***
ЯнЯн не может не думать о том, что ребёнок в стерильном боксе прямо перед ним – не жилец. С таким набором поражающих факторов выжить просто нереально. Даже если необходимые клетки найдутся, даже если сложнейшая операция пройдёт успешно, даже если… Этих «если» на самом деле очень много, но все они обречены на провал. За его спиной рыдающая мать и успокаивающий её муж. Лечащий их сына врач спокойным ровным тоном обещает сделать всё возможное, объясняя, что донор уже найден и в данный момент проводятся исследования. ЯнЯн опускает взгляд на историю болезни, торчащую из папки на двери бокса – «тяжёлый комбинированный иммунодефицит». Что означает, что мальчика пяти лет может убить в считанные минуты даже самая обыкновенная простуда. А вероятность успешного поддержания жизни даже после сложнейшей операции по пересадке стволовых клеток – слишком мала. - Сколько операций он уже перенёс? – Куньхан подходит тихо и говорит точно так же, словно боится, что его услышат родители мальчика. - Если дожил до пяти лет, значит много, - отвечает ЯнЯн и смотрит на друга. Куньхан выглядит, если честно, не то, чтобы сильно лучше пациента перед ними. Осунувшийся, явно не выспавшийся и с таким печальным потерянным взглядом, что без слёз не взглянешь. ЯнЯн конечно догадывается - что, а вернее сказать - кто виной такому состоянию парня, но из последних сил надеялся, что это не так. С их последнего посещения клуба прошло меньше недели и естественно они видели Тэна неоднократно в больнице. Хирург и его общение не изменились ни капельки – такой же весёлый, улыбчивый, флиртующий с каждым встречным и периодически подбешивающий Куна. Куньхан при первой случайной встрече с ним утром, спустя пару дней после того, что было между ними, хотел выйти в окно. И хочет до сих пор, это видно невооружённым глазом. На скудное предложение от Сяо поговорить с Тэном – Куньхан ответил отказом, поскольку и дураку понятно, что для тайца это всего лишь секс на одну ночь и ничего большего. Куньхан так же заверил, что ему нормально, и он просто слегка поехал головой от того, как всё было круто, но точно переживёт, забудет и забьёт. ЯнЯн видит, что друг не забил и не забыл. - Донор найден, операцию будет проводить доктор Цянь, - снова сообщает Куньхан, не сводя взгляда с мальчика, что беззаботно играет со своими игрушками, находясь в стерильном боксе, - я хотел пойти на нейрохирургию, но сейчас понимаю, как сильно боюсь. - Эту операцию необходимо ассистировать тебе, ты ведь понимаешь это? – ЯнЯн тянет парня в сторону, отводя от палаты. – Если ты успешно справишься с ней, то нейрохирургия заберёт тебя с ногами и руками. - Ключевое слово «если». Это может быть его последняя трансплантация. К тому же от неродственного донора. Его шансы практически равны нулю. ЯнЯн не находит, что ответить ему, потому что согласен, конечно же. Они уходят на утренний обход, который на этот раз проводит не Кун. ЯнЯн ловит себя на мысли, что другой хирург совершенно не вызывает в нём должного интереса. Даже на его вопросы отвечать не хочется. Потому, всегда тянущий руку и правильно отвечающий на всё, сегодня он стоит в заднем ряду ординаторов и бездумно изучает спину высокого Юкхэя. Даже не вслушиваясь, что там вещает этот доктор Чоу. - Ординатор Лю ЯнЯн, срочно в кабинет главного хирурга, - мимо них проносится медсестра, отдаёт в руки доктора какие-то документы. Он рассматривает бумаги и с каждой новой прочитанной строчкой его глаза заметно расширяются. - Я не знаю, что такого вы сделали Цянь Куну, но я вам не завидую, - доктор Чоу подходит к ЯнЯну и отдаёт ему в руки все бумаги, - но одновременно с этим, я вас поздравляю. ЯнЯн видит перед собой своё назначение на проведение операции по трансплантации клеток костного мозга. Тому самому мальчику лет пяти, у которого нет шансов выжить после этой операции. ЯнЯн кланяется доктору, разворачивается на пятках и уходит в сторону кабинета Куна. Ему кажется, будто на него смотрит всё отделение. Да ещё и таким взглядом, словно провожают на эшафот. Кун подсунул ему заранее проигрышный случай, неизвестно, что поставив на кон – свою гордость, или жизнь ребёнка. Жертвовать последним, когда ты главный хирург – ужасное качество. Так не поступил бы даже чрезмерно горделивый ЯнЯн. И ему не верится, что смысл этого лишь в унижении его самого. Он идёт по коридору всего несколько секунд, но каждый шаг, словно в замедленной съёмке, вокруг всё перестаёт двигаться, время останавливается. Он цепляется за ручку нужной двери и думает на долю секунды, что может отказаться. Вот оно – то, чего от него ждёт Кун. Речь идёт не о собственной карьере, на неё плевать в такие моменты. Речь о жизни ребёнка. Набраться смелости и отказаться от проведения сложнейшей операции, когда ты всего лишь ординатор – это тоже подвиг и тоже достойно уважения. Правильная оценка своих сил, знаний и возможностей - очевидно это именно то, на что рассчитывает главный хирург. ЯнЯн дёргает за ручку, входит без стука и тут же врезается взглядом в Куна. Он смотрит на него серьёзно, уверенно, ждёт правильного ответа. На кону стоит больше, чем чья-то жизнь. ЯнЯн проходит вглубь кабинета, кладёт бумаги на стол врача и произносит даже не дрогнувшим голосом: - Я получил ваше назначение, и я готов, доктор.***
Сообщение в общем чате ЯнЯн успевает прочесть в последнюю минуту, перед тем, как ему приходится убрать телефон. Сяо желает ему удачи, Куньхан заверяет, что верит в него гораздо больше, чем верил бы в себя. Сам ЯнЯн пытается сосредоточиться на своих собственных ощущениях, но в голове всё лишнее исчезает совсем, остались знания, осталось ничем неискоренимое чувство уверенности, осталось желание доказать прежде всего самому себе, что он лучший не только на бумажке. Кун с ним не разговаривает, и это на самом деле беспокоит. Он молча готовится к операции, даже не смотря в сторону ординатора, а последнего распирает от необходимости услышать хоть слово. Где наставнические подбодряющие слова? Где хотя бы взгляд, обещающий, что всё будет хорошо? Кун ведёт себя так, словно ЯнЯна рядом не существует. Обработка и дезинфекция длятся минут тридцать. Еще столько же уходит на подготовку пациента и наркоз. Самое тяжелое и страшное – в самом начале. Кондиционирование, а именно уничтожение собственного костного мозга пациента, вырабатывающего атипичные клетки кроветворения. Затем подавление и без того отсутствующего иммунитета, с целью снижения риска отторжения донорских клеток. Процесс долгий, тяжелый и в большинстве случаев заканчивающийся летальным исходом. ЯнЯн действует без подсказок, сам производит первый укол, давая указания ассистирующим медсёстрам. Кун только в этот момент начинает следить за каждым его действием, сам занимается подготовкой к переливанию донорского костного мозга. Им предстоит еще попутное удаление гнойного образования в височной кости, и это всё вместе с полным отсутствием защитных клеток в организме. Любое, даже самое мелкое отхождение от нормы, понесёт за собой гибель пациента. ЯнЯн делает первый удачный надрез, раскрывая ткани. Кун работает вместе с ним и какой-то очень отдалённой частью своего мыслительного процесса ЯнЯн улавливает то, насколько слаженно и ловко они оперируют вместе. За всё это время они обмениваются лишь взглядами, и лишь уровень профессионализма позволяет ЯнЯну не отвлекаться в эти секунды. Он максимально собран и сосредоточен, а операция, длящаяся уже полтора часа, проходит успешно. Дренирование образовавшейся раны так же проходит без последствий. Медсестра информирует о третьем часу операции и стабильном пульсе пациента, но ЯнЯн акцентирует своё внимание не на её словах. Кун мимолётно показывает большой палец вверх, и ЯнЯн не сдерживается – улыбается, чего не видно сквозь маску, но видно через взгляд. И парень готов поклясться в этот момент, но точно увидел, как главный хирург улыбается ему в ответ. Трепанация височной кости завершена успешно. ЯнЯн делает один из последних уколов, подсоединяя трубку для переливания донорского костного мозга. Снова смотрит на Куна, улавливая в чужих глазах одобрение. Но лишь в первые несколько секунд. Время снова останавливается, замирает и разрезает образовавшуюся тишину лишь писк аппарата, информирующего о том, что пульс пациента падает вниз с бешеной скоростью. Реакция отрицательная – костный мозг отвергается, дальнейшая трансплантация невозможна. Однако невозможна и его остановка. ЯнЯн замирает статуей, не в силах пошевелиться. Его даже не трясёт, он обездвижен, как и всё вокруг него. Звуки пропадают, и он не слышит, что вещает ему медсестра, что говорит ассистент, он не слышит и звук аппарата. Отключить переливание, или продолжить – вопрос даже не жизни и смерти. Это вопрос смерти и смерти. Он держит в руках трубку, через которую поступает костный мозг – она трясётся в его руках, так как трясёт самого пациента. ЯнЯн смотрит перед собой стеклянным взглядом, готовый в любой момент просто упасть вниз, в самую бездну. Там затем подобрать тело этого невинного ребёнка и бесконечно извиняться… В реальность возвращает тёплая ладонь Куна. Она очень ярко контрастирует с поледеневшей рукой ЯнЯна, когда ложится сверху. Голос Куна так же единственное, что слышит сейчас ЯнЯн. - Смотри на меня. ЯнЯн поднимает взгляд и смотрит на хирурга. Глаза напротив – спасательный круг, и парень цепляется за него всеми силами. Он не отводит взгляда и слушает мягкий уверенный голос, внимая каждому слову. - Я рядом, слышишь? Чувствуешь? ЯнЯн медленно кивает, ощущая, как к нему возвращаются силы. Тепло руки Куна передаётся ему вместе с его уверенностью. - Мы либо останавливаем трансплантацию, либо продолжаем. ЯнЯн, слышишь? Это будет твоё решение, я верю в тебя. ЯнЯн расширяет глаза от удивления, не зная, как реагировать. У него всего секунда на решение, но время, кажется, длится уже вечность. И что делать он не знает, не знает, не знает… - ЯнЯн, ты веришь мне? Парень кивает и отпускает трубку, подсоединённую к пациенту. - А я верю тебе. Я доверяю тебе. Любое решение будет верным. - Продолжаем переливание. Приготовить реанимацию. Пульс? – ЯнЯн включается за долю секунды. Кун кивает на все его действия. Ассистент подготавливает дефибрилляторы. У него не дрожат руки и это, как подмечает сам ЯнЯн, его главное преимущество, главный его фокус. Остановка времени вокруг лишь в его личной вселенной, на деле же проходит секунды три от силы. Но сегодня всё было иначе. Сегодня паника вышла на новый уровень и парализовала не на шутку. Ему действительно было страшно, он почти сдался и лишь один человек смог вернуть его в норму. Взгляд у Куна очень добрый, заботливый, и в то же время уверенный. ЯнЯн видит его снова еще несколько раз, когда смотрит на хирурга. Не может перестать смотреть в эти глаза особенно тогда, когда медсестра информирует, что пульс восстанавливается. В общей сложности операция длилась три с половиной часа. По её завершению ЯнЯн в состоянии лишь снять устало маску и отойти в сторону от операционного стола. Не сказать, что это тот самый счастливый конец, но облегчённо выдыхает каждый из присутствующих. Стоит ЯнЯну закрыть глаза, как он снова видит перед собой взгляд Куна, а рука, кажется, до сих пор чувствует чужое приятное тепло, не смотря на то, что они были оба в перчатках, измазанных кровью ребёнка. Можно ли сказать, что мир ординатора разделился на «до» и «после» в этот момент? Скорее всего, да. И чёткой линией между этими событиями служит Цянь Кун – человек, перед которым ЯнЯн себя чувствует пчелой в клетке. Он способен ужалить так, что мало не покажется, но в таком случае сам же потерпит досадное поражение. А пока хочется лишь внимать всему, что говорит ему Кун. Хочется ловить его взгляд на себе. Хочется держать за руку. Он смотрит на пациента еще несколько минут. Пока не переносится на три часа вперёд, словно кадр из фильма меняется один за другим так быстро, что не успеваешь привыкнуть и осознать. Вот он думает, что справился и мальчик будет жить. А вот ему сообщают, что костный мозг в конечном итоге всё-таки не прижился, и сердце пациента отказало спустя три часа после операции. Коридор пустой, не слышно даже стука каблуков медсестёр или звуков закрывающихся дверей. Даже из приоткрытых окон не раздаётся щебетание птиц, или шум ветра. ЯнЯн сидит недалеко от кабинета главного хирурга, потому что ему необходимо донести отчёт об операции. Он сделал его сразу же, так как привык разбираться с документацией в первые минуты после совершенной работы. Но идти туда не хочется совсем. Возможно там засел весь комитет врачей, возможно там Ли Юнцинь и его выражение лица, которое в данный момент совсем не к месту. Общий чат с друзьями разрывается от сообщений, потому что волнуется уже даже не только Куньхан, но и Сяо. ЯнЯн бездумно пялится в стену перед собой и не может перестать думать о других вариантах исхода события. Возможно он что-то упустил, может, следовало тщательнее искать донора изначально, может… - Эй, - раздаётся прямо над ним и парню не нужно гадать, так как этот голос он узнает теперь из миллиона. - Я принёс отчёт, - ЯнЯн протягивает Куну папку и даже не смотрит на его лицо – сил и желания нет совсем. - Пошли, - Кун хватает его за руку и тянет в кабинет. ЯнЯн смотрит с нескрываемым удивлением, но послушно двигается за старшим. Ему бы самое время начать возмущаться, что кто-то посмел вот так схватить его за руку и куда-то потащить, но моральная разбитость достигла таких масштабов, что пускай хотя бы сейчас всё идёт так, как хочет. В кабинете, к счастью, никого не оказывается, и Кун предусмотрительно закрывает за ними дверь на ключ. Либо пчела в клетке, либо человек попал в чужой улей. ЯнЯн не может понять оба этих варианта, как и то, почему вообще подобные метафоры крутятся в его голове. Кун тем временем забирает из рук ЯнЯна папку с отчётом и не глядя кидает его на свой стол. Он кивает на кресло, мол, садись, не стой столбом, и ЯнЯн следует даже этому. Но когда перед ним опускается небольшой бокал с очевидным алкоголем в нём, то вопросительный взгляд поднять уже приходится хотя бы ради приличия. - Ну, либо ты сегодня напьешься в одиночестве, либо натворишь дел в каком-нибудь клубе, либо я сам позволю тебе выпить, взяв всю ответственность на себя. Так что не стесняйся, это американский бурбон, достался мне от предыдущего хирурга. - Fuck, этого следовало ожидать после встречи с Тэном в том клубе, - ругается ЯнЯн, с сожалением понимая, что Кун теперь явно в курсе о том, где и когда он последний раз офигенно провёл время. - Успокойся, мне нет дела до личной жизни моих ординаторов, - Кун ухмыляется и выпивает залпом свой бокал, - но мне есть дело до того, как проведешь сегодняшний вечер ты. - Домой меня еще отвези, чтобы точно не сбежал, - фыркает ЯнЯн и тоже выпивает. Алкоголь приятно обжигает горло, ему нравится. - А я и собирался, - Кун вальяжно опирается бёдрами о край стола рядом с ЯнЯном и это выглядело бы несколько странно, если бы не всё произошедшее за день. Парню кажется, что даже если Кун прямо сейчас ляжет перед ним на пол, он и бровью не поведёт. - Мой рабочий день на сегодня окончен? Я не согласен на подобные поблажки, - ЯнЯн выпрямляется в кресле, возмущенно снизу вверх смотря на хирурга. - Ты выпил на рабочем месте, я отправляю тебя домой, никаких поблажек. Могу записать это в твоё личное дело, - улыбка Куна самодовольная, не внушающая ничего хорошего. Но ЯнЯну почему-то от неё хорошо. Он бесится, не то слово, но всё же признаёт поражение и снова растекается в кресле, бурча о вселенской несправедливости. Куна этот детский жест веселит ещё больше, и он позволяет себе похлопать ординатора по плечу. Прикоснуться к нему ещё раз, потому что от чего-то ему понравилось прикасаться к этому человеку. - Я рад, что эту операцию проводил именно ты, - произносит он, - благодаря тебе у него был шанс. - Я не справился, - подавленно отвечает ЯнЯн, опуская взгляд вниз. - Ты справился, ЯнЯн, - Кун говорит это таким голосом, что не посмотреть на него невозможно. Они снова смотрят друг другу в глаза и ЯнЯн верит. Кун действительно увозит его домой, хотя младший сопротивлялся долго, а в чужую машину садиться не хотел ни под каким предлогом. Кто бы мог подумать, что жевательный мармелад в бардачке заставит его передумать. ЯнЯн и сам в шоке, но после двух бокалов дорогого бурбона сладкого хочется очень сильно. - А я почти забыл, что ты младше меня на десять лет, - ухмыляется Кун, выворачивая со стоянки больницы, - теперь вот вспомнил. - Не волнуйтесь, я всегда буду помнить, что вы старый. Старый извращенец, который возит своих ординаторов в своей машине, - беззаботно отвечает ЯнЯн, поедая мармелад. - А ты сел к взрослому дяде в машину за пачку конфет, чему тебя учила твоя мама? - А ты сел за руль, хотя тоже выпил алкоголь. - Ну, ты же сказал, что веришь мне, - улыбка Куна отдаёт нежностью. ЯнЯн теряется в ней на долю секунды, но быстро отворачивается, накидывая на глаза челку и фыркая, не решаясь ответить что-либо. Да, доверяет, но пусть это останется там, в операционной. Вместе с теплом чужих рук и взглядом, обещающим, что всё будет хорошо.