***
Тор сидел в капитанской каюте, закинув руки за голову, и смотрел на безграничный космос, раскинувшийся в панорамном иллюминаторе. Но оценить красоту Галактики он был не в силах, ибо она напоминала ему о неприятном инциденте прошлого… …Локи повис над пропастью, и единственным, что его удерживало от падения в пустоту, был золотой жезл. В ладони брата оставалось всё меньше сил, а в глазах застыла глубокая боль. — У меня бы всё получилось, отец!.. — Нет, Локи, — шепчет Один, и Локи опускает руку, добровольно принимая наказание. Космос поглощает его, и Локи теряется в бордовых красках Вселенной. Тор скрипнул зубами, не в силах понять, отчего это воспоминание так ярко и живо раз за разом воспроизводится в памяти. Одно дело — во сне, когда боль от потери вновь настигает его беззащитное сердце, но сейчас-то почему… Собственная постель казалась неуютной и холодной, а сапфировые блики сияющих звёзд, проникающие сквозь незашторенный иллюминатор, напоминали о синей коже брата. Сводного брата. Тор вздохнул и отвернулся. Кресло было неудобное, и это помогало не думать о том, что не давало покоя. А к этому относилось чрезвычайно много вещей… Тёмный полумрак каюты, голубое сияние звезд и тишина действовали умиротворяюще, и Тор незаметно для себя заснул.***
— Верно, я был глуп… Слова с трудом слетают с побелевших губ, и Тор прижимает ослабевшее тело брата к себе. — Так глуп… — Не умирай! — Тор отбрасывает с лица Локи упавшие волосы и смотрит прямо в гаснущие глаза, потому что смотреть на то, как мертвенная серость покрывает лицо, он не может. — Я сделал это для тебя. — Полувыдох-полустон звучит в последний раз, и взгляд всегда живых и задорных глаз стекленеет, становясь серым и безжизненным. — Не-ет! — Локи?! —Да-да, это я. Хватит тебе, Тор, отцепись! — прошипел Локи, но вырваться из крепкого захвата бога ему не удавалось. Сам же громовержец, ещё не отошедший от сна, продолжал прижимать к себе мужчину, стремясь каждым сантиметром кожи ощутить знакомое тепло и почувствовать ровное сердцебиение. Ему нужно было почувствовать, что Локи живой. — Да что такое? — продолжал возмущаться младший брат. — Что за прилив нежности? Тор постепенно приходил в себя, узнавая в этом ершистом и костлявом комке возмущений своего брата. Живого брата. — Всё нормально… вроде бы. Тор выпустил из объятий Локи и откинулся на спинку кресла. Вот откуда взялись эти болезненные ощущения по всему телу — оказывается, он так и уснул в нём. Поднявшись с кресла, Тор потянулся, заметив краем глаза, как отодвинулся Локи. — В чём дело? Зелёные глаза принца настороженно блеснули в темноте комнаты, и Тору на секунду показалось, будто Локи его боится. — Погоди, а где свет?.. Тор направился к выключателю, но пластиковая кнопка в стене оказалась полностью расплавленной. Нехорошее подозрение возникло внутри, и Тор, зачем-то понизив голос, попросил: — Локи, посвети, пожалуйста. Трикстер щёлкнул пальцами, и над потолком возникли изумрудные светильники, освещая каюту. Тор поражённым взглядом обвёл стены и тяжело сглотнул: чёрные следы прогремевших молний пробороздили кровать, пол и забрались на правую часть стены, где располагалось техническое оснащение каюты. — Это… ужасно. Тор недоумённо продолжал смотреть на учинённый беспорядок. Кровать потемнела, и на ней явственно виднелись прогоревшие участки, коммуникатор, вмонтированный в стену, вяло дымился и изредка выбрасывал искры в сторону приборной панели. Сомнений в том, чья эта работа, не было. — Я не помню, как это сделал, — Тор сжал виски руками и обессиленно опустился в кресло. — Не помню. Локи продолжал стоять у стены, переминаясь с ноги на ногу. Несвойственное брату молчание показалось подозрительным, и Тор, подняв голову, обратился к нему: — А что ты тут делаешь? А вот это выражение лица и закатанные глаза были знакомы Тору куда больше. — Я, дорогой братец, как и ты, как и Хеймдалль и как сотня асгардцев, нахожусь на этом корабле только потому, что Хела вздумала поиграть в престолопреемницу. И теперь мы бороздим космос в поисках планеты, на которую можно приткнуться. А если ты спрашиваешь, что я делаю непосредственно в твоей комнате, то ответ тебя удивит. Ты сам меня звал. А вот этот ответ совсем не удивил Тора: он слишком хорошо помнил свой сон. Поэтому он кивнул и снова взглянул на устроенный погром, комкая покрывало. — Это было слишком громко? Локи сделал странное движение, будто хотел подойти к нему, но остановил себя и прислонился спиной к стене, сложив руки на груди. — Нет. Думаю, вряд ли ты кого-то разбудил. Кроме меня. Тор косо посмотрел на брата. Ну как Локи умудрился в этот, в общем-то, безобидный ответ вложить столько недовольства? — Извини, я правда не хотел. — Тор тяжело вздохнул и закинул ноги на кровать. — Думаю, ты можешь идти. Постараюсь тебя больше не тревожить. — Подожди, — Локи склонил голову набок и критично посмотрел на брата. — Ты и в самом деле собираешься спать на этом? Тор дёрнул головой: — Ну да. Кровать как кровать. Лицо Локи приняло брезгливое выражение. — О, прекрасная Идунн, видела бы ты сейчас Тора, — пробормотал он и щёлкнул пальцами. Тор выжидательно осмотрелся, но ничего не изменилось. — Что за?.. Локи нахмурился и вновь прибегнул к магии, но всё осталось по-прежнему. — Хм-м, — Локи перенаправил магические силы на целый ковер, и тот тут же сменил цвет, становясь изумрудно-зелёным. — Интере-есно, — протянул он и поджал губы. — Увы, Тор. Всё останется как есть. — Почему это? — не понял Тор, подходя к брату. — Я уже настроился выспаться на нормальной кровати. Что-то не так с твоей магией? Изумрудные глаза брата зло блеснули. — Что-то не так с твоей магией, братец, — ядовито выплюнул Локи. — Из-за твоих молний блокируется моя сила. Думаю, это потому, что сила бога Одина всегда противопоставлялась ледяным йотунхеймским великанам. Локи не хотел, чтобы в его голосе прозвучала горечь. Он не собирался выставлять себя обиженным ребенком, который злится на то, что старшему досталась игрушка получше, хотя на деле они одинаковы. — Эй. — Как бы ни был глух Тор к женским слезам и их тонким намёкам, своего брата он понимал с полуслова. Вот и сейчас он подошёл ближе и положил руку ему на плечо: — Несмотря на отсутствие магии, ты всё равно волшебный. Локи закатил глаза, но так, чтобы Тор этого не увидел: «Воистину, дуб дубом. Даже комплименты не научился делать как полагается». Но всё же что-то тёплое, что-то родное пробиралось внутрь, заставляя губы изогнуться в улыбке. — У меня есть магия, — возразил Локи и, стремясь подтвердить свои слова, пожелал обернуться самим Тором. Но сменить облик не вышло. «Что не так?» — спросил Локи у себя и сразу же понял. Ладонь Тора. Пусть и не потрескивающая от электрических разрядов, но тем не менее — проводник, она лежала на его плече, напрочь лишая возможности пользоваться тем, что Локи умел с детства. Это… пугало. Невозможность быть самим собой, озорничать или обманывать (первый вариант звучал куда приличнее) пугала Локи, заставляя покрываться холодным потом. Но тёплая ладонь согревала, напоминая, что Тор своё не отдаст и защитить сумеет. В детстве Локи всегда чувствовал поддержку брата, и сейчас это чувство вновь наполнило его. Не желая испортить момент, Локи замолчал. Они простояли так рядом какое-то время, пока Тор первым не нарушил тишину. — Ладно, — хлопнул он в ладоши. — Ты прав. Ложиться в это обугленное ложе нет никакого желания. Тор отошёл к креслу, пододвинул его к кровати, чтобы иметь возможность вытянуть ноги. Перекинул на него подушку. Прилёг, примерился. Встал. Попытался ещё как-то переместить кресло. Снова лёг. Локи смотрел на его потуги с мрачным удовлетворением: ранее никто не ценил того, что он мог колдовать. Сейчас же Тор с готовностью бы отдал меч Фрейра за возможность лечь в удобную постель, а не в это холодное кострище. Когда пыхтение брата стало совсем громким, Локи лениво направился к двери. Уже перед отъехавшим в сторону проёмом он остановился и с жалостью посмотрел на бога грома. — Знаешь что, Тор… Брат поднял голову, оторвавшись от попыток соорудить из подушек что-нибудь удобное. — Это большой корабль, и раз уж здесь нашлось место для асгардских бедняков и уличных повес, то и тебе удастся отыскать угол, куда приткнуться. Тор не понял, что он имеет в виду. Это Локи увидел по мелкой морщине, пролёгшей между сдвинутых бровей. — Я хочу сказать, что ты можешь переночевать у меня, — пояснил трикстер. — В виде исключения и по доброте душевной. Морщина на лбу Тора стала более глубокой, а нахмуренные брови сделали его старше. Локи усмехнулся про себя, понимая, каких усилий стоит брату попытка понять, что же скрывается за этим предложением, какие хитрые планы он преследует и как к этому относиться. — Не смотри на меня так. Я не собираюсь убивать тебя в своей постели. Это будет слишком очевидно для бога озорства. Тор рассмеялся, а затем встал и направился следом за братом: — Я не боюсь тебя. «А стоило бы», — подумал Локи, но промолчал. Локи шёл не оборачиваясь, чувствуя позади дыхание Тора и слыша его шаги. Их каюты разделял один короткий коридор, а вот все остальные жилые комнаты, в которых разместились бежавшие асгардцы, находились гораздо дальше. Нос космического корабля предназначался для капитана и основной части команды, в которую входила Брунгильда, Брюс и Хеймдалль. Более разных людей представить было нельзя. Локи замер перед своей каютой и, косо оглянувшись на брата, начертил над ручкой двери остроконечную руну разума. Тор улыбнулся, вспомнив, как отец подарил им эти руны на восьмой день рождения. В каюте Локи успел обжиться, несмотря на то, что полёт только начался. Обставленная со вкусом каюта — или просто магия? — напоминала покои в Асгарде: те же светлые стены, тот же песочный оттенок мебели и те же золотые узоры, покрывающие иллюминатор. Окно в космос — небольшое, но занимавшее главное место на центральной стене — не давало погрузиться в этот мир и забыть, где они находятся. А вот кровать Локи тоже была такой же, как и в их разрушенном доме. Тор подошёл к ней и потрогал, дабы убедиться, что это не иллюзия. — Значит, ты не можешь колдовать с теми вещами, на которые воздействовали мои молнии? — спросил Тор, скидывая ботинки. Закинув ноги, он прилёг на кровать и исподлобья посмотрел на брата. — Похоже, что так, — Локи опустился в кресло напротив и в задумчивости потёр ладони. Поняв, что брат не намерен продолжать тему своего магического бессилия, Тор помолчал, пытаясь придумать, что сказать. — Не пора ли лечь спать? — предложил он самую безопасную идею. — Чтобы ты разнёс и мою комнату тоже? — тут же возразил Локи, вскинув голову так резко, что его волосы взметнулись подобно крыльям чёрного ворона. Тор хотел продолжить перепалку, но не смог. Вид брата, сидящего напротив, напряжённого, с усталыми глазами и без привычного боевого костюма, пробуждал в нём лёгкие воспоминания детства и юности, проведённых вместе. — Так что ты будешь делать? — примирительно поинтересовался Тор. — Караулить меня всю ночь? — Да. Тор поднял бровь в немом вопросе. Локи сделал так же. Заметив эту синхронность, они оба усмехнулись, и вновь это вышло у них одновременно. Это растопило напряжение, царившее в комнате. — Хорошо, — кивнул Тор и взбил подушку, укладываясь на бок, лицом к Локи. — Спокойной ночи, брат. Он закрывает глаза и не надеется на ответ, но в тишине звучат три едва уловимых слова: — Спокойной ночи, Тор.***
— Хочешь, дам совет? — внезапно предложила Валькирия после продолжительного молчания. — Не как воин, а как женщина. Локи хотел съязвить: «Неужто ты имеешь к вышеупомянутым какое-то отношение?» Но хмурый взгляд девы предупредил, что если он посмеет это как-то прокомментировать, то рискует вновь остаться с зашитыми губами*. Поэтому Локи молча кивнул. Нет, он не сдался и уж тем более не пошёл у неё на поводу, но послушать её он всё-таки мог бы. — Дело в тебе. Зайди к нему. Поговори. Ты ведь его брат. Ты знаешь его лучше всех. Локи хотел возразить, что его брат, которого он «знает лучше всех», не пускал молнии направо и налево в бессознательном состоянии, сжигая всё подряд, а был богом грома, не более. А к этому всесильному Тору соваться нет никакого желания. — Он ведь из всех нас зовёт лишь тебя. Карие глаза женщины были непривычно печальными и усталыми. Так смотрела Фригг, когда её сыновья никак не могли поделить игрушку или уступить друг другу. Мальчики могли подолгу не разговаривать, обмениваясь едкими издёвками со стороны Локи и ощутимыми тычками игрушечного Мёльнира от старшего. Но какими бы ни были их ссоры, Тор всегда мирился первым. Первым приходил в его комнату, извинялся, притаскивал с кухни сладкий пирог или сплетню о новом артефакте Всеотца, который Один должен был получить от гномов. Воспоминания о мирных днях в Асгарде, когда трикстер был ещё невинным шалуном, по словам Фригг, и лучшим фантазёром, по мнению Тора, отдались тёплым ощущением где-то в глубине ледяного сердца. Тор был несносным, но любимым и всегда защищал своего младшего брата. Что ж, похоже, теперь Локи выпала роль сыграть старшего брата. — Я услышал тебя, — бегло взглянув в сторону Валькирии, ответил Локи. Давать ей каких-либо обещаний он не будет, а она слишком умна, чтобы их требовать. Между ними нет и не может быть взаимопонимания, но о Торе они беспокоятся одинаково, и похоже, что это — единственное, что их связывает.***
— Добрый день, брат, — Локи приоткрыл дверь в его каюту, не удосужившись постучаться. Добрый день, значит… В космосе, где царит вечный мрак, разрушаемый кратковременным сиянием оставляемых позади планет, нет разницы во времени суток. Беженцы понимали, что сейчас утро, день или вечер, лишь по ощущениям, оставшимся после недавно покинутого Асгарда. Чтобы было легче ориентироваться, Тор предложил ввести режим на корабле. Ну, как предложил — приказал, как вполне законный правитель Асгарда. Только править было больше нечем. Разрушенный дом остался позади, а впереди была неизвестность, такая же тёмная и опасная, как и безбрежный космос. — Уф, Тор, — Локи помотал головой, отгоняя от себя мрачные мысли брата, которые удалось подслушать. — Ты слишком пессимистичен. — Ты так думаешь? — неожиданно серьёзно спросил Тор, так и не повернувшись в сторону гостя. — Асгарда нет, большей части воинов нет, наших друзей нет. И… отца тоже нет… По-твоему, это пессимистично?! Локи, воспользовавшись тем, что брат его не видит, закатил глаза: «Боги, и это меня Тор укорял за любовь к театральности после увиденной пьесы?» С трудом подавив желание сказать громовержцу много лишнего, Локи зашёл внутрь и оглядел капитанскую каюту. С последнего посещения она стала во много раз скуднее, и в ней исчезла бо́льшая часть вещей: что-то попало под «сонную» молнию, что-то было предусмотрительно унесено Валькирией для сохранности. — У нас есть ты. У нас есть наши люди, а у них — дети. Ещё не всё потеряно. Тор медленно обернулся, удивлённый услышанным. Поддержка от Локи? Раньше это не казалось таким поразительным, но изменения, произошедшие с младшим братом за последние пару лет, создали трещину в их отношениях. И если когда-то именно Локи утешал старшего брата, именно он придумывал со свойственной трикстеру находчивостью всевозможные выходы из положений, то сейчас трудно было понять, действительно ли Локи пытается помочь, или же это его хитроумный трюк. — Тор, прекрати, — нахмурился Локи, вновь почувствовав его мысли. Нет, он не мог их слышать, не мог «читать», но общие образы и чувства давали понять, о чём думает брат. — Что ты тут делаешь? — внезапно спросил Тор и смерил брата подозрительным взглядом. Локи раздражённо посмотрел на него в ответ и со свойственной ему язвительностью признался: — Валькирия отправила к тебе. Ты её беспокоишь. — Только её? — уточнил Тор и поднялся с кресла, чтоб подойти к иллюминатору. — А что другие?.. — Они не знают, — ответил Локи, вставая рядом с ним. — В курсе твоих «ночных» проблем лишь Хеймдалль и этот… как его там зовут? Ах да. Олбрект. Как раз соответствует своему имени*. — А кто это? — Один из асгардцев. Смышлёный малый. Помогает нашей деве-воительнице чинить всё, что… Локи запнулся, а Тор мрачно поджал губы. — …всё, что требуется подчинить, — вышел из ситуации Локи. — Думаешь, что его интересует лишь техника? — многозначительно уточнил Тор, найдя в себе силы улыбнуться. — Его — да. Потому что нашей Брунгильде нет никакого дела до него. Бедняга вертится вокруг неё как пёс, только что отвёртку в зубах не приносит. — А она?.. — А она восхищена нашим зелёным другом. Тор заговорщически оглянулся и, понизив голос, поинтересовался: — Как ты думаешь, она и Брюс?.. Локи в притворном ужасе (а может, и в настоящем) вскинул голову: — Тор, скажи мне, откуда такие извращённые фантазии? Бог грома улыбнулся: — Я имел в виду его человеческое воплощение, а не зелёного гиганта. Ну а что? Если скажешь, что тебе такие мысли в голову не приходили — не поверю. Локи закатил глаза и не ответил. — Серьёзно, Локи. Ты же дольше меня был на Сакааре, думаю, знаешь больше меня об этой парочке. И не только о них. Обо всех местных сплетнях ты всегда был осведомлён лучше всех, где бы ни находился. Бог обмана лишь усмехнулся, позволив краткой улыбке затронуть губы: льстить Тор не умел. — Давай, — Тор шутливо ударил брата кулаком в плечо. — Рассказывай. — Говорят, ты видел Халка обнажённым, — Локи принял таинственный вид, и его глаза хитрыми звёздами сверкнули в полумраке комнаты. — Ага, — Тор даже сейчас не мог не содрогнуться от воспоминаний. — Как думаешь, женщина может вместить в себя такое? — Думаю, она смогла бы. — Согласен. — Честно говоря, мне кажется, что Брунгильда и сама кого хочешь… Тор, не дослушав, расхохотался, а Локи укоризненно покачал головой, не веря в то, что они сейчас обсуждают. Смех брата смолк, и повисла мягкая и уютная тишина. Они так и стояли рядом, плечом к плечу, и в молчании смотрели на переливающийся тёмными цветами космос. Этот разговор — обо всём и ни о чём одновременно, лёгкий и шутливый диалог, такой знакомый им по прошлой жизни, лишь усиливал контраст между прошлым и настоящим. Как были они близки когда-то. И какая пропасть разделяет их сейчас. — Что я ещё спалил? — тяжело вздохнув, спросил Тор, но его недовольство было направлено лишь на себя самого. Локи старательно отводил взгляд, но брат не собирался давать ему возможность уйти от ответа. — Говори, всё равно узнаю. — Один движок, присоединённый к варп-ядру***, — с неохотой признался Локи. Тор не был силён в технических характеристиках космических кораблей, но знаний о варп-ядре у него было достаточно, чтобы понять критичность ситуации. Сильные пальцы, привыкшие к Мёльниру, сжались в кулак до побелевших костяшек. — Я становлюсь опасным. Тор стоял ровно, и столь же ровно он произнёс эти слова. Локи бросил на него беглый взгляд, не в силах понять, что брату хочется услышать в ответ. Да стоит ли что-то говорить? — Что мне делать? — Тор так внимательно всматривался в иллюминатор, будто там, в этом чёрном пространстве тьмы и холода, было что-то более занимательное, чем здесь. Локи мог солгать. Локи мог не отвечать. Локи мог обличить в привлекательную ложь любую ужасную правду. Мог солгать так, что никто бы не понял. Мог поступить так с кем угодно, но не со своим братом. — Всё не так ужасно, — тихо произнёс Локи и отвернулся от иллюминатора: говорить в пустоту комнаты было легче. — Ты не был опасен, пока… Тишину в комнате можно было разрезать ножом — настолько она плотна. — …пока я не пришёл. Тор дёрнулся в его сторону, но совладал с собой: — И что это значит? — Что всё будет хорошо.***
Тору не нравилось, как на него весь обед смотрела Валькирия. Трапеза проходила в самом большом отделении корабля, на котором собрались все мужи Асгарда и, как ни странно, Брунгильда. Хотя Тор давно подозревал, что воительница относит себя именно к мужчинам. Женщины разносили еду, вновь и вновь наполняя тарелки. Всё было хорошо, все были сыты и спокойны, но всё же Тор заметил пару тревожных взглядов, которые бросала одна из прислужниц на столы. Дождавшись, когда трапеза кончится, Тор последовал за девушками, убирающими посуду, в соседний отсек, в котором располагалась кухня. Здесь, несмотря на всю тяжесть работы, царила приподнятая атмосфера: одни занимались приготовлением, другие подготовлением, третьи мыли посуду, старшие грозно посматривали на младших, а между ними сновали туда-сюда ещё более юные, помогающие переносить утварь. Девушка, которую почти не было видно из-за башни тарелок, которые она несла, тихо пискнула, увидев своего царя. Столп опасно закачался в её руках, и Тор поспешил ей помочь, удержав башню от падения. — Спасибо, ваше величество, — тихо пролепетала она и, скромно потупясь, отошла. Громовержец пару мгновений смотрел ей вслед, оценивая невинную красоту девушки и отмечая её тонкий стан и блестящие волосы, но ни одна струна его души не колыхнулась. «Интересно, почему?» Гуннел — старшая из управительниц не только по званию, но и по возрасту — заметила Тора, подошла нему и поприветствовала. — Я хотел дознаться, как идут дела. Достаточно ли пищи для всех? На сколько дней пути нам её хватит? — спросил Тор, предварительно поклонившись. Её уважение к нему было вызвано титулом правителя и сына Одина, его — её мудростью и возрастом. Он знал её всю жизнь, и во все дни, запечатлевшиеся в памяти, её облик был столь же строгим. Женщина внимательно всмотрелась в лицо своего царя: — Это ты мне скажи, сколько нам нужно лететь, а я использую это таким образом, чтобы всего и всем хватило. Тор замялся, не зная, что ответить. Хотя он понимал, что рано или поздно этот вопрос прозвучит. Ждал, но ответа всё же не знал. «О, Всеотец, помоги мне!» — Тор! Вот ты где. Я тебя повсюду ищу! — звонкий голос Локи казался ещё громче в этом большом помещении. Тор облегчённо выдохнул, попутно удивившись промелькнувшей мысли: помощь пришла с неожиданной стороны. Сводный брат подошёл ближе и, повторив предыдущий жест Тора, поклонился женщине: — Гуннел. Да будет освящена твоя работа. Строгое лицо управительницы смягчилось, и Тор в первый раз увидел, как кто-то помимо матери был так искренне рад видеть Локи. — Трикстер, давно ты нас не навещал. Произнесённое Гуннел прозвище Локи не казалось обидным, наоборот, было в нём что-то тёплое, домашнее. Младший принц в немом укоре склонил голову, признавая её правоту: — Зато сейчас мы будем видеться чаще, пока летим. Тор мысленно обругал Локи за то, что тот коснулся неприятной темы. — Да? Я как раз спрашивала Тора, сколько нам ещё лететь. Мужи Асгарда сильны, но, чтобы поддерживать эту силу, их нужно кормить. А космос не место, где еда падает с небес. — Мы скоро приземлимся, обещаю, — заверил женщину Тор, но она отмахнулась: — Мы можем приземлиться, чтобы пополнить запасы, а потом вновь лететь. Мне нравится космос. Он прекрасен. Закончив на этом разговор, они разошлись: братья направились на выход, а женщина вернулась к своим делам. — В чём-то она права, — заметил Локи, открывая им дверь. Тор нахмурился: тема их «приземления» и дальнейшей судьбы портила его настроение. А всё потому, что он так и не пришёл ни к какому решению. И обсуждать это вновь у него не было никакого желания. Локи не продолжил, поэтому Тор, пересилив себя, спросил: — И в чём же? Брат улыбнулся: — Космос и в самом деле прекрасен.