Алиса в стране Титанов

      Когда хозяйка дома отодвинула шкаф, скрывавший потайную комнатушку от чужаков, я долго не решалась показываться. Хорошо, что непроглядная темнота защищала от посторонних взглядов.       — Алиса, милая, ты можешь не бояться.       Мягкий мужской голос послышался где-то совсем близко. На подсознательном уровне я его сравнивала с голосом моего родного отца и никаких сходств найти не могла. Эта внезапная встреча пугала, заставляла тело сидеть тихо и почти не дышать. Вдруг он сразу поймет подмену и тут же выкинет меня из окна?       — Неужели не узнала?       Мужчина был явно обеспокоен, скорее всего он ожидал более радушной встречи с дочерью, а не разговоров с немой стеной. Но несмотря на это, мне было страшно показываться ему на глаза. Где-то в глубине души я надеялась, что он повернется и уйдет, но Литвинов продолжал звать свою дочь, по которой, скорее всего, скучал больше всего на свете.       — Лиса, я заберу тебя домой, в безопасность, — ласково сказал он, надеясь наконец на ответную реакцию.       Его слова словно вывели меня из панического состояния. В самом деле, не убьет же он меня, однако нужно вести себя максимально осторожно и правдоподобно. Глубокий вдох, отряхиваюсь от надоедливой пыли. Выдох, и я выбираюсь из своего надежного укрытия. Какое-то время было непривычно видеть другие цвета, помимо всепоглощающего черного, но неприятное жжение немного отступало, и глаза начали постепенно привыкать к более светлым оттенкам. Было ли странно, что первым делом меня привлекло солнце, неторопливо скрывающееся за бесконечной линией горизонта? Никто не смел меня отвлекать, давая время насладиться свежим воздухом и долгожданной свободой.       Решившись, я наконец взглянула на мужчину. Он был чуть выше меня, с редкими и поседевшими от горя и переживаний волосами. Морщины, покрывавшие лицо отца, говорили о долгих прожитых годах жизни. Глаза, наполненные мудростью и горем, были полной копией моих. В них не было скрытой агрессии или злобы, только любовь к своему ребенку. Алисе из этого мира очень повезло быть воспитанной и любимой своим отцом. Мужчина выглядел уставшим, и синяки под глазами только прибавляли ему ненужные года. Он не был одет как аристократ, что обитал в дорогом особняке. Гражданские брюки и обычная серая рубашка, застегнутая под самый подбородок, подчеркивали стройное тело, а не зажравшееся, как сначала думала я.       Раскинув руки, отец подошел ко мне вплотную, внимательно вглядываясь в каждый контур моего лица и тела. Наконец, со слезами облегчения и радости на глазах, он заключил меня в объятия. Так же, не произнеся и слова, я ответила, обхватывая его широкую спину. От него приятно пахло кофе, тем самым, что я любила пить у себя дома. Ощущение домашнего тепла выключило мой инстинкт самосохранения, и я позволила себе обнять мужчину крепче. Он плакал, благодаря богов за спасение его любимой дочери. И мне стало стыдно, что обнимает он не свою родную дочь, а просто неудачницу из другого мира, которой просто повезло оказаться похожей на эту Алису.       В это мгновение меня словно поразило. Я не смогу остаться рядом с ним, придется вернуться по ту сторону магической пещеры к своей прошлой жизни. Этому доброму мужчине предстоит еще раз потерять своего ребенка. На этот раз навсегда. Эрвин, ты бессовестный ублюдок.       Я не знаю сколько мы так стояли, уткнувшись друг в друга, но солнце оказалось уже скрыто от нас, забирая с собой последние лучи. Хозяйка стояла у окна, словно ожидая, что вот-вот за мной придут полицейские и утащат в свои темницы.       — Сэр, вам стоит поторопиться, — предупредила она.       Мужчина тут же отпрянул, вытирая рукавом рубашки накатившие слезы.       — Спасибо вам большое за спасение моей дочери, я обязательно пришлю вам благодарность за вашу смелость.       Он молча потащил меня за собой, торопясь добраться до кареты, запряженной могучими черными, словно вороново крыло, жеребцами. За свою жизнь, я никогда не видела животное грациознее. Хотелось задержаться с ними подольше, наглаживая мягкую гриву, но отец, казалось, хотел поскорее начать путь к особняку, поэтому я быстро запрыгнула на мягкие сидения, усаживаясь напротив аристократа. Честно говоря, я всегда проблемно начинала диалоги с людьми. Поэтому предпочитаю ждать, когда собеседник сам начнет разговор. Так и отец, начал нашу беседу с вопроса, мучившего его долгие годы:       — Алиса, как ты смогла выжить? Я был уверен, что потерял тебя в Шиганшине навсегда. Я и не мог надеяться. Что маленькая потерянная девочка сможет выбраться, — скупая слеза вновь скатилась по сморщенной, выбритой щеке.       Я опустила взгляд, потому что откровенно врать, смотря ему в глаза, никогда не смогу. Пальцы нервно сминали края тряпья, похожую на женскую рубашку, а мозг старался придумать правдоподобный рассказ о моём чудесном спасении.       — Меня… Меня подобрала семейная пара. У них у самих погиб ребенок, поэтому они решили спасти хотя бы незнакомую потерянную девочку.       Дальше было опасно что-то говорить. Я не знала ни как мы с ним потерялись, ни что мы вообще делали в Шиганшине. Каждое моё слово могло обратиться против меня же самой.       — Почему ты не попросила отвезти тебя ко мне? Ты сказала кто твой отец? Алиса, вместе с тобой, в этому аду, осталась моя жизнь, понимаешь? И то, что ты была где-то рядом, жива и здорова, а я не смог тебя найти…       Он замолчал, но я прекрасно его поняла. Когда ты осознаешь, что не смог спасти и найти родную дочь, его убивало это. На душе скреблись кошки. Правильно ли мы сделали, оживив Алису из этого мира и заставив его почувствовать свое собственное бессилие и бесполезность? Я пересела поближе к мужчине, обхватив его руку своими.       — Теперь я рядом, всё хорошо.       Он вновь заключил меня в объятия, словно не веря, что его потерянная оплаканная дочь сейчас рядом с ним.       Больше мы не разговаривали, проводя дорогу в своих размышлениях. Нужно признать, что ехать на мягких сидениях гораздо удобнее, нежели вскакивать от каждой кочки, когда тащишься на телеге. И кучер, словно опытный водитель, старался объезжать все препятствия. Аккуратная езда поспособствовала внезапно подкравшемуся сну. На последних минутах своего бодрствования чувствовала лёгкое поглаживание по макушке, как в далеком счастливом детстве.       Пожалуй, это первая ночь, когда я спала словно младенец в окружении хлопковых простыней, множества разноцветных подушек и белоснежного, почти невесомого одеяла. Тяжелые изумрудные шторы не позволяли солнечным лучам разбудить меня раньше времени. Я встала с желанием увидеть окружающий пейзаж, и нежно розовая ночная рубашка приятно опустилась по колено. Босые ноги осторожно ступали по деревянному полу, создавая характерный скрип. Распахнув шторы, невольно зажмурилась от потока света, что поспешил поселиться в моей просторной комнате. Нет, не в моей комнате, а в комнате моего близнеца. Будучи маленькой девочкой всегда мечтала о личном балконе, где можно было бы читать книги на свежем воздухе. И только в этом мире мое желание исполнилось. На носочках подошла до витиеватых перил, вдыхая полной грудью лесной запах. Меня окутало чувство свободы и безграничного счастья. Наверное, Алиса, живя в этом доме, была счастлива каждый день, что вызывает неконтролируемую зависть.       Особняк Литвиновых был построен в окружении лесов и озер. По правую сторону все еще тянулся, похожий на крепость, наш дом. Кирпич будто бы переплетается с зелеными зарослями сочного винограда, от чего казалось, что здание хочет скрыться от посторонних глаз на фоне природы. Моя комната была на последнем, втором этаже. Как мне вчера поведали служащие дома, дедушка Алисы из этого мира хотел брать при постройке не высотой, а длиной, поэтому особняк пронизан бесконечными коридорами. Мне не терпелось заняться ознакомлением с моим местом жительства на ближайшее время, поэтому необходимо было найти подходящую и просторную одежду. Она отыскалась в резном шкафу, что почти доставал до потолка. Удивительно, но настоящая Литвинова не отличалась от меня вкусом в одежде, поэтому быстро смогла найти парочку свободных брюк и болотного цвета рубашку. Судя по всему, отец настолько любил свою дочь, что позволял особе голубых кровей ходить в штанах. В этом средневековом мире брюки считаются атрибутом мужского гардероба, но никак не женского. Зашнуровав понравившиеся ботинки, немедля вышла из комнаты. Мимо меня сновали туда-сюда горничные, работавшие в столь огромном доме всего для двух человек. Одна из них обратила на меня внимание и, отложив небольшую стопку белоснежного белья, поспешила ко мне.       — Доброе утро, мисс. Вам стоит умыться и спуститься к обеду.       А ведь и правда, я вылетела из комнаты, не обратив внимания на свой внешний вид. Неумытая и лохматая могла бы испортить отцу обед. Стоп… обед?! Хотя, учитывая мой беспорядочный режим в последние дни, долгий сон считается оправданным и ожидаемым. Высокая и довольно симпатичная горничная в своем рабочем длинном платье поспешила проводить меня обратно в комнату, попутно показывая незаметную дверцу, ведущую в ванную, предназначенную только для моего личного пользования. Хотя, по приезде в особняк, работницы отмывали меня в бане, дабы выпарить из кожи всякую заразу.       — Мисс, к вашему отцу в любой момент могут приехать высокопоставленные лица, поэтому каждое утро вам стоит приводить себя в надлежащий вид.       Закрыв за собой дверь, она быстро ушла, оставив меня напротив большого зеркала, с позолоченными краями. Горничная была совершенно права, коль я — названная дочь аристократа, то и выглядеть должна соответствующе. Не хочу подставлять ни себя, ни мужчину, что так радушно принял меня в свой дом. Из зеркала смотрела уставшая от потрясений девушка. Корни волос были освобождены от дешевой хны, болотного цвета глаза сощурены, придирчиво осматривая отражение. Ополоснув холодной водой лицо и усмирив непослушные волосы мягкой расческой, выбежала из комнаты.       — Мисс!       Меня окликнула уже другая служанка. Она была гораздо ниже своей коллеги, темные густые волосы заплетены в тугую косу, что красиво лежала на плече. Узкие губы замерли в механической, отработанной улыбке. Особой красотой тела не отличается от обычных девушек.       — Госпожа Литвинова, рада с вами познакомиться. Меня зовут Ханна, и отныне я буду выполнять роль вашей личной помощницы. Господин Литвинов приказал мне следовать за Вами и выполнять Ваши любые поручения.       Это обращение не могло не смутить обычную русскую девушку, но выходить из образа нельзя, следовательно, обязана принять личную горничную, как данное. Но Ханна сразу не внушила к себе симпатию, от этой, на первый взгляд, приятной девушки веяло фальшью и притворством. Она ни на миг не забывала о своей улыбке, словно ее обучали этому с детства. Прямая осанка, аккуратная прическа и высокомерный взгляд, эту девушку можно было бы спутать с членом какой-нибудь высокопоставленной семьи, если бы не стандартное серое платье горничных, подвязанное белым передником.       — Спасибо, Ханна. Надеюсь на твою помощь, — лаконично ответила я, желая скорее сесть за обеденный стол.       Она решила не продолжать обмен любезностями и повела в столовую, где уже моего прибытия ждал отец. Мы долго петляли по коридорам второго этажа, украшенными множествами картин. Это могли быть портреты каких-то знаменитых деятелей этого мира или незатейливый, совершенно обычный пейзаж с изображением пестрого луга в погожий летний день. Знакомые синие колокольчики навевают воспоминания о первой встрече Эрена с колоссальным гигантом. Были и разносюжетные изображения с нашим особняком. Кто-то изображал его в виде крепости с бойницами и артиллерией, кто-то словно сказочный замок в окружении колючих зарослей белой розы. Я не заметила, как пришлось спускаться на первый этаж. Мы оказались в большом зале, потолок которого, словно атланты, держали колонны. Длинный стол, где во главе восседал отец, делил зал на две части. Высокие бокалы были наполнены соками, на тарелках томились, я уверена, вкуснейшие блюда. Соблазнительный запах вскружил голову, и я поспешила занять место рядом с мужчиной. В эту же минуту засуетились горничные с блестящими столовыми приборами, готовя все к приему пищи.       — Алиса, скажи, чем ты питалась? Ты стала совсем худой, — с искренним сожалением в голосе, спросил отец.       — Чем придется, папа. Наша пища была скудна, хоть каждый член семьи работал не покладая рук…       Я, не стесняясь, нагрузила свою тарелку жареной курицей и рисом с тушеными овощами. Хоть по обеим сторонам от меня было великое множество приборов, половину которых видела впервые в жизни, орудовала лишь знаменитой вилкой. Служащие явно не оценили мои познания в правилах этикета, но в данный момент мнения окружающих меня волновали меньше всего. Беспокоило, что отец захочет завалить меня вопросами о жизни в бедноте среди обычных граждан мира за стенами. Но даже, когда я облегченно облокотилась на спинку кресла с блаженной улыбкой, он продолжал только лишь, не отрываясь, смотреть на свое найденное дитя.       Меня напрягала долгая пауза между нами, поэтому нужно было срочно прекращать игры в переглядки:       — Отец, кто-то ещё живет в этом особняке? Он слишком большой для нас двоих.       Одна из девушек в рабочем платье заполнила высокий стакан яблочным соком. Очень кстати.       — Алиса, в далеком твоём детстве я рассказывал, как этот особняк перешёл в моё распоряжение от прапрадедушки, а у того была большая семья. Представляешь, десять детей!       Я заметила, как у мужчины загорелись глаза, при упоминании большого количества детей. Наверное, в своё время, он мечтал о том, чтобы этот огромный дом был заполнен смехом и радостью множества ребятишек. Сейчас же, от холода стен не спасала даже безмерная любовь отца к своей единственной дочери.       После пары глотков красного вина он продолжил:       — Но всех покосила страшная болезнь, и смог выжить лишь мой прадедушка, что был в Тросте. Он числился учеником одного из военных врачей, и тот отправился с ним помогать. Так судьба и помогла ему миновать ужасную участь, что лишила жизней остальных членов семьи. Он долго еще не решался вернуться в родной дом, но лишь после рождения ребенка смог переступить через себя. С тех самых пор, в нашей семье Бог дарил нам только одного ребенка. И когда я потерял единственное дитя…       Его голос дрогнул, я уверена, ему стоило больших усилий, чтобы вновь не заплакать.       — Отец. Я больше не исчезну.       Ложь, наглая и жестокая ложь, необходимая мне для спасения жизни, рано или поздно причинит огромную, возможно, непереносимую боль этому человеку. Не зная этого, он улыбнулся и крепко обхватил мою ладонь, словно боялся отпускать. Нужно было играть свою роль, поэтому я улыбнулась в ответ, стараясь передать ею благодарность и любовь, пусть и неродной дочери.       — Алиса, мне необходимо закончить некоторые проверки документов. К сожалению, эти дела нельзя откладывать, иначе я подведу очень хороших людей. А потом мы будем проводить все время вместе. Пока можешь изучить особняк, только не спускайся в подвал, хорошо?       Я кивнула, даже не задумываясь о его предупреждении насчет подвала. Отец покинул зал, оставляя после себя почти нетронутые тушеные овощи. Так как я теперь свободна в своих действиях, решила выйти на свежий воздух и разузнать побольше об окрестностях. Вид с балкона был необычайно красив, но все хотелось увидеть ближе, не боясь, что тебя смогут увидеть и поймать. По ту сторону массивных дверей была желанная и пьянящая свобода, и я поспешила окунуться в буйство летних красок. Выложенную камнем дорожку, ведущую к особняку, обрамляли кусты белой и красной розы. Садовники, что трудились над идеальной прямоугольной формой, сейчас неподалеку работали у клумб с тюльпанами. Солнце палило нещадно, и мне очень повезло наткнуться на симпатичную деревянную беседку с резными узорами, расположенную на заднем дворе. Скрывшись в тени и удобно рассевшись на лавке, прикрыла глаза, до сих пор принимая окружающую действительность за плод больного воображения.       В голове, словно пчелиный рой, «жужжали» беспокойные мысли. Я всегда принимала мир «Атаки титанов» лишь за труды одного и самых талантливых мангак, а теперь кажется, что та реальность, где я родилась сама является выдумкой. А тот факт, что по этой земле ходила моя точная копия, пугал до мурашек. Если бы здесь существовал интернет, то первым вопросом к GOOGLE был бы: «Что за херня происходит?». Но к сожалению, самой придется искать ответы на все мои вопросы, пока не засосет обратно в XXI век. И самое страшное, я не знала точной даты, даже приблизительной, когда смогу вернуться в свой родной мир. Только лишь предположение о том, что могу завтра проснуться в том злосчастном пансионате, пугала до мурашек. Слишком много нужно еще сделать здесь, чтобы просто исчезнуть. А для того, чтобы что-то сделать, нельзя долго отсиживаться в особняке Литвиновых. Подадут ли знак разведчики? Заберут ли меня? Сколько еще времени проводить здесь и играть роль найденной дочери?       Я бы может, заснула в этой беседке, если бы не приглушенный странный шум. Он разносился совсем рядом, но нельзя было увидеть откуда. Казалось, словно кто-то упорно пробивается через пуленепробиваемое стекло. С тем, как усиливался шум, на меня наваливалась паника. Становилось действительно страшно, особенно когда знаешь, что рой полицейских жаждет тебя отыскать. Вглядываясь в каждый метр фасада здания, не смогла найти источник пугающих звуков. Я никогда не чувствовала себя смелым человеком, вот и сейчас приняла решение покинуть странное место, дабы не сталкиваться с проблемами.       Только лишь спустя неделю совершенно случайно узнала об источнике тех странных звуков, что здорово нагнали на меня страх. Отец предупреждал меня не спускаться в подвал, и я сто раз успела пожалеть о своем приключении. Мое любопытство открыло страшные тайны и «темные дела» названного родственника.