Алиса в стране Титанов

      Когда отец доделал свои важные дела для одного, по его словам, очень важного человека, прошло два дня. Всё это время я была предоставлена сама себе, только лишь иногда просила Ханну составить компанию в изучении семейного особняка. Если я останусь в этом мире навсегда, то этот дом достанется мне по наследству, если, конечно, моя ложь не вскроется раньше времени. Так же, мне повезло наконец-то увидеться с прекрасными жеребцами, что так полюбились с первой встречи. Как поведал старый конюх, отец выкупил этих братьев, когда им только-только исполнилось пара месяцев. С тех давних пор они служат верой и правдой Литвинову, являясь оправданным украшением в деловых поездках за стену Сина. Когда я узнала, что животные просто обожают яблоки, старалась стащить со стола парочку свежих фруктов, чтобы войти в доверие к благородным скакунам. Благодаря частому посещению, теперь могу без опаски прикасаться к ним, чего долго не мог добиться сам конюх.       Вся жизнь проходила размеренно и спокойно. Нет, я не жалуюсь, потому что, на самом деле, хотела жить так всегда. И начало этого дня ничем не отличалось от других: всё то же назойливое солнце, всё те же вкусно пахнувшие простыни. Я бы наверняка опять провела всё время до обеда в конюшне, почесывая блестящую гриву лошадей, потом засела бы в семейной библиотеке или на балконе, получая дозу витамина D. Вечер обычно проходил в компании отца перед камином. За его рассказами я узнала Алису получше. Так, она всегда мечтала стать учителем и преподавать в бедной деревушке, чтобы дать шанс детям пробиться в лучшую жизнь. В тот роковой день, она должна была познакомиться со своими воспитанниками…       Но этот день уже с самого утра должен стать необычным. Занавески колыхались от ветра, вызывая желание укутаться в одеяло с головой. Я бы так и поступила, если бы не осознание того, что окна на ночь никто не открывал, утром тем более. Отец запретил заходить служащим в мою комнату, дабы каждый уважал моё личное пространство. Нехотя поднявшись с кровати, поспешила перекрыть доступ воздуху в мою обитель. Сделав дело, уже собиралась вернуться в неостывшую постель, но словно что-то невидимое заставило повернуть голову и обратить внимание на стол. И не зря, на нём благополучно покоился неприметный многократно сложенный листок. Варианты всплывали один за другим, но в душе надеялась, что легион решил вспомнить о спасённой ими иномирянке.       «В час по ту сторону забора. Жду около двух сосен.

Л. А.»

      Сомнений быть не может, капитан ночью посетил комнату и даже видел меня спящей. Зная, в каких позах обычно вижу сон, смущение тут же отразилось на щеках пунцовой краской. Но что могло случиться, чтобы появилась нужда отправить ко мне сильнейшего воина человечества? Но сейчас нет смысла мучить себя догадками, я скоро и так все сама узнаю.       Я скоро его увижу. Боже, дурное сердце, уймись!       Дабы успокоиться и с чистой головой встретить новый день, отправилась в ванную комнату. Только холодная вода смогла привести меня и мои мысли в порядок. Отец, и остальные обитатели дома, могут заметить изменения в состоянии и наверняка повысят внимание, чего нельзя допустить. Надев полюбившиеся брюки и свободную рубашку, отправилась на завтрак в компании названного отца.       Горничные по обыкновению засуетились, нагружая стол различными лёгкими блюдами. Стаканы наполнялись соками и молоком. Первое время меня удивляло, что отец предпочитает с утра выпивать пару стаканов жирного молока и отказываться от иной твёрдой пищи. Он объясняет это улучшенной работоспособностью и свежей головой. Как-то я поинтересовалась его родом занятия, потому что могу застать его только вечером перед сном, и мужчина всегда выглядел уставшим:       — Продажами, милая. Приходится много работать, чтобы проконтролировать всё.       Потом он, попросив прощения, откланялся, забирая с собой тарелку с песочными печеньями.       — Для мозга, — улыбнулся он и поднялся в свой кабинет.       Частенько, когда он собирался уходить обратно на своё рабочее место, трепал меня по волосам, словно обещая, что скоро будет проводить больше времени со своей дочерью. Пока он занят работой, мне не приходится обдумывать каждое своё слово и действие, чтобы не навести на себя подозрения. Но вот что удивительно, с каждой такой теплой встречей, мне становится всё легче улыбаться мужчине и поддерживать беседы. Кажется, словно я привыкаю к жизни в этом месте.       Но то, что Леви дал знать о себе и назначил встречу уже спустя несколько дней, значит нынешней беззаботной жизни, вероятнее всего, скоро придёт конец. И я искренне надеюсь, что не придется оставлять доброго мужчину с повторной болью от потери своего ребёнка.       Встав из-за стола и громко поблагодарив служащих, отправилась в свою комнату с желанием ещё раз перечитать послание капитана. Я даже предполагать не могла, что буду так рада вести о скорой встрече с Аккерманом. А вот что знаю наверняка, так это о яром нежелании Леви тащиться в хуево-кукуево для переговоров с очередной обузой на его шею.       Но моим планам настал конец. Скомканной бумажки уже не обнаружилось на моём столе, ровно, как и во всей комнате. Отказываясь верить в пропажу, многократно обыскала каждый уголок, но поиски не увенчались успехом. Зря только понадеялась на приказы отца относительно моего личного пространства. Теперь я ясно ощущаю над собой угрозу обнаружения и заточении в тюрьму, куда так яро хотели отправить полицейские. И зачем только меня спасли? Всё равно судьбы не миновать…       Алиса, какая же ты тупая дура!       Время для меня остановилось, накатившие паника и страх сковали тело крепче стальных пут. Любой выход из комнаты теперь мог стать последним в этих стенах. Словно маленький ребенок, я заперлась в своей ванной комнате, дабы чувствовать хоть какую-то защищенность в небольшом пространстве. Стены, к которым успела привыкнуть, стали вмиг чужими и холодными, словно выгоняли чужеродное тело из дома.       В дверь скромно постучались, но для меня эти звуки были похожи на выстрелы из пистолета, чьи будто бы вот-вот пронесутся над головой.       — Госпожа, Ваш отец хочет видеть Вас у крыльца, — оповестила Ханна с традиционно приветливой интонацией.       Точно, Ханна могла зайти в мою комнату и забрать записку, потому что все горничные убирались в моём личном присутствии. По её надменному лицу уже было видно, что эта девушка не так проста, и от неё можно было ожидать ножа в спину. Возможно, я делаю поспешные выводы, но моё доверие к внутреннему голосу велико, благодаря верным предположениям.       Но как бы то ни было, я всё ещё дочь графа Литвинова, и должна быть ею до самого конца. Поэтому, сделав пару глубоких вздохов, поспешила на встречу с мужчиной. Надеюсь, что Ханна или кто-то либо другой не успели донести до него вести о предстоящей встрече с сильнейшим воином человечества.       Георгий, окружённый чемоданами, стоял у дверей уже одетый в свой самый лучший костюм. Моя личная помощница стояла рядом с ним и мило улыбалась. Наверное, ожидает лучшего момента, чтобы вывести меня на чистую воду. Когда отец повернулся в мою сторону, то, как обычно, его тонкие губы растянулись в широкой улыбке. Значит, он ещё ничего не знает.       — Милая, мне нужно отлучиться в город к партнеру, — он уже виновато поглаживал мои руки, — Я никак не могу отложить её, как бы не хотелось. Прости меня за это. Надеюсь, что ты не будешь держать зла на меня.       — Конечно, папа, всё будет хорошо, — обняла мужчину за плечи. — Возвращайся скорее, ладно?       Литвинов ненадолго сжал моё тело в родительских объятиях, пока рабочие относили вещи в карету. Ханна не прекращала смотреть на нас с натянутой улыбкой. Как же мне хочется стереть её…       — Я постараюсь приехать раньше, Лиса, — пообещал Георгий. — И да, для твоей безопасности, я удвоил охрану в два раза, а то Ханна сообщила о массовых беспорядках в ближайшем городе.       Даже когда Георгий уехал, оставив на лбу прощальный поцелуй, я долго стояла словно превращённая в ледяную скульптуру. Чего нельзя было сказать о рядом стоящей девушке, её оскал уже напоминал улыбку Чеширского кота из знаменитой сказки о моей, такой же «удачливой», тёзке.       — Всё ради Вашей безопасности, госпожа.       Вежливо поклонившись, работница ушла по своим, наверняка гадким делам. А я теперь осталась полностью предоставленная сама себе.       Появившееся одинокое время решила потратить на разработку плана об обеспечении своей безопасности, если потребуется. Запершись на ключ в своей комнате, которая теперь служила оборонным пунктом, разложила на столе чистые листы бумаги. На поверхности одного из них, через несколько минут, красовалась схема, что надоедливо вертелась в голове:       «Ханна → охрана ✖ капрал»       Имя горничной обвела жирными кругами, передавая всю свою злость, и надеясь, что, хотя бы малая доля моих чувств по невидимым каналам дойдет и до неё.       Нельзя отрицать, что Ханна знает обо мне больше, чем нужно. Поэтому, чтобы хоть как-то обороняться от надвигающейся бури нужно узнать больше о своём противнике. Наверняка, прежде чем принимать на работу людей, отец изучает их личные дела, на наш лад «резюме», и хранит всю информацию у себя на рабочем месте. И раз моя жизнь с этого дня находится под угрозой, то для её спасения необходимо стать не только профессиональной лгуньей, но и ловким воришкой. Но лезть в кабинет отца сегодняшней ночью будет, с моей стороны, очень рискованно и опрометчиво, поэтому решила отложить воровские планы на следующую ночь.       А на повестке дня у нас ещё и сорванная встреча с Леви. Показываться на глаза охранникам на ночь глядя было бы совершенной глупостью, учитывая, что Ханна наверняка будет осуществлять надзор за моими передвижениями. Да и сам Леви вряд ли станет рисковать, пробираясь через вооруженных сторожил. Было бы нелепо отрицать, что я не нахожусь в расстроенных чувствах из-за сорванной встречи с разведчиком. Всё ещё не хотелось принимать нынешний поворот событий, который явно не шел на пользу моей жизни в этом мире.       От безысходности уронила тяжелую от дум голову, обреченно постанывая от досады. Особенно понимая, что в своих проблемах нужно винить только собственную невнимательность.       Пришло время обеда, и я знакомыми путями пришла в большой зал, где не так давно проходил завтрак в компании отца. Даже если мужчины не было, его место во главе стола горничные не накрывали, поэтому работники старались только для меня одной. Неосознанно я стала относиться ценнее к горячей и вкусной пище, что подают в этом доме, потому что никто не знает, когда я обращусь в бегство и забуду про правильную еду.       Казалось бы, этот обед должен был пройти как и все остальные, но сразу же напрягла обрушившаяся тишина. Обычно недалеко стояли служащие, готовые прибежать на любой твой щелчок пальцами, а с кухни слышались смех и разговоры поваров. Сейчас же я могла слышать, как сердце гоняет кровь по сосудам. Стул рядом со мной опустился:       — Я всё знаю.       Честно говоря, я даже не удивилась, когда Ханна подтвердила мои догадки в слух. Она вальяжно откинулась на спинку стула, словно показывая всем видом своё превосходство надо мной.       — О чём ты? — прикидываясь невинной дурочкой, подключилась к диалогу я.       Ужаснее звуков, чем гадкий смех девушки, заполнивший зал, я никогда не слышала. Но решила позволить горничной вести ситуацию по её задумке.       — Перестань прикидываться, у тебя плохо получается играть бедную, забитую овечку, — усмехнулась она, подпирая подбородок рукой.       А когда я наконец-то сменилась в лице, её улыбка уже вовсю кричала о победе надо мной. Не буду говорить, что не было страшно, потому что наверняка совру. Мысли о смерти и, не дай капитан, пытках, пугали до мурашек, что сейчас накатывали меня волна за волной.       — И что ты хочешь от меня? Чтобы я ушла?       Мотивы её действий действительно оставались загадкой даже для моей интуиции. Нравится наблюдать за человеком, что мучается в ожиданиях? Шантаж?       — Мимо. Мне нужно, чтобы ты оставалась здесь до того времени, пока не понадобишься нам.       Ей понравилась реакция удивления на моём лице. Возможно, что она ждала этого момента так долго, что теперь готова прыгать от счастья.       — «Нам» — это кому? — Ханна нахмурилась, очевидно рассуждая разглашать или нет тайны будущей смертнице. Но, сложив ладони перед своим лицом, всё же решила раскрыть все карты:       — Понимаешь ли, в определенных кругах ты — очень важный товар… — надеюсь, хоть дорогой, а то умирать за копейки — вряд ли кому хочется. Да, сейчас самое время для чёрного юмора, — И я должна буду привести тебя к одному человеку в нужное время.       В свою очередь, я постаралась выяснить о потенциальном покупателе, но Ханна решила закончить наш короткий, но очень информативный диалог. Встав из-за стола, она кинула всего лишь одну фразу:       — Не рыпайся, а если расскажешь что-то своей летучей мыши — не проживёшь и часа.       Но эта сука может спать спокойно, потому что Леви точно не придет, и ни о какой встрече теперь не идет и речи. Даже когда девушка ушла, я осталась, словно пригвождённая, сидеть за столом в полном одиночестве. По всей видимости, эта реальность поняла, что я — чужеродное тело, случайно попавшее не в то время и не в то место, и теперь от меня следует избавиться. Скорее всего, эти волны невезения, словно подталкивают к краю пропасти, что теперь маячит в зоне видимости.       Все мысли крутятся вокруг этого таинственного покупателя, его целях и планах на мой счет. Такая заинтересованность объясняется лишь разлетевшейся новостью о моей неприкосновенности титанами. Сразу представляется картина, типичная для ужастиков: я, привязанная к кушетке, по трубкам медленно капает кровь в стеклянную ёмкость. Не хватало ещё, чтобы кровь пили, как антибиотики против титанской эпидемии.       Моим самокопаниям не было бы конца, но громкий стук в дверь вывел из засасывающего мозгового болота. Обычный почтальон, что каждый день доставлял письма отцу, словно по расписанию. Только в этот раз, один из конвертов, цвета слоновой кости, явно предназначался мне. Поднявшись в комнату, торопливо и неаккуратно вытащила содержимое, надеясь, что мои ожидания подтвердятся. Записка была написана знакомым почерком:       «На ночь открой окно».       И пусть ситуация, сама по себе, была щекотливой, но радость и детское смущение не отпускало, заставляя щеки краснеть сильнее самых красных помидоров. Понимание, что Леви решился рискнуть, прочно засело в голове, отметая новость о моей купле-продаже с неизвестным, но явно нездоровым, лицом. Если я расскажу мужчине о моих опасениях за его жизнь, он наверняка пропишет хорошего подзатыльника, мол не зря же сильнейшим воином человечества кличут в народе.       Я не знаю целей и мотивов Аккермана, но передо мной маячит только одна и самая главная — увидеть ещё разок, возможно в последний раз, человека, что подарил мне невероятное ощущение полета, что не раз спасал и берег мою жизнь. Если повезет, и он не будет строить из себя напыщенную задницу, то наверняка поблагодарю и пожелаю наконец-то увидеть море, видеть меньше смертей и, конечно, встретить ту самую.       Стрелки часов напоминали о приближении вечера, не сулившего ничего хорошего. Я уже перестала замечать быстрое течение временного потока, который для меня будто бы остановился. Варианты занятий на вечер не отличались разнообразием: остались лишь книги и прогулки по обширной территории. Благо у меня было припасено несколько книг о фантастических мирах и приключениях отважных героев. Как и попросил Леви, я открыла балконные двери, впуская в комнату прохладный воздух. Разложив у балкона плед и окружив себя подушками, раскрыла первый томик. Чтение всегда помогало отвлечься от, облепивших со всех сторон, проблем. Казалось, оно накрывало защитным куполом, что оберегает от суматохи окружающего мира.       Так, с пламенем свечи, я сидела до наступления темноты. Темнеет в этом мире поздно, как у нас в дни солнечного солнцестояния. Когда пламя свечи погасло, комната мгновенно погрузилась в тьму, и лишь через какое-то время я смогла различить очертания мебели. Мурашки уже вовсю воевали на моём теле, но это не заставило меня уйти и укутаться в несколько одеял разом. Желание увидеть Леви побороло холод, и я осталась сидеть у балконных дверей, томясь в ожидании.       Часы уже показывали наступление полуночи, но мужчина так и не появился. Постепенно надежда на встречу угасала, как и мой энтузиазм. Если я досчитаю до ста, а Леви так и не появится, то законно могу посетить страну Морфея. Возможно там мы и встретимся.       Что я и сделала, досчитав до ста одного.       — Капитан — козлина, — громко констатировала факт, рассчитывая, что чудесным образом до виновника дойдет моё гневное послание.       Послышался нехарактерный шум на балконе. Дверь, которую я решила не запирать на ключ, бесшумно отворилась.       — Я тебя услышал.