Прикосновения

За долгие годы Азирафель накопил множество приятных воспоминаний. Некоторые из них были связаны с путешествиями, многие с людьми, которых он в них встречал. Его радовали совершенно разнообразные вещи, за столько лет он научился одинаково изумляться и величайшим произведениям искусства, и таким мелочам как чашка какао или запах новой книги. Долгая жизнь совершенно не тяготила его, хоть время — это прожорливое чудовище — и добиралось иногда до светлых воспоминаний, поглощая их. Однако в его памяти, как в библиотеке, была заведена особенная секция. В ней хранились самые драгоценные для сердца ангела моменты. Их он оберегал особенно ревностно, постоянно воскрешая, словно наяву переживая каждое из них. Но не все они были счастливыми, отнюдь. Многие из них были полны сожалением о собственной глупости и нерешительности. Их объединяло одно: они были связаны с его обожаемым демоном. И каждое, будь то кристально радостное или пронзительно болезненное, было одинаково дорого ему. Едва проснувшись от тягучего томления и открыв глаза, он в изумлении тихо выдохнул. То, что он увидел, — точно станет жемчужиной его коллекции. Темная вчера комнатка сейчас была залита солнечным светом доверху. Казалось, он был повсюду, его мягкие волны омывали их как ласковое, чистое море. Солнечные лучи нежно ерошили медные, золотом сверкающие сейчас волосы демона, ласково проходились по его лопаткам и стыдливо терялись в складках одеяла, едва прикрывающего обнаженные бедра. Кроули полусидел над ним, опираясь на руки по обе стороны от его тела в импровизированном объятии, покрывая невесомыми, трепетными поцелуями разгоряченную ото сна кожу. Нежные губы мягко касались открытых лопаток, проходились по боку до самой поясницы. Рыжие пряди падали на умиротворенное лицо, а с изгиба загорелых, широких плеч можно было бы написать шедевр эротического искусства. Азирафель твердо пообещал себе заняться живописью в ближайшее же время. Нельзя, абсолютно нельзя растрачивать такой материал впустую. Тем временем поцелуи спустились еще ниже, и ангел окончательно сбросил остатки сна, поворачиваясь на спину, отдаваясь желанным губам. Почувствовав, что Азирафель, наконец, проснулся, Кроули проследил носом дорожку от резинки белья вверх к пупку, и, хитро улыбнувшись, слегка прикусил молочную кожу, вызывая нетерпеливый вздох. Ангел неосознанно повел бедрами. Демон не стал его долго мучить. Он снова переместился вниз, ловкие пальцы подцепили край так мешающей сейчас ткани и аккуратно приспустили ее. Кроули смотрел на него жадно, как на самое вкусное лакомство. Демон поднял раскованный взгляд затуманенных от страсти глаз и медленно, нарочито развратно облизнул свою верхнюю губу в немом обещании. Так откровенно Азирафеля еще ни разу не соблазняли. Вспыхнув как спичка, он закрыл глаза руками. Кроули весело улыбнулся, увидев, какой эффект произвела его маленькая шутка на бедного ангела. Раскованный, раскрепощенный и сходящий с ума от возбуждения Азирафель кружил голову как самое коварное вино, но вот такой, нежный и до крайности смущенный — был истинной отрадой для исстрадавшегося за столько лет сердца. Такого ангела хотелось лелеять в своих руках, как поистине ценный дар, как нежданное, но такое желанное счастье, каким он и являлся. Ласкать нежно, со всей своей пылкой страстью, каждым прикосновением настойчивых губ снова и снова доказывая свою любовь. Игривая радость заполнила все его существо. Поставив себе вполне достойную демона цель смутить свое краснеющее чудо еще больше, он бесстыдно усмехнулся. — Говорил же, что они будут мешаться, — хриплым ото сна голосом пропел Кроули, окончательно избавляя Азирафеля от белья. Тот задушено пискнул. Демон стянул белую ткань по стройным ногам вниз и отбросил куда-то на пол, к вороху одежды, совершенно нечаянно теряя в процессе скрывающее его одеяло. Азирафель скосил взгляд сквозь пальцы. Кроули соблазнительно потянулся, давая ангелу возможность воочию убедиться в силе и размере своего желания. Внезапно Азирафелю стало немного не по себе. Когда вчера он так опрометчиво сообщил, что готов к более решительным действиям, он как-то пропустил тот факт, что для осуществления, так скажем, задуманного, ему придется напрямую контактировать с тем, чем весьма щедро был одарен демон. Переводя на человеческий язык, он абсолютно не понимал, как тот может в него поместиться. Если совсем на чистоту, сейчас он вообще не был уверен, что это физически возможно. Чутко настроенный на своего ангела, Кроули сразу же уловил изменения в его настроении. Он молча лег рядом, отнял руки от пылающего лица и, подарив Азирафелю нежный, успокаивающий взгляд, провел тыльной стороной ладони по гладкой щеке. Тот шумно выдохнул, прижимая ласкающую руку к своему лицу, и придвинулся ближе. — Что-то не так? — спросил демон. Ангел отрицательно помотал головой, не в силах выразить словами свое беспокойство. Которое, надо признать, уже медленно отступало на второй план. Это же Кроули, его Кроули, его умный, заботливый демон. У них все будет хорошо. — Не думай ни о чем, ангел. Доверься мне. Кроули ласково взъерошил белые волосы. Светло улыбаясь, провел кончиками пальцев по чувствительной шее. В его глазах плескалось безграничное счастье. Осторожная нежность вернула Азирафелю почву под ногами, и он потянулся за поцелуем. Они лениво целовались, медленно лаская друг друга. Ладони скользили по коже, не спускаясь, однако, ниже пояса. Это полностью подтвердило недавние мысли Азирафеля, и он, окончательно успокоившись и немного осмелев, слегка прикусил нижнюю губу Кроули. Тот не выдержал, и, тихо застонав, толкнулся бедрами в его пах. Голову ангела повело от вожделения, и он ответил таким же движением. Пальцы демона, до этого нежно вырисовывающие какие-то узоры на изящно изогнутой пояснице, слегка дрогнули, и широкая, горячая ладонь переместилась на упругую задницу, прижимая ее обладателя вплотную к гибкому сильному телу. От такого собственнического жеста волна чистого желания накрыла Азирафеля, и он застонал в поцелуй. Демон одобрительно усмехнулся. — Я не думаю, что мы сейчас дойдем до того, о чем ты вчера говорил, ангел, — промолвил он. — Однако у меня появилась одна идея. Надеюсь, тебе понравится. Азирафель смог только утвердительно кивнуть. Его тело плавилось под умелыми руками, и дурные мысли покинули его голову. Сейчас он был согласен на все, что захочет дать ему его возлюбленный, он был готов принять любую ласку с отчаянной благодарностью. Предвкушая еще больше сладких прикосновений он потянулся к тонким губам. Однако, Кроули отстранился и встал с кровати. Ангел удивленно проводил его расфокусированным взглядом, пока тот, покачивая бедрами, аккуратно огибая разбросанную по полу одежду подошел почти к самой двери в поисках своей сумки. Нашарив в ней то, что искал, он небрежно отбросил ее на пол, поворачиваясь лицом к кровати. От зрелища, представшего перед его глазами, он застыл как вкопанный, а непослушное сердце глухо ухнуло куда-то в желудок. На белых простынях, абсолютно нагой, лежал его возлюбленный ангел. Припухшие губы алели от поцелуев, щеки украшал восхитительный румянец, а в глазах горело чистое желание. Изгибы его тела манили, сливочная кожа словно светилась изнутри, умоляя о ласковых прикосновениях. Кроули за секунду пересек разделяющее их расстояние и замер у изножья, стараясь запечатлеть эту прекрасную картину в своей памяти навеки, выжечь ее на своем сердце, отпечатать, словно на каменных скрижалях, чтобы никогда не посметь забыть и крошечной детали. Азирафель протянул к нему руки. Демон прикрыл глаза. Не в силах бороться с собой, он буквально упал в гостеприимное объятье, вжимаясь в теплое, расслабленное тело под ним. Их губы вновь столкнулись в поцелуе, уже отнюдь не нежном, а полном несдерживаемой страсти. Руки Кроули шарили по бокам, ласкали тяжело вздымающуюся грудь, спустились к бедрам. Ладонью он схватил Азирафеля под коленкой, заставляя закинуть ноги на свою талию. Тот с охотой подчинился. Демон двигался резко, исступленно целуя доверчиво подставленную шею, поцелуями-укусами лаская открытые белые плечи, оставляя россыпь своих меток. Сладкие стоны наполнили маленькую комнатку, как до этого ее наполнял солнечный свет. Их возбужденные члены терлись друг о друга, с каждым новым толчком приближая их все ближе к пику наслаждения. Рука Азирафеля протиснулась между сплетенными телами в отчаянной попытке усилить контакт. Он был так близко, что, казалось, мог наяву видеть всполохи звезд под закрытыми веками. Ещё чуть-чуть, еще немного сильнее, и он сорвется к ним. Это движение немного отрезвило разошедшегося демона. Перехватив юркую ладонь, он прижал ее к подушке у лица ангела. Толчки его бедер замедлились, а вскоре и вовсе прекратились, и из груди Азирафеля вырвалось разочарованное хныканье. — Не так быстро, любовь моя, — промурлыкал он. — Помнится, я не успел вчера пожелать тебе доброго утра как следует. Ангел задрожал всем телом. Пресекая в себе желание поддаться искушению и продолжить такие приятные движения, Кроули все же собрался, и слегка отстранился. Азирафель протестующе застонал, и попытался вернуть его обратно на законное место. Демон ласково рассмеялся. Мягким поцелуем он остановил сопротивляющегося ангела. Тот непонимающе и немного обиженно посмотрел на него. Кроули подарил ему немного извиняющуюся улыбку. — Тебе понравится, — поспешил заверить его он. — Ну-ка, повернись. Да, вот так, на бок. Растерянный, Азирафель подчинился. Он не совсем понимал, к чему ведет Кроули, но когда тот лег за его спиной, как ночью, и притянул к себе обеими руками, прижимаясь всем телом, шальное, искристое томление горячей волной прокатилось по его разгоряченному телу. — Мне показалось, тебе вчера понравилось, когда я делал так, — мурлыкнул демон, нежно прикусывая чувствительную кожу на загривке. Низкий, раскатистый голос Кроули словно прошил тело ангела острой иглой. Развратно выгнувшись, он громко застонал, выпрямляясь, в отчаянном стремлении еще сильнее ощутить жар желанного тела. — Такой отзывчивый, — шептал демон в короткие светлые волоски на затылке, вдыхая волшебный, родной запах, — такой сладкий. Как я хочу обладать тобой. — Да-а… Энтони… Азирафель завел руку за голову, на ощупь зарываясь пальцами в огненные пряди, прижимая Кроули к себе. Холодный нос уткнулся в основание шеи, а ловкий язык приласкал выступающие шейные позвонки. Горячая ладонь демона легла на подрагивающее бедро, слегка сжимая нежную плоть. — Ты бы хотел этого, ангел? — слегка потираясь своим возбужденным членом об эту восхитительную задницу, спросил Кроули, задыхаясь от ощущения теплого, податливого тела в своих объятьях. — Хотел бы отдаться мне? — Да… — пролепетал абсолютно потерянный в ощущениях Азирафель. — Чтобы я взял тебя без остатка, сделал окончательно только своим? — искушающе шептал демон в розовое ушко. — О, пожалуйста! Энтони, еще! Ангел и сам не понимал, что с ним творится. Смущение от слов Кроули и его собственной реакции на них, смешивалось в нем с поистине сумасшедшим вожделением, только усиливая его. Все его тело, казалось, горит, умоляя о разрядке. Руки Кроули словно были везде, гладили грудь, сжимали бока, пощипывали чувствительные соски. Горячий твердый член утыкался между его ног, и он с охотой подавался навстречу, в безумном желании усилить контакт. — Еще? — пропел демон. — Ну хорошо, уговорил. Ласкающая ладонь исчезла, и Кроули отвлекся, нашаривая что-то на спутанных простынях. Такие приятные, томительные движения бедер остановились, и ангел застонал от отчаяния. Выпутав свои непослушные пальцы из таких обожаемых им рыжих волос, он завел руку за спину, вновь прижимая отстранившегося было демона к себе. — Ну что ты, — хохотнул Кроули, — потише. Так не терпится? — Да! — несдержанно воскликнул до крайности возбужденный Азирафель. И тут же взмолился: — Энтони, пожалуйста, не мучай меня! Демон вздрогнул. Подумать только, он заставил своего ангела умолять. Щелкнув крышечкой тюбика, он одной рукой, — другая была зажата между матрасом и телом Азирафеля, — немного неловко выдавил смазку на свой перевозбужденный член, по большей части пролив мимо, и зашипел от холода. Ангел дернулся в его руках. — Прости, я на тебя попал, — совершенно не раскаиваясь, пробормотал Кроули, как завороженный следя за вязкими каплями, стекающими по белым ягодицам. Большим пальцем он медленно размазал их, полностью поглощенный этим зрелищем. Он мог бы поклясться, что это самое эротичное, что он видел в своей жизни. Ангел нетерпеливо повел бедрами и Кроули застонал, отмирая. Поспешно смазав себя он снова прижался к этой великолепной заднице, медленно скользя между упругих половинок. Мокрая рука мягко надавила на бедро, побуждая Азирафеля выпрямить ноги. — Давай, вот так, родной, — прошептал демон. — Молодец, сожми меня, не бойся. О, мироздание и все звезды вместе с ним, как же хорошо! Ангел бесстыдно выгнулся, с охотой подаваясь навстречу. Обжигающе горячий и твердый как сталь, смазанный член демона беспрепятственно двигался между его сжатых бедер, бархатистой головкой через раз утыкаясь в нежную кожу его яичек. — Счастье мое, сердце мое, мой любимый ангел, — бормотал абсолютно потерявшийся в своей страсти демон, покрывая белые плечи беспорядочными поцелуями. — такой горячий, такой желанный, мой! Каждое слово яркой вспышкой звенело в груди Азирафеля, наполняя его сердце невыразимой радостью, а тело — мучительным огнем. Голова его кружилась от возбуждения, ощущений было так много, что он абсолютно растворился в них, даже не пытаясь прикоснуться к себе. Поэтому когда все еще влажная от смазки, проворная рука обхватила его истекающий член, а пальцы другой нежно ущипнули его сосок, он не смог сдержать изумленного крика чистейшего наслаждения. Крепче сжав бедра, он откинул голову назад, на заботливо подставленное плечо своего демона и толкнулся в тесный кулак. — Да, вот так, хороший мой, — стонал Кроули, медленными движениями лаская его. — Представь, что я в тебе, ангел, представь, что я вхожу в тебя. — Энтони-и… — Азирафеля сотрясала крупная дрожь. — Я так… близко, я сейчас… Ладонь на его члене ускорилась, а пальцы другой руки, как обруч, обнимающей его поперек груди, впились в бок. Он был окружен Кроули, он растворялся в его сильных руках, отдавая и тело, и душу на милость своему демону. Перед его закрытыми глазами затанцевали светлячки, а в ушах гулко зазвенело. Он уже не слышал собственных жалостных стонов. — Да, да, кончи для меня, любимый, — низкий шепот штопором ввинтился в его сознание. Этих слов было достаточно, чтобы толкнуть Азирафеля за грань. Его пальцы впились в загорелое бедро, прижимая еще ближе, вжимая в себя так, что не оторвать, и с громким криком ангел сорвался в невероятный по своей силе оргазм, выгибаясь дугой в ласкающих руках. Кроули стиснул его в сокрушающем объятии, мокрым от пота лбом утыкаясь в любимую спину между острых лопаток. Движения его бедер стали совершенно бессистемными. Толкнувшись еще пару раз, он отпустил себя, и с низким стоном излился между расслабленных бедер.