***
С самого утра поместье снова наполнилось шумом. Бал — это всегда волнительно абсолютно для каждого. Инко после завтрака забрала сына, чтобы помочь ему одеться и чтобы он помог выбрать ей наряд. Кацуки же решил, что сделает все сам и в помощи «старухи» не нуждается. Надеть это на себя не составило труда, правда, с обувью возникли проблемы. Его взгляд невольно пал на зеркало. Зеркала были невиданной роскошью: их основа делалась из тертых белых ракушек, а рамы из красного дерева, поэтому в поместье их было всего четыре. Бакуго осмотрел себя с ног до головы. Все такие же растрепанные волосы, небольшие морщинки между бровей, немного усталый взгляд. Нужно было что-то менять. Но что? Парень попробовал улыбнуться. Вышло жутковато и скорее похоже на улыбку мясника перед тем, как лишить головы невинную курочку. Его передернуло. Кацуки подошел ближе и попробовал уложить волосы по-другому. Слегка заправив их за ухо, парень понял, что это задача не из легких, ведь они сразу вернулись к исходному состоянию. — Кажется, у старухи где-то был воск для укладки… Может, стоит попробовать…***
— Ну ма-а-атушка-а, я и сам могу, — возмущался Изуку, но продолжал стоять на месте. Инко захихикала и продолжила натягивать на сына нужные вещи. — Ты пойми, сегодня бал будет посвящен вам двоим — а это явление редкое. Дай мне самой тебя одеть. Хоть немного поучаствовать в чем-то. — Женщина ловко дергает за нужные ниточки и правильно завязывает на талии парня корсет. — А это зачем? Ты же не впихнешь меня опять в платье? — Конечно нет, это для изящности. Попробуй подышать. Зеленоглазый кивает и делает глубокий вдох. Вроде, потоку воздуха ничего особо не мешает. — Нормально? — ожидает ответа Инко и, получив одобрительный кивок, завязывает последний узел. — А, кстати, дорогой: по традиции, до бала вы с Кацуки-куном видеться не должны. Поэтому это время ты проведешь со мной. Можем сходить в сад, если хочешь, ты ведь так любишь цветы. — Не увидимся? Как жаль… — Изуку слегка расстроился, но вспомнив о чудесных растениях Мицуки-сан, быстро вернулся в норму. Неожиданно в голове парня мелькнула уже знакомая мысль. — Мам, ты ведь помнишь мою любимую книгу? — Да, конечно. Это единственная книга, чей переплет так истрепался, что нам пришлось купить еще одну. А что? Изуку не заставил долго ждать ответа: — Не считаешь, что мы с Каччаном похожи на персонажей этой книги? Инко накинула на плечи Мидории белый пиджак и заставила его повернуться к себе. — Каччан это Кацуки-кун, верно? Если это так, то я думаю, да, вы довольно похожи. Деку опустил голову, чтобы мать не смогла увидеть его покрасневшие щеки. Блондин ему и вправду нравился до чертиков, прямо как на страницах той книги. — У нас почти все также… Каччан очень смелый и милый… и дракон есть… и ему бы пошел красный плащ, а еще… Он и сам не заметил, как его привычка бубнить что-то под нос проявилась. Инко усмехнулась и погладила сына по спине. — Не забивай голову ненужными мыслями. Давай, поможешь мне выбрать платье. Парень кивнул и, подойдя к внушительному шкафу, открыл одну из дверц. Нарядов у женщины было многовато, если горы одежды можно было так назвать. Инко примеряла одно платье за другим. Пышные и совсем скромные, а их цвета колебались от ярко-голубого, выкрашенного краской из васильков, до нежно-белого. Но свой выбор Изуку остановил на зеленом. Что-что — а зеленый и ему, и женщине был к лицу. — Интересно, как бы ты в нем выглядел, родной… — сказала она, но встретив нахмуренные брови и непривычный взгляд сына, поняла, что эту тему затрагивать не стоит. Через пару минут молчания он все же подал голос: — Нам еще не скоро стоит выходить, верно? Я все-таки думаю пройтись по саду… Составишь мне компанию?***
День тянулся неумолимо медленно. Казалось, что праздник вот-вот начнется, а стоило взглянуть на часы — как вся радость испарялась, подобно капле воды в жаркий день. Кацуки встретился с Киришимой после его работы и решил немного полетать. Да, возможно, его решение было безрассудным: подниматься на драконе туда, где сильный ветер, когда ты только сделал новую прическу. Но его это не останавливало. Жар предвкушения разливался по телу, и хотелось его временно потушить. Поднявшись повыше, он приказал Эйджиро лететь прямо и расставил руки в стороны, позволяя воздушному потоку охватить его со всех сторон. Приятно. Он обязательно еще прокатит Изуку на драконе. Но в глубине души что-то не давало ему покоя. Выпитое зелье. Что если все эти чувства вызывает именно оно? Что если все это неправда и он на самом деле не нравится Изуку? Блондин не мазохист, но ненавидит вранье, особенно, если врут по поводу чувств. Нужно развеять зелье и узнать всю правду! — Кири, залетим-ка на рынок, хочу кое-что прикупить. Кацуки погладил дракона по блестящей на солнце чешуе и стал осматриваться по сторонам, чтобы понять, в какую сторону им стоит лететь.***
Как и ожидалось, лавочка, в которой Деку купил зелье, была на своем месте. Киришиме он разрешил побегать по рынку, предварительно купив подкрепиться. Пусть восстановит силы перед полетом домой. Дождавшись, пока тот пропадет из поля зрения, парень зашел в небольшой шатер и, встретив на себе взгляд темных глаз, сразу направился к торговке за прилавком. — Здравствуйте, ищете что-то особенное или вам подсказать? Бакуго не знал, как к ней обращаться, поэтому, по-быстрому осмотрев девушку, он приметил только ее волосы, собранные в высокий хвостик. — Хвостатая, мне нужна твоя по… — но та не дала ему договорить, перебивая: — Меня зовут Яойорозу Момо. — Мне пофиг. Несколько дней назад сюда заходил один парень, — Кацуки запнулся, проворачивая у себя в голове все те события, что произошли за эти дни, и слегка улыбнулся уголками губ. — Он покупал приворотное зелье. Есть ли противоядие? Лицо Момо выглядело удивленным. К ней много кто заходил, и помнит она далеко не всех, но немного подумав, она поклонилась ему. — Господин, прошу меня простить, я допустила ошибку! — О чем ты? Она не поднимала голову и продолжала говорить, иногда срываясь на шепот. — Я выставила на прилавок просроченное зелье. Я заметила это совсем недавно! Оно не должно было возыметь свой эффект, а потому я надеюсь, что с вами все хорошо. Я думала вы больше не вернетесь. Я… — Момо совсем сорвала голос, полный сожаления. — Готова вернуть деньги и компенсацию за неудобства! Я… никогда еще не ошибалась. Я… Глаза блондина расширились, и он так и застыл, почти не двигаясь. Не возымеет эффекта? Просроченное? Тогда что за химия творилась между ним и Деку? Неужели их действиям нет оправдания и они переспали по своим настоящим чувствам? Сказать, что Кацуки был рад — не сказать ничего. Он подбежал к Яойорозу и обнял ее. — Спасибо! Боже! Если бы не твоя оплошность… Я не знаю, что бы я сейчас делал. Мне не нужны деньги! — парень осмотрелся и пребывая на пике эйфории и безрассудства, выкрикнул первое, что пришло в голову: — Я куплю все, что есть у тебя, и ты приглашена на сегодняшний бал в поместье Бакуго! Момо немного опешила и раза четыре извинилась за то, что сразу не узнала их будущего правителя, а благодарила за приглашение и скупку всего товара еще больше, но Кацуки ее уже не слушал. Деку его любит. По-настоящему. Без всяких приворотов. И от этого безумно приятно. Мать много раз говорила, что такой как он не достоин любви, пока не изменит свой характер. Но его любят и таким! И вполне искренне, и взаимно. Кацуки смущенно кашлянул и извинился за свое яркое проявление чувств, уже выходя за пределы шатра. Теперь почему-то дышалось лучше, солнце уже не бесило своим ярким светом, а нежно и бережно освещало все своими лучиками. Найдя Киришиму, он немного вспугнул его своим настроением. — Ты какой-то слишком радостный… Неужели ты и та девушка… — Да нет, дерьмоголовый! Как ты мог подумать о таком?! Потом расскажу. Мы летим домой. Эйджиро кивнул и, заплатив продавцу за яблоки, они двинулись в сторону выхода. Кацуки так нетерпелось увидеть Деку, что местами он даже бежал, из-за чего Киришима крайне негодовал.***
Мидория разглядывал уже знакомые цветы с легкой улыбкой. Такие красивые… Как Каччан! А Инко следовала за ним. Она никогда особо не увлекалась цветами, но смотря, как ее сын бережно относится к ним в их родном поместье, она потихоньку полюбила эти тонкие стебли и красивые лепестки. — Мне так не терпится его увидеть… — Ты о Кацуки? Непривычно слышать подобное от тебя… Изуку улыбается матери и, взяв ее за руку ведет к той клумбе, которую считает самой невероятной и изумительной. Он рассказывает о каждом виде цветка, а женщина слушает. Она всегда выслушивала все, поэтому сын никогда не чувствовал себя обделенным вниманием. Она искренне радовалась, что у Мидории теперь есть человек, который будет слушать его также, как она. — А эти растут на склонах гор, поэтому их довольно трудно достать; а эти имеют лечебное свойство, они помогают при… — Изуку, ты опять делаешь это… — перебила его Инко, поглаживая по спине. Парень покраснел, понимая, что снова потерял контроль и начал бубнить что-то себе самому. — Все хорошо, дорогой, к тому же, нам уже пора идти… Женщина встала на носочки и, потрепав сына по спутавшимся волосам, повела его в сторону выхода из сада.***
Потихоньку темнело. Свечи по всему поместью горели ярким пламенем, освещая все вокруг. Правда, настоящей проблемой было зажечь большую люстру в середине зала. На ней больше тысячи огоньков, а при том, что солнце уже село — это был единственный источник света. Гости постепенно приезжали, а оркестр настраивал инструменты. Столы наполнялись всевозможными закусками и гарнирами, позволяя гостям, если что, подкрепиться, а из некоторых мест уже слышались светские беседы и шуршание подолов платьев. Изуку стоял ближе к главным дверям, ожидая своего партнера, но он слегка заволновался, когда пробыл там больше получаса. Неужели Каччан опаздывает? Да быть такого не может. Он перфекционист, а значит, опоздать просто не может. Также Изуку крайне удивило появление Яойорозу, но это помогло ему немного отвлечься. — Здравствуй. Тебя пригласил кто-то? Девушка немного испугалась его, потому что вопрос был неожиданным и Изуку подошел к ней сзади, но собравшись, она кивнула и поклонилась. — Меня пригласил господин Бакуго. — Каччан? Но что он делал у тебя? Момо задумалась, потому что сама не знала, как это можно было назвать, но вынесла только самое главное: — Я сначала думала, что он пришел с жалобой на то, что я продала просроченный товар, но потом он за что-то долго меня благодарил и скупил все, что у меня было. А, вот и пригласить успел… Мидория выслушал ее, но его волновала одна деталь. — Постой, просроченный? Ты про то зелье?.. — Изуку не успел договорить, как на его плечо легла теплая рука, дергая в сторону от девушки. — Хвостатая, можешь быть свободна, дальше я сам, — рыкнул Кацуки и повернул Мидорию к себе лицом, боковым зрением отмечая, что Момо ушла. — Каччан! Я заждался тебя! Ты опоздал! Это некрасиво! И… что с твоими волосами? — Изуку, кажется, позабыл про то, что сказала Яойорозу и был крайне удивлен новой прическе. Последний же не был против. Сегодня он понял, что его по-настоящему любят, поэтому был готов потерпеть. — Я решил в себе что-то изменить. Но эта дрянь, кажется, тяжело смывается, поэтому это в первый и последний раз. — Но зачем? Ты же и так прекрасен… Блондин взял руку Изуку и, опустив ее себе на щеку, начал ластиться к ладони и целовать кончики пальцев. Зеленоглазый мигом умолк, наблюдая как этот дикий зверь ластится к рукам, как домашняя кошка. — Каччан? Ты в порядке? — Я в порядке, — отрезал парень, — Пойдем. Пока наши старухи не засекли, что мы уже здесь, надо потанцевать. Ты же не против? — Они не старухи! — возмутился Мидория, но тому, что Кацуки потянул его в середину зала, противиться не стал. — Ну, а кто они? — парень встал напротив зеленоглазого, поклонился, протягивая руку. Как бы он это ни не любил, этикет стоит соблюдать. Изуку поклонился в ответ и подтянул блондина к себе. Он позволил Кацуки положить его руку себе на талию, а сам взялся за другую. Но что делать со второй рукой? В этот раз на нем платья не было, поэтому за него он держаться не мог. — На плечо, — шепнул Кацуки. — А? — Руку на плечо, дебил. Ты же не девушка, чтобы юбку поддерживать. Изуку согласно кивнул и опустил ладонь на плечо Бакуго. Прислушавшись к ритму музыки, он начал вести. Еще два дня назад они выяснили, что Кацуки научили только этикету. Искусству танца ему придется учиться самому, и его учителем стал Деку, рассказывая всю теорию. Теперь же была практика. Парни изредка поправляли друг друга в медленном танце, а Кацуки не упускал возможности случайно наступить на новую обувь Деку по неосторожности. Ну, а во всем остальном они были предоставлены сами себе. Кажется, что весь мир теряет свои краски, позволяя сосредоточиться только на одном определенном человеке. Тепло их рук, синхронное дыхание и движения. Они читали друг друга, как открытую книгу, никак не утоляя жажду узнать больше. Коснуться, поцеловать, обнять. Хотелось сделать слишком многое. Но сейчас они всего-лишь танцуют. Люди вокруг завороженно наблюдали за ними. Они двигались как совершенное единое существо, поражавшее своей гармонией, красотой и изящностью. Но неожиданно музыка прекратилась. Кацуки успел за долю секунды пару раз проклясть оркестр за это. И он никогда этого не скажет, но был очень расстроен, когда ладонь Изуку соскользнула с его и он, поклонившись снова, ускользнул куда-то. Парень остался стоять один, ожидая свою пару на этот вечер. Его сердце бешено колотилось, с грохотом ударяясь о ребра. Он никогда не испытывал ничего подобного и, кажется, влюбился в Деку снова. — А я вижу, после того самого дня вас и за шкирку не оттащить друг от друга. Бакуго-младший скрипнул зубами, понимая по голосу, с кем он имеет дело. В данный момент мать — последний человек, которого он был готов увидеть. — Не мешай, старуха! Я стараюсь заработать свой второй шанс. — Ты кого старухой назвал, бездельник?! — треснув по светловолосой башке, она выдохнула, выпуская весь накопившийся пар. — На самом деле… я пришла кое-что тебе отдать. Бакуго хоть и был зол, но заинтересованно уставился на мать. Она протянула какую-то бархатную коробочку. — Послезавтра Инко и Изуку уезжают обратно в свое поместье. Позаботься о том, чтобы им было, зачем сюда вернуться, — она обняла сына, хоть тот что-то и ворчал в ответ. Из-за слишком пышного подола платья это было трудно, поэтому блондин чуть не упал. Но в глубине души он был благодарен.***
Изуку вернулся с закусками. Парень особенно присластился к медовым шарикам, которые на прошлом балу попробовал впервые. Увидев, что Каччан стоит и не двигается, не сводя глаз со своих рук, он забеспокоился. — Все хорошо? — А? Тот, кажется, испугался, но мастерски это скрыл. Повернувшись к Мидории лицом, он спрятал что-то в кармане пиджака. — Отвали, все нормально. Может… еще разок потанцуем? — Кацуки подошел ближе, чтобы взять парня за руку, но тот уклонился. Зеленые глазки сгорали от любопытства. — Что это? Покажи! Ну Каччан! — Изуку даже отвлекся от медовых шариков, полностью приковав свое внимание к карману, где явно что-то лежало. Бакуго отнекивался и легонько бил по шаловливым ручкам, что пытались вытащить бархатную коробочку. Но после десятой попытки Деку надоело, и он остановился, забавно надув щеки. — Пока не покажешь, я не буду с тобой разговаривать! — Больно надо! — отмахнулся Кацуки. Он знал, что тот на это не способен. Со дня их встречи его рот ни разу не закрывался. Однако Изуку отвернулся и поспешил скрыться в толпе. — Черт… Кацуки с рыком отправился за ним. Не верилось что он именно сейчас это сделает. Он несомненно любит Изуку… Но не слишком ли кардинально это изменит их жизнь? — Эх, ладно… Живем один раз… Деку! — блондин не успел его догнать, но стоило тому услышать его голос, как парень остановился. — Ты покажешь? — глаза Мидории снова сверкнули живым азартом. — Да успеет тебе еще надоесть эта железка… Бакуго убедился, что людей вокруг не слишком много и посмотрел в глаза напротив. Сказав еще что-то еле различимое, он опустился на одно колено, извлекая из кармана коробочку. Время пришло. Интересно, кто придумал, что украшения должны находиться именно в таких коробочках? Только успел достать — и сразу все поняли, что ты собираешься делать. Неужели нельзя было придумать что-то другое, чтобы продлить интригу? Так и весь интерес потерять можно… Крышку Кацуки поднимает сам, чтобы открыть вид на маленькое колечко внутри. Это их семейная ценность. Тонкая полоска золотого металла и россыпь зеленых изумрудов и демантоидов* по всему периметру. Бакуго находит это забавным, ведь веснушки на лице зеленоглазого расположены также непредсказуемо и несомненно мило. Ему и не нужно ничего говорить, чтобы Изуку упал перед ним на колени, вытирая дорожки слез с пухлых щек. — Я согласен, — шепчет Деку, не в силах говорить нормальным голосом. — Но я еще ничего не сказал, — тихо смеется Кацуки, прижимая к себе содрогающееся тело. — Ну же, не плачь, милый… — Да, прости. Вокруг слышатся возгласы восхищения, однако женская половина огорченно вздыхает, понимая, что урвать принца уже не получится. Где-то в толпе стояла и Яойорозу, искренне радуясь за этих двоих.***
— Не думаешь, что мы переборщили? — спрашивает Инко, отпивая немного чая с ромашкой. — Ни капли, — отвечает Масару, с улыбкой поглядывая на Мидорию и свою жену. — Зато теперь контракт на законных основаниях будет подписан. Ты же не против, Инко? Мицуки, протягивает ей перо и чернильницу. Мидория кивает и готовится поставить подпись. — Как только мы уйдем на покой, эти двое займут наше место и отвоюют наши земли у запада. И наши страны будут процветать в гармонии и красоте. Её усталое лицо расслабила спокойная улыбка от наблюдения с балкончика за тем, как ее сыну делает предложение тот, кто его достоин. — А ведь и правда… Как в той книге, что он любит.