korean underground

От туалета - на удивление - прёт не туалетом, а дикой смесью удушающего парфюма и дешевого виски. Отвратительный запах оседает на корне языка и напрочь отказывается скатываться вместе с вязкой слюной - будто Юнги залпом выпил литровую бутылку, не ощущая мерзотного вкуса, а теперь расплачивается за беспечность и отсутствие тех самым двух клеток мозга, о которых трещит интернет. Но на улице поразительно душно для начала апреля, на пути к выходу слишком много людей, и лучше он задохнётся тут, чем покажется хоть кому-нибудь на глаза. Не то чтобы у него была склонность к самобичеванию… Просто сейчас от злости хочется откусить кусок раковины и послать Хосока нахуй. Хотя по сути он тут ни при чём. Джей-Хоуп та ещё тварь - это общеизвестный факт, но даже он прямо сказал, что РэпМон, он же АрЭм, он же Намджун, он же “чувак, я знаю, у него большой член, просто знаю” сожрёт его живьём и даже не поперхнётся. Что этот ебучий рэп-гений и сделал - пару раз прошёлся по больному, отвесил ментальную пощёчину и так втоптал в грязь, что Юнги теперь не знает, что делать. То ли восхищаться, то ли накатать дисс. Ещё, как вариант, можно вызвать на реванш-баттл, только велика вероятность повторного унижения. И тут дело даже не в том, что оскорблённое эго верещит похлеще истеричного Сокджина, и не в том, что РэпМон каким-то невероятным образом пишет тексты ни о ком, и в то же время для всех… А в том, что у этого двухметрового долбана ямочка на левой щеке, и вообще он похож на медведя из лайновских стикеров. Райан? Брайен? Янг Кей? Юнги до визгу хотел познакомиться с легендарным РэпМоном… Итог - его неплохо так протащили рожей по земле и приправили деликатным плевком. Ебучий Джей-Хоуп и его ебучие связи. Отражение словно говорит: “Ну что, сука, доволен?” и мешки под глазами красноречиво темнеют с каждой секундой, что он бессмысленно пялится в бог знает чем заляпанное зеркало. Руки всё ещё трясутся, а выпитая для храбрости маргарита плещется внутри и, судя по покалыванию в желудке, посылает его куда подальше (в Тэгу); поэтому кран поддаётся лишь спустя мучительную минуту, предлагая красную или синюю пилюлю - либо открываешь барашек нормально и подхватываешь всю группу гепатита, либо как тупой баран тычешь одним пальцем в надежде добыть хоть немного живительной влаги. Вода прохладная, и Юнги с довольным вздохом прикладывает мокрые ладони к горящему лицу, плотно сжимая губы в тонкую полоску (потому что с таким же успехом можно лизнуть пол) (и наверняка он будет почище, чем вода). Лоб пульсирует там, где перевёрнутая козырьком назад бейсболка впивается в кожу жёстким пластиком - ебись оно всё конём, завтра он опять будет похож на несчастного пони, у которого пробивается рог (ебучий Джей-Хоуп со своими ебучими ассоциациями). Юнги почти приходит в себя, когда дверь в туалет с грохотом бьётся об стену, напоминая о том, что он тут не один, и никто не будет терпеть, чтобы дать ему время попиздострадать. Поэтому Юнги быстро выключает воду и собирается уже наконец-то покинуть этот дерьмовый клуб, но застывает на одном месте, когда сталкивается взглядом с Намджуном. У него абсолютно бешеный взгляд, и первая мысль Юнги - сейчас он схлопочет по лицу. Вряд ли сильно, потому что грозный РэпМон - костлявая дылда с торчащими сквозь футболку тазобедренными косточками и элегантными запястьями (не то что бы Юнги пялился) (ладно, пялился). Только вот от Намджуна даже за три метра несёт алкоголем, заставляя Юнги на ходу прикидывать возможные пути отступления и процент вероятности достойно отбиться. Но он не успевает ничего придумать, как Намджун подлетает к нему и практически валит с ног, цепляясь тонкими пальцами за куртку. - Хочешь я тебе отсосу? - облизывает явно искусанные губы, а мутный взгляд направлен словно сквозь Юнги. Это либо шутка, либо у Юнги реально поехала крыша после пяти минут нахождения в пропитанном грёбанными виски туалете. Так или иначе, но он откровенно зависает, не в состоянии ни послать Намджуна куда подальше (в Ульсан), ни издать хоть какой-нибудь звук, отдалённо напоминающий вдох возмущения. Конечно блять хочет. Наверняка вся степень ахуя вперемешку с согласием плещется где-то на дне зрачков, потому что Намджун без лишних слов толкает его в ближайшую кабинку, сразу же заставляя сесть на опущенную крышку унитаза. Юнги словно через чёрно-белый калейдоскоп видит широкие плечи, когда он поворачивается закрыть щеколду; Намджун точно под чем-то - смотрит совершенно чёрными глазами прямо в душу (или туда, где она, по сути, должна находиться); упирается ладонями в чужие бёдра прежде чем упасть на колени, оповестив глухим звуком, наверное, весь клуб. Судорожно лезет пальцами под футболку и вроде как совсем не видит перекошенную рожу Юнги, которого сейчас то ли стошнит, то ли вырубит окончательно - непонятно. Краска неуместного смущения просачивается на щеках, стоит Намджуну наскоро засунуть ладонь за резинку трусов, оставив ширинку наполовину расстёгнутой, потому что… Потому что только сейчас Юнги понимает, что он практически полностью возбуждён. Ещё с баттла. По ощущениям, это он здесь нажрался в говно - перед глазами всё плывёт, когда Намджун наконец-то высвобождает член наружу, придерживая у основания, и резко припадает туда же губами; влажно ведёт раскрытым ртом до головки, и честно - Юнги готов удовлетворённо пискнуть от выражения чужого лица, потому что: - Охуеть… - эмоции сменяются одна за другой, а раскрытые в удивлении глаза делают Намджуна в сотню раз милее, чем когда он улыбался после баттла. Не то, чтобы ситуация подходящая, но Юнги вовсе не против. Намджун, так и не разжимая руки, обводит большим пальцем выступающие по обеим сторонам чуть ниже уздечки стальные шарики штанги, выбивая неосторожный глухой стон. Хоть он и не дотрагивается до второго пирсинга, ощущения втянутой внутрь серьги достаточно для того, чтобы член Юнги дёрнулся от нарастающего внизу живота жара. Юнги как-то пропускает момент, когда чужие губы растягиваются в довольной ухмылке, и давится воздухом, потому что Намджун смотрит прямо в глаза, прикасаясь кончиком языка к кольцу. Наверное с минуту водит им туда-сюда по прохладному металлу, иногда случайно задевая края прокола; плавными движениями массирует правое бедро, заставляя Юнги окончательно сойти с ума. Это была тупая идея не менее тупого Чимина, а Юнги оказался слишком пьяным, чтобы критично проанализировать ситуацию и все последствия - поэтому проснулся на следующее утро с дикой болью в самом интересном месте. Чимин ржал, но божился, что никаких осложнений от нестандартного положения штанги не будет, а “альберт” вообще заживёт полностью в течении двух месяцев. Не соврал, только вот теперь Юнги не может спокойно смотреть на собственный член - пирсинг как бельмо на глазу и вечное напоминание о том, что никому из своих друзей-долбоёбов он не может доверять. Но сейчас совсем не жалеет о том, что решил всё оставить как есть. Потому то дьявольский огонёк в чужих глазах стоит каждого дня мучений. - Классно, - шепчет Намджун, прежде чем плотно обхватить губами головку, не оставляя пирсинг без внимания. Наклоняет голову влево, чтобы пройтись языком до середины и обратно вернуться к кольцу - слегка просунуть туда кончик, подцепить и потянуть в бок. Юнги чувствует себя кроликом под гипнотизирующим взглядом удава - так и не может отвести взгляд от пухлых губ, влажных от слюны и естественной смазки. Намджун выглядит как воплощение чистого греха - слегка растрёпанные выбеленные волосы хаотичными прядями падают на влажный лоб, тёмный взгляд из-под опущенных ресниц и невероятно мягкие покрасневшие губы - одного вида достаточно для того, чтобы Юнги позорно громко застонал от нетерпения. Так что Намджун продолжает начатое - насаживается ртом на его член до половины и сразу же возвращается обратно к уздечке, надавливая кончиком языка с такой силой, что Юнги до боли в шее запрокидывает голову; помогает себе рукой, когда снова опускается, ощущая нижней губой выступающую вену… и стонет. Юнги готов поклясться, что это воображение выкидывает непонятные фокусы, только вот Намджун стонет ещё раз - уже громче, а хлюпающий звук перебивает уханье бочек, заполняя собой сознание. За дверью наверняка толпа фанаток, желающих потрясти перед АрЭмом всем, чем только можно и залезть к нему в штаны, при идеальном раскладе - провести с ним ночь. Только вот АрЭм сейчас перед ним, елозит костлявыми коленками по грязному полу и заглатывает так умело, что у Юнги закладывает уши. Немного не то окончание вечера, на которое он рассчитывал, но опять-таки - Юнги не против. Намджун явно тащится от происходящего - закатывает глаза когда вновь возвращается к штанге, слегка оттягивает один край зубами, и небольшой дискомфорт лишь усиливает желание. Желание надавить на бритый затылок и заставить Намджуна взять до основания, и наоборот - потянуть Намджуна вверх, чтобы поцеловать грязно и отвратительно мокро, ощущая собственный вкус на чужом языке. Рука сама зарывается в жёсткие от геля пряди, и движения недостаточно грубые, чтобы им можно было подчиниться, но Намджун улавливает каждое прикосновение словно на интуитивном уровне; уже знает, как нужно лизнуть место прокола, как плотно прижать язык к основанию, в каком темпе двигать головой - как заставить Юнги выгибаться навстречу, с каждым разом позволяя всё дальше и дальше проталкивать член в горло. С явным удовольствием то втягивает щёки, то наоборот наклоняется вправо - головка натягивает нежную кожу, и Юнги поражается, как к коктейлю оголённых чувств примешивается желание Намджуна за щёки ущипнуть. Просто потому что они у него мягкие, милые и ямочки. - Нам… Намджун.... - он слишком близок, а чужой рот слишком влажный и тесный, поэтому пальцы непроизвольно сжимаются в кулак, оттягивая короткие пряди. Намджун что-то неразборчиво мычит, отказываясь выпускать член изо рта и наоборот опускается ниже, чуть ли не до основания, не оставляя ему выбора. Юнги практически задыхается, когда чересчур резко запрокидывает голову назад, проезжаясь затылком по кафелю и сжимая свободной рукой худое плечо - хорошо, если после такой хватки не останутся синяки. Проходит минута, прежде чем Юнги находит в себе силы наконец-то оттащить Намджуна за волосы. - Чёрт, ты, - у него слюна стекает по подбородку, а губы выглядят так, словно не получилось избежать поцелуя с асфальтом, - ебанутый. - Еле слышно звучит на выдохе, пока Намджун облизывает уголки рта, собирая остатки спермы. И чёрт бы побрал Юнги, если это не самое горячее, что он когда-либо видел. Он так и пялится на бардовые от активной работы губы в попытке запомнить момент в мельчайших деталях - запомнить, как сам Ким, мать его, Намджун отсосал ему в грязном туалете какого-то дерьмового клуба. Намджун приходит в себя быстрее - садится на пятки и одной рукой лезет к Юнги в карман, тыльной стороной другой вытирая рот. Вытаскивает вусмерть разбитый айфон, хмурится, когда дисплей загорается задорной неоновой заставкой и окном для ввода пароля; прикладывает большой палец ничего не соображающего Юнги к кнопке “домой” и с поразительной скоростью что-то там печатает. Его телефон звенит спустя пару секунд, и всё это походит на сюрреалистичную картину - Намджун на коленях, с растрёпанной причёской деловито шарит в телефоне, у Юнги к животу прижат уже мягкий член, и только что РэпМон лично выдоил из него самый охуительный оргазм за последнее время. - Напиши мне, детка, - Намджун с совершенно неожиданной милой улыбкой поднимается с колен, вкладывая айфон обратно Юнги в карман. Одёргивает слишком длинную футболку и как ни в чём не бывало выходит из кабинки, предварительно быстро погладив его по колену. Дверь в туалет снова хлопает, на секунду впуская ночную какофонию - напоминает, что, вообще-то, он в клубе, и где-то там лавирует обеспокоенный Хосок. (хотя Джей-Хоуп сука и наверняка уже подцепил кого-нибудь, напрочь забыв о нём)