В объятиях зверя

Время неумолимо приближалось к часу назначенной казни, а Ларри бесцельно бродил по крыше, размышляя о том, что ему делать. Несколько раз мать звонила на его мобильный до того, как тот отключился. Но парень успел прочитать смс о том, где будет проходить казнь, и что Лиза попробует что-то сделать. Глубоко в душе Джонсон знал, что ничего не получится, и что смерть неизбежна, как неотвратимо наступает ночь после жаркого солнечного дня. Он дал ложное обещание Салли, и понимал, что не сможет его исполнить. Это тяготило. Юноша чертыхнулся и закурил. Сигаретный дым наполнил лёгкие, и патлатый выдохнул носом, подобно дракону, после чего затоптал недокуренную сигарету и отправился вниз. Вечер неминуемо клонился к ночи, и оседлав свой жёлтый мотоцикл, последнего оставшегося верным друга, Ларри газанул и умчался по наполненной машинами трассе. Он приближался к пустырю, на котором уже собирались представители стаи и клана. Казнь должна проходить весьма пафосно: ему вырвут сердце из груди каким-то хитрым вампирским способом. «Интересно, а Сал придёт?», — подумал юноша, паркуясь возле магазина и глядя на сборище на пустыре. Идти туда категорически не хотелось. Не хотелось становиться частью этой горстки «аномалов», которые припёрлись поглазеть на смерть своего врага или сородича. — Ларри, — тихо прошептала за спиной женщина, и шатен обернулся. — Мама? — удивился парень, слезая с мотоцикла. — Ларри, — всхлипнула Лиза, бросившись на шею сыну. — Я не смогла… Я не смогла спасти тебя, сынок… — Перестань, — парень ласково погладил Лизу по спине, отстраняясь. — Я же всё равно всегда буду с тобой. (В этом он сомневался) Когда к парковке подъехал роскошный внедорожник, Ларри с интересом посмотрел на него, и увидел за полупрозрачным стеклом незнакомого мужчину с голубыми, как у Сала, волосами и такого же цвета небрежной бородой. Это был глава вампирского клана — Генри Фишер. Отец Салли. Но самого Демона с отцом не было, и это немного успокаивало оборотня: не придётся его возлюбленному (а являлся ли он таковым?) видеть то, как он позорно не исполняет своего обещания. — Добрый вечер, Лиза, — учтиво поздоровался мужчина, захлопывая за собой дверь машины. — Здравствуй, Ларри. Мне очень жаль. — Заметно, — хмыкнул волк, едва сдерживаясь, чтобы не наброситься на виновника его казни, ведь именно он потребовал от стаи и предложил своему клану такое требование. — Не груби, мальчик. А то я вырву твоё сердце прямо сейчас, до наступления полуночи. — Да ты… — начал Джонсон, закатывая рукава толстовки, но внезапно мать дёрнула его за руку и закрыла собой. — Генри, — фамильярно обратилась безутешная женщина с заплаканными глазами. — Прошу, прекрати всё это. Мы придумаем серьёзное наказание для Ларри, только не убивай его. Вампир задумался, плотоядно улыбаясь и окидывая оценивающим взглядом молодую волчицу, и от этого его недвусмысленного поведения Джонсону нестерпимо захотелось набить ему морду. — Что может быть серьёзнее смерти? — с издёвкой произнёс мужчина, проходя мимо Лизы с Ларри, и небрежным жестом зовя их за собой. — Мам, я его прикончу, и всё закончится… — рычал вспыльчивый волк, отстраняя мать. — Ты не сможешь… Он слишком силён, Ларри… — Я… Я… — Пойдём, сынок. Я буду рядом, — она взяла парня за руку, крепко и вместе с тем нежно, поглаживая большим пальцем его тыльную сторону. *** Сал лежал на мягкой постели, глядя в потолок и напряжённо размышляя. Глаза застилала пелена накатившихся слёз, он протянул руку вверх и сжал её, словно пытаясь поймать воздух, а вместе с тем — дельную мысль. И ничего в голове не приходило, кроме ярких воспоминаний о минувшей ночи, проведённой с оборотнем, сыном убийцы. Неужели, он действительно хотел, чтобы Ларри не умирал? Чувство, поселившееся в груди, было ему чуждым. Перевернувшись на бок, парень обнял белоснежную подушку и ткнулся в неё повреждённым носом. Слеза медленно скатилась по его щеке на подушку. Он шмыгнул и рассмеялся, осознавая, что впервые влюбился, и что эта единственная влюблённость жила не больше суток. — Почему всё так?.. — горячо шептал Салли, разрывая выпущенными когтями подушку. — Почему?! И это едва слышное, надрывное «почему?» тонуло в бесконечной тишине, нарушаемой лишь редкими гудками проезжающих машин. Фишер внезапно осознал, что вновь остался один на этом свете с отцом, который не любил его. И от этого стало так горько на душе. Но в это же мгновение беспросветной безнадёги в голову юноше пришла единственная спасительная мысль. Он вскочил с кровати, отшвырнув подушку, и выбежал из комнаты. В отцовской спальне взял ключи от их второго автомобиля и выбежал в гараж. Он знал, как спасти Ларри. Он знал, как спасти их только зародившуюся любовь. *** Трэвис стоял в стороне от своих сородичей, лениво покуривая. В сумке, перекинутой через плечо, покоилось устройство, украденное у отца. Благо, что весь погром, устроенный дома, тот не мог увидеть, так как уехал на какое-то время, и присутствовать на казни отказался. Все о чём-то перешёптывались, кто-то плакал, а кто-то с откровенным безразличием ожидал, когда это представление начнётся и поскорее закончится. Когда блондин увидел приближающегося Фишера, а за ним и Лизу с Ларри, то притаился в толпе, бросив на землю и потушив сигарету ногой. «Жаль, что отец не увидит этого», — подумал оборотень, глядя на озлобленного лучшего друга. Фелпс считал, что подобный вид казни весьма жесток, а потому и намеревался облегчить (или скорее отяготить?) жизнь друга путём весьма своеобразным. Он с интересом наблюдал за тем, как местный священник из их же стаи, читал над склонившимся перед ним Ларри, молитву. И ведь святоша (как и его отец, впрочем) искренне верил в покой души убиенного. Но покой Джонсону только снится, и то редко. — Да отыщет душа твоё, дитя луны, покой на свете том, — закончил мужчина, проведя влажным пальцем по лбу оборотня, рисуя крест. — Отыщет, — хмыкнул блондин, сложив руки на груди. И никто его не услышал: все были слишком увлечены зрелищем. Лиза неутешно рыдала, то и дело скалясь и сдерживаясь от обращения, а сам Ларри почему-то был подозрительно спокоен. Видимо, смирился с грядущим, а потому не видел смысла в лишнем сопротивлении. — Прощай, дитя луны, — прошептал кто-то рядом с Трэвисом, и он даже заинтересованно поискал сказавшего, но безуспешно. — Всё готово к казни, — осведомил вампиров священник, отходя в сторону. Лиза, обезумившая от горя, бросилась к сыну, упала на колени перед вампирами и стала умолять их не убивать её единственного сына, но Фишер был неумолим. Ларри насильно поднял мать с колен и прошипел что-то вампиру, который толкнул его в грудь. — Лучше не нарывайся, псина, — шикнул Генри патлатому, а тот осклабился, готовясь вцепиться главе вампирского клана в глотку. Лизу кое-как оттащили подальше, пытаясь утешить, но она, казалось, напрочь лишилась разума и только плакала, горько, больно, безутешно. Фишер держал в руках какой-то свёрток, в котором покоился клинок. При помощи него вампир и собирался вырвать сердце из груди оборотня. Тут Трэвис и понял, что сейчас его черёд. Оттолкнувшись от земли, оборотень ловко перепрыгнул через толпу, отшвырнул Генри, который даже не ожидал подобного развития событий, и, сорвав с плеча сумку, вытащил замысловатое устройство. Парень слышал, как ошарашенный его появлением шатен зовёт его по имени, слышал, как все разом удивлённо выдохнули, а потом он нажал на кнопку, и все провалились в бесконечную тьму, поглотившую весь пустырь.