***
Эрвин сидел в своём кабинете, читая отчёт Леви. Аккерман был задумчив. Он старался не забыть купить Микасе то, что она у него просила. Майк же не написал отчёт, посчитав, что отчёта Леви вполне хватит. Да и зачем Эрвину читать одно и тоже, только от разных лиц? — Да, ага, хорошо. — Смит отложил отчёт и потёр свои глаза. У него сегодня сильно болела голова, он не выспался, а Лора не погладила ему рубашки. Командиру пришлось надеть мятую рубашку, из-за чего он чувствовал себя некомфортно перед подчинёнными. Майк и Леви ушли из кабинета. Один пошёл на рынок, искать для Микасы чурчхелу, второй направился гонять солдат вокруг штаба, ибо нечего расслабляться сильно. К Джине Захариус опасался идти. Он долго смотрел на эту девушку, она ему нравилась ещё с того момента, как он увидел её допросно-пыточной. Он помнил, как перепуганное создание назвало свои данные: «Джина Купер. Двадцать шесть лет. Сто шестьдесят семь сантиметров. Пятьдесят пять килограмм.» Такая хрупкая, с таким глубоким взглядом. Сейчас, когда Майк и Джина переспали, мужчина почувствовал себя виноватым перед Эрвином, как будто переспал с женой друга, за его спиной. Это ощущение было каким-то мерзким, отвратительным, словно горькая таблетка от температуры. Майк боялся, как отнесётся к подобному Эрвин. Захариус не хотел терять друга из-за девушки, он разрывался между двумя близкими людьми и не знал, что делать. По факту, Эрвин сейчас семейный человек, у него есть Лора, София, скоро родится ещё один ребёнок. Зачем ему ещё и Джина до кучи? А вот у Майка никого нет, кроме работы, но ради возлюбленной он готов поставить злую тётку – работу – на второе место. Майк решил сегодня сходить к Джине и остаться у неё на ночь. На рынке было шумно. Леви то и дело подкатывал глаза от недовольства, пробирался через толпу и искал чурчхелу. Где только Микаса услышала это чудное слово? Частники с молоком предлагали Аккерману творог по акции. Он подумал и понял, что надо брать, пока скидка пятнадцать процентов. Ещё мужчина купил сметаны, чтобы заправить ей оливье. Он боялся, что майонез девушке нельзя. Петляя по рынку и разглядывая продукты, Леви накупил три огромных пакета еды и пару платьев для Микасы, как она и просила. Вернувшись в штаб, капитан отправился прямиком к Патрику на кухню, попросил его приготовить сметанник и протянул повару несколько пакетов приправ. Патрик улыбнулся и начал готовить, разрешив Леви воспользоваться кухней и приготовить оливье. Вместо колбасы Аккерман купил куриную грудку, посчитав, что она полезнее и лучше идёт в салат. Отварив Картошку, морковь и яйца, Леви начал нарезать салат. Банка зелёного горошка была припасена всегда на особый случай. Как раз сейчас и был такой случай. Спустя три часа Леви собрался идти к Микасе и вспомнил, что не купил ей хот дог. С другой стороны, это было к лучшему. Он всегда считал, что эти хот доги, бургеры и прочие перекусы вредны для здоровья, поэтому избегал их. Забыв почти обо всех своих делах, Леви направился к Микасе с двумя сумками. В первой – платья. Во второй – оливье, сметанник, чурчхела, пару яблок и малина. Ягода очень вкусно пахла. Аккерман попробовал пару ягод, они были спелыми и сладкими. Микасе должно понравится, а если она будет чем-то недовольна, он ей оливье на голову наденет. Микаса посетила стоматолога, поела риса с овощами, погуляла и вернулась в палату. Она маялась лежать в больнице, но не осмеливалась выписываться, слушая любые рекомендации Рэми. Он навещал её два раза в день: утром и вечером. Раз в две недели, она сдавала некоторые анализы, рассказывала о своём самочувствие с жалобным видом, а потом шла на улицу или в душ. Рэми, который жил в больнице, в своём кабинете, часть которого была переоборудована под спальню, разрешал Микасе посещать его душ перед сном. Девушка была рада понежиться под душем, а потом чистенькой вернуться в палату и лечь в кровать, прикрывая глаза. После вчерашнего разговора с Леви, Микаса думала о его словах, что он хочет снять квартиру и решила, что это отличная идея. Она сможет влиться в домашний быт, походить по магазинам, посмотреть детские вещи, кроватку, коляску и всё необходимое на первое время. Кое-какие сбережения у девушки были. Зарплата в полиции позволила ей скопить небольшую сумму денег. Микасу слегка пугало предстоящее появление ребёнка. Она боялась, что у неё не хватит опыта воспитать его. В книге она читала о кормёжках по часам, бессонных ночах и прочих прелестях первых месяцев жизни малыша. Аккерман боялась, что Леви быстро надоест ребёнок, и они расстанутся навсегда. Просить помощи у Джины было как-то стыдно, если вдруг что. Микаса сунула в литровую, железную белую кружку кипятильник, чтобы заварить себе специальный чай. Девушка ждала, пока закипит вода и начала перекладывать свои вещи со спинки одного стула на спинку другого, ибо больше заняться было нечем. Полы мыла уборщица, стирку забирала Хельга, которая ещё и постельное меняла, грязную посуду мыли работники столовой. Микаса ощущала себя неженкой и, иногда, доставала из-под кровати совок с веником и подметала пол, чтобы не сидеть, как бездельница на койке. — Привет. Я всё купил, разбирай сумки! — Леви явился в палату, ставя две сумки на кровать Микасы — Привет... — девушка неуверенно поднялась с места и начала разбирать сумки. Еду она поставила в холодильник, так как после приёма лечебного напитка нужно было воздерживаться от принятия пищи около часа. Из второй сумки девушка вытащила два платья: зелёное до колен, слегка обтягивающее и бежевое, широкое, чуть ниже колен с пышной юбкой. — Ой, красивые какие, — ей действительно очень понравились её обновки. Она обняла Леви и поцеловала его в щёку, прижимая к груди оба платья. Микаса каждый день чувствовала изменения в своём организме. Её грудь слегка увеличилась и стала более чувствительнее ко всему. От некоторых продуктов её до сих пор тошнило, а поясница слегка болела, особенно после долгой ходьбы. И это было только начало пятого месяца. Микаса не представляла, как она будет чувствовать себя на девятом, когда станет похожа на шарик. — Как самочувствие? — Леви присел на стул, откидывая рукой свою надоедливую чёлку в сторону. Ему самому сегодня было не слишком хорошо. Болела спина и ноги. — Хорошее. Только я устала от больницы. Хочу выписаться и выйти на пару месяцев на работу, чтобы не сидеть дома. Я хочу быть среди людей, а не затворницей, — Микаса зевнула и выключила кипятильник, заваривая в кружке с крышкой чай. — С ума сошла? На работу она выйдет. Может, и на вылазку поедешь? — возмутился Леви, шмыгая носом. Он видел, что Микаса от безделья сходит с ума и решил побыстрее найти квартиру и поговорить с Рэми о выписке. В конце концов, многие рожают и ничего, а из Микасы Эйвери уже сделал никудышную неженку. — Ты дурак? Я что, по-твоему, буду делать, есть этот тяжеленный железный конь упадёт? Поднимать его? — Микаса приоткрыла крышку и нюхнула чай. Пах он отвратительно, но пить было надо. Она сделала пару глотков и поморщилась. — Ой, делай, что хочешь. Я пошёл и очень устал, — он махнул рукой, чмокнул девушку в щёку и ушёл. Микаса допила настойку и пошла на прогулку, чтобы не сидеть в четырёх стенах. Она почувствовала, что ей надоел больничный двор. Аккерман увидела, что ворота больницы открыты для посещений, вернулась в палату, надела зелёное платье и бежевые босоножки и вышла за пределы больницы. Жизнь в Пустоши кипела. Микаса добрела до рынка и увидела тележку с хот догами, а чуть дальше тележку с мороженным. Девушка очень сильно захотела съесть и то, и то, но денег с собой у неё не было. Оглянувшись, Микаса заметила Рикки, которая покупала зелень домой. Она подошла к ней, дёргая за рукав её жилетки с драконом на спине. — О, малышка Мика, — Рикки обняла подругу и улыбнулась. — Рикки, я очень хочу хот дог и мороженое. Займи денег, прошу, — молила Микаса, не узнавая саму себя. В ней просто резко загорелось желание: хочу до дрожи в коленях. Киммель громко рассмеялась, приобняв подругу за плечи. В свободной руке темнокожая держала пакет с петрушкой, рукколой и базиликом. Подруги купили сначала хот дог для Микасы, а потом два мороженого. Рикки взяла себе со смородиновым джемом, а Микаса фисташковое. Аккерман кусала по очереди. Хот дог, мороженое, хот дог, мороженое, хот дог… Рикки улыбаясь, видя это пищевое извращение и преступление. — Я в твоём положении тоже с ума сходила. Мне нравилось нюхать мой байк, — рассказывала Киммель, провожая подругу в сторону больницы. — Спасибо, что угостила... Если Рэми узнает, что я съела хот дог, накажет. — Микаса виновато опустила голову. — Пожалуйста... Обращайся. Да и Рэми привет передай от меня, — девушка подмигнула Микасе и пошла домой. Аккерман вернулась в палату, радуясь, что ей удалось погулять по городу и вкусно поесть. Главное, чтобы Рэми об этом не узнал.***
Джина быстро написала для Хистории отчёт, сидя в кабинете Райсс, пока Хистория что-то писала. После Купер попросила королеву доставить её байк, оставила координаты и вышла из кабинета, разогнув спину. Райсс сказала, что пошлёт кого-нибудь за байком с утра. Джина вышла из парламента и посмотрела на припаркованные у здания мотоциклы, принадлежащие полиции. Сразу стало грустно за свой байк. Его так стало не хватать, а особенно разукрашенного бензобака. Купер надеялась, что его можно будет реанимировать, ну или хотя бы оставить на память об ушедших днях. Поглазев несколько минут на мотоциклы, девушка направилась домой, чтобы сделать маску для лица и поиграть с Дэвидом. — Дороти! Я дома! — радостно воскликнула Джина, забежав в квартиру. — Хорошо, что вы дома. Я как раз хочу сбегать в магазин за финиками и кое-чем по мелочи, а Дэвида брать с собой неохота. — Дороти сняла с себя фартук и собралась идти, взяв в руки тряпичную сумку, которую сшила сама. — Да, купи, пожалуйста бананов, да побольше. Завтра Микасе отнесу гостинец, да и сами поедим, — Купер скинула свои туфли и сразу пошла мыть руки с улицы. — Дороти, у тебя хватает денег, которые я тебе даю на расходы? Может, мне стоит добавить тебе, или дать денег на обновки? Купишь себе пару платьев или по желанию чего захочешь. — Спасибо, но у меня всё есть. На еду и товары для дома мне хватает. Я сразу делю полученную сумму на несколько частей. — Дороти быстренько вышла из дома, стараясь избегать разговоры о деньгах. Ей нравилось работать у Джины, хоть она и платила ей меньше, чем Эрвин. Джина быстро переоделась в домашние шорты и светлую майку. Она пообедала за компанию с Дэвидом и села с ним играть. Мальчик игрался в машинки, ползая по залу на четвереньках и пытался пародировать машину. — Врум-врум-врум. Джина тоже взяла машинку и начала гоняться за ребёнком. Он хохотал и отползал от неё, оглядываясь и смеясь. — Всё, я поймала тебя, — Джина обняла Дэвида и поцеловала его в щеку, крепко прижимая к себе. — Пусти! Я убегу! — Дэвид смеялся и пытался вырваться из объятий Купер. — Не-а, не пущу! — девушка поднялась на ноги, держа ребёнка на руках. Она присела на диван, сажая Дэвида рядом. — Сказку хочу, почитай! — Дэвид зевнул, всё ещё смеясь. — На ночь! А сейчас мы с тобой погоняем на мотоциклах, давай? — Джина нашла среди игрушек ребенка мотоциклистов. — Да! Я буду врум-врум! — мальчик выбрал себе одного из мотоциклистов и начал катать его по полу, девушка тоже хотела покатать своего, но в дверь позвонили. Чмокнув Дэвида в щёку, Джина пошла открывать дверь. На пороге стоял Майк с букетом белых роз. Купер на секунду замешкалась, увидев на пороге разведчика, да и он стоял молча. — Я думал папа... — Дэвид с небольшим разочарованием посмотрел на Майка и прижался к Джине, задирая голову вверх. — Проходи, будешь чай? — предложила Купер, поднимая ребёнка на руки. — Буду. Возьми букет, это тебе. — Захариус протянул девушке букет, она взяла его одной рукой, а другой держала Дэвида. Это давалось ей с трудом. Майк взял ребёнка на руки, но мальчик не стал сидеть у незнакомого дядьки на руках и попросился на пол, а потом утопал в зал, играться. Джина поставила розы в красивую вазу и поставила чай. Майк присел за стол, не сводя глаз с девушки. Она уже достала чашки, вазу с печеньем и фруктами и облокотилась на столешницу спиной. — Что ты чувствуешь к Эрвину? — внезапно спросил мужчина, смотря в пустую чашку. Чай только заваривался в чайнике. — Это странный вопрос, — девушка с подозрением посмотрела на разведчика. — Я должен быть уверен, что ты прыгнула ко мне в постель не из-за того, чтобы отомстить или насолить ему. — Да как ты... — Джина прописала Майку звонкую пощёчину, подбежав к нему. — Я не знаю, что у тебя в голове, поэтому и спрашиваю тебя. Не вижу в этом ничего плохого, чтобы быть честными и открытыми по отношению друг к другу, — мужчина сверлил девушку глазами. — Я ничего не чувствую к Эрвину, кроме лёгкого пренебрежения и доли обиды. Доволен? — Вполне. — Майк потёр глаза и добавил: — Если ты, конечно, не врёшь. — Ты параноик. — Джина разлила чай по чашкам и присела за стол. Она положила себе в чашку ложку сахара и тяжко вздохнула. — Пойми меня, я не хочу начинать отношения с вранья, — он положил поверх её руки свою и начал гладить её по костяшкам. — Если ты хочешь быть со мной только потому, что хочешь отомстить Эрвину, то забудь меня. Я не собираюсь из-за тебя портить с ним отношения. — А может, ты мне нравишься, — девушка убрала свою руку из-под руки Майка. — Ты не брал это на своё вооружение? Или ты считаешь, что мне нужен мужчина только для того, чтобы мстить бывшим? Тогда ты козёл! — Я не считаю так и не обзывайся. Я тебе не грублю, почему у тебя привычка хамить всем вокруг? Со стороны это выглядит смешно и глупо, — разведчик сделал пару глотков из своей чашки и ждал очередные возмущения от девушки.. — Не знаю, это защитная реакция. Напади, пока не напали на тебя. — Джина пожала плечами. — Я не собираюсь никому мстить, просто мне, — она тяжело вздохнула, — нужен рядом надёжный и верный мужчина, который не будет издеваться надо мной, а будет любить и заботиться. — Допустим, а что ты согласна делать ради надёжного и верного? — Любить, поддерживать, помогать... Могу даже научиться готовить его любимые блюда. — Купер слегка откашлялась. — Так, неплохо. — Майк поднялся с места и обнял девушку сзади, склонившись над ней. Джина провела руками по его руками, крепко обнимающих её. — А Дэвид? Тебе он будет мешать? Если да, то мы может забыть друг друга сейчас. Он мне, как родной. Я никому его не отдам! — уверенно заявила Купер. — Нет. Я не из тех, кого смущают дети. Тем более я знаю историю Дэвида и часто приглядывал за ним, пока он жил в штабе. — Майк провёл губами по виску девушки, плавно опускаясь до щеки. — Это отлично, отлично... — Купер прикрыла глаза, чувствуя дыхание разведчика на своей шее. Ей было очень приятно ощущать, что её обнимают сильными и настойчивыми руками. Ей казалось, что она парит между небом и землей. Она поднялась со стула, развернулась и прижалась к Майку. Дороти застала обнимающуюся парочку на кухне. Она осторожно поставила сумку на пол и хотела уходить, но Джина и Майк решили уйти первыми, взяв с собой Дэвида. Таким образом, Дороти могла приготовить ужин и побыть одна в квартире. Джина и Майк разговаривали, идя по парку. Говорила в основном девушка, мужчина молча слушал, кивал и смотрел по сторонам, пытаясь найти свободную лавочку. Дэвид же сидел в коляске, держа в руках солдатика. Наконец-то найдя свободную лавочку, Майк занял её. Как раз рядом была песочница, где играли другие дети. Дэвид пошёл играть с ровесниками, а Майк и Джина сидели на лавочку. Он обнял девушку за плечи, иногда поглядывая за ребёнком, чтобы с ним ничего не случилось. Купер тоже поглядывала за Дэвидом, поделившись с мужчиной, что Хистория пообещала отправить с утра людей за байком. — Да, твои эти самопожертвования не очень мне нравятся. Нельзя быть такой идиоткой, не думать о близких. — Майка до сих пор одолевали смутные сомнения из-за выходки Купер, когда она спасла Леви. — Хорошо. Не буду тебя так пугать больше, — девушка улыбнулась. — Просто я Микасе обещала присмотреть за Леви... — Леви не маленький. Он отлично сам может вылезти из любого дерьма без нашей с тобой помощи, — мужчина закашлял, отвернувшись от Джины. — Ой, здравствуйте, можно, я вас сфотографирую? Вы так мило смотритесь вместе! — к Купер и Захариусу подошла светленькая девочка с фотоаппаратом. — Нельзя. Я не люблю фотографироваться, — Майк отрицательно помахал рукой. Джина вспомнила те фотки, которые украли. Возможно, эта девочка видела того, кто фоткает людей вокруг. Нужно бы взглянуть на материалы этого дела, пока она без байка и далеко отъезжать от столицы не сможет.