- Какая прекрасная погода, не так ли?

Было прекрасное летнее утро на даче, расположенной среди раскидистого леса, который манил своей зеленью людей. Далее за лесом была быстротечная река, в которой водились рыбы. Украина любил ходить туда рыбачить. Дни на даче были настолько отличные и приятные, что они пролетали невероятно быстро и пылали насыщенностью. Солнце едва взошло над горизонтом, но его лучи уже проникали в комнаты двухэтажного домика у околицы деревни, в которой он находился. Россия проснулся от весёлого крика отца о велосипедной прогулке на ту самую речку, на которую ходил рыбачить украинец. Федерация же пришел на кухню и увидел, что СССР возился с завтраком. Он всегда занимается готовкой и его стряпня своим запахом заставляет слюну обильно скапливаться во рту. -О, проснулся, - Бодро сказал Союз. - Как раз вовремя, у меня каша почти готова, нам же надо подкрепиться перед поездкой. -Доброе утро, - немного сонно, но с благодарностью в голосе Россия приветствует Совета, - Хорошо, я только зубы почищу и приведу себя в порядок. -Ладно, как раз завтрак немного остынет, - сказал Советский Союз, уже раскладывая тарелочки с только приготовленной кашей. РФ же, проведя ему нужные ванные процедуры, возвращается на кухню и в одной белой майке и трусах садится за стол. Приятный солнечный свет освещал всю панораму кухни, которая и так была прекрасна, своим убранством настраивая на нужный лад. Да, каша как раз поостыла, и Россия с аппетитом начал её уплетать. -Как у тебя получается такая вкуснотища? Такое ощущение, что с каждым разом ты готовишь все вкуснее и вкуснее, - выразил благодарности сын коммуниста. - Да ладно тебе, Россия, - Союз как будто застеснялся. - ну, все равно спасибо. Ешь, пока совсем не остыла. После не очень-то и продолжительной трапезы отец и сын разошлись по комнатам, чтобы переодеться. Первым вышел Россия, одетый в очень яркую красную майку и коротенькие черные шорты, оголявшие приятные на вид коленки. Вскоре вышел и отец, все-таки он был человеком и не таким уж идиотом, чтобы в жару больше тридцати градусов ходить в ушанке и шинели. Потому оделся скромно и со вкусом: бриджи ниже колен и майка с собственной символикой отлично подчёркивали его мощную фигуру. Пройдя в прихожую, они обулись и направились на улицу к своим велосипедам. Стоило им только вскочить на своих железных коней и они на полной скорости, объезжая особо здоровенные ухабы, помчались по сельской дороге. Пыль летела небольшим столбом следом за мужчинами, пока те наслаждались свежим попутным ветерком, который приятно дул в лица и освежал. Педали крутились, будто сами по себе, ощущение лёгкости, даруемое летом манило своей доступностью. Совок и Россия ехали на всех парах, то обгоняя друг друга, то уступая дорогу другим, весело смеясь. Подросток улыбался добро и позитивно, рождая в душе отца далеко не те чувства, которые вызывает улыбка ребёнка. Извилистая, но поразительно ровная дорога без каких-то особо больших валунов, препятствующих поездке, сопутствовала езде. Цветочные поля, которые простирались за лесом, ясное небо почти без облаков, и близкий человек рядом, все было очень приятно глазу. Россия только так оглядывался по сторонам своими невинными глазками и все больше и искреннее улыбался, видя местность вокруг себя. Вскоре они с Союзом преодолели пригорок, с которого спустились, не крутя педали с дикими восторженными криками, но притормозили в конце, чтобы не упасть лицом вперед. Вот и она, та самая речка с кристально-чистой водой. Преодолев два поворота, Россия и Совет оказались у берега реки. Вокруг было только три высоких деревца, зеленая трава, да подобие пляжа, с речным песочком. -Как же тут красиво! - радостно воскликнул Российская Федерация. -Конечно, сынок, - поддержал радость России Союз. - Может, искупаемся? -А знаешь, я не против, а то тут такая жара, что аж побыстрее бы в прохладную водичку, - ответил он. -Ну и славно, - сказал СССР, приложив велосипед к сосне, начал раздеваться. РФ тоже отставил своего железного друга, но только к одной из берез. Союз влетел в речку с дичайшего разгона. С такой скоростью они не ехали на велосипедах, но это почти вызвало у России приступ смеха. -Хей, сын, - окликнул он Российскую Федерацию, - а тут тепло и не глубоко. - Маняще щебечет Совет. -Д-да, пап, я сейчас, - Откликнулся русский, тоже оставаясь в одних плавках, как и отец. Он последовал примеру отца и быстро оказался возле него. -А, засада, не так уж и холодно, ты был прав, - сделал вывод Россия. Настроение располагало к шалостям, поэтому Россия решил подшутить над отцом и брызнуть ему в лицо водой. -Эй, ты чего? - удивлённо и даже обескураженно спросил Союз. -Пап, это просто шутка, не принимай всерьез, - Пожал острыми плечами подросток. -Ну ладно, - и тут же в сына коммуниста ответный брызг в лицо. -Ай, - немного разочарованно выразился Россия. - Ладно, я получил, что заслужил. Теперь тела обоих блестели от влаги на солнце. Каждая капля, что стекала от подбородков по плечам к груди и прессу была достойна отдельного внимания. Каждый из них чувствовал, что это что-то, чего быть между ними не должно. Это влечение к телу личности напротив запретно, но так желанно. Первый "боевые действия" возобновил Россия, резко и с силой при повороте на триста шестьдесят проводя ребром ладони по поверхности воды и создавая тонкую волну. СССР не остался в долгу и тупо схватил сына, опуская его под воду. Так они проплавали и резвились пока силы совсем не покинули их и, наконец, они вышли на берег, тяжело дыша, усаживаясь под деревья. -Знаешь что, пап? - Прервав блаженную тишину, воцарившуюся на те несколько мгновений, что они успели провести мирно ничего не делая, подал голос Федерация. -Что, сын? - Лениво отозвался Союз, раскинувшись морской звездой. Россия мялся, стоило ли говорить об этом. Его ведь могут неправильно понять и это будет вполне нормально, если не отлично! Но... -Я люблю тебя, - Почти шепчет Россия. -М, я знаю, не удивил, - сказал довольным тоном Совок. -Нет, стой, ты меня не так понял... - Начал отмахиваться подросток. -А как? - Союз поворачивается на бок в сторону России, внимательно вглядываясь в его глаза, не упуская из виду ни одной переменной эмоции. Этот парень может выкинуть, что угодно, несмотря на то, что он вечно следует за ним, он остаётся непредсказуем , словно ураган, рождаемый в сердце от любви. -Ты для меня больше чем отец, - Отведя взгляд в сторону, заикаясь, говорит русский. Пока Россия не видит, глаза Союза полностью округляются и он даже приоткрывает рот, чтобы что-то сказать, но из груди вырывается только восхищённый глубокий выдох. -Да ладно! Это ведь просто неудачная шутка, - сказал Союз, стараясь не придавать особого значения. Но в глубине души СССР думал, что было бы прекрасно, если бы Россия не был для него больше, чем просто сыном, чтобы он мог отпустить его в свободное плавание взрослой жизни. Он старался не придавать значения фантазиям, связанным со своим отпрыском, но они все равно были и остановить их было выше сил Союза. Это неправильно вдвойне, потому что на момент первой пошлой мыслишки у Союза России было около четырнадцати. Россия слишком внезапно решил признаться, будто это норма. Даже то, что ему уже давно стукнуло шестнадцать не отменяет того факта, что они родня. Преодолевая смятение в душе, Союз садится и кладёт широкую ладонь на плечо сыну. -Я влюблён в тебя с твоего четырнадцатилетия, но не придавал этому значения, ведь ты мой сын. Мои чувства к другому мужчине и без того не больно-то правильны, а ты... Россия был просто поражен искренностью слов своего отца и даже все-таки снисходительно улыбнулся. Союз говорил что-то ещё, но все слова проходили мимо России, он гадал только о том, насколько могут быть приятными эти жёсткие губы. В порыве чувств Россия берёт лицо Совка в свои ладони и ласково касается чуть приоткрытых губ отца. Союз вздрагивает, но отвечает на поцелуй со всей страстью и нежностью, что копились в нём всё то время. Россия покрывается нежным румянцем от тех ощущений, что пронзают всё тело. -Какая прекрасная погода, не так ли? - Оторвавшись от желанных губ, спросил русского Совет, поглаживая его оголенные бока. От таких искренних и нежных прикосновений у России даже побежали мурашки по коже. Вопрос был риторический, но РФ посчитал нужным хотя бы кивнуть, а не только постанывать в предвкушении. Ласково ухмыльнувшись, Совет вновь припал к губам сына, глубоко и горячо впиваясь в них. Их языки сплелись, оглаживая друг друга, но он продолжался лишь до того момента, когда Россия начал легко колотить отца по мощным плечам. Разорвав поцелуй, Совет отобразил образовавшуюся между их язычками нежную ниточку слюны, которая в тот же момент исчезла. Их тела дышали жаром солнца и собственных чувств. СССР уложил Россию на землю спиной, покрывая его тело лёгкими поцелуями под аккомпанемент громких прерывистых вздохов. Спустившись к плавкам, он подцепил резинку зубами и медленно начал стягивать нижнее бельё вниз. Россия не мог оторвать взгляд от уверенного в своих действиях отца. Только когда Союз отбросил лишнюю вещицу, Россия понял, в какой ситуации оказался. Возразить ему не позволил отец, начавший ласкать сначала ладонью, потом губами его член. Это было божественно. Широкая, чуть мозолистая ладонь Совка, надрачивающая верхнюю часть члена и большим пальцем массирующая уретру и горячие губы на нижней части, посасывающие яички. Из уст младшего послышались тихие и нежные стоны, которые ласкали слух Союза. Единственное немного покалывала трава, которая и так щекотала спинку России, ну это не мешало искушению обоих. Вскоре СССР переместил ладонь с члена на живот России, а второй приподнял его ногу. Его губы сомкнулись на красной головке, и мужчина заглотнул его орган до середины, просто посасывая плоть и местами лаская языком. Не сказать, что сейчас Россия отличался какими-то особыми размерами, но делать такое в первый раз было не совсем приятно. Но ради этого голоса, этих стонов и этого тела под собой, Союз готов. Не прекращая ласк, Совок с трудом стягивает с себя плавки. Затем раздвигает ноги России, устраиваясь между ними плотнее, чему русский даже не сопротивляется, а наоборот даёт просторы для дальнейших действий своему отцу. Вокруг тугого кольца мышц начал крутиться папин язычок, который заставлял без стыда постанывать. Стимуляция анального отверстия была не очень-то короткой и язык Совка постепенно проникал внутрь. Кожа вокруг ануса была настолько чувствительна, что любые махинации вызывали глубокие стоны. После того как Союз отлизал анальное отверстие сына, он дал ему небольшую передышку в виде смачивая пальцев в слюне. Хотя какая там передышка, это зрелище было ещё более возбуждающим, чем ощущения языка на своём члене. В лучах солнца, проникающих сквозь листья дерева, СССР казался почти богом. Богом разврата, если позволите. -Расслабься и потерпи немного, - Союз пытался успокоить РФ, пока вводил первый палец в сжатое колечко мышц. Россия слепо послушал его и немного расслабился. Но вскоре в него вошел и второй палец и скапливавшиеся от ощущений первого пальца внутри слезинки покатились по щекам РФ. Со стороны русского вместо ошеломляюще возбуждённых стонов послышались жалобные всхлипы. Союз отвлёкся на мгновение, чтобы вытереть хрусталь с щёк сына и переключит его внимание на грубый горячий поцелуй. Руки РФ оплели мускулистые плечи отца и притянули его ближе к себе, не желая отпускать. Пальцы Союза свободно двигались в России, но мужчина не спешил. Ему нужно было больше этого тела, больше его внимания. И тогда он предложил России сделать всё самому. -Ты ведь уже большой мальчик и справишься. - Ехидная улыбочка подстегнула Россию к действиям. Совок упёрся спиной об дерево, а Россия сел на его бёдра, широко раздвинув накаченные ноги. Россия осторожно взял в ладонь жилистый член отца и приставил его к своей дырочке. -Ах-ха-ам!.. - послышалось из его уст. Для него это было уже неплохо и даже почти не больно. Но чувство дискомфорта только от головки не собиралось уходить так просто. Россия покачивался вверх и вниз, пока не решился опуститься ещё. И, Господи, как же это было потрясающе. Боль смешивалась с блаженством и перебивалась нотками мазохизма. -Что, нравится тебе? - игривым голосом спросил коммунист. -Да... - тяжело дыша, то и дело, вытаскивая язык, ответил РФ. Только резко опустившись, Россия остановился, привыкая к совсем уже не детским ощущениям внутри. Всё ныло и тянуло, будто сейчас порвётся, но желание большего вторило телу и оно отзывалось судорогой. Союз шипел от узости сына. В нём было так горячо, стенки ануса так приятно обволакивали его орган и ещё Россия перед ним, такой по-блядски охуенный, распалённый им же. Невозможно нарадоваться, глядя на то, как активно его сын седлает его бёдра и наяривает свой орган. -Прости, Россия... - Шепчет Союз и снова валит сына на траву, придерживая голову, чтобы тот не ударился. Союз садится на колени, ни на миллиметр не выходя из русского, только закидывая его ножки себе на плечи и медленно двигаясь. Вскоре движения бёдер мужчины становятся интенсивнее, но остаются такими же плавными. Он не хотел испортить впечатление от первого раза. Россия стал стонать громче, но более ласково, только сильнее нежа слух Союзу. Пошлые шлепки от резкого прикосновения кожи к коже отдавались набатом в ушах обоих хлеще стонов и рыков. Россия то и дело ублажал себя в такт движения бёдер Союза. Чувствуя приближение рязрядки, Союз выходит из России, с силой нарабатывая свой агрегат. Буквально дроча на то, как кончает его сын, СССР спускает, плотно прижавшись телу России. -Мне понравилось, - надрывно дыша, сказал Российская Федерация. - Наверно, одна из лучших поездок в моей жизни... -Я рад, что тебе понравилось, - сказал Союз, оставляя ещё одну россыпь поцелуев-засосов на шее, которые заставляли РФ подрагивать от наслаждения. - Но нам нужно сначала скрыть следы нашего приятного время препровождения. -Да, надо бы... - сказал Россия, указав на речку. Сделав последний заплыв, в ходе которого выяснилось, что Россия не сможет нормально двигаться ещё пару часов, они оделись. Полуденная жара спала совсем недавно, надо было уже готовить обед для своих любимых детей. Совок и Россия сели на велосипеды и погнали обратно домой по живописным пейзажам.