Сочувствующий душегуб

- Я совсем забыла, что его так скоро выписали, - протянула Хе Джин, когда они были уже в квартале от жилища патологоанатома, - ведь ранение было серьезное... За окном проплывал стеклянный голубовато-хмурый Дастер. Эта часть города, благополучный, тихий и безликий район, в это время дня чем-то напоминал полупрозрачный макет - пустынный и безлюдный, чистый и нереальный. - Ну, что сказать, все решают наглость и связи, в нашем мире нет справедливости, - наигранно разочарованным голосом ответил Хосок, пожимая плечами и искоса посматривая на Джин в ожидании ее реакции. Она лишь чуть поджала губы и - А мне вы выписаться не давали куда дольше, хотя оправилась я раньше - Джин, ты чуть не умерла и рвалась в бой практически тут же. Мин сидит дома и наслаждается долгожданным отпуском. Не сравнивай ножевое ранение мягких тканей и критическое положение при отравлении неизвестными токсинами, это - Разница только в медицинских терминах, Хосок. - нетерпимо отрезала она, - и в том, что он - альфа. А я- - Это не имело никакого значения, это всего лишь физиологические особенности, Джин. Вот и все. Тебе пора научиться различать ущемление, пороки и обычную разницу физических возможностей, - сердито отбрил Хосок, но, увидев лицо Хе Джин, смягчился, - Прости, это было слишком грубо. - ...Нет думаю, ты прав. Прости. - Тебе не за что извиняться, - улыбнулся Чон, проворачивая руль и паркуя машину у черно-серого семнадцатиэтажного дома. - Ты бывал здесь раньше? - вдруг пришло в голову ей, когда она заметила как уверенно и привычно припарковался возле второго подъезда Хосок. - Мгум, - промычал он и состроил хитрую гримасу, так сочетающуюся с огненными патлами, - ты же знаешь, я давно к нему клинья подбиваю. Джин рассмеялась. Это было как раньше, как всегда было до, две с лишним недели назад, легко и почти беззаботно, спокойно и свободно. От тяжелых мыслей, трупов, кошмаров, убийцы. От Чонгука. Как давно она так не смеялась, как давно они не шутили об извращенских фантазиях Хосока или о его глупой одержимости бесполезными и дурацками интернет-покупками. Кажется, целую вечность. Домофон до смешного неприветливо ответил хрипящим голосом Мин Юнги. - Кто там? - буркнул, шипя, динамик. - Это я, хён! - сверкая улыбкой, пропел в домофон Хосок. - Меня нет дома, проваливай, - ответил невпечатленный голос. - СтойстойСтой, - затараторил сквозь смех Чон, - я с Джин! Я же написал смс! - Ай, черт, точно. Простите, Хе Джин, проходите! - и, дружелюбно пропиликав какую-то знакомую мелодию, дверь открылась. - Ах, как жесток этот ворчливый старикашка, - горестно вздохнул Хосок, картинно сжимая пиджак на груди, - воистину, с возрастом характер меняется не в лучшую сторону. - Я все еще слышу тебя, засранец, - раздалось из домофона и Джин снова не смогла сдержать улыбки. Решетка старомодного лифта, вычурные перила, темно-зеленый ковер в холле, как в банке, пустующая каморка консьержа - весь дом изнутри казался декорациями из фильма. Джин слегка растерянно озиралась, проходя в кабину лифта за уверенно отстукивающим каблуками лакированных кожаных туфель, внезапно так подходящих обстановке, Хосоком. Уверенным резким движением он отодвинул решетку и прошел в лифт первым, игриво призывая подотставшую Хе Джин элегантным движением запястья. Когда решетка громко пролетела перед ее глазами снова, предваряя грузный и глухой удар дверей лифта, Джин вдруг вспомнила: - Черт! Мы ничего не захватили! - дернула за рукав друга она. - Ты о чем? - слегка растеряно покосился на нее Хосок. - Гостинец! Он ведь только из больницы, да еще и по нашей вине- - Джин, - серьезно оборвал ее Чон, - ты в него ножом не тыкала. И ты не виновата. Ни в чем. - И все-таки, - покачала в ответ головой она, - нужно было хоть цветов привезти или фруктов каких... Он привозил мне так много всего... - Знаешь, как бы мне ни хотелось подарить Юнги букетик-другой, уверен, он бы засунул мне цветы в задницу охапкой, - и глубоко вздохнув, он драматично протянул, - ээх, цундере... - Чего? - с сомнением покосилась на него Джин. - Да ничего, ничего. Мы приехали. Таким же ловким движением что и раньше, Хосок отодвинул решетку перед уже открывшимися дверями и вновь галантно выкинул руку вперед, приглашая Хе Джин выйти. Коридор, пустынный и прохладный, разветвлялся в три равных прохода, каждый со своим маленьким вестибюльчиком с крохотными диванчиками и, такими же как и везде в здании, зелеными коврами. Стилизованные фонарики тускло освещали зеленую отделку стен и неприветливые черные двери квартир с золотыми номерочками над глазками. Внезапно в выбранном ими проходе одна из дверей поодаль залязгала звуком тысячи открывающихся замков и, наконец, распахнулась, являя друзьям лохматую голову патологоанатома. - Боже, сколько можно подниматься, вы что пешком шли? - с порога забурчал Мин, кисло уставившись на Хосока. - Вечно ты куда-то торопишься, дорогуша, - сладко пропел в ответ Чон, игриво вскидывая брови, и, расплывшись в очередной ослепляющей улыбке, подтолкнул в дворной проем Джин, - я тебе ценного гостя привез, между прочим! - Детектив Ли! - заметив Джин, Мин Юнги оттаял, - Заходите, я рад вас видеть! - Я тоже, - чуть смущенно отозвалась Хе Джин. Ей снова показалось, что последние дни были сном, когда она услышала такое привычное обращение от патологоанатома, - Я рада, что вы так быстро пошли на поправку,.. - Джин ненадолго замешкалась в сомнении, но все же решилась продолжить, - вы не остались в больнице, это потому.. - Не стоит переживать, детектив, это только потому что я компетентнее всего медперсонала в том вшивом заведении, - смешно скривился Мин, покачивая головой и жестом приглашая гостей пройти вглубь квартиры, - без их дурных волнений вокруг каждого взбивания моей подушки я поправлюсь раза в два быстрее, поверьте. Говоря это, Мин смешно скривился, качая головой и жестом приглашая гостей пройти вглубь квартиры, но Чон почему-то остался в дверях, вызывая непонимающий взгляд старшего. - Мы совсем забыли про гостинец, - слегка неловко выдал Хосок, в ответ на что патологоанатом картинно закатил глаза. - Ничего, я от тебя цветов и не ждал - А что, хотелось бы? - Только попробуй, - прошипел насупившись Мин. - Но серьезно, у тебя ведь небось и сладенького-то нет ничего дома! - Я бы оскорбился, но мои запасы действительно сильно истощились за последние пару дней... - Я быстро сбегаю. Тут по пути был, кажется, супермаркет, одна нога здесь, другая - Да, да, можешь уже проваливать - Я, я тоже могу сходить! - Ну уж нет, не хотите же вы оставить больного в одиночестве скучать, - уперев руки в боки, преградил ей путь патологоанатом, - пока этот придурковатый бегает, вы можете рассказать мне последние новости и просто доставить мне удовольствие беседы с разумным, воспитанным человеком. И Джин ничего не оставалось кроме как улыбнуться напускной вредности Мина и согласно кивнуть, шаркая слишком большими тапочками в гостиную. Внутри все было почти как и снаружи - уютно, но без излишеств, как-то очень взвешено: диван напротив тонкого, запылившегося телевизора, кресло с пуфиком для ног, мягкий ковер, длинные, тяжелые, темные шторы на высоких окнах и книжные шкафы от пола до потолка. Почему-то Джин удивили растения, зеленые, странной формы, они в избытке заполняли подоконники и некоторые полки шкафов. А еще чего-то не хватало, непонятно почему, но ей казалось что тут должно быть что-то еще, и, когда док наконец зашел в гостиную, сморщив нос поправляя волосы, она поняла чего. - Вы никогда не хотели завести кота? - Ммм? - Ну, кота. Как эм, питомца? - Ааа... Честно говоря я больше собак люблю, - почесывая шею, он приземлился на кресле недалеко от нее. Ответ патологоанатома удивил Джин. Сам Мин казался ей буквально человеческим воплощением кошачьей натуры, и она бы в жизни не подумала, что он предпочитает собак, - но в любом случае. Помрет же. Я не слишком ответственный и все такое... - Вы, док, возможно, самый ответственный человек из мне знакомых, - нахмурившись замотала головой Джин. Она понимала, что хочет сказать Мин и почему он хочет это сказать: он боялся, что недостаточно хорош. Его полускрытое, странное чувство "вины", казалось, просто за собственное существование не могли скрыть ни напущенная суровость и сварливость, ни кажущаяся самоуверенность в работе. Его робость и страх, сомнение можно было учуять в самом еле различимом из-за медикаментов запахе Мина. - Вы внимательный, заботливый и, на самом деле, добрый. Вы слишком суровы к себе, доктор Мин. - Н-ни чуть, - пытаясь скрыть покрасневшие уши, пробубнил Мин, привставая с кресла, возможно, слишком резко и аккуратно сжимая бинты вокруг талии. - Вы в порядке? - поднялась следом Джин, взволнованно протягивая руки к доктору, но тот лишь отмахнулся, снова корча рожу. - Не сахарный же я, ничего со мной не будет. Просто немного резко двинулся, швы еще не зажили. Я бы заварил чаю, как считаете? - Да, чай звучит здорово, - улыбнулась Хе Джин, следуя за ним на кухню. Кухня, вопреки ожиданиям Хе Джин, была тоже совершенно обычная. Стыдно признаться, но при всем понимании абсурдности такого образа, ей представлялось, что в холодильнике у патологоанатома обязательно запрятаны банки с зафармалиненными органами, а в ящичках со столовыми приборами - скальпели. Оглядывая аккуратные полки и ряд кухонных ножей на магните вдоль стены, Джин тихонько ухмыльнулась собственной глупости. Все-таки как ограничен работой ее собственный мир, если она представляет и других только в таком плане. -... Джин? - окликнул её, кажется уже не впервые, Мин. - О, да, да, простите, я немного.. потерялась в собственных мыслях. - Ничего, со мной это частенько случается. Но я хотел спросить,.. Хе Джин вы немного... Ух, я не очень хорош в таких вещах, - взъерошил волосы свободной от чайника рукой Мин. - Вам помочь с чаем? - снова улыбнулась Джин, не совсем понимая, что именно пытается сказать доктор. Наблюдая за его слегка неловкими попытками подступиться к неясной ей просьбе, она поражалась тому, как спокойно она чувствует себя рядом с ним. Кажется, так было всегда, но она не обращала внимания. Наверное, это была та самая магия "запахов", такое странное, даже таинственное явление. Живое и буквальное, слишком честное выражение сложной души и всей непостижимой сути человека через одно из совершенно конкретных чувств организма. - Нет, - как-то горько, совсем не кстати обстановке ответил он, - я хотел спросить у вас , Джин. Простите меня, если это слишком личное, если вы не хотите говорить, но... Я, понимаете, иногда чувствую... В общем, мой нюх из-за медикаментов притупился до обычных запахов, но в некоторых моментах я чувствую, знаете, больше остальных - парадокс, - он слегка хмыкнул, а затем поднял, наконец, взгляд на Хе Джин и прямо и четко, как резал тела скальпелем, задал вопрос, - Что произошло? Хе Джин удивленно и растеряно уставилась на него, вопрос застал ее врасплох. Странно было то, что она как будто бы знала, о чем конкретно он говорит. Почему-то мысль отговориться, отмахнуться, притвориться дурочкой или перевести тему даже не мелькнула в ее сознании. Наверное, она понимала, что доктор Мин ждет честного ответа на свой вопрос и, хотя он никогда не давил и не стал бы настаивать, она не могла ответить никак иначе. - Я не знаю... - это было, пожалуй, самое честное, что Джин могла сказать. Потому что она действительно не знала. - Простите, мне не стоило, я не пытаюсь... - пошел на попятную он, усердно махая зажатой в руках чайной чашкой в попытке извиниться. - Я- я знаю. Я не.. я не "не хочу", я просто действительно, действительно, не знаю, что происходит, - опустила плечи Джин, растеряно смотря на огромные мягкие тапочки на своих ногах, - я больше ничего не понимаю. - Вы хотите... вы хотите понять? Хотите разобраться? - отставив чашку в сторону, снова приблизился Мин. - ... мне стоит, наверное, - неуверенно протянула она, не отвлекаясь от разглядывания тапочек. - Вы можете просто... просто проигнорировать все, знаете, но - это прозвучит лицемерно, уж не мне такое говорить, - но сбегать от проблемы - не лучшее решение. Она может снова вас нагнать, знаете? - Вы правы, как всегда, док, - уныло ухмыльнулась Хе Джин, поднимая взгляд на патологоанатома, уже преодолевшего разделявшее их расстояние. С невероятной осторожностью он приобнял ее локти и низким, вкрадчивым голосом сказал: - Это не обязательно должен быть я, Джин, но вам нужно с кем-то поговорить. Вы, мне кажется, чаще подобные вещи держите в себе, но никто не может тащить весь груз мира на плечах. Да и это не нужно, это неправильно. Проблемам, как школьным задачам, необходимо решение и не только частно справедливо для вас. Для решения такого рода трудностей необходимо сотрудничество, разговор. А затем, помолчав немного, добавил: - Но сперва я заварю нам чай, - и слегка улыбнулся, на мгновение показывая десны с острыми маленькими клычками. В гостиной, за чашкой чая, теплого и такого же успокаивающего, как сам Мин Юнги, она рассказала ему почти все. Дело само по себе и без того было достаточно ему известно, и Джин рассказала о кошмарах. Она рассказала о складе, о липком полуживом состоянии, в котором она была там, на руках у напарника, о боли и запахах. Она рассказала о Чонгуке и прошлой ночи, выбившей почву из под ног, о холодном утре и звериной, ужасающей ярости Чона в участке. Было странно ощущать сквозь все это спокойствие - основу запаха Мина, - бурлящий гнев. Но, благодаря ли таблеткам или так хороша была природная выдержка патологоанатома, злость альфы не пугала Джин, его запах, он сам, не давили на нее, лишь легким дискомфортом переживания отражаясь на задворках сознания. - Я ему шею сверну, - все же процедил Мин, когда она закончила. Чашка в ее руках уже остыла, содержимое почти не было тронуто за тревожным разговором, пальцы немного замерзли, а опухшие, красные глаза казались вдвое меньше обычного. - Хосок сказал, что это странно... - Конечно, это не нормально! - Нет, в другом смысле. Он сказал, что Чонгуку это не свойственно, что он... - А вы... - Я не знаю. Мне казалось... Но я действительно не понимаю теперь. Ни что ему свойственно, ни как он относится ко мне. На это коронер ничего не ответил. Не важно, что казалось ему, что видел он во внимательном взгляде Чонгука, обращенном к напарнице, не важно, что замечал в его поступках и словах. Он не имел права вмешиваться, это только их чувства и только их отношения и в них не было места для чужого мнения. И потому он предложил ей: - Хе Джин, я понимаю как это прозвучит, но не кажется ли вам, что прежде всего стоит немного отвлечься? Расслабиться? По моему опыту, решение лучше принимать немного отойдя от произошедшего. Трезво, насколько это возможно, оценив ситуацию по прошествии времени вы сможете понять, что для вас будет правильнее или... честнее, не пожалев о поспешном поступке. Короче говоря, на остывшую голову. На это Хе Джин внезапно устало улыбнулась, отставляя чашку остывшего чая на кофейный столик. - Знаете, вас часто называют, вы только не обижайтесь, старичком, - она подняла на него слегка неуверенный взгляд, продолжая смущенно улыбаться, - думаю, я сейчас поняла почему. - Хах, это прозвучало старомодно? - удивленно ухмыльнулся Мин, ничуть не обидевшись. - Ммм, это прозвучало... правильно. Думаю, сейчас я подумала о прозвище скорее из-за того, как вы выразились, но, если задуматься... Может дело и в самих ваших словах. Ну, то есть, я хочу сказать, это то, что посоветует "взрослый". Это довольно просто, но, почему-то, кажется иногда целым открытием. Мы довольно, ммм.... импульсивны, да? Патологоанатом мельком скользнул непроницаемым взглядом по ее лицу, а затем тепло улыбнулся, понимающе хмыкая и приподнимаясь со своего места. - Честно говоря, меня с университета так называли, если не раньше. Сложно сказать, потому ли я теперь это сказал, что считаюсь настоящим "взрослым", или просто потому что всю жизнь был непробиваемым занудой, но мне, конечно, хочется верить, что я просто постиг дзен спокойствия. Они оба снова легко посмеялись и Мин протянул руку к кружке гостьи, предлагая обновить замерзший чай и уводя беседу в новое, безмятежно-бездельное русло. И все же от его внимание не скрылось одно маленькое, но очень значимое слово. "Мы".

***

Хосок задним седалищным нервом чувствовал, если за ним был хвост, - полезный навык, развившийся еще во времена его в службы спецподразделений воинского формирования пятого неофициального взвода действовавшей армии союзного государства. Это помогало на службе, конечно, но иногда давало повод для паранойи. Поэтому сперва Чон списал тревожное чувство на обычную эмоциональную реакцию на произошедшее. Но противное ощущение чужого, непрошенного присутствия продолжало преследовать его и даже тогда, когда он выуживал с полку супермаркета последнюю пачку шоколадного печенья. Наконец, когда, на долю секунды, его взгляд зацепился за кусок мелькнувшего за углом края черного плаща, Хосок чуть было не пустился вдогонку за призрачным наблюдателем, но это был лишь спешащий на свой автобус прохожий. Вместо этого он, подгоняемый смутной тревогой, поторопился назад, слегка попетляв по пути просто так, на всякий случай. "Все равно, если за мной и следят, то от самого дома Мина, - подумал он, а потому сразу же одернул самого себя, - да никто за тобой не следит, маразматик старый". И все-таки, чем дальше, тем сильнее било тревогу его шестое чувство, и расстроенные событиями последних дней нервы шалили. Поэтому, когда его старый телефончик внезапно разразился дребезжанием рингтона, Хосок чуть было не схватился за сердце. - Чон Хосок слушает, - мрачно сообщил телефону он. - Ты там куда провалился? Магазин в трех шагах, следопыт! - прогундосила голосом Мина трубка. - Да знаю, - кисло отозвался Чон, словно бы невзначай озираясь за плечо, - Юнги? - Чего еще? Ты когда-нибудь научишься не фамильярничать со старшими? - буркнул телефон. - По-моему, за мной хвост, - тихо и четко проговорил Хосок, уверенно заворачивая в какой-то двор. - Ты уверен? - на этот раз в голосе Мина не слышалось ни капли напускного раздражения, только волнение. - Это может быть паранойя, но в свете последних событий.. да и вообще... Очевидно, за вами был хвост в тот раз, когда на тебя напали. Они либо следили за Джин с Чонгуком, либо за тобой. - Либо за нами всеми, - закончил за Чона коронер, - Возвращайся. Если за тобой действительно следят, то уже знают, куда и откуда ты идешь. Где мой дом, они, конечно, тоже знают, раз уж так... Сейчас лучше быть вместе. У меня дома безопасно. - Да, я видел твою дверь. Такое чувство что ты со дня на день ожидаешь атаки зомби. Твой бункер и ракетой не вскроешь, - ловко перепрыгивая через забор какой-то безлюдной парковки глубоко во дворах, хмыкнул Хосок. - Скажем так, в виду особенностей своего характера и работы, я не особо рассчитываю на нашу доблестную полицию. Знал бы ты, сколько трупов с неудачных взломов я вскрывал. - Нда. Ладно. Я отключаюсь, с телефоном не удобно стрелять, если вдруг что... - Ради бога, не нужно палить из табельного оружия посреди улицы! - А кто сказал, что оно табельное, - нащупывая за поясом запасной глок, ухмыльнулся Чон. - Мне не нужно этого знать. Поторопись и приходи, мы чертовски хотим сладкого, уже дважды чай заварили. - Не ной, дорогуша, твое "сладенькое" очень торопится, - невиданно нескромно проворковал в ответ детектив. - Ты омерзителен. Кладу трубку. - - Аривидерчи, - не вяжущимся с его шутливостью мгновение назад, серьезным тоном отозвался Чон. - Хосок, - окликнул из трубки низкий голос Мина. - Мм? - Будь осторожен, - сразу за этими словами послышались гудки. Петляя и перелезая через всевозможные заборы и ограждения, Хосок добрался до дома Мина минут через десять после звонка патологоанатома. Внутри все было по-прежнему, ухоженный коридор пустовал, за исключением самого Чона и проворно ковыляющей к лифту бабульки с пакетами из, кажется, того же супермаркета. Старушка составила ему компанию и в лифте, иногда искоса озираясь на странного рыжего пришельца. Нервно подергивая ногой, Хосок не сводил в нетерпении взгляда с отсчитывающей этажи стрелки. Наконец напряженную тишину разбил оглушительный дзинь. Были тому причиной расстроенные нервы, паранойя или излишне чуткие инстинкты, но, выйдя из лифта, Чон просто не успел остановить собственные руки. Что-то позади него дернулось, одно резкое движение - и он уже держит истошно повизгивающую бабулю на мушке. - Э-это просто игрушка, простите, простите, бабуль, извините, - опуская пистолет, Чон уже виде, как старушенция звонит его коллегам, а доблестная полиция спешно собирается обезвредить "маньяка с пушкой" в спальном районе. - Матерь божья.... - только успевала пролепетать старушка, прежде чем двери лифта услужливо захлопнулись. Хосок тяжело выдохнул, но не успел убрать пистолет: отвлек окликнувший его Мин. - Хосок! - Юнги? Какого черта ты делаешь? Я тебя чуть не пристрелил - Ну извини, вообще-то я тут живу, должен напомнить. - Хе Джин одна? - Она в квартире, заснула, пока мы ждали тебя. Кажется она совсем измоталась. Они завернули за угол из фойе и оказались в длинном коридоре ведущем к квартире Мина. Что-то было не так. Вдруг внимание его привлек шум где-то вдали. - Это просто ветер. На пожарной лест- Эй! - Мин не успел договорить, его собеседник рванул вперед, инстинкты подгоняли его как кнут мула. Не останавливаясь у двери, Хосок рванул к пожарной лестнице, ещё дрожавшей от чьих-то спешных шагов. На долю секунды ему показалось, что он видел как внизу скользнула чья-то фигура, но броситься вниз ему не дала крепкая хватка подоспевшего Мина. - Сдурел! - дернулся Чон, рыча на него из-за плеча. - Это ты сдурел, посмотри на лестницу! - проорал коронер, второй рукой указывая на еле держащиеся остатки креплений и дыры, зияющие на месте ступеней. - Черт! - Хосок легко вырвался из рук Мина, и бросился к лифту, - Где здесь обычная лестница?! - Её нет! Она замурована, после того как несколько лет назад на ней нашли опасные трещины и- Договаривать смысла не было, Хосок уже мчался на всех парах к единственному оставшемуся средству спуска - неторопливому лифту, и молился всему, чему мог, проклиная все, что знал. Единственное на что оставалось надеяться - что ему показалось. Просто показалось. Но Хосоку никогда ничего не казалось. Внизу было так же спокойно и так же пусто, и на входе не было ничего, кроме клуба пыли, оставленного недавно отъехавшей машиной, и отзвука скрипа тормозов. Хосок был готов бежать километры, гнаться даже за чертовой машиной, но он даже не знал куда. Сердце колотилось и пропускало удары через раз, пока Чон поднимался назад. Это все еще могла быть ошибка, ему могло, могло показаться, это могло быть совпадением, не более. Но в коридоре ему навстречу выбежал Мин, растерянный и бледный как смерть. Хоско снова сорвался с места, снова рванул к знакомой двери. Та была распахнута, в квартире никого не было. Слегка запыхавшийся патологоанатом нагнал детектива и сквозь сбитое дыхание проговорил: - Её нет. Я осмотрел,- ах, осмотрел всю квартиру. Ты не- - Нет. Он ушел, черт! Ушел! - пнув дверь со всей дури взревел Хосок, обернувшись к Мину - Твою мать, Юнги! Я блять тебя с ней на кой хер оставил! - Я точно закрыл дверь, он не мог попасть туда сам, она блокируется в случае попытки взлома, и открыть ее можно только изнутри либо с помощью сраной пачки тротила! - .. Она сама открыла. Она решила, что это кто-то из нас. - Или она просто знала того, кто постучался. - Твою мать, - плюнул Хосок, вынимая телефон, и, не убирая пистолета, набрал чей-то номер. Спустя несколько секунд на том конце провода послышалось ядовитое шипение: - Если ты звонишь мне похва- - Заткни пасть, - оглушительно прорычал Чон, заставляя поежиться даже альфу, - заткнись и слушай, кусок дерьма, Джин похитили. - Это нихуя не смешно, - его тон почти не изменился, но голос дрожал. - А я нихуя и не смеюсь, - встряхнув рукой с пистолетом, рявкнул Хосок, - И ты можешь врать ей, себе и кому угодно, что тебе насрать, но только мне не надо пургу эту гнать. У тебя нет опций, мы у Юнги и ждем тебя здесь, если не сможем напасть на след в течение часа- - Я знаю статистику по похищаемости, - только тихо огрызнулся Чонгук и бросил трубку. - Здесь нет отпечатков, - раздался позади голос Мина. Он уже стоял с дактилоскопическим порошком и маленькой кисточкой согнувшись у ручки собственной входной двери, - он был в перчатках. Хосок не отвечал. Тяжелая тишина заставила коронера повернуться к Чону - тот смотрел в упор на него. - Это ведь не ты? - настороженным пугающим полурыком спросил он. - Ты о чем? - растерялся коронер. - Чонгук говорил... Ты поручился за ту женщину, за эксперта. Которая разбила колбу, - медленно надвигаясь на Мина, глухо отозвался Хосок. - Что? - Ты поручился за О Дже Ха, Юнги. - К чему ты ведешь? - совсем другим, несвойственным Мину голосом ответил он, поднимаясь на ноги. - Ты все это время был рядом. И знал практически все детали расследования. Ты остался наедине с Джин. И тебе она доверяет, - сделал еще один шаг вперед Чон, почти упираясь в коронера. Хосок вонял подозрением и хорошо сдерживаемой злобой, но в тоже время сам он впервые ощущал новый запах - запах злости, грубой и сжигающей ярости альфы. Он впервые ясно чувствовал запах Мина. - Если ты мне не доверяешь, Хосок, то не стоило тащить Хе Джин из безопасного участка сюда, - сквозь зубы, явно сдерживая себя, процедил патологоанатом. Но Хосок не собирался отступать. - Ты не отрицаешь? - неизменно ровным, тихим голосом спросил Чон. - Ты либо веришь мне или нет. Хосоку нечего было ответить. Мин прав, но сам Чон теперь не знал, чему верить. - Я не стал бы вредить Хе Джин, - выдохнул патологоанатом, медленно прикрывая лицо одной рукой, - я понимаю твое недоверие. И уж конечно, - невесело ухмыльнулся он, - понимаю недоверие Чонгука. Мне нечего предоставить вам в доказательство, кроме правды.