Я помню все твои трещинки

      Богуславская не помнила, когда в последний раз так быстро бегала. Ей было все равно на крики Миранчуков, которые в один голос спрашивали, что происходит, она лишь схватила заранее заготовленный рюкзак с вещами и деньгами. В ее голове вертелась одна мысль: «Только бы успеть». От нее зависела сейчас жизнь маленького человека, у которого все только впереди. Но все это может просто разрушиться. И этого девушка боялась больше всего на свете. Что когда-то она потеряет самого дорогого человека в мире. От этого бежали мурашки по коже, а в горле появлялся невыносимый ком, который так и просился вырваться наружу с бешеным потоком слез, стекающих по лицу. От этого внутри стыла кровь, холодели пальцы, а стук сердца невыносимо громко отдавался в ушах. От этой боли внутри все болело, а виски разрывало от нестерпимой пульсации, затмевающей разум. От этого хотелось кричать, выть по-волчьи, чтобы весь мир почувствовал эту боль и понял, насколько же важно любить кого-то. Ведь по сути, любовь — это всепоглощающее чувство, руководить которым просто невозможно. И будто это эмоции по отношению к противоположному полу, матери, ребенку. Все это не имело значение. Так или иначе, от этого чувства хочется летать. Да вот только когда ломают крылья, приходится очень больно падать. Ломать внутри себя все кости и терпеть невыносимую боль, которая не сравнится ни с чем. Понимать, что этого человека, которого ты так старательно любил, оберегал от этого ужасного мира, заботился, просто нет в твоей жизни. Он больше никогда не обратит внимание на какие-то мелочи, не возьмет тебя за руку, чтобы почувствовать себя лучше, в безопасности, не обнимет и не прошепчет тихое: «Я тебя люблю». Это все в какой-то момент может просто исчезнуть, пропасть, испариться. И человек, который был всем, может стать никем. Или же он раствориться в этой жесткости и станет пленником холодной вечности, от которой просто невозможно спрятаться. Никогда не обесценивайте чувства. Никогда не обесценивайте людей.       — Анна Александровна, как Аля? — девушка забежала в кабинет врача.       — Нам удалось стабилизировать состояние, она спит, но вылет через несколько часов. У тебя есть хоть половина суммы? — посмотрела на нее женщина. — Я могу занять, если что.       — Не переживайте, я нашла деньги, — Богуславская поджала губу, вспоминая, как суматошно считала все деньги, отложенные на квартиру. Ради Алевтины она готова была пойти на все. — Я могу зайти к ней?       — Конечно, — кивает врач.       Сердце Киры сжимается, стоит ей увидеть малышку, такую беззащитную, всю в трубках. Аппараты, стоящие вокруг нее, издают противный писк, который невыносимо сильно раздражает ее. Но только так она может понять, что жизнь все еще наполняет тело этой маленькой девочки. Она еще рядом и не бросила ее. Как бы эгоистично не звучало, но Богуславская просто боится, что останется одна в этой жестком и злом мире. Ей некого будет любить. Ведь именно Алевтина смогла научить ее по-настоящему снова испытывать это чувство, быть живой и счастливой.       — Мама? — хрипит Аля.       — Я тут, солнышко, — девушка берет ее за руки и больше не может сдерживать слез.       Леша не понимал ровным счетом ничего. Кира просто сбежала, схватив какой-то рюкзак, не сказав ровным счетом ничего. И это не нравилось ему больше всего. Катя всегда считалась с его мнением и понимала, что должна говорить Миранчуку, где она. Это условие обговаривалось еще в начале отношений, было непрекословно. И это он любил в ней. Парень не мог переживать, что с ней что-то произойдет, ведь всегда знал, где найти девушку. Кроме того ужасного дня. Она вылетела из дома, не сказав ни слова. Уже тогда внутри него все упала, казалось, что мир остановился. Он должен был пойти за ней, вот только гордость не позволяла. И в кого футболист такой упрямый? Ведь из-за этого Леша и потерял Катю.       — Ты где? Почему всхлипываешь? — спросил у нее Миранчук-старший, когда Кира отвечает на звонок. — Ты вообще представляешь, как я отчитывался перед Тошей?       — Иди в задницу, Алексис. Это не твое дело, — произносит девушка и смотрит на малышку.       — Объясни хоть, где ты? Как никак, мы пара, — усмехается парень.       — Плохая, фиктивная пара никудышных актеров. Мне надо улететь.       — С ума сошла?       — Во Францию. И твоего мнения никто не спрашивал, — говорит она и сбрасывает трубку.        Леша в этот момент просто не мог даже описать своего возмущения. Еще ни одна девушка в мире не позволяла себе так обращаться с ним. Это било по его самооценке, однако он все же понимал, что Кира не обязана отчитываться перед ним. Их ничего не связывает и вряд ли что-то поменяется. Богуславская не готова к отношениям, а Миранчук не уверен, что еще когда-то сможет. Его сердце разбито, а помочь уже никто не захочет. И никому нет дела до этого. Алексей не верил, что когда-то выберется из этой ямы, а если даже и получиться, то жизнь просто запинает его обратно. Он перестал ждать, что настанет белая полоса. В его представлении, за черной всегда будет следовать более и менее черная. В этом и была его проблема. Парень просто не хотел верить в любовь.       Франция всегда ассоциировалась у Киры с бесконечными больницами, врачами. А ведь когда-то она мечтала гулять по Парижу в компании с самым любимым человеком в жизни. Но только девушка привыкла, что ее грезы никогда не сбываются, только лишь становятся прахом, развеиваясь, летят над той самой Эйфелевой башней. Именно поэтому она не поддавалась своей фантазии, не слушала маленького ребенка внутри, понимая, что станет слабой. А ей нужно, важно всегда оставаться максимально сильной. Потому что в ней должна видеть поддержку, веру и надежду Алевтина. Она не имеет права перед ней расстраиваться и показывать, что боится. Ведь тогда Аля поймет, что все действительно плохо, а ее состояние с каждым днем все хуже. Богуславская не хотела говорить, что все медленно идет к концу, а врачи начинают махать головой, утверждая, что вряд ли лечение принесет должного и нужного результата. Она даже не была готова признаваться в этом себе, не говоря уже о том, чтобы рассказать малышке, разрушить все ее мечты. А ведь Алевтина так мечтает о полной семье, чтобы у мамы появился любящий муж, а у нее отец. Она была здоровой, у них был большой дом и собака. Девочка мечтает о братике и сестричке. И просто любви. Именно поэтому Кира никогда не сможет позволить рассказать всю правду. Богуславская просто проведет эту неделю в бешеном ритме, бегая от аптеки к палате, попутно расспрашивая врача о состоянии дочери. Будет сбрасывать все звонки Миранчука, игнорировать все сообщения, боясь, что просто не сможет сдержать слез. Она выжимала из себя все силы за день, чтобы потом просто спать пару часов в номере и не думать ни о чем. Ведь девушка так часто убивает себя мыслями о том, что будет дальше. Стоит ли верить в светлое будущее? Или принять, что этот мир идет по ней семимильными шагами, заставляя буквально бороться за право жить?       Возвращаться в Москву Кире всегда было сложно. Она не знала, что ее ожидает здесь. А на данный момент, Богуславская не знала, примет ли ее Миранчук или же он давно уже выкинул все вещи девушки на улицу, ибо та выбесила его. За это время голубоглазая поняла, что Леша — человек настроение. Ему важно, чтобы все вокруг было окружено благоприятной атмосферой, иначе ничего не имеет смысла. Он будет ходить и орать на весь мир, если все идет не по его. А сейчас все как раз так и было. Набрав в легкие побольше воздуха, Кира открыла дверь и вошла в квартиру. Все ровным счетом так, как она оставила. И, похоже, после нее здесь никто не убирался. Девушка проводит рукой по комоду и видит огромный слой пыли, успевший накопиться за эту неделю.       — Вернулась? — прозвучал за ее спиной холодный мужской голос.       — Да, — оборачивается она, пытаясь набраться смелости.       — Где была?       — Во Франции, я, кажется, говорила. И мне нужно летать туда каждый месяц, — говорит девушка и скрещивает руки на груди.       — Вот как, — протягивает Алексей и садится на диван. От него намного сильнее веет холодом, что пугает Киру. — Нашла там себе богатого любовника? Будет тебя снабжать и удовлетворять? Да, Богуславская?       — Какой же ты мудак, Миранчук. Даже если и появился, то тебя это не должно волновать. Мы друг другу никто, — крикнула девушка и забежала в комнату, громко хлопнув дверью.       Неужели это ревность кольнула Миранчука острой иглой прямо в сердце? Откуда взяться этому чувству, ведь он даже не любит. Но парень привык, что не может делить людей ни с кем, и даже если состоит с этим человеком в фиктивных отношениях. А если Кира просто уйдет? Бросит его одного? Придется искать новую «жертву», которая согласиться строить не настоящие отношения и врать людям. Притворяться, как это делает Миранчук уже год. Но это чувство ревности ударило ему прям в самое сердце. Он не понимал, откуда и почему. От этого становилось муторно, противно, тошнотворно. Ведь с каждым таким приступом он лишь в очередной раз предавал Катю, которая пожизненно осталась бы ему верна. Парень просто врал всем. Убивал себя изнутри. Хотелось просто выпить. Тушить это противное чувство в алкоголе и ощущать легкую эйфорию, будто бы его девушка могла быть рядом. Футболист всегда так убегал от проблем.       — Тоша, можем встретиться? Мне хочется выпить.       Кира поняла, что Леша ушел, когда хлопнула входная дверь. А вместе с этим звуком исчезла вся ее выдержка. Слезы градом катились по ее щекам, а дыхание спирало. Она просто не могла дышать. Все навалилось на нее и просто вырвалось в этот момент. Перед глазами все плыло, всплывали картинки Алевтины, лежащей в одинокой палате во Франции, терпящей болезненные уколы и процедуры. С ней всегда была Анна Александровна, но ведь это не то. Ведь Богуславская должна быть там, держать ее за руку и быть матерью. А она сидит в Москве, пытаясь заработать хоть немного денег, чтобы выжить. И так всегда. Она привыкла быть холодной и никому, никогда не показывать свои чувства. А так хотелось просто поплакать и услышать, что все будет хорошо. Но только так не получалось, а жизнь лишь старалась сделать ее еще сильнее или же сломать окончательно.       Утром Кира проснулась от шума на кухне. Голова болела, а лицо опухло из-за слез. Она понимала, что такими будут последствия ее истерики, но на душе стало слегка легче. Все эта ноша, несомненно, продолжала висеть камнем, который тянет в низ, но вот только из-за вчерашнего стало немного проще его тащить. Богуславская потянулась в кровати и пошла искать нарушителя ее сна.       — Антон? А ты квартирой не ошибся? — она посмотрела на Миранчука-младшего, который так старательно что-то искал.       — Мы вчера с Лехой выпивали и видимо немного перепутали жилье. У нас такое бывает. А ты уже вернулась?       — Как видишь, — девушка пожала плечами.       — Как мать?       — Мать? — удивилась Кира.       — Леша сказал, что ты уезжала к матери, ей было плохо, — произнес Антон, а Богуславская уже успела поблагодарить Алексей, ведь тот совершенно ничего не сказал про свою выдуманную историю.       — Да, мама в порядке, — на этом моменте у нее екнуло сердце, ведь уже несколько лет она не знает, все ли на самом деле хорошо с ее матерью. — Что ищешь?       — Что-то от похмелья, — Миранчук сел на стул и схватился за голову.       — Секунду, — девушка подошла к раковине и наливала половину стакана, а после добавила туда белого порошка и размешала. — Пей. Это выведет токсины и тебе станет легче, — она протянула ему жидкость, Антон сделал глоток и поморщился. — Да ладно тебе, у меня даже Алевтина такое пьет без отвращения, — сказала Кира, а только потом поняла, насколько глупо сейчас поступила. И ведь пути назад уже не будет.       — Кто такая Алевтина? — вытаращил на нее глаза Миранчук и понял, что не только ему свойственно выдавать все тайны.