Прикосновения

Из леса они выбрались уже сухие, в относительном внешнем порядке. Святая вода действительно вылечила раны Азирафеля, и вернула ему какое-то количество его эфирных сил. Что нельзя сказать о силах физических, и тем более моральных. Несчастного ангела била дрожь, и даже теплое одеяло, чудеснутое заботливым, живым, живым! демоном, не помогало унять озноб. До белых костяшек он цеплялся за своего мужа, не желая отпускать его ни на секунду. Кроули хотел бы сказать, что чувствовал себя не лучше, но даже он не смог бы так откровенно врать. Он отчасти знал, через что проходит сейчас его возлюбленный, ведь демон все еще помнил тот пожар в магазине. Но даже тогда он не видел, как ангел погибает на его глазах. У Азирафеля был настоящий шок, он буквально висел на своем супруге, пока тот выводил их обоих по извилистой тропке по направлению к трассе. Выйдя к дороге, Кроули без обиняков призвал свою Бентли — теперь, когда Азирафель спрятал крылья, он без проблем мог в ней поместиться. Демон уложил свое измотанное счастье на заднее сиденье, заботливо укутав в сползающее одеяло. Ангел хотел было возразить, не желая расставаться с ним и на секунду, но демон, или кем он теперь является, успокоил его, попросту усыпив. — Веселое начало семейной жизни, — зло пробормотал Кроули, садясь за руль и выкручивая печку на максимум, — снотворное, рукоприкладство, утопление в святой воде, тяжелые телесные повреждения, встреча с родственниками. И неизвестно что еще хуже, — в своей язвительной манере закончил он. Обернувшись на заднее сидение, он нежно погладил своего героического супруга по белым кудрям. — Мы все преодолели, родной, не правда ли? Ты у меня такой молодец. Мы все преодолели, — шептал он, заводя мотор. — Мы со всем справимся. *** Следующие несколько дней Кроули провел без сна в постели со своим мужем. Но, к сожалению, не в том качестве, в котором он надеялся их провести, когда мечтал о свадьбе. Сонный морок с Азирафеля он снял сразу же, как только перенес его из машины в дом и уложил в их общую кровать, но ангел попросту отказывался просыпаться. И теперь демон, словно цербер, чутко сторожил его сон. Он боялся покинуть своего нареченного даже на пару минут, ведь если тот проснется, а его не будет поблизости — Азирафель точно испугается. Первое время он просто лежал рядом, тихо любуясь. Он нежно гладил знакомое до черточки лицо, обводил контур пухлых губ, раз за разом прослеживал линии бровей, ерошил светлые волосы. Потом он шептал милые глупости, просил вернуться, говорил, что ждет его, и что все уже позади. Он согревал его тело, растирал вечно ледяные ладошки, грея их своим дыханием, целуя каждый пальчик. Он читал вслух дамские романы, которые не особо скрытно любил Азирафель. Он целовал ангела и прижимал к себе, грея теплом своего тела, и сетовал на детские сказки, которые не всегда правдивы. Он ругал себя последними словами что не прислушался, что совершил глупость, что оставил своего возлюбленного тогда, когда был больше всего нужен. И исступленно обещал больше никогда не допускать такого бессмысленного безрассудства. На исходе третьего дня он сдался. Изможденный, измученный не исчезающими никуда переживаниями, он принял то, что его ангелу надо просто восстановиться. И что он ничего не сможет сделать, пока тот не решит проснуться сам. Силы покинули утомленного демона, и он забылся тяжелым, словно ватное одеяло, сном. *** Проснувшись на следующее утро от особо неприятного кошмара, некоторое время он лежал, приводя дыхание в норму. Он повернулся к Азирафелю, взял его за руку и снова позвал, пытаясь разбудить. Видя что его усилия, как обычно, пропали втуне, он тяжело вздохнул и потянулся за телефоном, чтобы проверить время. Однако еле слышное «Энтони?» заставило его резко обернуться. Веки ангела дрогнули и впервые за три дня он открыл глаза, тут же находя взглядом изумленно-радостного демона. — Ази? Ты проснулся? Ты как? — Ты живой… Я думал… Мне приснился такой страшный сон, ты упал… Но Кроули не дал ему договорить, прижимая свое чудо к себе в стальном объятии. *** — Ты не должен себя винить, — упрямо продолжал Азирафель, ковыряя в тарелке овсянку. — Все настолько плохо? — огорченно спросил Кроули. — Но тебе надо набираться сил, ты проспал целых три дня. — Ты как-то проспал столетие, я же тебя потом овсянкой не пытал? — справедливо заметил ангел, окончательно отодвигая от себя кашу. — И я не про это. — Но может хоть попробуешь? Там малина и клубника! — демон все еще пытался увернуться от скользкой темы. — Я уже попробовал, Энтони, и даже я тебя люблю не настолько, не обижайся, — Азирафель упрямо не сдавался. — И я не об этом. — Может, тогда я сделаю тосты с яичницей? — Энтони, я хочу сказать… — Или блинчики? Блинчики же тебе нравятся? — Кроули, довольно. Нам надо обсудить что произошло, — терпение ангела явно подходило к концу. Вся напускная веселость демона вылетела в трубу. Плечи его устало поникли. Облокотившись бедрами на высокую столешницу, он с силой сжал переносицу, собираясь с мыслями. — Родной, я прошу тебя, — смягчился Азирафель. — Что ты хочешь обсудить, ангел? — обреченно произнес тот. — Что из-за моих действий ты страшно пострадал? — Ты преувеличиваешь… — Что из-за моей глупости и самоуверенности тебе пришлось пережить мою возможную смерть? — В частности это, да, — кивнул Азирафель. — Что если бы я тогда смог сдержаться и не проговорился о своих чувствах, тебе бы не пришлось проходить через вот это вот все? — осознавший, что сказал слишком много, Кроули вцепился в край столешницы и уставился в пол, словно ища там ответы на все заданные им вопросы. — Так, стоп, — ангел встал из-за кухонного стола и подошел к своему супругу вплотную. — Родной, посмотри на меня. Пожалуйста. Тот не пошевелился. Тогда Азирафель положил руки на окаменевшие плечи и коснулся лбом лба своего демона, в излюбленном его жесте. — Энтони, я никогда не перестану быть тебе благодарным за то, что ты сказал. Не откройся ты тогда — возможно, не было бы и нас. — Невозможно, — прошептал Кроули. — Почему? — Не проболтайся я тогда — проболтался бы на следующий день. — неохотно пробурчал демон. — Или через один. Растроганный ангел прижался к своему нареченному всем телом, заключая того в теплое объятье. Кроули не мог не ответить, явно успокаиваясь в руках своего супруга. — Вот об этом я и хотел бы поговорить, — испортил чувственную атмосферу тот. — Ангел, ну зачем? — огорченно воскликнул демон. — Потому что я вижу, как ты изводишь себя, душа моя, — Азирафель подарил своему возлюбленному легкий поцелуй в краешек губ. — И совершенно напрасно, я хочу тебе сказать. — Напрасно? Но я… — начал Кроули. — Следовал Ее плану, — закончил за него ангел. — Ты уверен? — недоверчиво. — Я думал об этом. Разумеется, все наши помыслы для нее — открытая книга. И нужен был именно такой как ты, кто сможет абсолютно неразумно свалиться в святой источник. — Ну, то есть идиот? — полуутвердительно спросил Кроули. — Но зачем? — Потому что мы бы по-другому никогда бы не узнали, что ты теперь, скажем так, не совсем демон, — не стал спорить с первой частью Азирафель. — Поэтому она и не исцелила меня. — Ты и твоя вера, ангел, — тяжелый вздох. — Или так, или ты ошибаешься, и я просто полный кретин. — Уже не совсем ангел, радость моя, — резонно заметил Азирафель, все еще не отрицая очевидное. — Помнишь? «Разделить его бремя»? Я разделил с тобой твое бремя, когда стал твоим мужем, просто твоя судьба изменилась. — Я все это понимаю, ангел, — ответил упрямый демон. — Я тоже об этом думал. Но зачем она тогда так все провернула? Почему не сказать прямо? Почему надо было кидать нас в ледяной ручей? — Ты помнишь, о ком ты говоришь, Энтони? — улыбнулся Азирафель. — Великий план… — Если ты это скажешь, я тебя укушу, — грозно прорычал уже-не-совсем-демон. — Непостижим, — ангел порой был не менее упрям. — Ай! — Я предупреждал, — пожал плечами Кроули. Азирафель притворно-сердито на него посмотрел. Демон с честью выдержал взгляд. Ангел первым отвел глаза. — Скажи, — тихо произнес он, невидяще рассматривая осенний пейзаж за окном, — а ты не чувствуешь себя по-другому в последнее время? — По-другому? — нахмурился Кроули. — Нет, не уверен. — Можешь ли ты… — Азирафель замялся. — Я не знаю, как тебя попросить, — нехотя признался он. — Давай переместимся в гостиную? Настороженный демон позволил себя увести на диван. — Ты так и не посмотрел на себя в зеркало, верно? — Ну мельком если только, а что не так? — насторожился Кроули. — Скажи, пожалуйста, ты не мог бы… — Ангел, не томи, что случилось? Азирафель тяжело вздохнул. — Перекинься в змея, пожалуйста? — Всего-то? — удивился демон, — И стоило так переживать… И перед ошеломленным ангелом появилась огромная черная змея. Азирафель облегченно выдохнул. Кроули недоуменно посмотрел на своего супруга. Тот нежно погладил прохладный черный нос. Демон непроизвольно стреканул раздвоенным языком. — А теперь обратно, любовь моя. — И что это должно было доказать? — спросил принявший человеческий облик Кроули. Азирафель нерешительно пожевал нижнюю губу. — Я боялся, что ты потерял свою суть, — смутившись, наконец нашел слова он. Демон опешил. — Я даже и не думал об этом, если честно, — тихо произнес он. — Ази, а глаза у меня… — По-прежнему человеческие, да, — кивнул тот. — Странно… — протянул Кроули. А затем осторожно спросил: — Ты огорчен?  — Ну что ты, счастье мое, — ангел придвинулся вплотную и погладил своего демона по щеке, — я люблю тебя любым. Я любил золото твоих глаз, люблю и яркие изумруды. И теперь тебе не надо все время прятаться за темными стеклами. — Да, — демон смущенно посмотрел в сторону, — от этой привычки будет непросто избавиться. Но я рад, — он поднял взгляд прямо на своего супруга, касаясь его руки своей, — по-настоящему рад, если честно. Я скучал по ним. — Ты… — пораженно ахнул Азирафель, отнимая руку, в изумлении прижимая ее к своей груди. — Ты помнишь? Кроули скривился. — Ну да, есть такое. — Но ты никогда… Мы никогда не говорили об этом. — Возможно, когда-нибудь. Но я не хочу на самом деле. — Один вопрос, пожалуйста, родной. Кроули неохотно кивнул. — Мы… — Азирафель запнулся, набираясь смелости. — Мы с тобой были знакомы? Я имею в виду… — Нет, — грустно улыбнулся демон. — Нет, ангел, не были, — он нежно взъерошил белые кудри. — Не думаю, что я бы тогда наделал глупостей, счастье мое. В саду мне хватило одного взгляда на тебя, чтобы понять, что ты — тот, кто интересен мне больше всего на свете. Азирафель, казалось, забыл, как дышать. — Ну что ты, любовь моя, — Кроули придвинулся ближе, целуя свое пернатое чудо в краешек губ, — Я сказал что-то не то? Ангел внимательно на него посмотрел. Секунда — и он впился в любимые губы горячим, страстным поцелуем. Положительно удивленный такому повороту событий демон удовлетворенно застонал, пытаясь уложить своего новоиспеченного мужа на подушки. Но тот внезапно отстранился. — С самого сада? — запыхавшийся Азирафель был на диво соблазнителен. — Ну да, — пожал плечами Кроули, и наклонился к нему в стремлении продолжить контакт. Только шальная мысль заставила его остановиться. Несколько робко он спросил: — Ты думаешь это плохо? — Я думаю, я хочу тебя прямо сейчас, — абсолютно честно ответил ему ангел. В зеленых глазах демона зажглось пламя. *** — Прямо сейчас? — улучив момент между яростными поцелуями, уточнил демон, исступленно дергая не поддающиеся манжеты у себя за спиной. — Да, — выдохнул Азирафель, расстегивая одну за другой последние пуговицы темной рубашки, — прямо сейчас. Кроули оставил упрямые манжеты в покое и притянул к себе своего ангела за затылок во влажный откровенный поцелуй, укладывая все-таки на подушки. Их губы ласкали друг друга, языки сталкивались в причудливом танце, и он почувствовал, как сжались кулаки Азирафеля на его пояснице, вытягивая рубашку из-за пояса брюк. Застонав, он вжался в податливое тело под собой. — Ты уверен? Как ты… — задыхаясь, произнес не к месту заботливый демон. — Лучше, чем когда бы то ни было, — помотав головой, нетерпеливо перебил его ангел. — Не томи, дай мне почувствовать тебя. Мне нужно, Энтони! Ничто не могло остановить Кроули, когда его возлюбленный так звал его. — Почему на тебе все еще так много одежды? — мягкая шерсть слегка покалывала его разгоряченную кожу. Рукой он заполз под рубашку ангела, и, не прекращая жарких поцелуев, резко притянул того за поясницу к себе. — И в самом деле, почему? — слегка задушенно согласился Азирафель. Кроули перевел их в вертикальное положение, помогая тому стянуть свитер через голову. Белые кудри стояли дыбом, глаза радостно и предвкушающе блестели, губы распухли от сладких поцелуев. — До чего же я люблю тебя, мой ангел, — и Кроули набросился на него вновь. — С ума по тебе схожу, — выцеловывая нежную шею. — Безмерно тебя хочу, — сжимая мягкие бока, гладя все еще скрытую рубашкой спину. Однако прикосновение к тому месту, откуда начинаются белые крылья, подействовало на демона как ушат ледяной воды. Он резко отстранился. У Азирафеля ушло секунды три на то чтобы осознать причину такого внезапного изменения в настроении. Немного грустно вздохнув, он встал, взял Кроули за руку и повел к лестнице, в сторону личных комнат. — Ази, что ты… — смущенный демон оглянулся на диван. — Извини, я… Давай продолжим, я просто… — Пойдем, — ангел светло ему улыбнулся. — Мы непременно продолжим, если захочешь. Пойдем. И демон покорно последовал вслед за ним. *** Азирафель довел своего мужа до кровати, а сам осмотрелся, прикидывая размеры комнаты. Он сбросил обувь и забрался на постель, садясь в изголовье лицом к стене, и начал разоблачаться. Он спустил рубашку с плеч, и Кроули тоже избавился от обуви, чтобы присоединиться к нему. На коленях демон подполз к своему ангелу, пока тот расстегивал пуговицы на манжетах, и горячая рука дотронулась до чистой белой кожи, без единого шрама или даже царапины. Святая вода действительно в некоторых случаях творит чудеса, подумалось демону. Азирафель повернул к нему голову, спокойно улыбаясь, не препятствуя изучению своего тела. И Кроули улыбнулся в ответ, благодаря за этот жест. Он склонился, даря своему ангелу мягкий поцелуй, и стянул рубашку ниже, полностью избавляя того от нее. Он проследил кончиками пальцев изгиб позвоночника, линии лопаток, исследовал мышцы особо сильно поврежденного ранее левого плеча. Разумеется, за три дня, что он провел с Азирафелем в этой же самой кровати, он видел, что следов от его демонических когтей больше нет, но сейчас ему отчаянно необходимо было убедиться в этом еще раз. — Ази… — Сядь ровно за моей спиной, дорогой. Кроули послушно выполнил указание, зная, что последует за ним. С негромким хлопком его окружило перьевое одеяло. В комнате даже будто стало светлее от такого количества ослепительно белых крыльев. Ангел выпустил все три пары, чтобы его мнительный супруг убедился, что с ним на самом деле все в порядке. Демон с прежним благоговением и искренней признательностью запустил руки в это белое великолепие, проверяя все израненные доселе места. Ангел закусил губу. — Они точно больше не болят? — обеспокоенно спросил Кроули, проводя вдоль того места, где была особенно глубокая рана. Ангел молча помотал головой. Демон подарил ему мягкий поцелуй в основание шеи, и, словно зачарованный, продолжил свое исследование. Ловкие пальцы гладили, казалось бы, каждое перышко, педантично проверяя каждую тонкую косточку всех шести крыльев. Когда ласкающие движения спустились ниже, к основанию, там, где были особо сильные повреждения, Азирафель не смог сдержать тихого стона. Этот звук словно отрезвил демона. — Родной? — испуганно спросил он. — Все хорошо, — выдавил из себя ангел. Обеспокоенный, Кроули аккуратно развернул к себе пылающее лицо своего супруга, и, наконец-то понял. — Здесь? — лукаво улыбнувшись, он ласково дотронулся до основания нижнего левого крыла, и несчастного ангела пробила крупная дрожь. — Значит, точно здесь, — окончательно убедился демон. Уже не осторожничая, Кроули придвинулся вплотную к спине Азирафеля, голой грудью касаясь нежных плечевых перьев, обнимая своими коленями его бедра. Левая рука его юркнула между второй и третьей парой, лаская, прижимая ангела вплотную, не давая отстраниться, а голодные горячие губы проследили острые позвонки. Азирафель мертвой хваткой вцепился в кованое изголовье. — Как же ты прекрасен, муж мой, — хрипло прошептал демон в алеющее ушко. — Однако, истинная жалость, что раньше ты скрывал от меня две трети такого великолепия. Свободной рукой он поочередно прошелся по всем трем правым крылам, от основания до крылышка и дальше, к маховым перьям, не забывая ерошить и поглаживать нежнейший пух на кромке. Он спускался влажными, распутными поцелуями вниз по шее, легонько прикусывая особо чувствительную кожу на загривке, и Азирафель уже не скрывал искренних стонов чистого наслаждения. — Приподнимись-ка чуть-чуть, да, вот так, счастье мое, — Кроули немного отстранился, давая себе место для маневра, и чуть больше наклонил своего ангела вперед, спускаясь поцелуями от шеи вниз, аккурат между крыльев, не прекращая ласкать руками чувствительнейшие основания. Спина под его губами красиво изгибалась, а белое живое облако перьев, накрывшее, казалось бы, целиком всю комнату, шелестело от непередаваемого блаженства. Демон лицом зарывался в белоснежный пух, урча от удовольствия, словно кот, почуявший мяту, он вдыхал и вдыхал благодать, исходившую от крыльев ангела, и никак не мог насытиться. Когда талантливый язык очертил нежнейшую кожу, аккурат вокруг основания нижнего крыла, Азирафель взмолился. — Энтони, прошу! Я больше не выдержу, пожалуйста! — Еще немножко, ангел, не прячь их, — промурлыкал Кроули, поцелуями поднимаясь наверх, к плечам, усаживая свое чудо себе на колени. — Откинься на меня, я удержу. Азирафель отпустил слегка погнутую кованую решетку изголовья и нашарил под собственными перьями острое колено, опираясь на него ладонью. Другую руку он завел за спину, зарываясь пальцами в длинные медные пряди, притягивая к себе своего разошедшегося демона в яркий поцелуй. Горячие руки обхватили тело ангела, лаская грудь, затвердевшие соски. Юркие пальцы спустились ниже, ловко расправляясь с пуговицами домашних светлых штанов. — Да, пожалуйста, да, — шептал абсолютно потерявшийся Азирафель. — Пожалуйста, прошу, да! Громкий стон ангела возвестил о том, что Кроули нашел что искал. Он аккуратно приспустил белье, высвобождая абсолютно влажный каменный член своего обожаемого супруга, и сразу взял быстрый темп, не желая мучать того еще больше. Азирафель бессознательно подмахивал ему бедрами, до синяков вцепившись одной рукой в колено демона, а другой — в предплечье обручем обнимающей его поперек груди руки. Глаза его были закрыты, а запрокинутая голова покоилась на заботливо подставленном загорелом плече. — Видел бы ты себя сейчас, ангел, — низко пропел Кроули, прослеживая языком напряженную жилку на покрасневшей от поцелуев шее. — Самое великолепное зрелище за всю мою жизнь. Он тихо вторил мелодичным стонам абсолютно потерявшегося в своей страсти Азирафеля. — Ты такой твердый для меня, такой мокрый, — голову демона вело, и он, словно завороженный, исступленно шептал, не в силах остановиться. — Такой податливый. Сладкий. Я хочу съесть тебя, поглотить целиком. Не в состоянии себя сдержать, с низким рыком он впился поцелуем-укусом в нежное плечо, особо удачно поведя ладонью. Азирафель в его руках застыл на мгновение и забился в оргазменной судороге, громко крича. Все три пары крыльев резко взмахнули, рискуя отбросить раззадоренного демона прочь, но нечеловеческой силы того хватило удержаться на месте. Последний раз дернувшись и гулко застонав, ангел обмяк в любящих руках. Несколько секунд спустя крылья беззвучно исчезли, и любовники упали на кровать.