Гермиона Грейнджер и наследник Слизерина

— Гермиона! Как приятно видеть тебя здесь! Гермиона вскинула голову из-за книги, которую читала. Она увидела, как Альфард понимающе улыбнулся ей и скользнул на сиденье напротив. — Альфард, это библиотека, — сказала она раздражённо. — Здесь нельзя так кричать. Он застенчиво улыбнулся в ответ. — Извини, — сказал он, понизив голос. — Я не так часто прихожу сюда. — Я заметила, — сухо ответила Гермиона. — Что ты вообще здесь делаешь? Разве ты не должен праздновать со всеми остальными в общей комнате? Слизерин только что выиграл свою первую игру в квиддич в сезоне, победив Хаффлпафф со счётом 230/10. И Гарри, и Рон играли хорошо, но выступления Рона были потрясающими. Его многочисленные эффектные спасения и тот факт, что он только однажды пропустил Квоффл, означали, что в настоящее время он был самым обсуждаемым в общей гостиной Слизерина. Его выступление было таким же хорошим, как и в последнем матче, который он играл за Гриффиндор в своё время, когда они выиграли Кубок. Рон теперь купался в своей славе. Как ни странно, он, казалось, не обращал особого внимания на Слизеринцев, когда находился в центре внимания. — Я мог бы задать тебе тот же вопрос, — ответил Альфард. — Я думал, ты дружишь с Роном и Гарри. Почему ты не празднуешь с ними? — О, мне не очень нравится шум и толпа, — небрежно сказала она. — Кроме того, мне нужно много учиться. Она указала на книгу, которую читала. На самом деле это была книга о путешествиях во времени, но она заколдовала её, чтобы она выглядела как учебник по трансфигурации, если кто-то ещё смотрел на неё. — И ты всё ещё не ответил на мой вопрос, — добавила она. — Разве ты не должен праздновать? — Нет, у меня ужасно болела голова. Я пошёл за зельем, и медсестра велела мне не возвращаться на вечеринку; видимо, шум способствует головной боли, — ответил он, поморщившись. — Конечно, я не послушал её и вернулся, но ушёл, как только стало плохо. Я не сказал ей, что пойду на вечеринку в канун Хэллоуина, — добавил он с усмешкой. — Я вроде как надеюсь, что к тому времени всё пройдёт. При упоминании о вечеринке у Гермионы внутри всё сжалось. — Значит, ты тоже идёшь? — спросила она, стараясь скрыть горечь в голосе. Альфард поднял бровь. — Да, я иду. Не нужно грустить об этом! — сказал он, защищаясь. Он лукаво улыбнулся ей и добавил. — Послушай, я понятия не имел, что ты хочешь пойти со мной, но… — Заткнись, — сказала она. Однако она не могла удержаться от смеха. — Извини, мне не было грустно, что ты идёшь. Не бери в голову. С кем ты идёшь? — Жаклин, — сказал он беззастенчиво. Гермиона удивлённо посмотрела на него. — С каких это пор вы стали парой? — недоверчиво спросила она. — Надеюсь, с сегодняшнего вечера, — ответил Альфард. Когда Гермиона вопросительно посмотрела на него, он вздохнул. — Мы уже некоторое время ходим вместе на вечеринки Слагхорна, но только как друзья, — объяснил он. — Я уже целую вечность пытаюсь уговорить её пойти со мной не как с другом, но она почему-то не соглашается. Он попытался говорить так, как будто это его не беспокоило, но Гермиона видела, что это так. — Ну, может, сегодня тебе повезёт, а? — сказала она ласково. — Будем надеяться. В любом случае, что происходит между тобой и Томом? — спросил он, и на его лице снова появилась понимающая улыбка. Гермиона почувствовала, что краснеет. — Как ты узнал? — воскликнула она. — Я ещё никому не говорила, кроме Жаклин. Она же не сказала тебе, не так ли? — с тревогой добавила она. — Нет, нет, нет! — быстро сказал Альфард. — Это была не она. Я только что узнал от Тома. Андреа спросила, позовёт ли он её — я не знаю, почему она всё ещё надеется, он всегда говорит «нет» — и он сказал, что не может, потому что он идёт с тобой. — А кто-нибудь ещё слышал? — осторожно спросила она. «В частности, Гарри и Рон?» — О, не так уж много людей. Только я, Андреа, Абраксас и Лукреция. Думаю, всё. О, и Гарри с Роном тоже. Андреа знает, как унизить себя, и перед столькими людьми тоже… э-э, ты в порядке? — неуверенно спросил он, увидев, как Гермиона в тревоге закусила губу. — Да, я в порядке, — быстро сказала она. — Как Гарри и Рон отреагировали? — Э-э, ну, Гарри выглядел довольно шокированным. Рон действительно покраснел, хотя это могло быть потому, что он подавился бутербродом. Честно говоря, он выглядел довольно сердитым, — признался Альфард. — Ты ему, э-э, нравишься, не так ли? Гермиона застонала. «Разве это не вопрос на миллион долларов?» — Дело не в этом, — сказала Гермиона, намеренно избегая вопроса. — Думаю, можно сказать, что они могут быть немного… чрезмерно заботливыми. Это было преуменьшением. Они ни за что не обрадуются этой новости. Рон, вероятно, хотел бы заколдовать Риддла за то, что он осмелился приблизиться к ней, и, вероятно, уже имел около сотни различных теорий о том, как Риддл собирается использовать и оскорблять её, в то время как Гарри, скорее всего, волновался, думая, что Риддл будет угрожать ей на этом вечере и задавался вопросом, каковы его намерения. «Эти двое слишком заботливы». Альфард усмехнулся. — Что ж, желаю удачи. Знаешь, это первый раз, когда Том придёт в паре на одну из вечеринок Слагхорна. Не то чтобы у него не было девушек, пресмыкающихся у его ног. На каждом факультете этой проклятой школе должна быть хотя бы одна девушка, как Андреа — и это включая первый курс. Вот почему я пришел сюда для начала, — сказал он, многозначительно глядя на неё. — Андреа не выглядела слишком счастливой, когда услышала новости, а Лукреция выглядела так, будто готова была убивать. На твоём месте, я бы всегда держал палочку наготове. И несколько защитных заклинаний вокруг твоей кровати не повредят. Лицо Гермионы вытянулось. — Ты серьёзно? — спросила она. — Лучше поверь мне, — серьёзно сказал он. — Как ты думаешь, почему Том уже много лет не ходит на свидания? Это не потому, что он по другую сторону, поверь мне. Первый раз он пошёл с девушкой на четвёртом курсе. Следующие два дня она провела в больничном крыле из-за какого-то ревнивого идиота, который околдовал её. То же самое произошло и в следующий раз. Он сказал, что поэтому больше не беспокоится о свиданиях и прочей ерунде, но Абраксас считает, что это потому, что большинство девушек всё равно не в его вкусе. «Отлично. Как будто этого было недостаточно, чтобы беспокоиться о Риддле. Теперь я должна беспокоиться о пятой части женского населения школы!» — Понятно, — устало сказала Гермиона. Она встала и собрала свои книги. — Что ж, уверяю тебя, единственная причина, по которой мы идём вместе на этот вечер, это то, что Слагхорн — да, я знаю, Слагхорн — попросил Риддла позвать меня, потому что я не смогу найти пару вовремя. Очень романтично, я знаю. В любом случае, спасибо за предупреждение. Я буду иметь это ввиду. Увидимся на вечеринке. Она поспешно вышла из библиотеки, зная, что Гарри и Рон будут её искать. Не успела она отойти далеко, как заметила, что они бегут по коридорам в её поисках с Картой Мародёров в руках. Гарри выглядел обеспокоенным, а у Рона на шее всё ещё висел Слизеринский флаг, похожий на плащ. Веснушки отчётливо выделялись на его побелевшем лице. — Гермиона! — воскликнул Гарри с облегчением. Гермиона вздохнула. — Послушай, я знаю, что ты собираешься сказать, — быстро сказала она, её глаза задержались на Роне, — но это не то место. Давайте найдём тихий класс — вон там. Заходим, быстро. Она провела их в неиспользуемый класс и заперла за ними дверь. Она добавила несколько дополнительных чар, чтобы никто не мешал им. Не теряя времени, Рон повернулся к ней. — Что это мы слышим о том, что ты идёшь с Риддлом на вечеринку к Слагхорну? — потребовал он. — Риддл угрожал тебе? Империус? Я убью его! — Рон, успокойся, — сказала она. — Позволь мне объяснить. Она быстро объяснила, что произошло, и к тому времени, когда она закончила, Рон выглядел облегчённым, его гнев сосредоточился на Слагхорне. Гарри, с другой стороны, выглядел ещё более обеспокоенным, чем когда-либо. — Борода Мерлина! — воскликнул Рон. — О чём думал Слагхорн? Он не может так поступать! — Меня больше волнует, о чём думал Риддл, — сказал Гарри, бросив обеспокоенный взгляд на Гермиону. — Судя по тому, что сказал Альфард, это ненормально. Он легко мог бы придумать какое-нибудь оправдание, но не сделал этого. Он согласился, и для этого должна быть причина. Кажется, он заинтересовался тобой, Гермиона. Он всегда смотрит на тебя краем глаза, когда у нас на занятиях есть что-то практическое, как будто ждёт, когда ты ошибёшься. — Я знаю, — сказала Гермиона, обеспокоенно кусая губы и качая головой. — Я заметила и всегда была осторожной. Я не должна была рисковать! Теперь ему интересно, как мне удалось получить приглашение. — А разве нет возможности отказаться? — с надеждой спросил Рон. — Я пыталась, но Слагхорн не дал мне вставить ни слова, — сказала она, расстроенная воспоминанием. — И я не хочу отказывать Риддлу после того, как согласилась. Я думаю, это разозлит его. Это было бы всё равно, что посягнуть на его гордость, а это было бы опаснее, чем просто принять приглашение и пойти с ним. — Тебе просто нужно быть осторожной, — сказал Гарри. В его голосе звучало смирение. — Обязательно возьми с собой палочку. — И это всё, что ты можешь сказать? — в отчаянии спросил Рон. — Мы должны сделать больше! Мы можем вырубить его или что-то в этом роде. Тогда им не придётся идти вместе. Или мы можем прокрасться на вечеринку и следить за Риддлом. Мы могли бы надеть плащ! — Нет, ты не можешь, Рон. Там будет слишком много людей. Ты наткнёшься на кого-нибудь в плаще, — напомнила она ему. — Почему ты не сказала нам раньше? — спросил Рон. — Мы могли бы что-нибудь придумать, если бы у нас было больше времени. — Потому что я знала, что ты не поймёшь, — резко ответила Гермиона. — Кроме того, у тебя была игра в квиддич. Я не хотела, чтобы ты проиграл, потому что слишком остро реагируешь. Вместо того, чтобы сердито возразить, как заметила Гермиона, глаза Рона расширились от осознания, и широкая улыбка расплылась по его лицу. — Я понял! — Что понял? — быстро спросил Гарри с надеждой. — У меня есть идея. Нет времени объяснять! — быстро сказал он, поворачиваясь к двери. — Ты скоро узнаешь, если это сработает. На мгновение Гермиона была слишком удивлена, чтобы думать, и вскоре ей пришло в голову, что у Рона не может быть хороших идей. Она выбежала в коридор, чтобы остановить его, но он уже ушёл. Обеспокоенная, она повернулась к Гарри. — Ты можешь пойти за ним, пожалуйста? — спросила она. — Не дай ему сделать какую-нибудь глупость. Я должна забрать свои вещи… у меня такое чувство, что Альфард не шутил, когда говорил всё это.

* * *

— Хорошо, теперь ты можешь открыть глаза! — с гордостью заявила Жаклин. Гермиона медленно повиновалась, страшась того, что вот-вот увидит. В зеркале перед ней отражалось её собственное лицо, удивлённое, хотя в остальном прекрасное. Жаклин взяла на себя смелость подготовить Гермиону к вечеринке, как только узнала, что она тоже будет присутствовать, к своему собственному ужасу. Хотя, взглянув на своё отражение, она увидела, что, в отличие от безвкусных и чрезмерно усердных стилей Парвати и Лаванды, у Жаклин был более классический подход к нанесению макияжа, который, по её мнению, вероятно, отражал возраст, в котором она находилась. Хотя её помада была яркой и вишнево-красной, на глазах виднелся лишь лёгкий макияж, а кожа была припудрена. Она даже приручила волосы и завязала их в элегантный пучок. На ней было роскошное длинное платье из светлого серебристо-голубого шёлка, которое Жаклин ей одолжила. Оно было без рукавов, с высокой шеей, что оберегало ожерелье Гермионы от посторонних глаз. Девушка заколдовала платье, создав потайной карман, который позволял ей спрятать палочку. Конечно, она не хотела наряжаться до такой степени. Она не хотела доставлять Риддлу такого удовольствия. Но Жаклин разрушила этот план, когда увидела простое платье, которое она собиралась надеть. Гермиона попыталась сопротивляться, но это было безнадежно — Жаклин не хотела слышать ни слова. Она улыбнулась Жаклин и тепло поблагодарила её, хотя бы из вежливости. — Ты готова спуститься? — спросила Жаклин. — Готова, как никогда, — нервно пробормотала Гермиона, следуя за подругой в гостиную. Жаклин, конечно, выглядела потрясающе в красном шёлковом платье до колен и длинных белых перчатках. Её длинные чёрные волосы мягко спадали на спину, удерживаемые лишь элегантной заколкой. — Сейчас, Гермиона, — сказала Жаклин, поворачиваясь к ней перед тем, как они вошли в гостиную. — Помни, что я тебе говорила. Плечи назад, спина прямая. Высоко поднятая голова. Нет, немного выше — так лучше. Гермиона выпрямилась, как ей было велено, и изобразила приятное выражение на лице, прежде чем войти в гостиную. Риддла нигде не было видно, хотя, когда Гермиона обвела взглядом общую комнату, она пыталась найти Рона. Она нигде его не видела и не видела с тех пор, как он исчез. Она так же не видела и Гарри, и это её беспокоило. Её это несколько обескуражило. Даже после фиаско с Лавандой, какая-то часть её — по общему признанию, меньшая, чем та, что была раньше, — хотела бы присутствовать на вечеринке с Роном. Однако у неё не было времени сожалеть, потому что в этот момент Риддл быстро вышел из спальни мальчиков, и все мысли о Роне вылетели у неё из головы. В одно мгновение Гермиона поняла больше, чем когда-либо, почему девушки встанут в очередь, чтобы заколдовать её. Риддл выглядел очень впечатляюще в длинной, стильной чёрной мантии, которая была распахнута спереди, открывая элегантный серебристый жилет поверх чёрных брюк. Его волосы были аккуратно зачёсаны набок и лишь подчёркивали красивые черты лица. Казалось, внешность Гермионы не произвела на него никакого впечатления. Его глаза были устремлены на неё, когда он остановился перед ней. Он протянул ей руку, в которую она нерешительно вложила свою. К её огромному облегчению, ожерелье не горело, как в последний раз, когда они касались друг друга. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, Гермиона, — мягко сказал он, прежде чем наклонился и слегка коснулся губами её руки в тончайшем поцелуе. Неожиданное покалывание пробежало по её животу, и она поборола румянец, радуясь, что никто не увидел этого. — Ах, спасибо, — сказала она, заставляя себя приятно улыбнуться, пока его глаза не отрывались от её глаз. Не желая смотреть ему в глаза, она опустила глаза, и его жилет привлек её внимание. Вблизи она увидела, что его жилет был не серебристого цвета, а того же серебристо-голубого цвета, что и её собственное платье. Она посмотрела на него с любопытством, и Риддл, должно быть, заметил, потому что вскоре сказал: — Он зачарован, чтобы соответствовать цвету твоего платья. Гермиона не могла не выглядеть впечатлённой. — Как умно, — ответила она. «Что? Очаровательно. Жаль, что я не надела розовое». Риддл самодовольно улыбнулся. — Я знаю, — заявил он, прежде чем взять её под руку и повести к выходу. Она заметила Альфарда и Жаклин, которые стояли прямо перед ними, тоже сплетя руки. — Я слышал, он снова пригласил вампира в этом году, — взволнованно сказал Альфард, когда они догнали их. — Я не видел его в прошлом году. Это должно быть интересно и действительно соответствует теме Хэллоуина. — Я просто рада, что он решил не устраивать ещё одну костюмированную вечеринку, — добавила Жаклин. — Это очень безвкусно. Ты согласна, Гермиона? — Немного вульгарно, я думаю, но это могло бы немного поднять настроение, — ответила она. В конце концов, Риддл был бы гораздо менее устрашающим, одетым как зомби или мумия. К тому времени, как они прибыли в кабинет Слагхорна, вечеринка была в самом разгаре. Освещение было тусклым, его обеспечивали только многочисленные резные тыквы со свечами, которые стояли вдоль стен или плыли по потолку, под которыми танцевали многие пары. Стены были задрапированы большими оранжевыми и чёрными простынями, а на столах громоздились горы еды. Гермиона позволила Риддлу провести себя через толпу. Едва они сделали несколько шагов вперед, как к ним подошел профессор Слагхорн, щёки которого порозовели от того, что Гермиона заподозрила в чрезмерном баловстве. — Ах, Том, мой мальчик! Я уже начал думать, что ты не придёшь! И мисс Джин! — он сказал, поклонившись ей, когда увидел её. — Какой приятный сюрприз! Как приятно вас видеть! Гермиона недоверчиво подняла бровь. Она никогда не видела Слагхорна таким пьяным на вечеринке. С другой стороны, Слагхорн, которого она знала, был старше лет на пятьдесят. — Спасибо, что пригласили нас, профессор, — вежливо сказал Риддл, хотя Гермиона услышала в его голосе веселье. Она очень сомневалась, что Слагхорн заметит. — Тогда, если позволите, мы просто перекусим. Риддл оттащил Гермиону от Слагхорна и танцпола к незанятому столу, за который они оба сели. — Боюсь, тебе придётся смириться со Слагхорном на вечер, — заметил Риддл, потянувшись за изящным серебряным кувшином. — Сливочное пиво, Гермиона? — Да, пожалуйста, — ответила она, не сводя глаз с бокала, чтобы убедиться, что в него ничего не проскользнуло, пока она этого не видит. — Для него не редкость злоупотреблять гостеприимством, когда он устраивает такую большую вечеринку, — продолжил Риддл, бросив на Слагхорна пренебрежительный взгляд. — Хотя, если нам повезёт, его особые гости будут слишком заняты, чтобы беспокоить нас. — Это позор, учитывая, как он хотел, чтобы мы пошли вместе, — сказала Гермиона, глядя в спину Слагхорна. — Если бы я знала, что он даже не вспомнит о том вечере к завтрашнему утру, я бы вообще не пришла. — Почему? — Риддл вопросительно поднял тёмную бровь. — Тебе не нравится моя компания? Послушай, я не такой неотёсанный. Видишь? Я знаю свои обязанности. Вот твой напиток. Риддл протянул Гермионе бокал сливочного пива, и она с удовольствием приняла его. — Нет, Риддл, мне не компания неприятна, — спокойно сказала она. — Просто все хлопоты и формальности. — Что ж, будем надеяться, что формальности закончились, хорошо? — сказал Риддл, потягивая пиво. — Ты читала «Ежедневный пророк» сегодня утром? Гермиона покачала головой. — Нет, я не получаю его. Что там было? — с любопытством спросила она. — На самом деле, там была интересная статья, касающаяся учебной программы Хогвартса, — продолжил он с задумчивым взглядом, делая глоток сливочного пива из своего бокала. — Совет по образованию думает о том, чтобы убрать некоторые темы, которые они считают слишком сложными из СОВ, и добавить их в ТРИТОН. Гермиона слушала эту информацию с неподдельным удивлением, хотя и не из-за предлагаемых изменений. Она читала о них бесчисленное количество раз в своей книге «Хогвартс: история», но не помнила, что это произошло во времена Риддла. — Как странно. Какие темы они думают убрать? — Ну, — медленно проговорил Риддл, откидываясь на спинку сиденья и лениво вертя палочку в длинных пальцах, — насколько я помню, они упоминали заклинание Патронуса, заклинание Протея и закон Преображения стихий Гэмпа. На этот раз Гермиона постаралась не показать своего удивления. «Хогвартс: история» никогда не упоминала, какие темы были изменены, и она никогда не знала, что одна из тем, упомянутых Риддлом, преподавалась для СОВ. — Лично мне это кажется смешным, — надменно продолжал Риддл. — Я не понимаю, что такого сложного было в этих темах, особенно в законе Преображения стихий Гэмпа. Что думаешь, Гермиона? — внезапно спросил он, вопросительно глядя на неё. — По крайней мере, ты согласна со мной насчёт закона Гэмпа? Я имею в виду, даже Септимус понял это, и он получил только пятёрку за трансфигурацию. Гермиона тщательно подбирала слова. — Я понимаю, почему некоторым трудно это понять. Полагаю, это решать комиссии, — сказала она. — Ты действительно так думаешь? — Риддл отложил палочку и пристально посмотрел на неё. — В документе явно упоминаются исключения из закона Гампа. Опять же, это смешно. За завтраком я спросил Септимуса, помнит ли он их все, и он вспомнил. Ты помнишь? Может быть, первый и последний? Скажи, — тихо попросил он, в его глазах ясно читался вызов. — Еда и жизнь, — коротко ответила Гермиона, — если я правильно помню. Риддл снова откинулся на спинку стула с довольным видом. — Видишь? Это слишком просто. Не послать ли мне письмо с жалобой в Совет по образованию? Кстати, — лениво добавил он, лениво оглядываясь на неё, — а кто твой Патронус? Мой — змея. Гораздо интереснее, чем Лемур у Септимуса. — Выдра, — ответила Гермиона и поспешно добавила. — Но я смогла создать его всего несколько раз, как бы ни старалась. Гермиона отвернулась от него и увидела Минерву, проходящую мимо их стола и бросающую на Риддла подозрительный взгляд. Если бы музыка не звучала так громко на заднем плане, Гермиона могла бы услышать, что Минерва говорит подруге. — Септимус не может создать Патронуса! Мы ещё даже не проходили это! Оглядываясь на Риддла, она вдруг почувствовала неловкость от его самодовольного выражения. — Почему бы нам не потанцевать? — она сказала, чтобы Риддл не начал спрашивать, может ли она исполнить заклинание Протея. — Как пожелаешь, — тихо сказал он, прежде чем последовать за ней на танцпол. Гермиона тут же пожалела о своём решении, когда увидела, что все танцуют довольно официально, положив руки на бёдра и плечи. Там не было ни одного из шумных танцевальных стилей её собственного времени. Гермиона покорно позволила Риддлу взять её за руку, в то время как его другая рука легла на её талию. Она положила руку ему на плечо и снова почувствовала, что краснеет от интимности происходящего. Гермиона с удивлением обнаружила, что он вполне способен вести её и танцевал гораздо лучше, чем она ожидала. — Ты выглядишь удивлённой, — прокомментировал он. — Ты хорошо танцуешь, — ответила она, отводя взгляд от него и делая вид, что наблюдает за другими парами, в то время как румянец разливается по её щекам. Она надеялась, что макияж скроет его. — Где ты научился? — В приюте, где я живу, — сказал он. Гермиона резко посмотрела на него. Она никогда раньше не слышала, чтобы он говорил о приюте. — Ты живёшь в приюте? — с любопытством спросила она. Он кивнул. — Маггловский приют, — сказал он тихо, его голос был лишён эмоций. — Я прожил там всю жизнь, за исключением тех случаев, когда приезжал в Хогвартс. — Ты знал, что ты волшебник? — спросила она. — Я имею в виду, до того, как ты приехал в Хогвартс? — Нет. Я ничего не знал об этом, пока Дамблдор не принёс мне письмо. А как же ты? Ты знала? Вопрос прозвучал быстро, и Гермиона заподозрила, что он пытается отвлечь разговор от себя. — Мой отец был волшебником, — солгала она, — поэтому я знала, что я тоже волшебница. Это подтвердилось, когда я случайно покрасила кошку, когда мне было семь лет. — Мне любопытно, — сказал Риддл. — Почему тебя обучали на дому? Потому что твои родители не хотели быть вдали от тебя? — Мои родители мертвы, — прямо сказала Гермиона. — Они умерли, когда я была ребёнком, вместе с родителями Гарри и Рона. Они всегда хотели, чтобы мы учились в Хогвартсе, и мы чтили это. — Понятно, — тихо сказал Риддл. — Извини. Гермиона кивнула, делая вид, что эта тема её расстроила, чтобы Риддл не задавал больше вопросов. Гермиона уже собиралась сменить тему, когда краем глаза заметила нечто любопытное. Она резко повернула голову и увидела, что Рон улыбается ей с другого конца танцпола. Он подмигнул ей, когда его партнёрша поморщилась — он наступил ей на ногу. Гермиона узнала в ней девочку из Равенкло с их курса. Так это была его идея! Он нашёл пару. Без сомнения, его новообретённая слава о квиддиче здесь очень помогла. Гермиона повернулась к Риддлу и увидела, что он тоже смотрит на Рона прищуренными глазами. — Я не знал, что Уэсли приглашён, — коротко сказал он. — Он не был, — медленно сказала Гермиона, сдвинув брови в замешательстве от поведения Риддла. — По крайней мере, Слагхорн его не приглашал. Полагаю, его пригласила та девушка. Или так, или он попросил её. — Очаровательно, — протянул Риддл. — Кстати о приглашениях, что ты сделала, чтобы произвести впечатление на Слагхорна на последнем занятии? Казалось, он был просто в восторге от тебя, — он слегка ухмыльнулся. — Может быть, мы наконец-то увидим истинную причину, стоящую за твоими блестящими результатами по СОВ? Полагаю, это заняло достаточно много времени. — Если ты ожидаешь чего-то впечатляющего, то можешь продолжать ждать, Риддл, — мягко сказала она. — Единственная причина, по которой меня заметили, это то, что я действительно потрудилась прочитать главу заранее. Он предупредил нас, что это будет трудная глава, в конце концов. И он не лгал. Поэтому мне удалось ответить на несколько вопросов. По счастливой случайности ты отсутствовал, иначе, я уверена, ты ответил бы на эти вопросы раньше, чем успела бы я. — Понятно, — сказал он. Он улыбнулся ей, и Гермиона вдруг занервничала. Что-то в этой улыбке беспокоило её. Это было слишком… Как будто он знал что-то, чего не показывал, или просто потакал ей. Однако, прежде чем она успела подумать об этом, она внезапно почувствовала, как огромная сила потянула её ногу вверх и закричала, когда её швырнуло вниз головой. Её руку вырвало из рук Риддла, и вскоре она уже висела над головами всех присутствующих. К её ужасу, платье соскользнуло вниз и обвилось вокруг талии, от наготы её защищали только колготки до колен. Вокруг неё раздавались удивлённые возгласы и крики гнева, хотя они почти заглушались смехом, наполнявшим комнату. Гермиона почувствовала, как горит её лицо, когда она пыталась прикрыться, и знала, что это не имеет никакого отношения к крови, которая сейчас прилила к её голове. Тем не менее, прилив крови вскоре захлестнул её, и она оставила свою борьбу, хотя ей не пришлось долго страдать, так как вскоре она обнаружила, что её поставили на ноги и опустили на землю. Она неуклюже приземлилась на ноги и наверняка упала бы, если бы не пара сильных рук, обнимающих её и удерживающих в равновесии. Какое-то время она стояла, застыв на месте, зажмурив глаза, ожидая, когда пройдёт головокружение, яростно чувствуя громкий смех, всё ещё звенящий в ушах. Когда она открыла глаза, то, к своему удивлению и смущению, обнаружила, что прислонилась к Риддлу, который поддерживал её. На мгновение она замерла. Она посмотрела ему в глаза и поняла, что он смотрит на неё неуверенно, словно ожидая, что она заплачет или убежит. Хотя в её голове это звучало неплохо, она решила не показывать слабость перед ним и проглотила смущение. — Я этого не забуду, — яростно прошептала она. Риддл удивлённо уставился на неё. Затем он откинул голову назад и рассмеялся. — О, Гермиона злая Гермиона, — сказал он с усмешкой. — Очень дерзко, конечно, но есть способы спасти лицо и отомстить. Он обнял её за талию, что почти заставило её поёжиться, но она позволила ему отвести себя к двери. Гермиона знала, что все взгляды устремлены на них, и была уверена, что высоко поднимает голову. Когда они подошли к двери, Том повернул её лицом к себе и прошептал: — Смотри и учись. И вдруг, без предупреждения, он наклонился вперёд, и она почувствовала, как его полные, тёплые губы прижались к её губам, когда он целомудренно поцеловал её в губы. Он быстро отстранился — Гермиона просто стояла, потрясённая, едва замечая, что смех вокруг неё прекратился и сменился вздохами, свистом и возбуждённой болтовней. Ей даже показалось, что она услышала возмущённый крик. Прежде чем она успела среагировать, Риддл быстро открыл дверь и вытащил её наружу. — Ч-что это было? — она запнулась, когда он закрыл дверь. — Моя месть, — сказал он, удовлетворённо ухмыляясь. — Месть? — повторила она ошеломлённо. — Как это твоя месть? Это меня швырнуло вниз головой! Как поцелуи могут быть местью? — На тебя напали, пока я сопровождал тебя, — высокомерно сказал он. — Любое нападение на тебя — это нападение на меня. Или, если хочешь конкретнее, на тебя напали, потому что я сопровождал тебя. «Ах. Типично. Всё дело в нём». Гермиона бросила на него испепеляющий взгляд. Он только пожал плечами. — Конечно, я мог бы подумать о некоторых вещах, которые могли бы раздражать их ещё больше, хотя они, как правило, более интимны, чем этот невинный поцелуй, — сказал он дерзко. — И кроме того, это был дополнительный бонус для тебя. Не понимаю, почему ты жалуешься. Ты хочешь сказать, что тебе это не понравилось? «Почему ты такой самонадеянный, маленький змей?» — кричала она про себя, в то время как другая часть её сознания, казалось, соглашалась с ним. Всё было не так уж плохо, как ей казалось. Излишне говорить, что Гермиона довольно быстро подавила этот уголок своего сознания. Она скрестила руки на груди, высоко подняла голову и сказала со всей надменностью, на какую была способна. — Бывало и лучше. — Это вызов? — спросил Риддл, прищурившись на неё так, что стало ясно, что он согласился. Затем он подошёл к ней ближе, словно намереваясь поцеловать её ещё раз, но вдруг остановился. Он смотрел на её платье, его глаза расширились от шока, а лицо внезапно побледнело. Гермиона в замешательстве проследила за его взглядом, и то, что она увидела, заставило её похолодеть. Из-под платья выглядывало ожерелье.