В объятиях зверя

Ларри лежал на кровати и смотрел куда-то в потолок, вспоминая нетерпеливые касания вампира в «Жажде», скользил одной рукой по своей груди, а вторую — закинул за голову. Прикрыл глаза. Так явственнее кажутся эти ласки. Возбуждают, заставляют всё внутри трепетать от той самой жажды. Демон. С той памятной ночи Джонсон не мог перестать думать о том голубоволосом парне в маске, который назвал его псиной. «Так ты псина. Я уничтожу тебя», — вновь и вновь вертелось в голове оборотня, а незримая угроза дамокловым мечом висела над ним. Скажи ему это кто-то другой — тот бы быстро распрощался с собственной жизнью, потому что никто не смел звать его псиной, но этот юноша… Приняв сидячее положение, патлатый подцепил с прикроватной тумбочки флакончик с маслом, который имел тот же самый запах, что и вампир-обладатель голубых глаз. Ларри не знал, кто он, но, наверняка, крупная шишка в местной банде вампиров, держащих «Жажду». Поговаривали, что этот клуб крышует сам Генри Фишер — глава всего вампирского клана. Но это лишь слухи. Забавно было бы, если Демон оказался сыном Фишера. — Ларри, — в дверь комнаты настойчиво постучали, и парень неохотно оторвал голову от рук и подушки. — Кто? — Хер в пальто, Джонсон! — рявкнули за дверью, после чего та с грохотом открылась от толчка ногой. Шатен поморщился и повернулся филейной частью к другу, который порой вёл себя, как настоящий враг. — Знаешь, Трэвис, с таким другом, как ты, врагов не надо, — пробубнил, зарываясь в подушку, патлатый. Блондин нахмурился, привычно осклабился, чтобы припугнуть сородича, но тут же одумался и сдержал гнев. Да и не так просто напугать Джонсона. Этот лютый псих гонял без шлема, ввязывался в драки с кровососами и попросту был сыном главы клана. Ларри — сын Джима и Лизы Джонсонов. Но отец парня пропал много лет назад, и управление оборотнями взяла на себя его хрупкая жена. Оставалось дождаться совершеннолетия, и Ларри сможет стать вожаком стаи. Трэвис с ужасом ждал эту приближающуюся дату. Тяжело вздохнув, Фелпс хорошенько пнул парня под зад, отчего тот набросился на него. — Я тебя прикончу! — зарычал, обращаясь, Ларри, но когда к его лицу прижали газету, он слегка отпрянул и выхватил её из рук друга. Рассмотрел. — К-какого… — Не узнаёшь морду? С памятью плохо? Зеркало протереть? — гадко хихикал под ним блондин. — Тебя заснял кто-то. И теперь ты разрушитель логова вампиров. — Но это же ты всё там разнёс! — взвыл от досады Джонсон, и схватился руками за голову, слезая с друга. — А засняли тебя. — Трэвис поднялся и рухнул на постель, закинув ноги в грязных сапогах на деревянную резную спинку. Чертыхнувшись от души, шатен скинул ноги парня с кровати и сел рядом. Он больше не думал о том вампире, который запал в душу. Теперь его мысли занимали грозящие разборки с матерью. А ведь совсем недавно она вытягивала его из другой передряги, и всё отделалось условным сроком. — Я тебе завтрак принёс, кстати, — вырвал из плена неутешительных мыслей блондин и кинул на колени друга бумажный пакет. — Твой любимый сок и пара сосисок в тесте. — А чего так скромно? — Ларри с любопытством заглянул в пакет. — Я похож на доставщика еды или скатерть-самобранку? Радуйся тому, что имеешь, Джонсон. — И оба заржали на последнем двусмысленном предложении. — Придурок. — Дебил. *** — Сал, как ты это объяснишь? — На стол перед вампиром упала газета с красочным фото, на котором был изображён его несостоявшийся любовник. — Мне сказали, что ты вышел с ним из одной приватной комнаты в «Жажде». Парень флегматично отодвинул от себя прессу и внимательно посмотрел на слегка взбешённого отца. Мужчина был одет в строгий костюм с бабочкой, его волосы были голубыми с залысиной, такого же цвета аккуратная борода, и глаза, цвет которых передался Салли по наследству. — Я не знаю, кто он, — холодно ответил вампир, прикоснувшись пальцами к стоящей рядом с рукой чашке крепкого чая, который он так любил пить по утрам. — Ты собирался переспать с незнакомцем, даже не зная его имени? — Генри начинал постепенно вскипать. Тяжело вздохнув, Фишер младший всё же не притронулся к чаю и встал из-за стола с равнодушным «Я не голоден», но отец с силой надавил на его плечи, вынуждая сесть. Глаза напротив смотрели с укором, и этот упрёк не нравился чересчур самостоятельному парню. — Пап, у нас ничего не было. Я не знаю, кто он. — Мне надоела твоя «самостоятельность». Ты возомнил себя взрослым после смерти матери, поэтому с завтрашнего дня ты будешь обучаться в обычной школе. Ничего не будет выдавать в тебе вампира, так что… Глаза Салли удивлённо расширились, он вскочил с места и собрался возразить, но мысли отца испугали его. Опустившись осторожно обратно на стул, юноша всё же глотнул чая и едва сдержался, чтобы не запустить чашку в стену. — Мама всегда хотела, чтобы ты был, как все. — Не говори мне о ней! — рявкнул уже взбешённый Сал, а в его лазурных глазах застыли слёзы. — Я не буду… — Будешь! С этими словами Генри покинул обеденный зал, оставив сына наедине с горестными мыслями и тяжёлыми воспоминаниями о покойной матери. С этой утратой вампир до сих пор не мог смириться, виня себя во всём случившимся. Ведь именно его она защищала грудью от разъярённого оборотня. — Чёрт… — прошипел вампир, сорвав с себя маску и швырнув её на стол к газете, на первой полосе которой так и выделялась чёрно-белая фотография встреченного ночью оборотня. — Ненавижу… *** Мотоцикл нёсся по дороге под оглушительные гитарные риффы, обгоняя еле плетущиеся, по сравнению с ним, машины. Ларри едва сдерживался, чтобы не начать трясти башкой в такт тяжёлой музыке. Сегодня был солнечный ясный день, и Джонсон, будучи до одури «приличным» учеником, как всегда, опоздал на первые уроки и гнал в школу, не позавтракав. Припарковав своего «коня» у ближайшей кафешки, он поправил рюкзак на плече и неторопливым шагом двинулся к дверям школы. — Джонсон, опять опаздываем? — полюбопытствовал охранник, отпирая дверь. — Да я всю ночь кутил. Тебе не понять, Саймон, — усмехнулся юноша, огибая мужчину и скрываясь за поворотом. Дождавшись звонка, парень прошмыгнул к лестнице и быстро оказался на втором этаже у нужного кабинета. Алгебра. Он терпеть её не мог, но приходилось. Мать настаивала на том, чтобы он хорошо закончил школу и поступил в престижный колледж, а сам же Ларри хотел гонять на мотоцикле и жить в своё удовольствие. Шатен зашёл одним из первых в кабинет, но его грубо выдернули обратно в коридор из общей массы учеников. Он собрался было возмутиться, но встретился с суровым взглядом классного руководителя. — Ларри, тебя опять не было на первых уроках, — констатировал высокий седовласый мужчина. — Назови мне хоть одну уважительную причину. — Я проспал, — честно признался Джонсон, смело глядя в глаза напротив. — Я не спал всю ночь. Будильник не сработал. У матери мигрень была. Учитель задумался, а потом покачал головой и отпустил своего ученика обратно в кабинет. Рухнув за свою парту, Ларри достал из рюкзака блокнот и стал увлечённо рисовать до тех пор, пока в его зоне комфорта не оказался кто-то чужой. Он сразу это понял по молчаливому наблюдению за его манипуляциями. Трэвис обычно голосит на всю округу, что патлатый рисует пидоров, а другие не решаются приблизиться к нему. — Чего надо? — грозно рыкает Ларри. — Да так, присесть хотел, — ответил смутно знакомый голос. Джонсон перевёл взгляд на собеседника и обомлел: перед ним стоял голубоволосый парень, чем-то похожий на его ночного спутника, только маска на его лице выглядела сейчас проще. — Сал, — представился парень, садясь рядом и ехидно сверкая глазами.  — Ларри, — прошептал в ответ Джонсон, двигаясь в сторону. — Мы не знакомы? Доля сомнения терзала его разум. Воспоминания оживали в воспалённом от недосыпа рассудке, но что-то не давало точно вспомнить юношу. Этот был, вроде, немного ниже, голос без хрипотцы, да и пах он не персиком и мёдом, а клубникой.