Пустошь

      Ярко-оранжевый рассвет осветил всю Пустошь своими лучами. Первыми проснулись фермеры и сразу начали кормить своё хозяйство. Фермеры-торгаши, пристегнув к осликам небольшие повозки, направились на рынок, торговать. Пустошь постепенно начала просыпаться от сладкого сна. На улице потеплело. Микаса пришла на рынок почти к открытию. В её руках была тележка для покупок. Карла сегодня впервые осталась с отцом. Микасе было и приятно от этой мысли, но в тоже время непривычно. Девушка ужасно нервничала, у неё трусились руки, когда она доставала деньги. Всё-таки Карла была очень маленькой, и как там Леви с ней управится, девушка не представляла. А дело было в том, что Леви признался, что никогда не контактировал с маленькими детьми. Микаса всё объяснила, но всё равно ей было страшно, как они там. Она старалась максимально быстро закупиться и вернуться.       Леви смотрел за Карлой, которая мирно спала в своей кроватке, иногда ворочалась. Аккерман впервые смотрел на дочь так внимательно. Раньше он видел её мельком на руках Микасы и считал, что Карла ничем не отличается от других детей, но сейчас он смог рассмотреть в собственной дочери свои черты лица и Микасы.       Только не просыпайся до прихода Микасы.       Карла, словно услышав мысли отца, открыла глаза и заплакала. Леви понял, что мысли материальны, а, возможно, Карла умеет читать мысли и неуверенно взял девочку на руки. Она не перестала плакать, и мужчина понял, что у неё мокрый подгузник.       — А вот это херово, — вздохнул Леви и положил девочку на кровать, где Микаса приготовила заранее всё необходимое на случай непредвиденных обстоятельств. С трудом разобравшись в причудливых картинках на инструкциях, мужчина смог надеть на ребёнка подгузник с горем пополам. — Для кого только они рисуют эти непонятные инструкции, — пробурчал Леви, держа Карлу на коленях. Она не замолкала, как бы отец не пытался её укачать. — Может, ты голодная? — Аккерман положил дочку в кроватку и направился на кухню. Микаса приготовила одну бутылочку и поставила её вниз. Бутылочка была ещё тёплая. Взяв её, Леви вернулся в спальню, взял ребёнка на руки, как показывала Микаса и накормил Карлу. Девочка съела почти всё и успокоилась. Аккерман начал укачивать ребёнка, придя к выводу, что дети это сложно. Начиная от памперса, заканчивая от того, как их правильно нужно держать.       Микаса просто влетела в квартиру и сразу в свою спальню, где было подозрительно тихо.       — Леви!       — Тихо! — шёпотом пригрозил мужчина, держа на руках Карлу.       — Ох! — девушка улыбнулась и присела на кровать. — Вы справились?       — Честно сказать, инструкция у памперсов рисовалась непонятно кем. Я минут пятнадцать не мог понять, где зад, где перёд и как его застёгивать. — Пожаловался Леви, смотря на дочку.       — Я рада, что вы справились. Я тогда готовить пойду. Ты чего хочешь? — поинтересовалась Микаса, направляясь в сторону кухни. Леви осторожно положил Карлу в кроватку и поехал на кухню.       — Давай вместе приготовим? Я буду резать, ты – готовить. — Аккерман подъехал к столу, девушка удивилась такому желанию работать и дала мужчине разделочную доску и нож. Леви начал шинковать капусту на борщ, Микаса поставила бульон. Она видела, что её любимый словно ожил после прогулки с Джиной и решила извиниться перед подругой за резкость.

***

      Эрен стоял на небольшом мосту и смотрел на речную гладь. Джина подошла к нему и опёрлась руками на деревянный бортик моста.       — Че надо? — небрежно спросила девушка, не желая общаться с Йегером.       — Правду! — Эрен развернул Джину к себе и схватил её за запястья, сильно сжимая их.       — Пусти! Что ты делаешь? — Купер начала брыкаться, но Эрен был неприступен, как длинная крепость Афин. Парень смотрел на девушку диким взглядом, казалось, что он готов разорвать бедняжку одним только взглядом.       — Я отпущу тебя, как только ты расскажешь какую дрянь вы создали в своей лаборатории. Мои родители были убиты перед самой эпидемией, только вот за что? — взгляд Эрена становился всё злее, а голос увереннее. Джина смогла разглядеть в глазах парня отчаяние, в перемешку с болью. Конечно, школьник, мечтающий о том, чтобы делать игры, в один день потерял всё: семью, друзей. Его мечты превратились в прах и были развеяны в прошлом. Он до сих пор оставался ребёнком, подростком, которому казалось, что он вот-вот очнётся от дурного сна и начнёт собираться в школу. Пустошь для Эрена была клеткой, ограничивающей его свободу действий. Хистория пыталась его контролировать, постоянно была занята и не ставила мужа ни во что.       — Я не биолог! Не знаю! Это Хименес занимался чем-то опасным со знаком биологической опасности! — Купер скривилась.       — В твоих интересах узнать, кто устроил эпидемию. Из-за кого я лишился всего! — Эрен выпустил Джину, а потом ударил её ладонью по лицу. Она упала, схватившись за покрасневшую часть лица.       — Правительство. — Купер закашляла. — БИАВ контролировало правительство. Именно они приказывали создать биологическое оружие, которое делало бы из людей послушных солдат, которыми легче было управлять. Не знаю, что пошло не так, и я не узнаю уже этого!       — Хм, — парень подошёл к девушке, схватил её за горло и поставил её на колени. — Не строй из меня дурака! Ты дочь тех, кто работал в этой блядской лаборатории. Ты должна знать! — он начал с силой сжимать горло Джине, доводя до асфиксии, а потом привёл в чувства, окунув лицом в реку и ударив опять по щеке.       — Кхм, — девушка не могла сказать и слова. Эрен хорошенько отлупил её, пытаясь выбить правду, но она действительно рассказала всё, что знала. Йегер плюнул на землю, а потом схватил Джину за волосы и достал кольт. Купер почувствовала, как к её виску приставили холодную сталь. Краем глаза она заметила, что ручка у кольта позолоченная, и на ней нарисованы красивые узоры.       Это же кольт... Кармен!       — Я вышибу твои мозги, если ты не поможешь мне добраться до правды! — голос Эрена был спокоен, а сам он был хладнокровен. — Придумай план, как вытащить твоего бывшего муженька из тюрьмы. Его я тоже поставлю на колени и выбью правду.       — Как я...       — Мне до одного места, как ты его вытащить, хоть всю полицию переверни, но достань эту суку из тюрьмы. В противном случае я пристрелю Эрвина, потом Дэвида, Дороти и остальных, кто тебе дорог. — Йегер провёл дулом кольта по лицу девушки и остановил его в области за ухом. — Если хоть одна душа заподозрит, что я в этом замешен, я убью тебя. Надеюсь, ты поняла?       — Зачем... Зачем ты так со мной? — Джина заплакала. Её тело сильно дрожало от страха. Эрен обошёл девушку и присел на корточки напротив неё.       — Я презираю таких, как ты и Хистория. Вы только делаете вид, что заботитесь о других, а на самом деле вы просто лживые лицемерки. Пытаетесь выслужиться перед обществом, пытаетесь быть хорошими для всех, ради этого готовы даже жопы лизать тем, кого ненавидите. Вы – не люди, а подлые мрази. Меня тянет от вас блевать. Моя жена постоянно делает вид, что ей не плевать на приёмных детей, а сама мне постоянно говорит, что они ей надоели. Да и брать детей к себе в дом она решила только ради бесплатной рабочей силы, а сама наказывает их постоянно, кормит одной кашей, сваренной на воде, и чёрствым хлебом, зато другим семьям диктует, как жить. Я устал от её вечного нытья, что её утомило собрание или ей надоело читать отчеты. — Выговаривался Эрен.       — Слушай, я не... Не пытаюсь быть хорошей... — Купер заикалась, непрекращая плакать.       — То есть ты хочешь сказать, что любишь Дэвида, как своего? — Эрен изогнул брови в лёгком непонимании.       — Ну... У меня... Никогда не было... Своих, я не могу сказать... Какого это, но... Я всё равно люблю Дэвида... И хочу, чтобы он вырос хорошим человеком... — Джина сжала в руках горсть земли.       — Ты постоянно пытаешься быть правильной и относиться к людям беспристрастно, но я всё равно презираю тебя, хоть мне и нравилось проводить с тобой время. — Эрен убрал кольт и достал пару фотографий. На одной была запечатлена свадьба Эрвина и Джины, на другой Майк и Джина сидели в кафе. — Кого из них мне убить вперёд?       — Нет... Не надо...       — Не слышу: Кого?       — Меня... Лучше меня, но их не трогай!       — Вставай на колени, заводя руки за спину и слегка наклонились вперёд. — Эрен встал сзади девушки. Она послушно встала на колени и почувствовала на своей голове дуло кольта. Вся жизнь пронеслась перед глазами. Много было хорошего, меньше плохого. Школьные годы были чудесны, потом институт, который Джина пыталась совмещать с семейной жизнью. Хименес... Он был по-своему прекрасен, несмотря на измены. Жизнь с ним была наполнена нежностью, красивой картинкой, плевать, что это было спектаклем. Для Джины тогда всё было по-настоящему, она любила и любит до сих пор, но уже не Стивена, а Эрвина. Она редко говорила Смиту, что она его любит, потому что не видела в этом смысла. Любовь, это ведь поступки, незримая связь, что возникает между двумя людьми, а слова... Слова часто бывают пустыми и выгодными для одного из людей. Джина всхлипнула, вспоминая Дэвида. Неужели всё закончится так? Эрен нажал на курок, послышался звук, характерный для спускового механизма, но пуля не вылетела.       Купер вся сжалась от страха. Её сердце остановилось буквально на секунду, болезненно сжавшись в груди. Пение птиц сейчас очень мешало понять, что происходит.       Эрен ухмыльнулся и снова оказался перед лицом Джины, пряча кольт.       — Ты думаешь, что я потрачу на тебя пули, которых у меня осталось мало? — Йегер до сих пор казался хладнокровным. — Это была проверка для тебя. Я пришёл к выводу, что ты дура. Ради мужиков, готова умереть. Твоё тело здесь нашли бы не сразу. Скажи, неужели, ты так любишь их, что готова умереть? Где гарантии, что пристрелив тебя, я не перестреляю их?       — Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Когда я буду мертва, мне будет всё равно, кого ты там пристрелишь. — Джина выдохнула и почувствовала, что страх отступает.       — Ты меня изрядно утомила. Даю тебе неделю, чтобы ты притащила бывшего на это место. Сможешь раньше, свяжешься со мной и скажешь: «Чайка вызывает сокола.»       — То есть я сраная чайка, а ты величественный сокол?       — Да. Имеешь что-то против? — Эрен достал раскладной нож и покрутил его в руках, как будто просто рассматривал его.       — Мне нравится. Чайка... Звучит красиво.       Эрен ушёл, а Джина умылась и тоже вернулась домой. Она постоянно думала, как вытащить Хименеса из тюрьмы. План появился сам по себе. Взяв шприц и пистолет, девушка направилась вечером к полиции. Вечерело. По подсчётам Купер, многие разошлись по домам. Запрокинув голову вверх, девушка увидела пожарную лестницу и открытое окно рядом с лестницей. Составив несколько кирпичиков друг на друга, Джине удалось запрыгнуть на лестницу и почти бесшумно залезть наверх и осторожно оказаться в кабинете.       Прикусив одну губу, Джина достала из кармана шприц и выпустила из него воздух. Сжав в правой руке шприц, девушка осторожно начала подходить к Найлу, который сидел к ней спиной и копался в бумажках.       Руки дрожали, страх одолевал почти до онемения в ногах и руках. Шаг, ещё шаг. Кроссовки на мягкой подошве не издавали звуков. Подойдя к полицейскому на расстоянии вытянутой руки, девушка достала из второго кармана салфетку, пропитанную спиртом. Не став медлить, Джина резко приложила к носу полицейского салфетку и одним движением руки воткнула шприц в шею, выплеснув всё содержимое.       Купер отбежала к двери и закрыла её на щеколду. У неё постоянно соскальзывали руки с щеколды и ручки из-за ужасного волнения. Выдохнув через рот пару раз, девушка смогла привести себя в более-менее нормальное состояние. Она достала пистолет сняла его с предохранителя, наставив на охреневшего, кашляющего Найла, который держался за шею и не понимал, что происходит.       — Руки на стол! Живо! — рыкнула Джина, размахивая пистолетом.       — Что ты творишь? — возмутился полицейский, медленно опуская руки на стол.       — Заткнись! Не беси меня, а то я спущу курок, — Купер заметно нервничала, тяжело дышала и топталась на месте. — Короче, я вколола тебе яд, он убьёт тебя через десять часов, если не принять противоядие. Хочешь противоядие? Выпускай Хименеса из тюрьмы и делай это максимально тихо!       — Ты хоть понимаешь, чем это грозит тебе, овца тупая?       — Я сказала: Не беси меня! Что из этой просьбы тебе не понятно? — девушка топнула ногой и отдышалась. — Короче, надеюсь, ты понял мои условия. Ты мне Хименеса, я тебе противоядие. Нет? Я уйду. Сначала у тебя будут галлюцинации, потом начнёт лихорадить, после начнутся конвульсии, твои лёгкие наполнятся кровью, которая начнёт вытекать изо рта, а потом всё. Ты умрёшь.       — Какая же ты мразь! Подобраться сзади, как крыса...       — Не беси меня! — Джина выстрелила в потолок. На неё упала штукатурка.       — Ладно, я освобожу Хименеса, но тебя казнят за такую выходку. — Найл достал из своего ящичка ключи и поднялся с места, медленно проходя к двери.       — Не вздумай сделать какую-нибудь глупость. Застрелю не только тебя, но и твоих прихвостней в лице крысы по имени Райнер. — Предупредила Джина, выходя из кабинета следом за полицейским. Она убрала пистолет, чтобы не вызвать подозрений у других полицейских, оставшихся в участке. На звук выстрела прибежал Томми.       — Мне кажется, я слышал выстрел...       — Всё нормально. Просто на пистолете сломался предохранитель, — попытался обмануть парня Найл.       — Эти предохранители такие подлые, ломаются в самый неподходящий момент. — Джина натянула улыбку. Томми был не слишком проницательным парнем, поэтому быстро убежал к себе.       Спустившись в подвальное помещение, где находились темницы, Найл открыл одну и выпустил оттуда еле живого, бледного Хименеса, который и на себя не был похож. Джина обняла его и тяжело вздохнула.       — Чёрт, мне нужно в душ... — Стивен считал, что его оправдали.       — Джина? — послышался голос Рэми. Купер подбежала к одной из камер и увидела Эйвери с синяками и ссадинами на лице. Бедного врача избили от души.       Суки!       — Какого хуя вы посмели тронуть Рэми? Мрази! — Джина с силой толкнула Найла, и он стукнулся спиной об решётку.       — Я не бил его, успокойся... — говорил полицейский.       — Я сейчас так успокоюсь, — Джина достала пистолет. — Давай свои ключи мне, а сам иди в камеру, где сидел Хименес, живо!       — Это тебе не сойдёт с рук! — Найл кинул ключи на грязный пол и направился в камеру.       — Стив, закрой камеру! — теперь Купер наставила пистолет на Хименеса.       — Что ты творишь? Ты...       — Закрой свою пасть и делай, что я говорю или я вышибу мозги вам обоим и выставлю это так, как будто вы сами себя перестреляли! — Купер была максимально злой и уверенной в себе.       — Правильно, Джина, построй этих ублюдков! — Венера, которая тоже выглядела весьма плачевно, поддержала подругу, сжав руками прутья решетки своей камеры.       Стивен закрыл полицейского на ключ и передал связку Джине. Она освободила Рэми, а потом и Венеру. Ханджи здесь не было. Эйвери выглядел плохо. Его правый бок сильно посинел. Стивен сказал, что у друга сломаны рёбра, возможно, нужна операция: Рэми не мог идти без помощи. Его лихорадило, он постоянно горбился, потому что бок болел очень сильно.       — Кто это сделал с ним? — Джина стрельнула в пол.       — Райнер. — Найл присел на койку в камере и наблюдал за дальнейшими действиями преступников.       — Вызывай эту крысу по рации сюда. — Купер подбоченилась. — Венера, Стив, доставьте Рэми в больницу.       — Ты справишься? — Стивен, перекинув руку друга через своё плечо, потащил его на выход.       — Вполне. Идите! — слегка с нервами ответила девушка, опустив голову вниз.       Венера и Стивен повели Рэми на улицу. Они осторожно старались выйти из участка через чёрный ход. К счастью, их не заметили.       Джина опустила голову и присела на корточки, сжимая в руках ключи.       — Ты обещала противоядие! — возмутился Найл нарушенному договору.       — Я тебе вколола витамин B. Это не яд. Мне просто нужно было, чтобы ты добровольно спустился в тюрьму, выпустил моих друзей. Пистолет бы вызвал много вопросов, от того же Томми. Да и вангую, меня бы просто скрутили. — Джина выдохнула и открыла камеру. — Эрен... Он хочет докопаться до правды. У него кольт Кармен и украденные фотографии. Ему не даёт покоя то, кто устроил эпидемию. Он хочет поговорить об этом с Хименесом лично, поэтому заставил меня придумать план, как освободить Стива.       — Да, Эрен всегда был говнюком, но Хистория тебя повесит, как только узнает, что ты здесь устроила. — Найл забрал свои ключи.       — Лишь бы её не повесили... У меня есть компромат на неё. — Джина покрутила в руках пистолет.       Райнер явился в темницу уверенным шагом и увидел, что клетки с подозреваемыми пусты.Видеть Джину было непривычно, что она могла здесь забыть?       — Осмотри, здесь побег произошёл. Важны любые зацепки, — отдал приказ Найл, подкидывая в руках ключи.       — Ага, — Райнер, держа руку на кобуре, зашёл в камеру Хименеса, подозрительно озираясь на Джину, которая скрестила руки на груди и облокотилась на соседнюю камеру. Браун начал копаться в соломе, валявшейся на полу, постоянно поглядывая назад, на Джину, но неожиданно Найл ударил Брауна по голове, вырубив на некоторое время.       Райнер очнулся в каком-то старом сарае, привязанным к железному стулу наручниками на руках и ногах. Во рту был кляп.       — Очнулся? Так быстро? — Джина вытащила изо рта парня кляп.       — Что происходит? Где я? — занервничал Браун, судорожно оглядываясь по сторонам.       — Мы с тобой находимся в заброшенном сарае. Вокруг нас одни поля и фруктовые деревья.       — Но... Как? Зачем... Что я тебе сделал? — Райнер даже не понял, как вырубился.       — Ты моего друга посмел тронуть, паскуда! — поддавшись эмоциям, Джина ударила Райнера по щеке кулаком. — Кто тебе дал право трогать его своими грязными руками?       — Хистория!       — До неё я тоже доберусь, но сначала я тебя превращу в отбивную. Я сниму с тебя твоё лицо живьём и заставлю тебя сожрать это, но это будет потом, так как сейчас я ухожу по делам! — Купер опять сунула Райнеру в рот кляп и вколола снотворное, дабы он не пытался орать или дёргаться.       Эрен смотрел на Хименеса с отвращением, презрением... Он подбежал к ученому и ударил его кольтом по голове. Стивен присел на корточки схватившись за левую бровь, из которой хлестала кровь.       — Не-на-вижу! — закричал Эрен и ударил Стивена ногой в живот. Хименес закашлял и упал лицом на мокрую траву. — Ты расскажешь мне, как всё было, что за дрянь ты создал, а потом я убью тебя! — Йегер затянул на шее Стива ремень от брюк и довёл до полуобморочного состояния, находясь в состоянии аффекта. Подоспевшей Джине с трудом удалось оттащить обезумевшего Йегеря от Стивена.       — Раз хочешь правды, — Хименес сел на задницу на траву и начал водить руками по своему горлу, пытаясь отдышаться, — я расскажу тебе правду.