Прикосновения

Демон был совершенно на себя не похож. Ангел уложил его на кровать и лег рядом, выпуская белоснежные крылья. Тот с закрытыми глазами наощупь притянулся к нему под бок, кладя голову на сгиб локтя. Одно крыло Азирафеля неловко вытянулось на покрывале, свешиваясь с края. Несколько стопок книг упали на пол, когда оно вытянулось почти через всю комнату, растягиваясь на них. Найдя удобное положение, ангел вторым крылом укутал их обоих, прижимая Кроули к себе поближе за плечи, и баюкая его голову в своих объятьях. Большим пальцем он провел по волосам демона, убирая со лба непослушные пряди, погладил рыжую бровь. Они некоторое время молча лежали рядом. На улице стало совсем темно. Под окнами проехала машина, прямоугольники света от фар прошлись по стенам и снова все затихло, погружаясь в полумрак. — Я изменил свое имя, — хриплый голос демона прорезал уютную тишину. — И как тебя теперь зовут? — тихо спросил Азирафель. — Так же. Смерть сказал, что изменит свои записи, — он вздохнул, — что имя — это судьба, но я заслужил изменить его. — Но ты правда заслужил, любовь моя, — ласково произнес ангел, заправляя выбившуюся огненную прядь за ухо. Немного помолчав, он спросил: — Ты не уверен, что выбрал правильно? Тяжелое молчание было ему ответом. Азирафель продолжил гладить его по голове, не торопя. — Мне страшно, ангел. — Это нормально, Энтони, — немного подумав, ответил тот. — Мне тоже страшно. Кроули поднял на него взгляд. Его глаза уже привыкли к темноте, и он мог видеть очертания любимого лица. Азирафель нежно улыбался. — Как ты можешь так спокойно об этом говорить? — Бояться не стыдно, счастье мое. Только глупцы ничего не боятся. Важно не позволять страху завладеть твоей жизнью, не давать ему управлять тобой, — он нежно поцеловал удивленного демона в лоб. — Но предосторожностью пренебрегать все-таки не стоит. — Но что если за нами придут? Или мы развоплотимся? Они нас больше не выпустят, — горячо возразил тот. — Смерть так и сказал? Что за нами придут? — несколько напрягшись, спросил Азирафель. Кроули шумно выдохнул. — Нет, наоборот, он сказал, что от нас пока отстанут. Демон почувствовал, как под его руками расслабляются напряженные мышцы. Ангел придвинулся к нему вплотную, спускаясь чуть пониже, подарив игривый поцелуй в нос. — Вот видишь, любимый, тебе не о чем волноваться, — в самые губы промурлыкал он. Кроули думал, что уже привык к ласковым прозвищам, которыми называл его Азирафель. Но почему-то именно это кольнуло его в самое сердце, выбивая воздух из легких. — Как ты назвал меня? — неверяще прошептал демон. Ангел ласково улыбнулся и мягко поцеловал краешек тонких губ. — Любимый, — так же тихо ответил он. У Кроули закружилась голова. Он не мог понять, почему такое простое слово звучит так интимно близко в полумраке спальни. Так кристально отчётливо, острыми краями будто царапая его сердце. — Повтори еще раз. — Любимый. — Еще… И Азирафель накрыл его губы своими. *** Тело Кроули плавилось под нежными, целомудренными прикосновениями ласковых рук. Ладони ангела гладили его грудь и талию, стараясь успокоить, а совсем не возбудить. И все же, в каждом движении, глубоко скрытая, тлела искра желания. Демон не мог сказать, благодарен ли он Азирафелю или огорчён тем, что тот не пытается разжечь ее в полноценный пожар. Их губы нежно касались друг друга. Тихое дыхание ангела грело его щеку. Ласковый поцелуй заставлял сердце Кроули трепетать пойманной птицей. Эмоции сдавили его со всех сторон, укутали как жаркое одеяло. Как крыло Азирафеля, обнимающее их сейчас. Он так пронзительно, так остро чувствовал любовь и заботу своего ангела, что будто наяву ощутил тянущую боль в груди. Страх и обожание, сожаление и радость словно распирали грудную клетку изнутри, рвали его на части. Он должен был сделать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы прервать этот поток переживаний. Нежность ангела, призванная быть бальзамом изорванной душе, приносила мучительное облегчение, бередила застарелые раны, о которых демон даже и не подозревал. С судорожным вздохом он оторвался от ласковых губ и прижался лбом к твердой груди, сжимая Азирафеля в крепком объятии, вжимаясь в него всем телом. Жесткая ткань сюртука мешала, неловкими, дрожащими пальцами он дергал пуговицы, рискуя сорвать их, в отчаянном желании коснуться оголенной кожи, стать еще ближе. — Энтони, что ты… — Мне нужно, — взмолился он. — Пожалуйста, Азирафель, мне так нужно. Пусти меня. Ангел коротко выдохнул, и провел над ними рукой. Верхняя часть их одежды исчезла, а нижняя превратилась в мягкие пижамные брюки. Кроули даже не обратил внимания на изменения своего костюма, он был заворожен притягательной молочной кожей под своими руками. Неверящими пальцами он прошелся по голой груди, и единым слитным движением прижался к Азирафелю, вжимаясь в него так, будто от этого зависит его существование. В какой-то мере оно так и было. Ангел коротко охнул. Пушистое крыло плотнее прижалось к голой спине Кроули, нежно щекоча острые лопатки, не пуская прохладный ночной воздух. Они лежали так еще какое-то время, пока Азирафель не почувствовал, что стальная хватка на его ребрах немного разжимается. — Прости, — хрипло выдавил из себя Кроули, — я не знаю, что на меня нашло. Ангел гладил его по голове. — У всех бывают темные моменты, — ответил он. — Я рад, что ты позволил мне быть рядом. — Я не хотел, чтобы ты видел… Не хотел тебя расстраивать… Мне… — Не стоит извиняться, Энтони, — Азирафель мягко улыбнулся. — Как там говорят смертные, «и в горе и в радости»? Демон обреченно закрыл глаза. — Ну что ты делаешь со мной, ангел? — сокрушенно простонал он, и накинулся на него в ярком поцелуе. Их губы столкнулись, тут же раскрываясь. По-змеиному юркий язык Кроули скользнул во влажную глубину, сразу же завоевывая главенство. Пальцы демона зарылись в белые вихры, притягивая к себе, не давая отстраниться, даже чтобы глотнуть воздуха. Дышать же скучно, верно? Кроули совсем потерял голову, прижимаясь еще ближе, и целуя, целуя, целуя. Очнулся он от того, что ангел барабанил ладонью по его плечу, пытаясь вырваться. — Что? — растерянно спросил он. — Крылья, крылья, Энтони! — воскликнул ангел. Демон резко отпрянул, позволяя Азирафелю снова лечь на бок, и повести несколько придавленным в порыве страсти крылом. — Прости, — Кроули действительно чувствовал себя немного виноватым. Хотя, это ещё надо посмотреть, кто виноват, подумалось ему. — Ты можешь загладить перед ними свою вину, — закусив губу, произнес ангел, — если хочешь, конечно. Кроули буквально почувствовал, как изменился воздух между ними. — Ты позволишь? — прошептал он. — Я тебя об этом попрошу. Демон подумал, что, наверное, никогда не привыкнет к тому, как действуют на него такие фразы Азирафеля. Прерывисто выдохнув, он несмело поднял руку, испытав острый приступ дежавю. Пальцы зарылись в белый пух, и он ощутил то, что, наверное, чувствует истомленный путник, приникая к освежающей прохладе ручья. Извиняясь перед этим великолепным, пушистым водопадом перьев, он ласково провел по ним рукой, почти невесомо касаясь. Крыло сместилось под его ладонью, находя более удобное положение. — Ты можешь… — раздался тихий голос Азирафеля. — Что? — так же тихо спросил Кроули, боясь спугнуть волшебство момента. — Неважно. Демон повернул лицо, всматриваясь в своего ангела, ища признаки неудобства или неудовольствия от своих действий. Донельзя смущенный, Азирафель смотрел в сторону, слегка прикусив полную нижнюю губу. Кроули еле смог удержаться от еще одного поцелуя. — Я сделал что-то не так? — как можно спокойнее спросил он. — Нет, все нормально, — поспешил заверить его ангел, не поворачивая, однако, на него свой взгляд. Кроули помолчал, не двигаясь. Тот тяжело вздохнул, переставая бороться с собой. — Просто… Ты можешь сильнее… Если хочешь… — окончательно смутился он. Не выдержав, Кроули дотронулся до пылающей щеки, поворачивая Азирафеля к себе лицом к лицу. Не говоря ни слова он чувственно поцеловал его, уделив особое внимание пострадавшей нижней губе. — Люблю тебя, — только и смог прошептать демон. Он снова придвинулся к своему ангелу, на этот раз более аккуратно, не пытаясь опрокинуть того на спину, а наоборот, укладывая себе на плечо. Теплая ладонь Азирафеля коснулась его груди, и он впервые за этот вечер осознал, что частично обнажен. Впрочем, это было совершенно не важно. Он снова провел рукой, очерчивая контур кроющих перьев. Маховые были почти полтора метра в длину, и до них было не так просто дотянуться. Он нежно прошелся вдоль края, от плеча до крылышка, пальцами ероша короткие перья у самой кромки. Горячее, прерывистое дыхание ласкало основание шеи демона. Кроули лукаво улыбнулся. Он протиснул свободную руку между Азирафелем и покрывалом, обнимая того за талию, отсекая всяческую способность сбежать. Ласкающая ладонь переместилась по крылу выше, и остановилась в опасной близости от плечевых перьев у самого основания. Ангел задрожал, но не издал ни звука протеста. Кроули расценил это как приглашение. Кончиками пальцев он легко дотронулся до коротких перьев. Крыло над ним дернулось и затрепетало, а Азирафель с тихим стоном спрятал пылающее лицо на его груди. Ободренный такой реакцией, демон повторил движение, уже смелее, зарываясь в нежнейший белый пух, большим пальцем погладив внутреннюю поверхность крыла. Азирафель сладко застонал, не в состоянии сдержаться. Вторая рука Кроули на его пояснице прижала его к гибкому горячему телу, и он совершенно потерялся в ощущениях. Ласковые пальцы ерошили ранее идеально уложенные перья, приводя их в совершенный, превосходный беспорядок. Но когда рука демона коснулась основания, погладила то самое нежное местечко, в котором начинается крыло, и дотронулась оголенной кожи его лопаток, ангел почти вскрикнул от острого, яркого удовольствия, впиваясь короткими ногтями в загорелое плечо. Кроули ненадолго прекратил свою ласку, и коснулся пальцами подбородка ангела, поднимая его лицо от своей груди. Влажным, раскованным поцелуем он прижался к зацелованным губам, и вернул ладонь обратно, другой рукой прижимая ангела к себе еще ближе. Бедром он чувствовал, как возбужден Азирафель. Губы ангела хаотично двигались. Казалось, он настолько потерялся в своей страсти, что уже не мог как прежде отвечать на поцелуй, позволяя демону вытворять все, что тот захочет. Пользуясь невероятной податливостью своего ангела, Кроули сполз чуть-чуть пониже, впиваясь влажным поцелуем в нежную шею. Азирафель пораженно ахнул, запрокидывая голову, давая больший доступ. Рука демона скользнула под крыло, погладила грудь, приласкала открытый сосок, извлекая нетерпеливое хныканье, и по боку вернулась наверх к чувствительным лопаткам. Вторая же спустилась по соблазнительно изогнувшейся пояснице немного ниже и легла на упругую плоть, прижимая вплотную. Их возбужденные члены коснулись друг друга через тонкую ткань пижамных штанов, и Кроули легко толкнулся, увеличивая трение, задавая плавный темп. Руки Азирафеля застыли на плечах демона, неспособные к какого-либо рода осмысленным движениям, а глаза были сильно зажмурены. Он ни на секунду не прекращал восхитительных, прерывистых стонов. Демон попеременно ласкал уже оба крыла и открытую спину, сжимал пальцами великолепную задницу, и оставлял россыпь ярких меток на шее и плечах ангела. Тот был так раскованно прекрасен в своем удовольствии, так бесстыдно толкался в ответ на каждое движение его бедер, что Кроули понял, что скоро окончательно сойдет с ума. Не выдержав, он отпустил обласканные крылья, несколько суматошно приспустил штаны Азирафеля, а затем и свои, и привычным уже движением обхватил ладонью их обоих, вызывая особенно громкий, двойной стон. Рука его двигалась сама по себе, сладкое марево страсти застилало глаза, туманило разум. Горячая плоть ангела под его пальцами кружила голову, заставляя издавать не менее звучные стоны. Внезапно Азирафель застыл, выгибаясь еще больше, крича от удовольствия. Белое покрывало перьев взметнулось над ними, послышался стук падающих книг. Демону хватило пары судорожных толчков и одного взгляда на ангела в своих объятьях, и все его существо затопило чистое блаженство. *** Мокрые, липкие, и совершенно счастливые, они лежали рядом, тяжело дыша. Расслабленные белые крылья свешивались с обоих краев постели. Кроули выплюнул маленькое белое перышко. Вытащил изрядно онемевшую руку из-под Азирафеля, заставив его слегка пошевелиться, и положил начавшую покалывать кисть ему на плечи, лениво обнимая. Щека ангела покоилась на высоко вздымающейся груди. Азирафель поднял тяжелую, непослушную руку, и провел над ними, чуть не запутавшись в собственных перьях, приводя их одежду в порядок. — Это было… — Ага. Собственно, это все, на что их хватило.