Кем ты был до и кем останешься ты после?
Закрой глаза. Что ты видишь? Тьму? Окружающую, сдавливающую. Неизведанную. Кто знает, что может прятаться в этой тьме. Хорошее или плохое. Неизвестность пугает, а может, наоборот, оберегает. Много знать не всегда хорошо. Многие тайны должны оставаться тайнами, храниться в наглухо запечатанных хранилищах и никогда не открываться. Но сердце не хранилище, которым можно управлять. Оно мгновенно реагирует на любую эмоцию, от чего, порой не по себе. Панические атаки сменяются паническими атаками, а сердце всё ускоряет свой ритм. Кровь давит на виски изнутри, заставляя в глазах появляться тому, чего ты боишься – тьме. Микаса провела всю ночь в подвале, закрытом наглухо. Так мерзко и гадко было ощущать себя беспомощной. Несоблюдение субординации. Какая, блядь, субординация может быть в мире, где всё рухнуло за считанные часы? Больше нет привычного мира. Больше нет прежнего правительства. Больше нет кумиров. Они все мертвы. Смертельный вирус прошёлся ударной волной по всему миру, обращая самых стойких в тварей, каннибалов, тупоголовых зомби. Кто виноват в этом? Как ни странно, но люди. Исследования, выводы чего-то нового, полёты в космос... Неизвестно, как вирус разросся так быстро и как передаётся. Одни заражались, другие умирали. Логической цепочки в этом не было, да и специалистов в этой области не было. Никто не мог объяснить людям, как появился этот вирус, что он из себя представляет и почему его подцепили не все. Четыре года. Вроде, не так много, но природа смогла отвоевать себе большую часть мира. Огромные небоскрёбы поросли мхом, травой, лианами. Миллионы домов оказались брошены, забыты в песках времени. Машины тоже были брошены. На мостах образовывались пробки, люди кидали свои машины, хватали друг друга в охапку и бежали к границе, которую им не суждено было пересечь. Военные, облачённые в чёрные бронежилеты и каски, расстреливали всех. Чёрные вертолёты кружили над городами, что-то выискивая. Куда они делись? Вертолётов не было видно четыре года. Неизвестно, выжили ли военные или нет. Микаса отлично помнила военных. Они стояли у самой границы. В шлемах, похожих на байкерские, в бронежилетах, чёрных перчатках, с какими-то белыми буквами на правом плече. В руках они сжимали автоматы. Микаса смотрела на военных украдкой, наивно веря, что они пришли спасать людей, но как же она ошибалась. — Где сейчас эти военные? Где? — Микаса ударила ногой по полке с инструментами. Полка упала с грохотом и визгом. Такое чувство несправедливости охватило девушку сейчас. Она искренне не понимала людей, которые наказывали её, не брезгуя поднять руку. Жужжание вертолёта в ушах. Барабанные перепонки Микасы разболелись. Она ощутила сильный порыв ветра, создаваемый этими вертолётами, чёрными, как ночь. Как сама смерть. Микаса не сомкнула глаз. В подвале света было немного; он проникал в небольшое окошко, но с наступлением ночи, света не стало вообще. Девушка села на свернутый вдвое матрас и обняла свои колени руками, положив на них подбородок. Такая грусть и тоска охватила Микасу. Она многого насмотрелась в Пустоши за четыре года, но всегда считала Разведкорпус олицетворением благородства. Она была уверена, будь её брат жив, обязательно подался бы сюда. А в итоге оказалось, что всё напрасно. Строгая дисциплина, злой капитан, распускающий руки и ноги и отсутствие нормального отдыха. С утра Микасу выпустили из подвала. — Ещё раз ты выкинешь подобное, пожалеешь! — фыркал Леви, толкая Микасу в сторону ванной комнаты. Девушка держалась за рёбра и похрипывала на выдохах. Вчера она поняла, что этого человека лучше не злить. Желательно держаться от него как можно дальше. Микасе вдруг стало интересно, а кем капитан Леви был до эпидемии? Девушка смотрела на его хмурое, недовольное лицо и размышляла. Он не был похож на военного, да и в Пустоши бы сейчас не сидел. Всех военных четыре года назад увезли чёрные вертолёты. Кроме военного, ей ничего не шло в голову. — Вы были военным до эпидемии? — спросила Микаса, остановившись возле входа в ванную. — Дура что ли? — Леви возмутился, крутя в руках полотенце. — Был бы я военным, здесь бы не сидел. — Он поднял на Микасу свои глаза, одаряя её грозным взглядом. — Я помню, как вертолёты улетели куда-то на север. — Девушка опустила голову, положив руку на дверную ручку. — Знаешь, — капитан покачал головой, — не будь здесь дисциплины, мы бы совсем обезумели. Представь, что четыре года назад все тюрьмы разом опустели и многие из заключённых выжили? — Леви протянул Микасе полотенце, она неуверенно взяла его, подняв голову на мужчину. — Ты права, что у нас здесь не армия. У нас здесь всё намного жестче. Служа в армии, ты знаешь, что вернёшься домой, а здесь дома нет ни у кого. Полная свобода действий. Поэтому и приходится бить таких, как ты, преподавая другим урок. Микаса молча слушала капитана, вдумываясь в его слова. А ведь он прав. Много преступников стали разгуливать на свободе и творя пакости, измываясь над слабыми. Мародёров, извращенцев и прочей гадости было очень много. Иногда Микасе казалось, что выжили только плохие люди. Благо, это было не так. — Иди мойся. — Леви посмотрел на дверь в ванную. Микаса молча скрылась в ванной, закрыв за собой дверь на щеколду. Джина зевнула, присев на крылечко. Она всю ночь не спала, волнуясь за Микасу. И нужно было ей грубить капитану? Нельзя было промолчать? Джина думала и знала, что нет. Микаса не станет молчать и будет доказывать свою правду, в этом и была её прелесть – отстаивать своё мнение до конца. Не каждый так сможет сделать. — О, сидишь, прохлаждаешься? — Рикки хлопнула подругу по плечу. — Ага, — Джина поднялась со ступенек и обтрусила задницу. Она посмотрела на заасфальтированную площадку для тренировок и протёрла глаза, которые слезились от частого зевания. — Малышка, пошли выпьем кофейку? Майор нам нальёт. — Рикки чмокнула подругу в щёчку, приобняла за талию и потащила внутрь штаба. — Майор? — Купер не успела запомнить кто есть кто в разведке. Да и особого желания в этом не испытывала. Не нравилось ей жить по армейским законам. — Ага, Ханджи такая классная. — А, — Джина вспомнила кто такая Ханджи, и она действительно выглядела самой нормальной среди своих. У Ханджи была лаборатория. Колбочки, баночки, укольчики и прочее. Джина вздрогнула, узнав, что Ханджи занимается изучением заражённых и разбирается в этой теме. Значит, что она была биологом, врачом, учёным или кем-то подобным. Подобных людей в Пустоши почти не было. Врачи были, но их было катастрофически мало. Штук пятнадцать на всех выживших, которых было тысяч триста. Когда случилась эпидемия и люди начали создавать лагеря, многие подверглись нападениям заражённых. Пустошь – самый крупный лагерь, занимающий внушительную территорию, прочно укрепился на земле. В городах сохранилась большая часть магазинов, домов, электростанция, питающая всю территорию и военная база, которая была брошенной, а многие машины стояли без движения. Они были испорчены, скорее всего, военными. Отец Рикки был инженером, автомехаником. Он заразил дочь своим делом, и Рикки выучилась на инженера. Лет в двадцать она попала в нехорошую компанию, где научилась угонять машины. О своём прошлом она никому не рассказывала, о всех грехах девушки знала только Джина, но она никогда не осуждала подругу. После апокалипсиса, Рикки была важным человеком. Всё-таки инженеры нужны всегда, особенно когда основным средством передвижения является мотоцикл, который склонен ломаться. — Кофе с сахаром или со сливками будете? А может и с тем и с этим? — Ханджи суетилась, накрывая большой стол светлого цвета. Стулья тоже были светлые и с резными спинками. Джина и Рикки присели за стол поудобнее. — Я со сливками, — сказала Рикки, нюхая чудесный кофейный аромат — С сахаром, — сказала Джина. — Сейчас, ага, — Ханджи присела за стол, рассматривая девушек. Без подруг Зое было скучновато. Иногда хотелось обсудить какие-то женские делишки, но девушек в штабе катастрофически не хватало. Ханджи была несказанно рада, когда узнала, что в Разведкорпус вступают пять девушек. Это же удача! — Какой вкусный кофе, давно я такого не пила, — Рикки улыбнулась, выпив свой кофе. — Рада, что тебе понравилось. — Зое подвинула к Рикки кофейник. — Наливай ещё. — Странно у вас здесь, — задумчиво произнесла Джина, смотря в свою наполовину пустую кружку. — Что именно странно? — Ханджи посмотрела на Джину. — Какие-то жёсткие правила. Гоняете людей, бьёте их до полусмерти, заставляете силой присоединиться к вам. — Джина, — Рикки стукнула подругу по ноге, — молчи. — Вы, очевидно, были связаны с биологией до эпидемии? — откашлялась Купер, покосившись на Рикки. — Именно. Когда всё началось, я ехала на конференцию. У меня учёная степень. — Ханджи как-то странно рассказывала о прошлом. Сразу напряглась, опустила голову, улыбка превратилась в прямую полоску губ. — Я занималась выводом новых растений. — А, селекция? — Джина хлебнула кофе. — Да. — А я инженером была. Подрабатывала у отца автомехаником. Работу с условкой найти было не просто, — Киммель засмеялась. — А теперь большинство моих потенциальных работодателей мертвы. — А я... — Купер поняла, что пришла её очередь. — У меня был свой мотоклуб. Большинство погибло, а остатки присоединились к вам. — Так вы правда байкерши? — Ханджи скрестила руки на груди и улыбнулась. — После эпидемии многие стали гонять на байках. Многие дороги завалило. Машины везде проехать не могут, а на велосипеде муторно, а вот мотоцикл то что нужно, правда, бензин рано или поздно закончится совсем. Благо, есть велосипеды на этот случай. — Да, велосипеды это норм тема. — Рикки хлопнула в ладоши. — Помню я хотела купить своей двухлетней дочери трёхколёсный разноцветный велосипед. — У тебя была дочь? — Ханджи с сочувствием посмотрела на Рикки, которая сразу перестала улыбаться. — Ну да, была. Ей два года как раз было, как начался этот Ад. Я была в другом городе, она сидела с моим отцом. Я смогла добраться до них через неделю, но наш дом был пуст. — Киммель начала махать руками перед лицом, чувствуя, что вот-вот заплачет. Джина неоднозначно относилась к тому, что у её лучшей подруги была дочь, имя отца которой она тщательно скрывала. Они с Рикки ничего друг от друга никогда не скрывали, а тут такая тайна. Рикки говорила, что отец маленькой Эшли помогает им финансово и иногда навещает дочь. Про него Киммель всегда говорила осторожно. — Мда, конечно, это ужасно, — Ханджи внезапно достала коньяк. — Не хотите? — Я пас. Не люблю коньяк, — Джина развела руками, а вот Рикки решила выпить. Джина сразу вышла из лаборатории, желая найти Микасу и узнать, как у неё дела. Микаса прилегла вздремнуть. Увидев, что девушка спит, Джина тоже решила вздремнуть и легла на свою кровать.***
— Когда очередная вылазка? Мне нужно подготовиться, — хмурился Леви, недовольно смотря на командира. — На целых двенадцать минут отстают, — Эрвин пытался выставить точное время на своих наручных часах и находился в своей атмосфере. — Эй, ау, — Аккерман щёлкнул пальцами. Эрвин посмотрел на него. — Вылазка когда? — А сколько мы уже не ходили на них? — Смит задумался, отложив свои часы в сторону. — Подожди, у меня где-то это записано. — Он начал суетливо шуршать документами, некоторые из которых разлетелись по всему кабинету, плавно опускаясь на пол. — Мы не ездили уже четыре грёбанных месяца. — Леви стукнул по столу руками. — Ты вообще последнее время несобранный. — Да опять какие-то сволочи бегают вокруг забора. Подозревают, что опять преступники завелись в Пустоши. — Эрвин откинул бумаги в сторону и закрыл лицо руками. — Опять придётся их отстреливать, как будто это наша работа. Не отстреляем, не сможем выехать. — Кто на этот раз? — капитан присел обратно на стул. — В прошлый раз были луддиты, которых не устраивали наши мотоциклы. В позапрошлый была набожная кучка с автоматами, называя себя последователями Ноя. — Я не знаю кто на этот раз. Съезди и проверь, а я подумаю кого собрать на вылазку. — Эрвин нашёл чистый листик и начал писать в него фамилии. Леви уже было собрался уходить, но замешкался. — Слушай, рядовая Йегер сегодня задала мне весьма интересный вопрос: кем я был до эпидемии. Я задумался, размышляя минут двадцать над этим и пришёл к выводу, что мы совсем ничего не знаем друг о друге. Вот ты кем был? — Аккерман развернулся, смотря на командира. «Что придумать?» — подумал Эрвин, вопрос Леви поставил его в тупик. — Эм… нотариусом. — Первое, что пришло в голову, сказал Смит. — А ты? — Нотариусом? — Аккерман не слишком доверчиво отнёсся к этому. — Я тоже был нотариусом. Повисло неловкое молчание двух "нотариусов", а потом Леви ушёл. Нужно было брать пару человек и идти зачищать территорию от мародёров, которые воровали у войск оружие. И всем было плевать на это. Только разведчикам вечно не сиделось на месте. Леви долго думал кого взять на зачистку и пришёл к выводу, что взять Микасу, Жана и Джину, будет весьма неплохо. В Кирштейне Аккерман уверен, а вот новеньких неплохо бы проверить перед вылазкой. Жан был счастлив, что пойдёт с Микасой, а вот девушка такому не обрадовалась совсем, но возражать не стала. Джина повесила на плечо автомат и надела свою жилетку, которую ей удалось выкрасть из подсобки. Леви возмутился, когда увидел на Микасе бандану с черепом, на Джине кепку и жилетку с цербером, но промолчал. Доехав на байках почти до ворот, разведчики заглушили моторы. Теперь нужно выследить мародёров и поубивать их быстро и точно. Брать их в плен не вариант. Аккерман как-то привёл к Эрвину двух пойманных ублюдков, так один из них открыл огонь из пистолета и убил семерых разведчиков. Больше такого не повторится. Мародёры это убийцы и твари, их нужно только убивать и ничего больше. Безжалостность и хладнокровность – позволяют выжить.Либо ты, либо тебя.
Очевидный выбор, не так ли? Леви решил разделиться по двое. Он пошёл с Микасой, а Жан с Джиной. Аккерманы дошли до высокой вышки, где по идее должны были быть солдаты из гарнизона и наблюдать за воротами, но их не было. Поднявшись в вышку, Леви споткнулся о кучу пустых бутылок и почувствовал отвратительный запах. Обойдя ящик с оружием, увидел останки двух людей. Микаса с трудом сдерживала рвотные позывы после вида и запаха, исходящего от трупов. Она спустилась с вышки, прижала руку ко рту и начала думать о цветах, пытаясь перебить тошнотворный запах. Бегло осмотрев вышку, Леви тоже спустился вниз. — Нужно сообщить гарнизону, что их людей убили. — Сказал Леви, подбоченившись. — Убили? — Нет, блядь, они умерли своей смертью в один день. — Точно, убили, — девушка растерялась и опустила голову. — Ладно, тебе ещё многому учиться, так что за мной, — Аккерман пошёл по дорожке, которая вела к мотоциклам, Микаса сорвала несколько цветочков и начала нюхать их. Рвотные позывы притупились, но перед глазами всё равно стояли почерневшие тела, источающие ужасный запах. Джине и Жану повезло больше. Они наткнулись на "пикник" мародёров, которые делили оружие, которое украли из вышки. — Да, жаль, что их всего двое было. Я не успел почувствовать вкус смерти. — Ничего, будем ждать крылья свободы, там есть где разгуляться твоей серийной душе. Всего мародёров было пять. Немного, но всё равно если поднять шухер, то будет очень плохо. Эти ублюдки пристрелят. Нужно делать всё тихо и аккуратно. Джина дёрнула Жана за рукав. Нужно было найти капитана, а то потом скандала не оберёшься, что начали стрелять, ослушались и тому подобное. Жить так вот, спрашивая о своём каждом шаге начальству, Джина была на грани. Никогда ей так не командовали, подавляя её личность и заставляя делать то, что ей не хотелось. — Как же я ненавижу этих кусков дерьма. Вечно мы с ними сражаемся, — причитал Жан, вышагивая в сторону, где они оставили мотоциклы. — Я наслышала о ваших достижениях. Вы постоянно за людьми гоняетесь, — с недовольством кинула Купер, наблюдая за реакцией парня. — Да достижений на самом деле не так уж и много. — Он размял спину и потянулся, расставляя руки в сторону. Посмотрев на спутницу боковым зрением, как бы невзначай приобнял Джину за плечо. — Но вылазки интересные. Скоро ещё одна будет. — Руку... Убери... — закипала от такого хамства Купер. Хотелось схватить паршивца за руку и перекинуть его на землю. — Ой, неловко так. — Кирштейн убрал руку, сделав вид, что сделал это случайно. Микаса и Леви собрались уезжать, когда Жан и Джина подошли к ним. — Капитан, мы нашли пятерых мародёров. — Отчитывался Жан. — Микаса и Джина идут их зачищать. Как раз и проверим насколько вы хороши. — С недовольством сказал Леви, одаряя девушек раздражённым взглядом. Джина и Микаса послушно отправились убивать мародёров. Первому Купер свернула шею, когда тот отошёл от своих к дереву, чтобы отлить. Микаса убила потом двоих точными выстрелами в голову, четвёртого пристрелила Джина, а пятый убежал. Леви был крайне недоволен, что один убежал. Он назвал девушек тупыми курицами, думающими не тем, чем надо. Долго носился по штабу, причитая и угрожая девушкам сломать их шеи. Микаса наблюдала за его беготнёй, представляя, как сворачивает ему шею. Джина же пыталась думать о чём-то другом, чтобы не дать наглому капитану пинка. Поорав где-то час, Леви пошёл в душ, а девушки вышли на улицу, построившись и рассчитавшись на первый второй. Микаса вспомнила физкультуру и поняла, что скучает по школьным дням, по одноклассницам, по переменкам. До эпидемии Микаса училась в школе, в параллельном классе с Эреном и Армином, которые пошли в физмат. Аккерман думала куда ей пойти учиться после школы. Хоть она и училась сильно, но тяги к какой-то определенной профессии у неё не было. Возможно, неплохо бы было пойти на переводчика и смотреть на мир, другую культуру, других людей, а теперь... Теперь ничего нет. И не важно кто ты. — Через неделю вылазка, — сказал Эрвин в громкоговоритель, хотя стоял в пару метрах от своих солдат. — Я повешу на доску с объявлениями список тех, кто едет. Готовьтесь и проверяйте исправность своей техники. Есть вопросы? — Да, — Джина сделала небольшой шаг вперед, — почему вы говорите в рупор, если мы слышим вас и так? Я чуть не оглохла от этого шума. Эрвин посмотрел на Джину таким недовольным взглядом, что девушка сделала шаг назад и сказала тихое: извините. — Раз вопросов нет, то идите на уборку. — После этих слов командир направился в сторону штаба, ускоряя шаг. — Боже... Почему здесь все такие… — Джина выдохнула, проводя рукой по лбу. Ей не понравился этот момент, что её проигнорили и не ответили на вопрос. Смысл спрашивать, есть ли у кого вопросы, если ответа на них не последует? Джина и Микаса подошли к доске с объявлениями, где висел список тех, кто едет на вылазку. Леви, Ханджи, Петра, Жан, Микаса, Джина, Рикки, Саша, Конни, Марко... Микаса слегка расстроилась, увидев своё имя в списке. Отказываться от поездки нельзя, поэтому нужно готовиться. Давненько Микаса не была в заброшенных городах. Если они заедут в торговый центр, девушка поищет там себе одежду. Наверняка, что-то приличное осталось на пыльных полках магазинов. В любом случае, поездка будет интересной.