POV Helen
— Хелен... Голос нежный, успокаивающий... — Хелен, девочка моя... Какой знакомый голос... «Бабушка?» — Да, это я. Всё чувство тревоги тут же исчезло... Бархатистые нотки обволакивали разум и укутывали тёплым пледом. Так легко и спокойно... И мне больше не нужен был свет. Во тьме намного спокойнее... «Бабушка, почему я тебя слышу?» — Потому, что я в твоих воспоминаниях... И поэтому я смогла связаться с тобой. «Как?» - только и смогла я спросить... — Хелен, слушай меня внимательно. Я пришла предупредить тебя. Будь очень осторожна. За тобой охотятся... Это может быть совсем не тот человек, о котором ты думаешь. Запомни мои слова: если оглядываться нельзя — научись "смотреть затылком"... «Что? В каком смысле?» Но в ответ тишина... «Бабушка?!» — Хелен!!! Проснись уже! – напряжённый шёпот Мирты резко врезался в моё подсознание и я встрепенулась. — Я что, уснула?.. – голова была ужасно тяжёлой и все цвета вокруг смешивались в один, серый, некрасивый. — Я не знаю. Поднимись! Я подняла взгляд на соседку по парте: встревоженный и негодующий взгляд её глаз падал на меня сверху вниз. А когда я посмотрела перед собой, то увиденное заставило меня встрепенуться и исчезнуть весь туман в голове. — Здравствуйте, ребята, – начала наша завуч, Ингрит Мюллер, свою приветственную речь, ослепительно улыбаясь. Всегда бодрая, полная сил женщина. За свои 53 она успела выйти замуж 3 раза. Причём 2 из них за одного и того же человека. Лично я никогда не видела её в спортивках с растянутыми коленками или с неаккуратным конским хвостом, сделанным впопыхах. Эта женщина всегда выглядит на все 100%. И ум у неё отменный. Правда, строгая очень. Она всегда даёт ученикам только сложные, трудновыполнимые задания, прикрываясь тем, что мы–растущие частицы общества и должны приучатся к сложностям с раннего детства. Она от части права. Но загружать растущие “частицы общества” тоже не правильно. Ведь мы только растущие! Так не заметно и детство утекает, как сквозь пальцы вода. Но сейчас не об этом. Я не могла отвести от госпожи Ингрит взгляд. Видимо, она почувствовала его, потому, что так же начала буравить меня взглядом, при этом продолжая вежливо объяснять нам причину своего прихода в наш класс. — К сожалению, миссис Шпис больше не появится в нашей школе. Причины она просила не разглашать, – Ингрит запнулась и нервно вздохнула. — Надеюсь, причина не в нас... – услышала я опечаленный голос Яна, ведь Сибэль всегда завышала ему отметки аж до тройки, хотя тянул он не больше, чем на 5. — Нет-нет! Что ты?.. Это семейные обстоятельства. Впрочем... Ни для кого из учителей не секрет, что она уехала за границу. И вряд ли вернётся... – было заметно, что завуч загрустила. – Ну, мы все дружно будем скучать по ней как по хорошему учителю, так и по хорошему человеку. Я на миг расслабилась от её слезливых речей и позволила себе вздохнуть, так как раньше сделать этого не могла из-за напряжения и посторонних мыслей, лезущих в голову против моей воли. Что значит «если оглядываться нельзя — научись "смотреть затылком"»... Что бабушка имела в виду? За мной следят... Вот уж никогда бы не подумала. — А сейчас, ребята, я хочу представить вам нового учителя французского языка, господина Себастьяна Михаэлиса, – убрав всю печаль с лица, она чуть повернулась и указала рукой на открывающуюся входную дверь. Сердце ёкнуло. Страшно... Казалось, что его стук слышит весь класс. И люди, и стены... Я опять начала смотреть в одну точку. Не моргая. Чего я боюсь?! Ненавижу себя сейчас! Бояться простого взгляда? Как глупо! А вдруг он сейчас будет смотреть по–другому?.. Нужно успокоиться. А вдруг это вообще не он! Может, Мирта ошиблась! Хотя... Если она его видела своими глазами?.. Ладно. Спокойствие, Хелен. Ещё ничего не случилось. Я оторвала взор от магнитного держателя на доске и на миг закрыла глаза. Это помогло успокоиться и прийти в себя. А распахнув их, я увидела его, нового учителя французского языка. Его тонкие губы растянулись в милой улыбке, которую он дарил всему классу. Он держал в руках чёрный, выглядевший дорогим, портфель. Костюм цвета мокрого асфальта отлично гармонировал с тёмно–вишнёвым галстуком. Строгий и аккуратный вид молодого джентльмена из английского романа. Девчонки ахнули! Даже, не особо обращавшая внимание на парней, Мирта сейчас мягко улыбнулась Михаэлису, когда тот случайно взглянул на её. Сейчас я была счастлива, ведь учитель не смотрел в мою сторону. Я не видела его глаз. И мою радость невозможно было описать никакими словами. Но... Хоть напряжение частично и спало, на душе у меня всё равно было тревожно. Кошки скреблись, если можно так выразиться. — Себастьян, как я уже и говорила, это—10 "А" класс. Все ученики хорошие, старательные, – обратилась она к улыбающемуся учителю и так же улыбнулась. – Впрочем, вы сейчас сами и познакомитесь. Не буду вам мешать. — Спасибо, – коротко выдал Михаэлис и провёл госпожу Ингрит к выходу из класса. Закрыв за ней дверь, он вернулся на своё прежнее место в центре класса. Улыбка исчезла с губ, но лицо оставалось таким же мягким и безмятежным. — Что же... Моё имя вы уже знаете. Теперь я хочу знать ваши имена. Давайте знакомиться. Он плывущим шагом направился к учительскому столу, бесшумно сел и посмотрел на всех сквозь тонкие линзы очков и снова улыбнулся. Я вздрогнула и спряталась за спиной сидящего передо мной парня. Нельзя смотреть ему в глаза. Нельзя.POV Sebastian
— А вот и 10-ый "а" класс, – сообщила мне завуч и вежливо улыбнулась. – Когда услышите своё имя - входите. Я кивнул. Интересно, долго ли мне придётся тут торчать? Во всяком случае, у меня должно быть достаточно терпения. Госпожа Ингрит, жизнерадостно хихикнув, подмигнула мне и скрылась за дверью класса. Двумя не широкими шагами я пересёк коридор и стал напротив полукруглой стены, на котором размещался огромный стенд с расписанием уроков, звонков и прочей школьной чепухой. Здание, как внутри, так и снаружи выдержано в строгих, приятных глазу цветах. Кремовые стены, квадратной формы колоны, множество окон и точечных светильников на потолке, которые днём служили как обычные украшения не очень высокого потолка. В центре школы, под крышей находится площадка, покрытая зелёным искусственным газоном для бега и занятий с мячом зимой. Не обязательно спускаться на саму площадку, чтобы насладиться игрой (хоть и не такой уж качественной). Можно просто посмотреть на неё сквозь стекло. Важные мероприятия, обычно, как рассказала мне госпожа Ингрит, транслируются по радио и телевизорам на первом, втором, и третьем этажах. Четвёртый этак полностью обустроен как библиотека. И довольно содержательная, как я понял по рассказам завуча, проработавшей в этой гимназии 28 с половиной лет. Странно, что её взрывной характер всё ещё терпит учительский коллектив. Хотя, за 5 минут беседы с ней я понял, что она, пусть и ветреная, но довольно надёжная женщина. Не удивлюсь, если он предложит мне выпить чашку чая в её компании, что вполне возможно. Но на такой случай я уже припас парочку отговорок. Я пробежал взглядом по списку лучших учеников гимназии. Нужного мне имени тут нет. Будет странно, если эта Хелен двоечница. На первый взгляд довольно смышлёная девушка. И обычно я не ошибаюсь в таких случаях. Но это совсем не важно... По крайней мере, если я трачу время зря, в попытках разобраться, что за личность эта леди Майер, то, возможно, среди них я смогу найти более достойную душу, чем те сухие, как листы папиросной бумаги, души людей, которые погрязли в будничных делах и не замечают вокруг себя ничего. Пустые, жалкие, но считающие, что их жизнь удалась, если они заняли должность повыше... Как глупо. Я, проживший тысячи лет, как никто другой понимаю всю несуразность их принципов... Но самое смешное то, что свои ошибки они навязывают и своим детям, из поколения в поколение. Человечество погрязло в серости, словно планету населяют клоны... Отшагнув от стенда, я подошёл к двери. Моё чувство не подвело меня, когда я, открыв дверь, сразу же услышал своё имя. — ...цузского языка, господина Себастьяна Михаэлиса, – Ингрит, посмотрев на меня с небольшим удивлением, доброжелательно улыбнулась и сжала в руке какой-то брелок. В классе есть кто-то, кто сейчас трясётся от страха... — Себастьян, как я уже и говорила, это— 10 "А" класс. Все ученики хорошие, старательные. Я улыбнулся своим мыслям, но все, наверняка, подумали, что это взаимная улыбка, посланная заучу. Идеально завулированная ухмылка... — Впрочем, вы сейчас сами и познакомитесь. Не буду вам мешать. — Спасибо, – кивнул и проводил женщину к выходу.POV Helen
Нет, не выносимо находиться с ним в одном помещении! Но почему?.. За этой милой улыбкой и вежливой интонацией в голосе скрывается насмешка! Я вижу это в его глазах. Он так надменно сверкает зрачками, что даже линзы его очков не скрывают это. Может, мои одноклассницы слепо верят в то, что он милый молодой учитель, у которого, заигрывая, можно выудить оценку повыше... но я не верю. Он подозрительная личность. Закрывшись в девчачьем туалете, я стала возле умывальника и посмотрела на своё отражение в зеркале. В тёмно-карих глазах плескались страх и презрение. Да кого я боюсь?! Какого-то учителя французского языка, который только сегодня приступил к своим обязанностям? Вздор! — Не боюсь, - проговорила я вслух своему отражению. Да, самовнушение – хорошая вещь… Но в голове эхом прозвучало «…Боюсь» — Нет, не боюсь! – и снова прозвучал ответ «…боюсь». — Эй, кого ты это так боишься, Майер? - Голос Юлии прозвучал как гром среди ясного неба! Я передёрнулась. Как она не вовремя! — М, а тебе какое дело? – спросила я, глядя прямо в глаза прислонившейся к дверке в кабинку девушки. Она хмыкнула и заложила за ухо выбившийся из высокого хвоста золотистый локон и грациозно оттолкнулась от дверцы. — Боюсь, что ты с ума сходишь уже из-за своей паранойи… сама с собой разговариваешь… - её алые губы расползлись в насмешливой ухмылке. – или может скажешь, что твоё отражение ведёт с тобой бесе... — Замолчи. Я бросила на неё испепеляющий взгляд, а она закатила глаза. — Фи, как грубо!.. – подойдя к двери, она продолжила – и всё же, я советую сходить к психологу. А лучше к психиатру! Последнее слово она будто бы выплюнула с отвращением, не смотря на то, что её отец работал в психиатрической больнице глав. врачом. Гордо подняв голову, она выскользнула из уборной и оставила меня со своими чувствами наедине. Теперь к презрению и страху добавилась злоба. Ненавижу её! Даже тонкие, смазливые черты лица, при которых, казалось бы, что Юля добрая и милая, портили злорадная ухмылка и надменный взгляд. Она доже с родителями разговаривает точно, так как со мной или с другими людьми. У неё даже друзей верных нет, лишь рабы и рабыни, которые, как собаки поджимают перед ней хвост. А за спиной... Отвратительно. Хотя, возможно, ей это даже нравится. Ведь разве плохо иметь людей, которые сделают ради тебя практически всё, только пусти их в свой круг общения? Конечно, хорошо. Простояв так ещё несколько минут, я почувствовала, как мои ноги начали отекать. Да и в класс уже нужно было возвращаться. Хотя так неохота… Собрав всю силу воли в кулак, я двинулась к выходу. До конца урока осталось совсем немного, так что потерплю. Вернувшись в класс, я прошла вдоль рядов и села за свою парту. Я отчётливо чувствовала взгляд Михаэлиса за своей спиной, и от этого , почему-то, было сложно передвигать ноги. — Чего так долго то? Что-то случилось? – спросила Мирта, когда я уселась на стул и взяла в руки карандаш. — Нет, всё хорошо. Просто в туалете ручку заело, – улыбнулась я как можно искреннее и тут же погрузилась в молчание. — Ладно... Тут, пока тебя не было, Сюзу отчитали. Изощрённым способом. — Да? И каким же? – сделала вид, будто мне интересно. — Этот учитель, самый настоящий садист, будто бы знал, что наша Сюзанна ни бум-бум в французском и никогда не делает домашки, пытал её. Сначала сочинением, потом, убедившись в её "способностях", вопросами, на которые нужен полный, развёрнутый ответ. Не жестоко ли? Он и тогда мне садистом показался, а сейчас я лишь лишний раз... Ты меня слушаешь вообще? — Ага... — Хелен, перестань витать в облаках. Ты что, влюбилась чтоли? — Ага... Кивая на вопросы Мирты, не вникала в их суть. Но вдруг я спохватилась: — Нет! Что ты?.. Просто... Не знаю, как сказать. Потом обьясню. Сейчас урок, влететь может... — Мирта Бальмер и Хелен Майер. Может немного громче? Мы все послушаем... – раздался спокойный, но громкий голос Михаэлиса и заставил меня вздрогнуть. — Извините, – мило улыбнулась соседка по парте и посмотрела на меня. – Мы больше не будем. Да? — Ага... – так же кивнула я, глядя на руку Михаэлиса, в которой была ручка. — Что же, поверю вам на слово, – поправил очки учитель и улыбнулся нам. – А сейчас запишите домашнее задание. Все хором вздохнули. — А может не нужно? Первый день работы и всё такое... – донёсся мальчишеский голос с задних парт. Учиталь сверкнул глазами в сторону источника звука и хмыкнул: — Но Вы даже не знаете, что я хочу задать... — Ха, интересно! – воскликнул тот же голос с задних парт, когда Михаэлис повернулся лицом к доске и взял мел. – Чем это вы отличаетесь от других учителей, что домашнее задание у вас чем-то отличится? В классе повисла тишина. Я не знаю, что на уме у моего одноклассника, но он явно выжил из ума. Слишком смел... Михаэлис оглянулся и искоса посмотрел на последнюю парту. Затем он снял очки и повернулся всем туловищем, снисходительно улыбаясь и глядя в пол. Невыносимая тишина... Тёмная аура, исходящая от Михаэлиса чёрными щупальцами обволакивала меня. Я чувствовала прикосновения в то время, как другие не чувствовали ничего подобного. Что же сейчас будет? — Что Вы сказали, молодой человек? Чем я отличаюсь? Хм, наверняка ничем. Самый обычный учитель, – улыбался тот, но чёрная аура не исчазала. Он зол. Сильно зол. — Чего и следовала ожидать от Вас, господин Михаэлис, – хмыкнул парень. — О, – учитель сделал пару шагов к партам, так и не положив мел на место. – Вы так проницательны, что уже знаете, чего от меня ожидать? Это взгляд... Опять пробежались мурашки. Стадо мурашек! — Звонок, через 10 секунд все могут быть свободны, – сказал Михаэлис, глядя на наручные часы. Все замолчали. Явно ожидали звонка и в уме считали секунды. Потому что я сделала так же. — ...три, две, одна. Все свободны, кроме Вас, молодой человек, – проговорил с яхидной улыбкой Михаэлис в то время как не слишком громко звенел звонок. Я вылетела первая, потому что в классе находиться было невыносимо. Наплевав на то, что буду выглядеть очень глупо. Я прислонилась спиной к стене начала глубоко дышать. Чувство, что постигло меня в классе, проходило. Но неприятные осадки остались. Михаэлис опасен для моего мозга. Слишком много всего я испытываю, когда нахожусь рядом с ним. Нужно успокоится, может всё пройдёт само? Пересидев в школе оставшиеся три урока я осознала, какую шумиху вокруг себя создал этот новый учитель французского языка. Мирта рассказала, что, когда я убежала, все уронили на пол челюсти (надеюсь, никто их не забыл там, в классе, между партами где-нибудь) – точно, секунда в секунду просчитал время до звонка на своих часах. И так в каждом классе, где он сегодня был. Роберт, тот парень, которого Михаэлис оставил в классе, сказал, что ему единственному из всего класса учитель задал домашнее задание. Он был немного раздражённым, когда вышел из класса и сразу же выразился в сторону учителя не очень цензурно. Тот явно что-то ему сказал... Интересно, что?.. Придя домой я заперлась в комнате и не выходила от туда до самого позднего вечера. Пару раз мама стучалась и спрашивала, что случилоси и не хочу ли я есть, на что я отвечала, что просто желаю поспать. Папа спросил, не заболела ли я и ответ был «нет». Я реально пыталась уснуть, но провалялась в кровати до девяти часов вечера, так ни разу и не задремав. Мысли и воспоминания не давали покоя. В один день столько впечатлений, и почти все негативные. Я села на кровати и спустила ноги на пол. Нужно принять душ и ложится спать. Завтра выходной и домашние задания выполнять не нужно. Это большой плюс... Тихо вышла из спальни и направилась в ванную комнату почти на цыпочках, дабы никого не потревожить своим «пробуждением». Тёплая вода перед сном – самое лучшее успокоительное для тела. Особенно, если это тело похоже на пустую оболочку для души, которая, иногда, просто отсутствует. Вода это не то, что чувствовала сегодня. Она обволакивает тело и очищает, смывает всю повседневную грязь. И, сразу после такого "очищения" я обмякла. Тело лениво подчинялось указаниям мозга, но я всё же добралась до своей комнаты. Сбросив полоценце с головы, я бодошла к зеркалу и поправила бантик из пояса на белом халате. Но холодный, зимний ветер, который я почувствовала не сразу, заставил меня содрогнуться. Окно открыто... Хотя я точно знаю, что не открывала его. Может мама открыла? Мама и настежь окно? Нет, точно не родители. Они не так глупы, чтобы открывать окно зимней ночью, в такой мороз. Тогда кто?.. Я осторожно подобралась к окну и закрыла его резким рывком. Почему-то мне показалось, что сейчас схватят за волосы и утащат куда-нибудь, как в фильме ужасов. — Хелен Майер... – раздалось у меня за спиной. Я замерла. Знакомый голос... Очень знакомый. Михаэлис... — Что вы тут делаете?! Как вы вошли?! – повернулась к нему лицом и воскликнула я. — Ты только что закрыла то, что послужило мне дверью. А пришёл я за тем, чтобы снова заглянуть в твои глаза. Ну он точно маньяк! Пробрался ко мне в комнату через окно и спокойно заявляет о том, что просто посмотреть в глаза пришёл? — Я сейчас кричать буду! — Зачем кричать если всё можно решить мирным способом?.. – Михаэлис странно улыбнулся и сделал несколько плавных шагов ко мне. А я уже смотрела в его вишнёвого цвета глаза и не могла сдвинуться с места. Он гипнотизирует, завораживает, детает меня безсильной куклой в руках кукловода. При всём желании закричать, я не могла сделать этого. Почему же? Чёрт, он уже слишком близко... Его глаза слишком близко. Кажется, вот-вот потеряю сознание. Но вот, вспышка и лиловый свет в его глазах заставляет меня придти в себя. Как я не заметила, что он так близко?! Недопустимое растояние! Я попыталось толкнуть его, упёрлась ладонями в грудь, но он схватил мои запястья и... Миллиарды картинок замелькали у меня перед глазами. Тысячи людей в разных одеждах разных эпох. Ужас, страх в их глазах. Восхищение, восторг... Ненависть, слёзы, печать, страсть и желание... Похоть... Кровь, розы, дети и взрослые люди. Странное место, похожее на остров... Парень с длинными красными волосами, старые люди в повозке... От всего этого мой мозг разрывался на части! Казалось, что эти кадры я буду смотреть бесконечно, но всё в миг оборвалось. В ушах всё ещё не стихал звон. Я открыла глаза и увидела Михаэлиса., всё ещё стоящего передо мной, но уже не так близко. Он был хмур, немного задумчив и удивлён. Но вдруг всё перед глазами расплылось, ноги стали ватными и я начала падать в тёмную пропасть, называемую подсознанием. Картинки снова проматываются в голове, но уже не таким быстрым потоком, как раньше. Я уже успеваю рассматривать всё как видео в ускоренной промотке... Как много всего... И что это за вкус на моих губах?.. «Вкус чистой человеческой души...» Так вот какая она на вкус... Но почему я чувствую этот вкус?.. «У человека не может быть столько воспоминаний, Хелен!.. Да ещё и таких, как у него. Осторожнее... Не оступись, дорогая. Он - не человек...» Верно. Он не человек. Он тот, кто приходит за душами людей, исполняя их желания, тот кто знает вкус всего на свете. Он тот, кто может всё, что угодно... Он тот, кто идеален во всём... Он - демон.