Like in my favorite book

Утром первые яркие лучики солнца озарили комнату. Они поползли по стенам и остановились на лице, усыпанном веснушками. Через несколько секунд ресницы Изуку задрожали, а веки медленно открылись, сразу закрываясь обратно. Парень прикрыл лицо руками, защищаясь от солнца, и что-то неразборчиво промычал. Через пару минут он понял, что стараться заснуть теперь бесполезно. Решившись осмотреться, он немного привстал, не давая лучикам снова попасть в глаза, но ничего более ему сделать не позволили: Изуку обнаружил руки Кацуки на себе. Они нежно обнимали его поперек талии, но были довольно тяжелыми, поэтому парень чувствовал себя придавленным деревом. Он приложил немало усилий, прежде чем смог выползти из хватки Бакуго. Следующим испытанием этого утра стало лицо блондина. Мидория просто не мог оторвать от него взгляд. Привычное выражение лица Кацуки сменилось умиротворением; он не хмурился и не напрягался — лишь мило сопел и иногда подрагивал. Отчего-то Изуку захотелось запечатлеть этот момент в своей памяти на долгие годы. Но своему желанию Мидория лишь улыбнулся. — Ты такой милый, Каччан, — тихо прохрипел зеленоглазый и поморщился от этого. Горло сильно саднило от вчерашних стонов… Оставшись ни с чем, парень решил походить по комнате. Но стоило ему попытаться встать с кровати — он сразу пожалел об этом, мгновенно встречаясь лицом с ковром из овечьей шерсти. Позвоночник, ноги, руки и шея словно остались без костей, лишь создавая видимость, что они там, якобы, есть. От падения он явно заработал еще пару синяков и царапин, но ничего поделать уже не мог. — Ооох… — Мидория перестал пробовать встать и продолжил лежать на полу, иногда поскуливая от боли. Вскоре сверху послышалось шуршание и через пару минут, Изуку словно потянули за шкирку, затаскивая обратно на кровать. Сонный Кацуки вернул его на место и придавил собой опять. — Куда это ты собрался? — Каччан? М… Мне надо… — Мидория закашлялся, и Кацуки приоткрыл один глаз, чтобы удостовериться, что все хорошо. — Мне надо в туалет… И пить… Говорил он тихо и осторожно, чтобы не повредить горло сильнее, и на это Бакуго цыкнул. — Вчера, как волк на луну, глотку рвал, а сегодня вот это? Слабак… Изуку фыркнул и отпихнул его от себя, отворачиваясь в другую сторону. Бакуго не обратил на это внимание и, заворчав, полностью проснулся. Он со всей легкостью и грациозностью встал с кровати, обходя ее. — Да ладно тебе, принцесска… Отнести тебя в туалет? — Сам дойду, — буркнули ему в ответ, и блондин тихо хихикнул. — Я бы на это посмотрел. — Вот и смотри! Изуку, пыхтя и хватаясь за постель, наконец смог встать, вот только шаг ему еще не давался. Одарив Кацуки максимально злобным взглядом, Мидория выдохнул. — Помоги мне. — Пожалуйста? — Пожалуйста. — Он вытянул руки, как маленький ребенок, просящий маму взять его на ручки, и через мгновение оказался на руках Бакуго. Кацуки ухмыльнулся и поцеловал его в шею, на что тот чуть не цапнул его за нос. Блондин пронес его чуть ли не через все поместье и помог дойти до уборной, когда тому надоело болтаться на весу. Деку слишком не хотел быть чем-то вроде нахлебника. Он верил, что сможет все сам, но удавалось с трудом. Бакуго терпеливо дождался Изуку, и они вместе пошли обратно. Кацуки полдороги любовался профилем Мидории, удивляясь, как такое чудо до сих пор не было никем занято. Но беда грянула неожиданно, как снег на голову. Не спеша проходя один из последних коридоров, Бакуго услышал до жути знакомый голос. — Вот ты где, жалкое отродье… Ах, и ты, Изуку, здесь? — Мицуки ярко заулыбалась и подбежала к парочке, сразу отмечая потрепанный вид Мидории и пару засосов на его шее. — Что это с ним? — Мицуки-сан… Я неудачно упал… — постарался соврать зеленоглазый, прикрывая руками синеющие метки. — Мы переспали, — отчеканил Кацуки и самодовольно усмехнулся тому, как Мидория начал краснеть и отнекиваться. Услышав это, Мицуки застыла и не могла сказать ни слова. Её лицо немного вытянулось от удивления, а губы задрожали. Наверно, она хотела что-то на это сказать, но так и не смогла выбрать из букета выражений в её голове. Блондин обошел ее, все еще поддерживая Изуку и иногда смеясь над тем, как только тот его обзывал и легонько бил в грудь.

***

— Зачем?! — Потому что захотел. Изуку уже более свободно ходил, поэтому перешагивал из одного угла комнаты в другой. Ему было очень стыдно за поступок Кацуки. Мицуки-сан ведь сразу расскажет Инко и Масару, и они все дружно съедят их до основания. Двое парней — и переспали… Но ведь союз двух королевств нужен был только для объединения сил на войне, но никак не для этого. Но от понимания того, что произошло вчера, Мидория покрывался румянцем снова и снова, и отворачивался в сторону окна. — Мама наверное… Ох… Что же скажет Масару-сан… А Мицуки-сан? Она выглядела очень удивленной и рассеянной… Кацуки же развалился на кровати и смотрел в потолок, слушая тихое бухтение Изуку. Ранее это «бу-бу-бу» он считал раздражающим, а сейчас чем-то вроде успокоительного. Это создавало ощущение, что он рядом и никуда не исчезнет. Ведь Кацуки не хотел его отпускать… Никуда, ни с кем и никогда… — Деку… Пошли со мной на бал? Мидория мгновенно перестал разговаривать с собой и остановился, сверля взглядом блондинистую макушку. — Что? — На бал. Танцы, ебучие гости, музыка. Ну не глупый, знаешь. У Изуку дернулся глаз. Он отошел от окна и с небольшой помощью, уселся на кровать. — Зачем? Ты себя хорошо чувствуешь? — парень потянулся ко лбу блондина, чтобы проверить температуру, но тот вовремя увернулся. — Не задавай глупых вопросов! Просто я так захотел. Бакуго повернулся, смотря на Мидорию. Ярко-оранжевые глаза заглядывали в душу, выискивая что-то глубоко внутри. — И в этот раз будь добр, обойдись без маскарада. Платье, косметику и парик оставь дома, а свою смазливую мордаху возьми с собой. Изуку поморщился. Это напоминало об их первой встрече. Он не любил вспоминать тот день. Он обманывал Кацуки ради собственной выгоды и благополучия своего королевства, совсем не подумав о его чувствах и эмоциях. За это было стыдно. — Каччан… — Чего тебе? — Прости за тот раз, ладно?.. Бакуго коротко кивнул. Он и сам-то уже не вспомнит то, к чему он проявил симпатию. Он не помнит того лица. Сейчас он помнит только настоящее лицо Изуку. Его вечно растрепанные волосы, зеленые глазища, немного припухшие губы… Губы… Кацуки чуть опускает взгляд на губы Мидории и, не успев обработать все мысли и желания, подается вперед и целует его. Нежно, еле ощутимо. И он сам еще не решил, бурлит ли в нем приворотное зелье или это настоящие чувства, которые засели где-то глубоко и довольно часто дают о себе знать. Но это и вправду было похоже на кипящий вулкан. Это тепло, желание было внутри него и готово в любой момент выйти наружу. Изуку же был немного шокирован, но сам ответил на поцелуй. Они нежно сплетали языки и иногда покусывали губы, от чего по спине пробегали мурашки. Оторвавшись, Кацуки провел языком по губам, собирая им маленькие капельки крови. — Каччан… Я люблю тебя… На это Бакуго только цыкнул и отвернулся. Но на самом деле в душе радуясь настолько, что казалось, словно он правда сейчас взорвется, разбрызгивая повсюду подобно лаве свои чувства. — И я тебя, — прошептал блондин так тихо, что до ушей зеленоглазого это не дошло. Ну или почти не дошло… — Ты что-то сказал? — Нет! Завались и сдохни!