Супер-ребёнок, супер-слух

Брюс последовал за Тони в главную часть корабля, чтобы найти Питера, который в данный момент возился с заклёпками, пристёгивающими его к своему месту. — Эй, эй, ни за что! — В нескольких шагах Тони сократил дистанцию между собой и травмированным ребёнком. — Даже не думай вставать! Питер поднял глаза, полные вины, на наставника. — Мистер Старк! — Он перевёл взгляд на руку Тони, которую он до сих пор держал у груди. — О, Господи, я и вправду сломал вашу руку? — Ничего...я в норме, — сказал Тони. — Не переживай насчёт этого. — О, Боже, мистер Старк, мне очень-очень-очень жаль! — бормотал Питер, слёзы подступили к его глазам. — Я должен был подумать! Или должен был проконтролировать свои действия, или ещё что-то — обычно я контролирую это! Я просто...это было реально больно, и я не подумал и схватил вашу руку, и сейчас... — Малыш, послушай, это был несчастный случай. Всё в порядке, — перебил его Тони. — Но вы не в порядке! — Воскликнул Питер. — Доктор Беннер сказал, что понадобится операция! Какой тут порядок? И вам нужно будет связаться с Доктором Стрэнджем, и... Эти слова были последней гранью. — Во-первых, — отрезал Тони. — Никто не будет связываться со Стрэнджем, так что вы оба можете прямо сейчас выкинуть это из головы, всё ясно? — Потребовал он. Питер испуганно посмотрел на наставника и нервно кивнул. Брюс театрально кашлянул: — Тони... — Во-вторых, — продолжил миллиардер. — Так как Брюс каждые пять минут напоминает нам о том, что он не медицинский врач, мы можем сделать вывод, что это всё — лишь предположения. — Ох, Тони, можно я... — попытался Брюс. Тони проигнорировал его. — И, в-третьих, даже если это правда, то это далеко не первая операция в моей жизни, пацан, — издевался он. — Позволь напомнить, что, когда я был в плену в Афганистане, меня оперировали — без анестезии — и я был подключён к машинному аккумулятору, чтобы моё сердце не остановилось, так что, если ты думаешь, что сломанные кости — это мой самый худший операционный опыт, то подумай ещё раз. — Тони! — Брюс практически крикнул. Он смотрел на лицо Питера, которое на протяжении всего монолога Тони становилось всё бледнее и бледнее. Ребёнок выглядел так, будто несколько секунд назад закончил рыдать. — Что? — огрызнулся Тони, разворачиваясь. Брюс смягчился, когда увидел разочарование на лице своего друга. Он знал, что Тони просто пытался помочь, но мужчине больно, поэтому его тактика утешения потерпела неудачу. Брюс вздохнул. Похоже, пришло время продолжить разговор в роли другого человека, что он часто делал для команды. — Я думаю, тебе нужно прогуляться, — сказал Брюс осторожно. — Как насчёт принести немного льда, может быть, позвонить Пеппер и вернуться к нам минут через десять, мм? — Он аккуратно указал взглядом на Питера, надеясь, что Тони поймёт его намёк. Тони на секунду задумался, но увидя дрожащую нижнюю губу Питера, пришёл в себя. — О, да, лёд — отличная идея, — промямлил он. Тони слабо улыбнулся Питеру и направился в грузовой отсек корабля. Только Тони пропал из поля зрения, Брюс обратил всё своё внимание на Питера. Слёзы, которые он сдерживал всё это время, потекли по его щекам. Он зашмыгал носом и судорожно начал вытирать глаза руками. Брюс вздохнул и сел поближе к ребёнку. — Питер, я знаю, что ты сейчас не поверишь мне, — сказал он мягко. — Но никто на тебя не злится. Питер даже не взглянул на него. — Будут злиться, — пробубнил он, отковыривая пух от оболочки, покрывающей его сидение. — Это всё моя вина. Брюс запнулся, а потом пожал плечами: — Да, конечно, это твоя вина, — согласился он. Питер уставился на него — он и впрямь не ожидал, что Док согласится. — Ты прав, — сказал Брюс с полной сочувствия улыбкой. — Очень важно научиться понимать свои ошибки. Но это не значит, что они непростительны. — Но я причинил кому-то боль — кому-то, кто важен для меня... — сказал Питер грустно. — С того момента, как я получил свои силы, была одна-единственная вещь, которую я боялся сделать, и я только что её сделал, — он потёр глаза и снова шмыгнул. — Как кто-то сможет простить такое? Брюс ухмыльнулся: — Пит, ты говоришь о человеке, имеющем огромный опыт в случайном причинении боли людям, о которых он заботится. И я тебя уверяю, я делал вещи намного хуже сломанной руки. — Но это другое, — протестовал Питер. — Это зелёный парень — это не ты, понимаешь? Я был собой, когда сделал это. — Халк всё ещё является мной, — сказал Брюс вежливо. — Я не совсем могу контролировать, что происходит, но это всё равно я. Питер немного покраснел: — Извини, я не имел в виду, что это не ты, я просто...не знаю. Просто это другое. Брюс слегка улыбнулся. — Ты знаешь, — сказал он задумчиво. — Тони был одним из первых людей, кого я встретил после инцидента, и он относился ко мне, как будто я всё ещё чего-то стою — как к человеку, а не к огромному зелёному радиоактивному монстру. Он был единственным, кто работал со мной над проектом, чтобы я мог сдерживать в себе Халка, и он дал мне место здесь, в команде. Питер улыбнулся. — Готов поспорить, что сейчас, пока мы разговариваем, Тони пытается придумать какую-то новую технологию, чтобы ты был в безопасности и такого больше никогда не повторилось, — продолжил Брюс. — Потому что это всё, что он делает — изобретает и защищает людей. — Что насчёт его руки? — Спросил Питер взволнованно. — Всё будет хорошо? Брюс наклонил голову: — Ты видел штуку, которую он сделал для Роуди? Ты действительно думаешь, что сломанная рука это конец для Тони Старка? Питер слегка улыбнулся и помотал головой. — Конечно нет, — согласился Брюс. — И если ты думаешь, что он расстроен, просто взгляни вокруг. Все в этой команде — Стив, Наташа, Клинт, я — все мы когда-то причиняли боль Тони. Он простил нас, и простит тебя тоже. Питер серьёзно посмотрел на него. — Ты правда так думаешь? — Спросил мальчик, он звучал намного младше своих семнадцати лет. — Я это знаю, — сказал Брюс строго. Он добавил с усмешкой, — так же, как я знаю, что он простит Стрэнджа, потому что я только что написал ему встретить нас в лаборатории Щ.И.Т. для консультации. Крик Тони послышался из грузового отсека: — Я всё слышал! Брюс медленно покачал головой и посмотрел на теперь уже тихо смеющегося подростка. — Когда мы прилетим, у меня состоится очень серьёзный разговор с Фьюри по поводу звукоизоляции на корабле.