Как карта ляжет

Небольшой паб на окраине Лондона был полон разношерстной публики. Здесь, в основном, обитал офисный планктон, ненадолго сбросивший оковы рабства – усталые глаза, мятые рубахи и лица. Каждый вечер появлялись здоровенные байкеры в мотоциклетных куртках на голое тело, а кучка готического вида задротов с сальными черными волосами и мрачным макияжем позавчерашней свежести опасливо жалась ближе к выходу. Несколько одиноких леди с охотничьим блеском в осоловелых глазах сканировали пространство на предмет... Впрочем, предмет совсем не важен - кому банальный секс, кому поговорить по душам, кому отомстить за разбитое сердце или повысить самооценку – главное, что все эти люди были потеряны: для себя, для других, для мира. Пустые оболочки, жаждущие хоть какого-то наполнения. В задымленном помещении разносились ароматы дешёвого алкоголя вперемешку со сладковатым привкусом марихуаны. Неоновые надписи над барной стойкой призывали пить больше и падать глубже, что с радостью и делали многочисленные посетители. За стойкой стоял высокий худощавый мужчина в темных очках и лихо разливал текиллу в десяток маленьких запотевших рюмок. Дело у него спорилось, на остром лице играла лукавая полуулыбка, обнажая ослепительно белые зубы с чуть выступающими клыками. Бутылка взлетала в воздух, кувыркалась и неизменно приземлялась в умелые длиннопалые руки. Что-то развратно-тягучее звучало из скрытых колонок, вводя в лёгкий транс подвыпивших господ. В середине зала на помосте вокруг шеста кружилась ещё красивая, но изрядно потрёпанная, наркоманского вида девица в кожаном белье. Рядом с ней стояла початая бутылка виски, к которой она изредка прикладывалась, наклоняясь за ней так, что у большинства присутствующих останавливалось дыхание. А уж когда горлышко бутылки касалось ее пухлых губ... Высокий мужчина за стойкой слегка посмеивался, довольный собой и своим заведением. Всё шло как нельзя лучше... Среди гомона голосов и шума музыки чуткий слух хозяина паба уловил перезвон дверного колокольчика. Он повернулся на звук и замер с перевернутой бутылкой над стаканом. Алкоголь продолжал литься и, переполнив ёмкость, растекался по черному глянцу столешницы. Новый посетитель, облаченный в белые старомодные одежды, осторожно пробирался между столиков, поминутно раскланиваясь и извиняясь за беспокойство. Он несмело приблизился к стойке и смущенно улыбнулся: — Здравствуй, Кроули. Бармен наконец перестал почём зря изводить алкоголь и, слегка коснувшись пальцем лужицы текиллы, очистил поверхность. Настроение было испорчено. Кроули не верил в дурной глаз и прочую ересь, но сейчас он уверился, что сам себя сглазил, решив, что всё идёт гладко и хорошо. — Какими судьбами, ангелок?! — он театрально улыбнулся своей дьявольской улыбочкой, старательно делая вид, что ни капли не удивлен внезапному приходу Ангела в свое богопротивное заведение. — Миленько тут у тебя, — улыбнулся Ангел. — Искушаешь, не прикладывая усилий... — словно размышляя, продолжил он. Демон кивнул. — Да я, собственно, по делу... — неуверенно замямлил Ангел, оглядываясь по сторонам, словно а поиске чего-то или кого-то. — Ну, охренеть! Десять лет ни слуху, ни духу, а теперь вот пожаловал! — в словах Кроули дрожала обида. Он яростно натирал столешницу комком бумажных полотенец. — Что такое десять лет в масштабах мироздания? — философски вздохнул белоснежный мужчина. Бармен еле слышно процедил что-то ругательное. Ангел был уверен, что змеиные глаза за темными стеклами мечут молнии. — Прости, Кроули, — мягко произнес Азирафэль. — Попасть в опалу на Небесах ничуть не лучше, чем у вас Там, — он многозначительно посмотрел в пол. Демон поставил перед ангелом голубой коктейль с зонтиком. Дождавшись пока гость вкусит изысканного напитка, он спросил: — Так чем обязан? Азирафэль виновато посмотрел на старого друга. Ему было неуютно от этого прохладного тона, особенно, когда память подбрасывала сцены их прошлых встреч с задушевными беседами, долгими взглядами и доверительным шёпотом. Азирафэль заерзал на барном стуле, расправляя полы пальто. — Понимаешь, — он часто заморгал, словно смущаясь смотреть на демона, — хоть меня и отлучили от важных дел, так сказать, разжаловали, поручив заниматься всякой мелочью, я всё ещё подключен к Божественному каналу связи... Они, наверное, забыли об этом... Ты ведь знаешь – бюрократическая машина – получить разрешение на подключение так же сложно, как и отключиться – сотня проволо́чек... Демон нетерпеливо барабанил длинными пальцами по барной стойке. Окинув взглядом поверх очков свое заведение, он, не дожидаясь окончания сбивчивой речи, развернулся и направился к неприметной двери позади себя, коротко поманив за собой Азирафэля. Ангел неловко сполз с высокого стула и, обойдя стойку, доверчиво пошёл за Демоном в черный проём. Здесь было сумрачно и тихо. Гость огляделся, отмечая изысканную аскетичность обстановки личного кабинета хозяина и лёгкий беспорядок. — Ты здесь и живёшь? — удивился Ангел, заметив подставку с целой коллекцией темных очков и набросок Джоконды на стене. Демон стащил очки, вальяжно упал на диван и, закинув длинные ноги на кофейный столик, заваленный бумагами, закурил от пальца тонкую черную сигарету. — Угу. Глаза Азирафэля расширились —И с каких пор ты куришь?! — сварливо спросил он. — Я плохой парень! Забыл? Не понимаю, чему ты удивляешься. Мне положено быть порочным! — Ты испортишь тело! — Кому есть дело до этого тела?! После неудачного Армагеддона было столько стрессов, сам понимаешь... Ангел хотел сказать, что ему очень даже есть дело до тела Кроули, но вовремя прикусил язык, расценив, что это будет звучать весьма и весьма двусмысленно. Ангелы должны заботиться о душе, а поскольку ее у Кроули как раз и не было, то остальные вопросы его вовсе не должны беспокоить. — Так, что там с твоим каналом? — напомнил Демон, выпустив дым в виде причудливой пиктограммы. Ангел помахал рукой и развеял древние письмена. Он уселся на другой край дивана и деликатно сложил руки на коленях. — Этот канал посылает молитвы Наверх, там их сортируют и распределяют по нужным инстанциям. — И? — И отправляют на утверждение... — И? — И потом Высший Молитвенный Комитет утверждает или отклоняет прошение. Чаще, конечно, отклоняет... Демон сверкнул жёлтыми глазами и, не мигая, уставился на Азирафэля: — От меня ты что хочешь? — нетерпеливо зашипел он, устав слушать о надоевшей бумажной волоките. Помедлив, Ангел отвёл взгляд. — Понимаешь, при желании я могу слышать эти молитвы. Там такой шум-гам, но иногда можно что-то вычленить, если сосредоточиться. — И что же ты вы-ы-ычленил? — с удовольствием протянул Кроули. — Там был голос... Два голоса – совсем детский и старческий. И они вместе молили об одном и том же... Молитвы повторялись долго, но оставались без ответа, и я решил... Я подумал... в общем, нужно помочь. Демон внимательно слушал невнятную скороговорку, за время которой успел призвать два бокала и бутылку Шато Боле 1854 года рождения. Он разлил вино и один бокал подал другу. Их пальцы соприкоснулись, и Кроули ощутил волну Божественной Благодати, захлестнувшей его чёрное нутро теплой ласковой волной. Демон незаметно вытер руку о свои кожаные штаны, сбрасывая наваждение. Благодати ему ещё не хватало! Он вполне себе счастлив в своей греховности. Кроули решительно допил вино и, отставив бокал в сторону, в одно мгновение оказался прямо перед лицом у Ангела. Он слегка покачивался, словно все ещё был Змием, обдавая Азирафэля запахом алкоголя и табака. И аки Змий, он злобно зашипел: — Ангел, я спрош-шу последний раз, и если ты и после этого не даш-шь мне прямой ответ, можеш-шь расправлять крылья и лететь отсюда на все четыре с-стороны! Потому что с твоей с-стороны просто дьявольское с-свинство не объявляться десять лет, а потом вдруг, здравствуйте-пожалуйте, и что-то от меня хотеть! Итак! Внимание, вопрос-с! Чего ты хочеш-шь?! Азирафэль растерялся. Диван под ним словно раскалился, усидеть было невозможно. Отвести глаза не было ни сил, ни желания. Узкие вертикальные зрачки расширились, гипнотизируя жертву. Собрав волю в кулак, Ангел подскочил, и Демону пришлось посторониться, отодвинувшись в сторону. — Прекрати эти свои демонические штучки! На меня они не действуют! Кроули, развалившись, сидел на прежнем месте и вновь потягивал вино. — Отвечай или лети отсюда! Азирафэль вздохнул и потёр переносицу. — Хорошо. Ладно. Так... Душа... Мне нужна душа. Демон выплюнул вино обратно и отшвырнул бокал в сторону. Стекло разлетелось о стену. Азирафэль зажмурился, но стоял прямо и гордо. В гнетущей тишине послышался звук зажигалки. Азирафэль открыл один глаз. Кроули как ни в чем ни бывало стоял неподалеку с сигаретой в зубах. — Чья Душа тебе нужна, Ангел? — устало спросил он. — М-мисси, — так же устало ответил Азирафэль, открывая второй глаз. — Мисси Доун. Кроули затянулся. — Мисси? Мисс Сиси? Не-е-ет..,– протянул он, словно не верил своим ушам. Ангел поморщился от пошлого прозвища, но кивнул: — Да. — Это мой долгосрочный проект! У меня таких раз-два и обчелся! Я вел её ещё со школы. Сначала сигаретка тут, косячок там. Потом внушил ей, что нет ничего плохого в том, чтобы кто-то из мальчиков мог потрогать ее грудь за деньги. Потом наркотики, скользкая дорожка, и вот она здесь! — Демон щёлкнул пальцами, и стена кабинета вдруг стала стеклянной. Было видно, как девушка склоняется перед зрителями, собирая мятые купюры за резинку черных трусиков. — Ты ужасен! — вскричал Ангел, краснея —Спасибо. — О ней молятся престарелая мать и четырехлетняя дочь! Демон подошёл к Ангелу сзади и прошептал: — Ей здесь хорошо. Она зарабатывает деньги. Ее никто не обижает. Так, ширяется иногда для настроения... Ангел решительно развернулся и оказался нос к носу с Демоном: — Мне нужно спасти эту Душу! Жёлтые глаза Кроули потемнели. —И что мне за это будет? М? — С-спасения, кон-нечно, н-не жди, но я-я что-то прид-думаю, — еле выговорил Азирафэль под этим жутким взглядом. — Как-то это нечестно. Я сам придумаю! — голос был опасным, и Азирафэль уже прикидывал в уме, чего запросит Демон за Душу. Откуда ни возьмись в руке Кроули появилась колода карт. Он лихо расправил ее веером перед лицом Ангела и улыбнулся своей самой обольстительной улыбкой. — Играть в карты с Демоном?! Серьезно?! — возмутился Азирафэль, бессознательно запахивая белое пальто, словно тот предложил игру на раздевание Лёгким мановением руки Кроули смахнул со столика бумаги и бокалы и, усевшись на диван, похлопал по нему ладонью, приглашая Ангела занять место рядом с собой. Азирафэль как можно глубже демонстративно закатил глаза, но все же присел рядышком, с интересом наблюдая, как ловко Демон тасует колоду длинными пальцами. — Играем три партии. По результатам игры будет решена дальнейшая участь Души. Выигрываешь ты – забирай ее и спасай сколько влезет. Выиграю я – Душа остаётся моей, а тело в скорейшем времени двинет кони от передоза, — Кроули говорил голосом заправского крупье, сдавая карты. Азирафэль поёжился от мрачной перспективы в случае своего проигрыша, но у него было много тысяч лет, и от скуки он выучился не только гавоту, но и азартной игре, о чем его оппонент имел весьма смутное представление Когда карты были сданы, Демон вновь призвал бокалы и, чокнувшись с другом, голосом Змия-искусителя, то есть своим собственным голосом, заговорил: — А чтобы было интересней, мой дорогой святош-ша, я предлагаю... Нет, не так! Я настаиваю играть на желания! — Ангел поперхнулся, вспыхнул маковым цветом и отвёл глаза. — Только ничего порочного! — назидательно произнес он. — О'к, детка! **** — А что это за вкуснятина? — хихикая спросил Ангел, доедая кекс из рук Демона. — Это выпечка с галюциногенными грибами, мой Ангелок. Прямиком из Амстердама. — Ты же обещал ничего порочного! — надул губы Азирафэль. У него перед глазами вальсировали единороги, сахарные облака искрились разноцветными блёстками, и всё это безумие отражалось в его огромных расширившихся зрачках. Кроули любовался своим деянием, скармливая последний кусочек Ангелу. — Я Демон! Нельзя верить Демонам, глупый Ангел! — улыбаясь, пропел он. **** — Я не буду этого делать! Меня засмеют! — Да ладно тебе! Никто не узнает! — Это слишком! — Ну, разве что капельку... — О, будь ты проклят, Ангел! Азирафэль по-дружески похлопал Демона по плечу и слегка подтолкнул к сухонькой старушке, что стояла у края оживленной дороги и, по всей видимости, не могла попасть на другую сторону. — И помни, Кроули – веж-ли-во! — напомнил Ангел, пряча улыбку. Долговязый Демон подошёл к старушке и, склонившись почти вдвое, прокричал ей в самое ухо: — Мисс, позвольте вам помочь! — он галантно подставил ей локоть. — Ась?! — заскрипела пожилая дама, разворачиваясь к источнику шума. — Я говорю, что помогу вам перейти через дорогу! — вновь закричал Кроули. — Захватить треногу?! — громко переспросила старушка. Кроули покраснел от злости, из его ушей заструился дымок. — Топай, давай, глухая тетеря! — зашипел он и, схватив женщину за плечо, потащил через дорогу. — Ах, ты разбойник! Чёрт окаянный! Ну-ка, пусти! Вот я тебе! Старушка активно замахала своей клюкой, и на Кроули посыпался град болезненных тычков и ударов. Демон смиренно уклонялся как мог. Когда они оказались на другой стороне, преодолев бурный поток машин, Кроули через силу скорчил доброжелательную мину. — Ну вот, мадам, рад, что смог быть полезным! — Полезным?! Да ты ж паразит такой! Я ждала такси! У меня "Бинго" по пятницам! Верни меня на место! Кроули метнул убийственный взгляд через дорогу – на той стороне покатывался от смеха противный Ангел. Демон вновь перевел старушку на исходную позицию и затолкал в подъехавшее такси. — Спасибо, молодой человек, — прошамкала на прощание женщина, сменив гнев на милость, — благослови тебя Бог, хулиган ты этакий! Кроули перекосило, но он помахал рукой отъезжающей машине. В конце концов его прощальный жест преобразовался в средний палец, который он ожесточенно показывал в пространство. **** — Ты проиграл! — Я знаю! Давай своё желание! — Отдай мне Душу. — Да подавись! — выплюнул Кроули. — Но это не желание. Это был уговор. А теперь давай желание. Азирафэль снисходительно похлопал Демона по руке: — Я не стану более мучить тебя благодеяниями. Всё, что мне надо, я получил. Спасибо. — Карточный долг – дело чести! — раздражённо отдернул руку Кроули. — Не смеши меня. Какая честь у нечисти?! — Говори желание, пернатый! — угроза в голосе была почти осязаемой. Азирафэль поступился: — Хорошо! Хорошо! Я подумаю. Доволен?! ***** Ангел незримо вошёл в маленькую комнату, которая служила и каморкой для персонала, и гримёрной для грешной дивы местного масштаба. Мисси сидела за маленьким трюмо с надтреснутым зеркалом над дорожкой белого порошка, намереваясь втянуть эту дрянь своим красивым носом. Ангел взглянул на старенький телефон Мисси, и тот завибрировал и запиликал стандартной мелодией. Девушка бросила долгий взгляд на экран и склонилась над белым порошком. — Возьми трубку, мать твою, это же твоя дочка звонит! — шепнул Ангел, наблюдая за столь длительными колебаниями. Мисси зависла на несколько секунд и неуверенно протянула дрожащую руку к телефону. — Алло? — испуганно ответила она. — Мама! — радостно завопил детский голос на том конце эфира. Мисси улыбнулась и, взглянув на себя в зеркало увидела, что плачет. Черная тушь, густо покрывавшая ресницы, потекла на впалые щёки безобразными синяками. Ангел устало вздохнул. Начало положено. Работы ещё непочатый край, но он постарается. Он очень, очень постарается и вернёт эту заблудшую душу на путь истинный. ***** Демон Кроули прицельно бросался в уток кусками круассана и изредка покрякивал в ответ на возмущение объевшихся птиц. На другой конец скамьи присел Ангел Азирафэль и выжидательно поглядывал на друга. — У них всё таки есть уши, — словно продолжая старый разговор, сказал Демон. — У кого? — У уток есть уши. Они меня слышат и крякают в ответ. Азирафэль улыбнулся причудам Демона, которые уже давным-давно стали неотъемлемой частью их странных отношений. — Я же говорил, — расправляя плечи сказал он. — Нет, это я говорил, — ответил Кроули. И без лишних любезностей продолжил: —Придумал желание? — Эээ, нет, то есть да. Придумал. — Ну? Ангел совершенно смутился, не зная с чего начать. Он был не готов к этому разговору, не успел отрепетировать диалог в лицах перед зеркалом. Кроули бросил в пруд последний кусок и отряхнул руки. Он повернулся к Азирафэлю и в ожидании уставился на него сквозь темные очки. — Я тут подумал... И хотел предложить тебе кое-что...— Демон поднял тонкие брови, подбадривая собеседника, — Я желаю, стать твоим... эээ... как бы это поточнее выразиться, компаньоном, что-ли... Челюсть демона отвисла, он решил, что ослышался, и уточнил: — Что, блять? Азирафэль набрал воздуха в грудь и выпалил: — Долю! Я хочу с тобой в долю! Будем вместе вести дела, введем в меню безалкогольные коктейли, а днём будем подавать сендвичи с лососем...Можно завести винную карту... И никаких наркотиков! Кроули на мгновение задумался, и Азирафэль уже решил, что придется выдумать что-то менее экстравагантное, как вдруг Демон изрёк: — Ну, травку-то можно? Она хорошо идёт по четвергам. — Н-не знаю, надо п-подумать. С-составить бизнес-план... Кроули приспустил очки на кончик носа и молча глядел на Азирафэля, а тот, тяготясь столь пристальным вниманием, продолжал сбивчиво пороть чушь: — И Мисси больше не будет плясать свои срамные танцы. Она будет официанткой. Я научу ее манерам и сервировке. — А мне нравились ее срамные танцы! — Но-но! Я честно выиграл эту Душу и намереваюсь спасти ее! — Будь твоя воля, ты бы всех спас, да? Ангел наконец прямо посмотрел в глаза Кроули и честно ответил: — Нет. Но раз божественное провидение привело меня к тебе, будем работать с тем, что есть. Демон хмыкнул и накрыл своей холодной ладонью руку Ангела, чуть сжав его пальцы. — В кои-то веки я рад, что проиграл в карты, — произнес он, и Азирафэль всей душой почувствовал, что в кои-то веки лукавый Демон не лжёт – он ответил на рукопожатие. — Я тоже рад, что ты проиграл, но таков был замысел Божий. — При чём тут замысел твоего Босса?! — возмутился Кроули. — Просто я был пьян, а ты мухлевал! — Я Ангел! — возмутился Азирафэль. — Ангелы не мухлюют! Кроули смешно наморщил нос: — Ангелы не играют в карты с Демонами! Азирафэль улыбнулся: — Всё может статься... Безумное времечко...