28 ноября 2019
Конечно, всё пошло не так с самого начала. Хотя никто и не знал, как оно должно было быть. Ви никогда раньше не ощущал себя мамочкой престарелого стервятника, а ведь дошло до того, что он сам выбрал вино, прежде чем всучить его Грифону. Тот кутался в слишком тёплый для осени плащ и ворчал. Ви не был знаком с семьей Неро до этого дня, но был в курсе, что они знали о нём и его работе, и был готов — отвечать на каверзные вопросы и прочее. В первый момент Ви фамильярно подтолкнул Грифона в спину на пороге, и хотя встречал их Вергилий, между этими двумя будто пробежало электричество — злое, старое, как привет от трансформаторной будки, убившей половину окрестных кошек. В следующий момент Вергилий моргнул, перевёл взгляд на Ви и немедленно оттаял. За спиной Вергилия нарисовался Данте, но Грифон протянул бутылку старшему брату, и тот принял её, но расспрашивал в это время Ви — о том, как они добрались. Неро взволнованно суетился в дверном проёме столовой.***
Всё происходящее напрягало слишком сильно каждого за столом, хотя Вергилий выглядел невозмутимо, вытаскивая индейку в этих огромных клетчатых рукавицах, совершенно неуместных в белоснежной кухне. Они расселись стратегически, но не слишком: Вергилий, конечно, сидел во главе стола, затем Ви и Грифон, а за ними Данте и Неро. Не слишком удивительно было то, что Ви и отец с порога нашли общий язык — Вергилий высоко оценил выбор вина, несмотря на то, что бутылка была в руках Грифона; шила в мешке было не утаить, даже если бы они пытались. Возможно, Вергилий просто знал Грифона лучше, чем они с Ви думали. Все в столовой старались не замечать огромного слона в комнате. У отца и Ви это получалось особенно хорошо, а вот Данте и Грифон сверлили друг друга взглядами, и Неро слушал только их. Каждую секунду хотя бы краем уха. Оба говорили мало, скупо, зло — но хотя бы говорили. Вергилий обсуждал с Ви фотографию и антиквариат, и Неро бы порадоваться, а Грифону — подключиться с позиции знатока, но они были слишком заняты. Один — тем чтобы не ринуться разнимать дядю и наставника своего партнёра, второй — тем чтобы не сорваться на давно разочаровавшего его птенца. — ...серьёзно, первое издание «Дракулы»? — Да, — рассмеялся Ви, откидывая волосы назад. — Буквально в куче хлама. Но это был мой единственный шанс, и мне повезло. Не думаю, что у меня могла быть возможность лучше показать себя. — По одному корешку. Вау, — улыбнулся Вергилий. — У меня было много времени, пока я лежал в реабилитационном центре. Неро быстро оглянулся на отца, но тот проявил удивительную чуткость, хотя, конечно, заметил трость. — Похвально. Мало кто так рационально распорядился бы им. Будь у Неро больше моральных сил прямо сейчас, он бы заревновал и усомнился, что у его отца был только один потерянный сын, но Грифон и Данте продолжали сверлить друг друга взглядами по диагонали. Казалось, они уже были готовы перейти к метанию ножей, но Вергилий и Ви словно не замечали, увлечённые своей светской беседой. Возможно, увлечённые слишком сильно, потому что отец в какой-то момент довольно беспечно обронил: — Слушай, камера тебя любит. Как ты смотришь на идею снять вас вместе? Ничего особенного, просто на память. — Неро хотел было переспросить: отец уже лет двадцать, если не больше, не снимал такого на заказ, это было очень особенно, но не успел — по правую руку от него потянуло арктическим холодом. Повисла мёртвая тишина, не то чтобы отличная от всего, что Неро сегодня слышал от Данте и Грифона, но было в ней что-то… — Неро? Я тебя тоже спрашиваю. Может, сегодня? Очень чистый воздух. Неро не ответил, уставился в тарелку с чётким осознанием, что бомба уже сброшена, и до взрыва оставались считанные секунды. Эпицентр взрыва же не был оком бури, так что он всерьёз прикинул, как утянуть одновременно Ви и отца под дубовый стол, когда Данте грохнул кулаком по его поверхности, а Грифон зашипел, сверкая глазами: — Только через мой труп. — Тебе и так недолго осталось, пернатая ты песочница. Я своего племянника к тебе на километр не подпущу. — Опоздал, сизый, он выбрал лучшего из моих протеже. — Лучшего?! Неро хотел было возмутиться откровенным хамством, но заметил, что Ви просто смотрел с интересом на происходящее, пока отец промокнул губы салфеткой. Он очень громко (но не слишком) положил приборы на тарелку и скомкал салфетку — единственный признак того, что он и сам уже практически вышел из себя. Звон серебра о фарфор был как сигнал приготовиться — Неро пару раз заставал ссоры отца и дяди, и никому бы не пожелал это наблюдать. Иногда ему казалось, что весь дом был в белом цвете просто для того, чтобы удобно было менять порушенную мебель. — Итак. Мы сейчас уходим. А вы решаете свои проблемы, которые уже попили крови нашим детям. Данте, почему вместо праздничного ужина Неро пришлось весь вечер на тебя коситься? Тебе что, пять? — Я!.. — начал было Данте, но Вергилий посмотрел так, что любые возражения отпали. — Можешь мне не рассказывать. И кстати? Пока у вас нет эксклюзивных контрактов, эти двое могут делать, что хотят, особенно если съёмка не коммерческая, меркантильные вы ублюдки. Разбирайтесь сами. Неро переглянулся с Ви, тоже явно шокированным. Он не успел пожать плечами, когда отец добавил: — Ви, будь другом, прихвати мой телефон и ключи от машины в холле. Мы скоро придём. Посудой займётесь вы, придурки, и только попробуйте сломать мебель. Неро всё ощущал заторможенно, будто с запозданием, и когда отец помог ему подняться, придерживая за плечи, вообще не понял, откуда такая забота. Осознал, кажется, только уже садясь с его камерой на заднее сидение машины и прижимаясь к Ви боком — плотно и осязаемо. Тот осторожно забрал у него кофр и сжал ладонь в пальцах, ободряя. Только тогда Неро наконец нашёл в себе силы спросить: — Что это, блядь, было? Он старался не ругаться при отце, но других слов подобрать не сумел и почему-то сейчас был уверен, что Вергилий его поймёт. Выруливая с подъездной дорожки, тот пожал плечами. — Не уверен. Старая ссора. Разберутся, может, нам расскажут. Как насчёт парка аттракционов в порту? Неро немного обмяк всем телом, сжимая пальцы Ви в ответ. Медленно, волнами, с запозданием до него доходило: сколько бы Грифон и Данте ни мучили их в последние недели, они здесь были не одни. Вергилий, в общем-то, всегда был с ними, и то, что он решил заявить об этом во весь голос — дорогого стоило. Неро склонил голову к плечу Ви, глядя, как проносятся узкие улочки за окном. В конце концов, мебель всегда можно было починить.***
В машине сперва хранили молчание. Можно было уже не делать вид, что всё в порядке. Вергилию хотелось утешить детей, но утешения ему давались скверно, так что просто поглядывал на них в зеркало заднего вида. Ви время от времени смотрел в ответ, но в основном наблюдал за Неро, положившим голову ему на плечо. Пожалуй, было даже хорошо, что те двое взорвались. Их проблемы слишком интенсивно затрагивали всех остальных. Воздух в ноябре и правда был очень чистым: горизонт просматривался далеко, но из-за ветра на берегу почти никого не было. Идеальный день. Вергилий запарковался и повернулся к заднему сидению, протянув руку за кофром. Он терпеливо подождал, пока Ви обратит внимание на протянутую ладонь, и подхватил камеру. Уложил её на колени. — Так, ну, я думаю, что погода нас вполне устроит. Что вы скажете, если… — Пап? У Вергилия сжалось сердце. Так редко Неро называл его хотя бы отцом — уж тем более в такой тёплой форме. Он, казалось, успешно смирился с тем, что проебался по полной программе однажды — но такие вещи грели. Неро дал ему шанс, будучи уже практически взрослым человеком, и хотя держался с ним холоднее, чем с Данте, всё же иногда называл его… так. Это всегда было очень значимо. — Да? — Зачем ты всё это делаешь? Вергилий подавился вдохом, а потом тихо рассмеялся. — Вы безумно красивая пара. И ещё я хочу, чтобы ваши отмороженные наставники перестали изводить вас. Я не слепой. Ви странно кашлянул, а Неро покраснел. — Думаешь, получится? Вергилий кровожадно улыбнулся в зеркало заднего вида. — Или так, или Данте придётся ночевать в собачьей конуре на улице. Они с Неро оба знали, что это не пустая угроза. Дверь хлопнула слишком громко, но звук моментально потерялся: пусть любителей кататься на аттракционах осенью было не так много, в парке всё же было достаточно живо. Шумели волны, разбиваясь о пирс, гудели моторы, вагончики русских горок с гладким шорохом неслись по рельсам. Играла музыка в тире. Вергилию стало немного жаль, что они с Неро не приходили сюда раньше — придумывать развлечения старался в основном Данте, Вергилий же просто… чертовски давно не отдыхал и не держал в голове, что в их городе есть такие места. — Вау, — выдохнул Неро на ухо Ви, но Вергилий всё равно услышал и грустно улыбнулся. С другой стороны, сегодняшний повод приехать был гораздо лучше неловких попыток наладить связь (если выкинуть из головы то, что у них дома, возможно, прямо сейчас разворачивались боевые действия). Вергилий подозревал, что для Неро и Ви это место было слишком из книг, слишком далёким, почти игрушечным, и он улыбнулся в собственный шарф. Хотелось сперва просто пройтись и посмотреть на свет. — Кто-нибудь хочет сладкой ваты? В первую секунду лицо у Неро было растерянное, но потом он улыбнулся и кивнул. Парк уже был украшен к Рождеству, но кое-где ещё осталась хэллоуинская атрибутика. Что порадовало в основном Вергилия — он добыл всем троим по тыквенному латте. Большой ком сладкой ваты, белый в синеву, держал Неро, позволяя Ви свободной от трости рукой держаться за свой локоть. Они обошли уже весь парк, и хотя «ужин», на который были приглашены Ви и Грифон, по времени скорее был обедом, солнце уже клонилось к закату. Золотой час уже наступил, и нельзя было терять ни минуты. Ви прищурился, глядя на оранжево-розовые блики на воде. — Может, здесь? Вергилий кивнул. — Вставайте к перилам. Неро цеплялся за пальцы Ви, пытаясь, кажется, понять, как позируют люди в одежде, и поначалу всё было ужасно неловко, но есть ли вещи, которые не может сделать лучше и легче сладкая вата? Вряд ли. Поначалу Неро вздрагивал каждый раз, слыша щелчок затвора, да так резко, что даже на дисплее камеры было видно, что снимки смазывались, но в какой-то момент звук и процесс стали такими монотонными, что Неро просто забыл о том, что их снимают. Вергилий гордился этим своим умением — снимать так, что о присутствии фотографа просто забывали — и считал его одним из ценных для этой работы. Позируя, Неро и Ви тихо переговаривались о безобразии, которое осталось дома. — Они разберутся? — Ви откинулся на руку Неро, ловя последние яркие лучи солнца. Вергилий молча улыбнулся, восхищаясь, если по-честному, уже в очередной раз. Привычный к работе со статичным светом в помещении и на видео, Ви крайне талантливо обращался с ракурсами в переменчивом естественном свете. Было бы здорово, конечно, если бы кто-то мог помочь им с отражателем, но единственный такой кто-то имел слишком много неразрешённых проблем со своим бывшим начальником. — Разберутся. Иначе отец им кишки выпустит, — чистосердечно сообщил Неро. — Неро! — вырвалось у Вергилия, хотя тот старался не обращать на себя их внимание. И, чёрт, Ви точно заметил у него эту подло прорвавшуюся улыбку, но не прокомментировал вслух. Ещё один плюс в большую копилку плюсов спутника жизни, которого выбрал Неро. И несмотря на грубость формулировки, Неро был прав. Вергилий чертовски устал наблюдать завороты мозгов Данте, а происходящее не просто напоминало ему их юность. Неро был влюблён до чёрта, и это было приятно видеть — его влюблённость была почти детской, прорывалась в мелочах: в пронесённой мимо рта вате, в том, как он отдал Ви кофе, когда тот выпил свой слишком быстро. В том, как спросил вполголоса, можно ли выложить снятое на телефон фото. И от намётанного взгляда не укрылось, что они не хотели отпускать друг друга ни на секунду, даже когда нужно было просто сменить локацию — если Ви и не держался за локоть Неро, то Неро держался мизинцем за мизинец Ви. Вместо чего-то такого Вергилий в юности забирал перепившего Данте с вечеринок, которые устраивал Грифон и остальные хостеры для моделей. Было почти завидно, но недостаточно сильно — он не променял бы прожитое на что-то ещё. В конце концов, сложись их жизнь иначе, тогда, может быть, Неро вообще не появился бы, что Вергилий считал… абсолютно неприемлемым вариантом развития событий. Помимо этого контраста Вергилия то и дело накрывало глухой яростью, потому что манера влезть в чужую задницу без мыла у Данте также осталась с молодости, и его, может быть, не волновало бы это, если бы речь не шла о его сыне. Обсуждать работу и конфликты не хотелось, и пока они гуляли, об этом никто не заговаривал. Но когда солнце скрылось за горизонтом, ветер из прохладного стал пронизывающим, пришло время возвращаться домой — всеобщее терпение, кажется, подошло к концу.***
Ви даже не пытался делать вид, что ему не интересно узнать подробности. И всё же он удивился, когда они сели в машину, и Вергилий, глядя в зеркало заднего вида, вскинул брови. Ви посмотрел в ответ, склонив голову. Ещё больше он удивился, когда Вергилий сказал: — Ладно, чёрт с тобой, спрашивай. Неро вертел головой в недоумении. — Вы что, уже наладили связь через космос? Ви ущипнул его за запястье, и Неро слегка обиженно засопел. Он только делал вид, конечно, но как талантливо. — Всегда знал, что мои щенячьи глазки работают. Что у них там приключилось? Вергилий хмыкнул. — Ну, надеюсь, об этом они сами вам расскажут. Я могу рассказать только о том, как выглядела работа Данте на него. Тоже вкратце, за ностальгией по журналам девяностых лучше обращаться к самому Данте, я был только наблюдателем, хотя и знаком с тусовкой. — Я. Хочу. Знать. Всё. — Ви довольно зажмурился. Антиквариат явно нравился ему не только в физическом воплощении, а Грифон, похоже, рассказал ему много, но не достаточно о том времени. Неро закатил глаза, а Вергилий рассмеялся и завёл двигатель. Машина плавно вырулила с парковки. — Уф. Ладно. Не знаю, что тебе рассказывал Неро, Неро, останови меня, если что-то не хочешь говорить пока что. Мы с Данте рано лишились родителей, но чудом не попали в приют, пока шли разбирательства с наследством. После гибели родителей сразу объявилась куча родственников, которых мы в жизни не видели. Когда всё разрешилось, нам было уже восемнадцать… И стыдно сказать, мы не сошлись во взглядах на то, как наследством распорядиться. Я уже тогда занимался фотографией, у меня был свой круг, я не слишком хотел что-то менять… И когда я говорил об этом, Данте воспринимал это, как упрёк. В том, что он корней не пустил. Как если бы я был недоволен тем, что у нас разные цели и разные этапы. Он хотел отправиться путешествовать, не хотел оставаться в родительском доме. Данте всегда хотел летать высоко, но тогда ещё не умел. Но решение нужно было принимать вместе, и мы не смогли. Вернее, это я не смог, а он хлопнул дверью, отказавшись от любой помощи и от меня заодно. Ви слушал заворожённо, но у него было столько вопросов. Судя по всему, часть их на лице у него была написана, потому что Неро коротко сказал: — Нет, сейчас они живут не в родительском доме. Этот новый. А старый расконсервируется где-то на месяц каждый сезон. Обычно на Рождество, кстати. Вергилий улыбнулся, но в зеркало не посмотрел, будто избегал взглядов. — Верно. В Рождество легче не искать призраков. В общем, мы тогда почти год не разговаривали, но когда Данте вернулся, ему пришлось о многом мне рассказать. Например, о том, как жил в трейлере возле этого самого парка, и чем зарабатывал. Я старался присматривать за ним, конечно, но ты, наверное, от Грифона знаешь, какой он гордец. Хлеще, чем я. Ви кивнул — он и правда много слышал об этом. В менее любезных выражениях, впрочем. Но дальнейшее удивило даже его. — Данте всегда был красивым и харизматичным, и умел этим пользоваться. Сейчас поздно жалеть, но тогда я жалел, что это было единственным, чем пользоваться он умел. Грифон искал моделей по объявлениям в газетах, у него всегда была эта чуйка… он как будто по словам понимал, кто и зачем это делал. Данте собеседование проспал, и Грифон сам приехал отвезти его. Данте открыл ему голым. Грифон заставил его одеться и поехать, не сказав, что собеседовать будет он. По пути они разговорились, и, кажется, решение Грифон принял раньше, чем само формальное собеседование прошло. Данте всегда ждал худшего, но Грифон… я его понимал, вообще-то. Он был мне близок. Он сам был совсем не стар, но искал таланты и искренне хотел дать им шанс. Данте был талантлив. — Я так понимаю, когда они... прекратили сотрудничество, Данте был как раз на пике, нарасхват. Я видел журналы. — Ви лишь вскользь ощущал, что Неро держал его. — Верно. Данте, как ты видишь, никогда не умел красиво выпорхнуть из гнезда. Я не знаю всех подробностей о том, как он продержался в тот год. Сам понимаешь, мы росли, особенно не нуждаясь ни в чём, а потом он столкнулся с реальностью худшим из способов — без дома, без денег, без связей. Хотя у него было и то, и другое, и третье. Он сам выбрал этот путь, и, наверное, это как-то ему помогло. Но когда он вернулся домой, он уже работал на Грифона. Я никогда не лез в его дела, как и он в мои… но Данте в свои меня невольно и упорно втягивал, так что с Грифоном я всё же познакомился, забирая Данте с одной из их пьяных вечеринок. Всё шло неплохо, мы много говорили с Данте, его карьера шла в гору, я поднимался наверх, а потом произошло то, что произошло. Птенец перестал помещаться под крыло. Ви нахмурился. — Со мной произошло то же самое, и он просто разделил гнездо со мной. Я говорил, мы держим антикварный вместе теперь… Вергилий кивнул, сворачивая на дорожку у гаража. — Я знаю. Но дальше лучше им самим рассказать. Тем более дом, кажется, не горит. Ви оглянулся, но смотрел больше на Неро, расстроенно смотрящего в окно. Им нужно было добить этот старый конфликт сегодня, даже если никто, кроме Вергилия, не знал его суть, и тем более никто не знал решения.***
В окнах в поле зрения свет не горел, и Неро было тревожно. Он понятия не имел, на что эти двое были способны, и мёртвая тишина в доме, когда они зашли, ничего не делала лучше. Столовая встретила их пустым столом и темнотой, но оттуда хотя бы видно было полоску света, вырывающуюся из-за приоткрытой двери в кухню. Неро впервые подумал о том, что белизна стен в родительском доме напоминала стерильность операционной, и у него побежали мурашки. Невольно закрадывалась мысль, что за дверью стоял Данте или Грифон и вытирал нож, уже успев запаковать останки в мусорные мешки. Отец, кажется, подумал о том же самом, потому что задумчиво сказал: — Стены бы стоило перекрасить. От сердца отлегло, потому что когда они подошли ближе, Неро услышал тихую ругань на два голоса. Как будто они уже устали орать и теперь только лениво плевались друг в друга оскорблениями. Впрочем, облегчение было коротким — следом Неро вскипел за считанные секунды. — Говно твой виски, точно такое же, как ты, — скрипнул Грифон, следом раздался стук бутылки о стол. — Завали, старый хрыч, ты прекрасно знаешь, в кого я такой! — прорычал Данте. Неро щёлкнул костяшками и виновато посмотрел на отца. Вергилий просто кивнул, и Неро подумал, что, может, не только с Ви он тут наладил телепатическую связь. А потом пнул белоснежную дверь (омерзительно грязным ботинком, исходившим сегодня весь причал), и уверенно шагнул вперёд.