Я помню все твои трещинки

«Жду удачу, удача близится, нависает удача гроздьями»       — Я тебя внимательно слушаю, — Кира скрестила руки на груди и посмотрела на него.       — Стань моей девушкой, — решительно сказал Алексей, но, увидев удивленный взгляд девушки, добавил. — Фиктивно. Я буду тебе платить.       — Я не такая, Леша.       — Не спеши отказываться, мое предложение будет в силе пару дней.       — Козел, — крикнула она и влепила ему пощечину, а после выбежала из кафе.       Стать его фиктивной девушкой. У Богуславской не укладывалось это в голове. Как можно с кем-то играть отношения? Неужели мир настолько прогнил, что люди готовы ради своей выгоды обесценивать любовь? Когда она упустила тот момент, на котором человек больше не хотел чувствовать? И именно поэтому Кира в какой-то просто перестала верить в чудо, в сказки, да и в людей в целом. Слишком много осуждения она слышала в свой адрес, когда в семнадцать лет безумно влюбилась в парня, который был старше ее. Это были ее первые отношения, в омут которых она нырнула с головой. Вот только Богуславская не рассчитала, что мужчины могут быть мудаками и бросаться своими словами на ветер, как это и вышло. Девушка забеременела, а ее парень просто сбежал.       — Вот же мудак, — Богуславская залетела в квартиру и бросила вещи на пол. — Бесит.        Эта ситуация никак не отпускала ее. Как же ей хотелось просто разорвать старшего Миранчука, чтобы тому не было повадно так себя вести. Как он мог подумать, что Кира может на такое согласиться? Да, она нуждалась в деньгах, но не до такой степени. Ник подкидывал ей работы, девушка проводила по несколько съемок в день, и даже начала откладывать на новое жилье. Богуславская понимала, что всего в этой жизни ей нужно добиться самой, быть самодостаточной и независимой, и именно это ей хотелось вложить в Алевтину.       — Кир, Але стало хуже, приедь в больницу, срочно, — проговорила по телефону врач, а девушка уже начала готовиться к худшему.       Алексей уже давно понял, что внутри него все покрылось толстой коркой льда, которую невозможно разрушить. Вряд ли найдется тот человек, который сможет согреть его, растопить душу, которая замерзала на протяжение года. Парень по привычке пошел на могилу Кати. Он всегда проводил там время, когда ему становилось хуже. А становилось хуже ему практически каждый день. Раньше Миранчук умел отпускать прошлое, вот только отпускать мать его ребенка, пусть и неродившегося, не мог. Он цеплялся за любую возможность побыть с ней, вспомнить, как все было, почувствовать себя полноценным. С ее смертью умерла часть его души, которая отвечала за любовь. И единственным спасением от родных, которые беспокоились за него, была Кира. Так или иначе, Леша думал, что она согласится и поможет ему в этом. Поможет доказать, что с ним все в порядке, пусть это вранье.       — Катя, а представь, как бы мы сейчас жили, — мечтательно произнес Миранчук.       — Умей отпускать прошлое, — сказал ему старик, проходящий мимо.       Умей отпускать прошлое. Но вот только как это делать Миранчук совершенно не понимал. Он потерял самую важную часть своей жизни. Может ему только сейчас кажется, что ничего не вернется на свои места и это последствия боли, а спустя время его отпустит. Вот только уже год парень не мог найти себе место. Каждый день приносил ему боль, невыносимую, от которой просто не хотелось жить. Леша просыпался каждое утро с мыслью, что виноват в их смерти. От этого становилось тошно.       — Привет, братец, — помахал парню Антон. — Я тут у тебя пообедаю.       — Конечно, как тебе угодно, — он пожал плечами и подошел к раковине, набрав себе стакан воды. С момента смерти Кати Миранчук-младший не оставлял брата ни на минуту, боясь, что тот может что-то с собой сделать, да и Елене так было спокойнее за сына.       — Какой-то ты мрачный, — прищурился Тоша и откусил свой бутерброд.       — Просто устал. Утром был на кладбище, привез Кате новый букет, — Леша взъерошил свои волосы и посмотрел в окно. На улице уже во всю было лето, а он только сейчас это заметил. Как же много парень просто упускает, добивая себя болью, страданиями. Уже год каждый его день исключительно серый и мрачный.       — А как Кира на это реагирует?       — Кто? — непонимающе взглянул на него Алексей.       — Девушка твоя, — усмехнулся футболист.       — Она не знает, — спокойно сказал он, ведь понимал, что никогда и никому не сможет открыться на этот счет. Парень привык, что мужчина должен быть сильным, не проявлять никаких эмоций, а уж тем более делиться этим с женщиной, которая за ним должна чувствовать себя, как за каменной стеной.       — А, понятно. Брат, отпусти Катю, тебе станет проще.       — Это неважно, Тоша. Тем более, Кира собирается ко мне переехать на этой неделе, — произнес футболист, а только потом понял, что ошибся. Богуславская еще даже не согласилась стать его фиктивной девушкой, а тут он уже приплел какой-то переезд. Только из-за этого Миранчук не думал останавливаться и добиться ее. Так просто он от нее не отстанет.       — А вот это уже интересно. Тогда я на выходных приду к вам на ужин с ночевкой, посмотрю, как же она очаровала твое сердце, — попытался улыбнуться Антон, подозревая, что Леша все же врет.       — Конечно, — усмехнулся Алексей и начал судорожно искать в телефоне номер директора Киры.       Богуславская со всех ног неслась в больницу: перебегала дорогу, чуть не снесла несколько пешеходов. В данный момент для нее была важна только жизнь Алевтины. Эта маленькая девочка заменила ей всю семью, весь мир в целом, и так просто потерять ее она была не готова. Ведь Аля научила ее любить, так искренне и по-настоящему, не преследуя никаких целей, не из-за денег. Просто потому, что они есть друг у друга. Ей хотелось вложить в малышку все только самое лучшее, стать для нее лучшей подругой, к которой всегда можно обратиться за помощью, если будет плохо, плечом, в которое можно поплакать, и опорой, без которой невозможно в современном мире. Кире не хотелось, чтобы девочка была подвергнута стереотипам и нормам красоты, ведь, по ее мнению, это совершенно не требовалось, каждый человек и так прекрасен, а портить психику малышке не входило в ее планы.       Как же много значения люди придают тем самым нормам красоты. Все стандартизированно и вогнано в рамки. И каждый, кто в них не вписывается, просто отвергается обществом, становится изгоем и чувствует себя разбитым. И от этого ломаются судьбы. От этого умирают люди. Они просто становятся частью этого огромного комка, кричащего вокруг всем, как же на самом деле правильно жить. И от этого действительно становится противно от мира в целом. Как же сильно каждый человек боится выделиться. Лучше уж быть как все, соответствовать этому идеалу, чем сохранить свою непосредственность и индивидуальность. Ведь все, что не соответствует норме, просто не находит прибоя в нашем мире. И черт, это несомненно отвратительно. Потому что каждый человек просто прекрасен, вне зависимости от того, как он выглядит. И никого не должно волновать, как и что он на себя надел, в какой цвет покрасил волосы, сколько килограмм весит и какое решение все же принял.       — Как она? — буквально влетела в палату девушка и, увидев малышку, с многочисленным количеством трубок, присоединенных к крохотному телу, ужаснулась. — Моя девочка.       — Ты пришла, — прохрипела она.       — Я не могла тебя бросить, никогда, — начала махать головой Богуславская, а с ее глаз потекли слезы.       — Мы нормализовали ее состояние, но Алевтине становится все хуже и хуже. Нужно срочно устраивать перевоз во Францию, а там начинать новый курс лечения. Мы будем сегодня узнавать, может выбьем тебе льготы, понимаем же, что тебе тяжело все это оплачивать, — произнесла врач.       — Спасибо. Но я готова найти деньги, если ей станет наконец лучше, — сказала она, вытерла слезы и взяла девочку за руку. — Мы сможем победить твою болезнь, слышишь? Я обещаю, что ты выздоровеешь. Мы поедем путешествовать по миру, увидим множество стран. Веришь мне?       — Да, — прохрипела Аля, а потом закрыла свои голубые глазки.       — Ей нужен отдых, — погладила Киру по плечу женщина. — Я позвоню, обязательно.       — Спасибо, Анна Александровна.       Этого врача Богуславская знала уже несколько лет. Она всегда помогала ей с Алевтиной, даже жила с ней во Франции, пока Кира пыталась в Москве найти хоть немного денег на лечение. Эта женщина буквально спасала ее, заменила мать, которой ей так не хватало. Девушка привыкла, что в этом мире ей некому помогать, вот только Анна сразу же решила, что никогда не оставит ее в беде.       — Ник, что у нас там с фотосессиями? — Богуславская зашла в студию. — Я могу работать больше.       — Нет, Кир, мне придется урезать тебе количество съемок. Тем более ты говорила, что с Алей все налаживается. Прости, но да, — мужчина пожал плечами. — Просто нам присылают нового фотографа, ему тоже нужна работа, не только же тебе это все тащить. Плюс нам урезали бюджет       — Но мне очень нужны деньги, — отчаянно произнесла она. — Алевтине стало хуже, могут повысить сумму лечения.       — Но не повысили же, — ухмыльнулся он. — Я правда не могу, Кира. Я буду подыскивать тебе что-то дополнительно, но пару месяцев ты будешь получать в два раза меньше. Прости.       Эти слова эхом отдавались в ее голове. В два раза меньше. Ведь она так не сможет давать денег на лечение Али, да даже просто выжить. В этот момент ей хотелось просто бежать и искать дополнительную работу. Любую лазейку, за которую можно схватиться, чтобы просто вытянуться из этого болота. Слишком много ответственности свалилось на нее в этот период. Еще и Миранчук со своим предложением, которое сейчас уже и казалось не таким противным. Кира понимала, что ради Алевтины готова на все. Лишь бы та могла жить, чувствовать себя нормально и по-настоящему здоровой.       Стены маленькой квартиры снова давили на нее. Девушка уже думала искать новое жилье, чтобы платить меньше за съем, ведь лечение Али явно было у нее в приоритете сейчас. Спасти маленького ребенка, защитить ее от этого мира, от злой болезни, которая беспощадно поедала ее организм. Ведь кроме Киры у нее никого не было. И только она могла помочь ей. Она привыкла сама со всем разбираться.       И снова излюбленное место у окна, музыка, которая буквально уносила девушку от этого мира. Богуславская уже полтора часа не отрывалась от компьютера, редактируя оставшиеся фотографии. Она жила этой работой, только благодаря этому чувствовала себя лучше. В ее мечтах было когда-то все же открыть свою студию, где будет несколько профессиональных фотографов, которая будет известна по всему миру. Ведь через призму фотоаппарата Кира привыкла видеть этот мир. Девушка могла найти в каждом человеке что-то уникально, доказать, что он прекрасен и неповторим. Именно в этом и заключался смысл ее работы. Сделать людей счастливее, показать их красоту, пусть общество и причинило ей много страданий и боли, но она все же хотела совершать только добрые поступки.       — Да иду я, кого там принесло? — крикнула русоволосая и подошла к двери. — Товарищ Миранчук. Алексис собственной персоной, какая встреча. Чего вам надобно, юноша?       — А можно не паясничать? Я зайду? — закатил глаза Леша и прошел в квартиру.       — Если бы я сказала нет, то что-то бы изменилось.       — Квартира у тебя так себе.       — Не твое дело, — усмехнулась она, плюхнулась на диван и посмотрела на Алексея. Сегодня он был до невозможности просто одет, такое чувство, будто это вовсе и не Миранчук, ведь им с братом всегда был присущ крайне пафосный стиль. — Ты что-то хотел?       — Вернуться к вопросу о наших отношениях. Мне нужно, чтобы ты стала моей девушкой. Просто мои родные очень сильно волнуются, я не хочу их расстраивать. А доверить такую миссию могу только тебе. Я обещаю, что не обижу тебя. Буду платить достаточное количество денег. Только жить придется у меня, но судя по твоей студии, это тебя устроит.       — Вы бы еще договор составили или же хотя бы начали свою речь со слов: «Многоуважаемая Кира, прошу вас…». Эх, Алексис, страдает ваше красноречие.       — Перестань меня так называть, — улыбнулся Леша.       — Даже и не думай. Прости, — девушка услышала телефон и потянулась за ним.       — Любовник звонит? — усмехнулся парень. — Нехорошо мне изменять.       — Ты козел, Миранчук.       — А ты заноза в заднице, Богуславская. Но какой будет твой положительный ответ? Да или да?       — Иди к черту и дай мне поговорить по телефону, — закатила глаза она и подошла к окну, отвечая на звонок.