poison

Когда Кларк не была в больнице, помогая заботиться об Октавии, она рисовала. Уэллс звонил, как обычно, каждый день и развлекал ее странными историями, тогда она включала громкую связь и они с О долго смеялись над ними. Через несколько дней после аварии позвонил Беллами. — Кларк, можешь встретиться со мной сегодня? — на фоне был звук сирен. — Да, я в больнице. Что-то случилось? — Кларк вышла в коридор, чтобы не будить Октавию. — И да и нет. Выходи, я на парковке, — связь оборвалась. Кларк взяла сумку и вышла. Беллами стоял без куртки около ровера. — Ты хочешь заболеть? Привет. — Не хочу, садись, — его настроение оставляло желать лучшего. — Мы можем поехать ко мне? Хочу искупаться и переодеться, — сказала Кларк. Только сейчас Беллами увидел немытую голову и мешки под глазами. — Ты переехала в больницу? — спросил он. — Почти. Как только они зашли в дом, Кларк побежала в ванну, а Блейк разогревать ужин. Они встретились за столом, когда девушка в чистой одежде, с мокрой головой, но все ещё с мешками, рухнула на стул. — У меня был тяжелый разговор с Эхо. Мы… мы решили взять перерыв. Не знаю чем это все закончится, но у меня нет сил на все эти отношения. Слишком сложно контролировать свою жизнь, жизнь Октавии, постоянно думать о том, что Линкольн до сих пор не пришёл в сознание. Я взял в два раза больше дежурств, чтобы хватило денег на лечение. Хорошо, что сейчас каникулы. Я бы не выдержал постоянных расспросов и лекций. — Ты переживаешь, что вы расстанетесь совсем или то, что ты пытаешься это оттянуть? — Я не знаю. Все так запутано. Просто мне нужно время все обдумать. Она меня не понимает. Знаю, я мало уделял ей внимания, но когда О попала в аварию… она даже не поехала со мной. Почему ты, которая знаешь нашу семью несколько месяцев, готова была ехать одна в такую метель, а она является моей девушкой ни один год и знает как для меня важна моя сестра… она просто… не знаю. — Перерыв — это не навсегда. Если вы любите друг друга, то все само забудется и вы сойдётесь. Если вы не сможете это преодолеть, то зачем тогда это все? Но я бы на твоём месте задумалась у кого ты просишь совет по отношениям. Беллами хмыкнул. — А ты позвонила Гайе? — Да. Мы постоянно переписываемся, но… — Но… — Не думаю, что я уже готова к наплыву романтики в моей жизни. Может, посмотрим какой-нибудь фильм? — предложила девушка. — Почему бы и нет? — согласился Беллами. Они включили ужастик, который шёл на кабельном и комфортно устроились на диване. Не прошло и половину фильма как Кларк уснула. Блейк накрыл ее одеялом и уехал на дежурство. «Все-таки эта девушка совсем другая». Эбби Гриффин всегда говорила, что, если человек не выходит из комы неделю, то мало шансов, что он вообще из неё выйдет. Кларк не хотела в это верить, но все же усадила Октавию в коляску и повезла в отделение интенсивной терапии. Блейк долго сидела около возлюбленного. Она держала его за руку и старалась не плакать, однако слезы то и дело бесшумно падали на больничный халат. — Когда я впервые тебя увидела, то сразу влюбилась. Ты был другом моего старшего брата- засранца, но в отличие от него, ты всегда был джентльменом. Я видела как ты растешь, как ты разбиваешь сердца другим девушкам, как тебе разбивали сердце, и думала, что никогда бы не поступила так с тобой. Помнишь, как ты побил Атома, за то, что он заставил меня сбежать с ним или то, как я напросилась с вами на вечеринку и напилась там? Ты был со мной в таких глупых ситуациях, что я и не надеялась, что ты хоть когда-нибудь посмотришь на меня как на девушку. Помнишь наше первое свидание? Ты оставил след из белых лилий от моего окна до прудика, который уже давно пересох. Мы вместе пережили потерю близких, пережили Беллами и это тоже выдержим. Прости меня, за эту дурацкую елку. Я люблю тебя. С первой секунды, когда мы посмотрели друг другу в глаза — я люблю тебя. И буду любить всю свою жизнь не смотря ни на что. Я пойму, если ты не захочешь просыпаться. Может я это заслужила, но я всегда буду стремиться к тебе. И я найду тебя где бы ты не был. Может, мы встретимся снова где-то в другом месте, но если ты меня слышишь, знай, что я всегда буду рядом, — она нагнулась и поцеловала его превозмогая боль. Кларк ждала за дверью и когда подруга позвала, она вошла, чтобы увезти ее. — Кларк, можно я ещё немного посижу? — Блейк держала парня за руку. — Конечно. Гриффин знала, что подруга надеется на чудо, но так же она знала, что чудес не бывает. Линкольн не проснулся в этот день, не проснулся на следующий и через день тоже. Октавия почти не отходила от него, а Беллами постоянно был на дежурствах. Кларк много общалась с Джексоном, узнавая у него тайны медицины и последние новости в мире его отношений с Миллером. Пару раз приходили Мёрфи, Рейвен и Роан. К Линкольну приехала его мать, которая за это время сильно сблизилась с Октавией. Они могли часами разговаривать. Делиться историями и воспоминаниями о Линкольне. Жила она, кстати, с Беллами, чтобы не тратить деньги на отель. Однажды, пришла Эхо, в тот момент, когда Кларк и Октавия только что проводили гостью и сели смотреть «Хорошего доктора». — Можно? — Эхо аккуратно заглянула в палату. — Да, конечно, заходи, — сказала Октавия. Никто не ожидал, что она придёт. — Я хочу поговорить с вами двумя. Прошу, не перебивайте. Во первых, Октавия, я очень сожалею о том, что вы с Линкольном сюда попали. И я знаю как тяжело находится здесь, надеяться на чудо, молиться кому угодно, лишь бы все было хорошо. Во вторых, я… я не должна была останавливать Беллами. Просто… — она заплакала. Мраморная статуя начала таять, — Когда я была ребёнком, у меня погибла сестра. Мы были близнецами, ее звали Эшли. Точнее так звали меня. У неё была эпилепсия и один раз она осталась одна, начался приступ. Она впала в кому, в которой пролежала несколько месяцев прежде чем умереть. Родители не смогли смириться, так что стали называть меня ее именем и я так и осталась Эхо. Потом родился Эдвард — мой младший брат и никто уже не говорил об… Эш. Я думала, что если Беллами не поедет, то ему не будет так больно. И Октавия, за это время я стала воспринимать тебя как сестру, и я просто не могла заставить себя приехать. — Да, но я то жива, — Октавия была тронута, но недостаточно сильно, чтобы сразу простить ее козни. — Ты говорила это Беллами? — спросила Кларк. — Нет, никогда. — Думаю, стоит это сделать, если ты хочешь его вернуть, — сказала Гриффин. Блейк уставилась на неё. Эхо кивнула. — Я скажу, но… позаботься о нем, если я не смогу. Спасибо, что выслушали меня. Если вам когда-то показалось, что я вас ненавижу, то сейчас это не так, — сказала Эхо и вышла. — Что это за хрень сейчас была? — Октавия пребывала в полном шоке. — Не знаю. — Зачем ты даёшь ей хорошие советы? Ты что, не хочешь быть с Беллами? Только не надо на меня так смотреть. Между вами уже давно даже не искры, а целое пламя, а вы как два болванчика. — Кларк, можно тебя на секунду? — на этот раз их беседу прервал Джексон. Кларк закатила глаза и позволила ординатору вести себя по коридору в палату Линкольна, — он начал двигать пальцами. Его зрачки очень быстро бегают. Я не хотел подавать Октавии надежды, но посмотри сама. Линкольн всегда казался просто спящим, но только сейчас он спал на самом деле. Гриффин вновь почувствовала холод. Это открылась дверь — Эбби привезла Октавию. — Выходи за меня! С этими словами сознание вернулось к Линкольну. — Октавия Блейк, я тоже люблю тебя всем моим сердцем. О, ты здесь? — спросил он, не имея возможности даже поднять голову. — Да, я здесь, — Эбби подвезла Октавию к любимому, а сама обняла дочь и Джексона, — ты… ты все слышал? — она плакала. — Конечно я все слышал. Почему ты плачешь? Почему вы все такие странные? Мы что в больнице? — Линкольн только сейчас понял, что что-то не так. — Милый, мы попали в аварию и ты был в коме почти две недели. Ещё у тебя сломана нога и было что-то вроде отека мозга, но врач тебе все объяснит. Главное, что ты проснулся. — Я думал, что просто сплю. Почему ты в кресле? Ты… Октавия, я не брошу тебя даже если ты станешь инвалидом, — в этот момент он не мог фильтровать свои мысли и говорил сразу все, что приходило ему в голову. — Нет, у меня сломаны рёбра и мне пока запретили ходить. Все хорошо. А теперь, когда ты здесь все просто чудесно, — она не переставала плакать. — Так ты мне не ответила. Октавия Мария Блейк, ты выйдешь за меня? — он говорил это так, словно хотел сказать это всю свою жизнь. — Если только ты пообещаешь, что все будет хорошо и ты никогда меня не покинешь. — Никогда, — подтвердил Линкольн