Пара встреч и ты влюбился?

Даня уже поговорил по телефону, но все сидел на кухне, наверное, в интернете. Разговаривал он достаточно тихо, но эмоционально, темноволосый даже при всем желании не понял бы о чем речь. Руся вышел из комнаты и рыжий тут же вернулся в реальный мир. Подошел близко, обнял крепко. Руслан так мило краснеет, это появилось совсем недавно, как снег на голову. Он не краснел, наверное, никогда. Но, чувствуя, что щеки горят, по-настоящему полыхают пламенем, он понял, что как совсем маленький мальчик покраснел. Когда такое происходит, хочется опустить голову, стыдясь проявления настолько чистых эмоций, но Даня не позволил этого сделать. Он за подбородок нежно поднял его лицо к себе, ведь такого прекрасного Русю, которого он окончательно застал врасплох можно было увидеть нечасто. Он в эти моменты особенно прекрасен и тормоза отключаются. Отключается самообладание. Он прекрасен. Прижимая к стенке и не давая пройти ему, уже забывшему, куда и зачем он шел, держа в руках крепко и целуя, целуя даже больно... Руслан совсем не понимает, как произошло то, что он начал целоваться лучше него самого. Скрытый талант? Хорошо, что об этом этом таланте не знает никто, кроме Тушенцова, который даже стоять нормально сейчас не может. Как все это случилось, когда он потерял контроль над ситуацией? Ведь он всегда думал, что более начитан в этом плане, нежели рыжий. Такая неожиданность просто ломает все. Буквально все. Мыслей в голове нет и горят теперь не только щеки, он весь полыхает, будто облитый бензином. Очевидно, сегодня Даня, наконец, решился на такой отважный шаг. Не известно, когда он сможет позволить себе выходной в следующий раз и он хочет выжать все до последней капли из этого дождливого дня. Что-то явно подтолкнуло его к этому действию, но пока не понятно что, да и, в принципе, сейчас не важно. Просто поцелуи, просто его сильные руки, просто этот Даня выбивает все здравые мысли. Это что-то сумасшедшее. Невозможно представить, насколько это необычно и до звона в ушах приятно. Это не те поцелуи, что раньше, и говорят они совсем не о том, что раньше. Даня все ближе, кусает губы, заставляя просто выть внутри от этих действий. С Настей Руслан подобных практик не производил, ей не особо-то это нравилось. А Русе нравилось, нравилось это чувствовать. Сейчас, порой, так больно, будто Даня готовит его к чему-то большему. Наверное, так и есть. Но со стороны рыжий этого не осознает. В гостиной хлопнуло приоткрытое окно, ветер сегодня не желает прекращаться. Это заставило Русю вздрогнуть и оторваться от таких желанных губ. Даня, воспользовавшись ситуацией, берет его за руку и ведет в свою спальню, темноволосый никогда не был там, но не потому что зеленоглазый не разрешал туда заходить, а просто ради какого-то приличия. Какой правильный мальчик! После того, как Данила убрал руки, крепко держащие и прижимающие ближе Руслана, второму стало ощутимо холоднее, хотелось поскорее прижаться к парню снова. Да, сон у Кашина был весьма правдоподобный, обладатель таких темных сейчас глаз действительно спал в теплых вещах, часто мерз. И сейчас жаждет тепла, но на этот раз от любимого человека. Руслан сам садится на кровать и Даня даже не думает садится к нему на колени, а показывает жестом, чтобы тот сел дальше. Темно-бордовое постельное белье, только одна весьма большая подушка и аккуратно сложенные вещи. Ничего лишнего нет, пустоты тоже. Середина, строгость и порядок. В этом весь Данила Кашин. Красота в лаконичности и Руслан ее ценитель. Как только Руслан зашел с Даней в комнату его действительно охватил страх. До этого он читал об этом всем, совсем немного, но и из этого стало очевидно, что ему будет больно, что что-то, вероятно, может пойти не так. Но как этого не хотелось! Что угодно, но пусть хотя-бы рыжему будет хорошо. Он готов стерпеть, наверное, все, что угодно. Самым ужасным терпением его было ожидание этого, которое, наверное, не сравнится ни с чем. Но это лишь предположение. Сейчас он действительно его хочет, все остальные мысли это затмевает. Страх и желание, только страх и сумасшедшее желание. Руслан безумно доволен, что он получает то, чего хотел, что он смог уломать этого непреклонного молодого человека. О последствиях думать не хочется. Весь окружающий мир уже не в счет. Все те же губы, но поцелуи совсем не похожие на предыдущие. Оба боятся и оба выдают себя. И они стараются скрыть это, стараются показать больше страсти друг другу, доказать свою уверенность. С каждой секундой все меняется, от дикой уверенности до ужасного страха, настроение друг друга чувствуется очень хорошо, но отступать они не намерены. Мужчины сильнее, мужчины страстнее, мужчины искреннее. Чище эмоции, неподдельнее стоны. Восторг мужской любви в грубо стирающихся рамках нежности, приличия и каких-либо ограничений. Полная воля действий и никаких послаблений. Все на максимум и страсть, и страх. Даня предусмотрел, наверное, все, презервативы, смазка и даже крем для слизистой в случае травм. Вопреки ожиданий, он был готов давно, но не морально. Боялся он, что его волнение касательно этого парня испортит все, как обычно. Ведь девушки - это лайтовый уровень по сравнению с Русланом. Или возраст так влияет, что начинаешь ко всему серьезнее относиться или этот человек для него действительно много значит и он не хочет с ним повторения того печального опыта. Теперь все должно быть иначе. Руслан, вероятно, волнуется меньше. Он очень хочет поставить их сексом точку в обозначении серьезности их отношений. Может, это и глупо, но он искренне хочет засыпать и просыпаться рядом с тем, от кого без ума. Хочет без спроса касаться его, целовать, когда ему захочется. Хочет дать ему уверенности, что он абсолютно нормальный. Но вот только Дане хотели многие девушки того же, но у них ничего не выходило. Руслан понимает это и хочет, видимо, стать исключением. Но, как говорится, исключение подтверждает правило. Руслан никогда не понимал значения этой поговорки, для него она была тайной, покрытой мраком, но слышал он ее довольно часто. Мысли прочь, когда рыжий так настойчиво целуется, когда нежно, но в то же время весомо гладит под толстовкой. Целует в шею, ключицы, торопиться совершенно некуда. Громко бьющиеся о подоконник капли совершенно не привлекают внимания, гром уже не слышен, его заглушают вздохи, старательно скрывающие стоны. Руслан никогда не стонал, всегда все было весьма прилично, даже Настя, порой, не баловала его такой роскошью. Но сейчас просто невозможно и невыносимо терпеть, кажется, пара секунд и он кончит в штаны. Все тело горит, как и у Дани. Сразу вспоминается первая ассоциация с видом рыжего. С его выделяющимися на фоне черных вещей волосами. Даня не спешит снимать с темноволосого толстовку, которая, кажется, скоро будет дымиться от жара под ней. Все целует и гладит, целует... и гладит... Это не кажется тем, за что так боялся рыжий, это больше похоже на то, что он его дразнит, как и самого себя. Темные и тяжелые тучи, холодные капли, в комнате темно, все это навевало бы воспоминания об их встречах, если бы не Даня, из-за которого дышать тяжело, не то, что думать. Что же, наконец-то, он освободил темноволосого от этой злосчастной кофты, но легче и прохладнее не стало, Кашин не допустит этого. Все в который раз сводит с ума. Продолжать только целовать его уже невыносимо, ждать дальше невыносимо и смысла нет. Даня снимает оставшиеся элементы одежды с Руси, который захлебнувшись в возбуждении, начал тонуть в страхе. Так старательно пряча свои чувства, он выдает себя только глазами. И Кашин даже не думает спрашивать у него о завершении их затеи, ведь он скажет весьма очевидные вещи. Он не отступит. Что же, вперед. Все Даня делает по инструкции, так сказать. Он много об этом читал, много к этому готовился, ведь знал, что этот день когда-нибудь настанет. А вот Руслан знал все лишь по наслышке и не хотел углубляться в тему. Рыжий медленно, обращая на любое изменение настроения растягивает парня, который всеми силами старается успокоиться и расслабиться. Даня сказал бы что-то ему, но нет смысла, он и так обо всем знает, слова излишне. Но бездействовать зеленоглазый не собирается, все так же, лишь немного мягче целует его, свободной рукой все так же гладит бока. Он даже не думал касаться его члена, но когда добавил третий палец, Руслан уже явно дал понять, что ему более, чем неприятно. Он непроизвольно отодвинулся от него, уже не мог сосредоточиться на бесконечных поцелуях Дани, который в свою очередь понимал, что растянул его недостаточно. Самому Даниле многое не нравилось, например, оставлять засосы или чтобы ему их кто-то оставлял, не нравился минет, для него это казалось в какой-то степени извращением. Подчинение и власть это, конечно, может, и хорошо, но конкретно ему не нравилось ставить человека (в прошлом опыте девушку) на колени. С Русланом он таких практик даже не представлял. Все это всегда были запретные для него темы, всего этого он стыдится. Но сейчас другого выхода нет, он уже в какой-то степени извращенец. Обратно не повернуть и Даня все же берет его немного меньше, чем раньше возбужденный половой орган. Ведя рукой так несмело, будто видит член первый раз. Руслан моментально среагировав тихо заскулил. Как же неприятно и желанно. Совсем непонятно - словосочетание описывающие всю ситуацию. Спустя несколько ужасно длинных секунд или минут Даня убирает руки. Снимает оставшуюся с себя одежду и Руся снова пугается. Ведь все же хорошо, его неплохо подготовили, что не так? Вот сейчас, наверное, подвести может именно Руслан своим страхом. Своим, наверное, недоверием. Наверное, ему сделают больно, но хотя-бы не душевно, и он на это сам согласился. Его страх меняет настроение и Дани и он это понимает, но ничего с собой сделать не может. - Даня, возьми мои руки... и держи их крепче... не отпускай. И... скажи, чтобы я успокоился... - Скажи, если будет больно... и... успокойся - он не скажет, Дань. - Скажи строже и возьми крепче... - Руслан, успокойся! Глубокий вздох, Данила входит немного резко, но не до конца. Руся сжал губы, как только мог и согнул ноги сильнее, непроизвольно немного отодвигаясь. Рыжий держит руки парня одной рукой, а другой пытается удержать за талию на месте. Как же неудобно. Даня хочет его поцеловать, но темноволосый отворачивается и не дает ему этого сделать. Совсем пока не до этого, надо понимать. Больно, кто бы что не говорил. Боль отдается в поясницу и будто сквозь все тело оставляет осадок комом в горле. Как бы Даня не готовился, как бы не старался и не растягивал, будет больно. И это понятно. Просто давит, просто душит, просто не дает возможности сделать вздох. Невыносимо. Непереносимо. Нестерпимо. Вот где действительно не секунды, а кванты. Еще немного и он умрет, совсем чуть-чуть. Но Даня не допустит этого, вытащит из этого состояния и снова доведет до него. А Руся не против, кажется. Уже. Сказать ничего не может, а если бы мог, все равно не сказал бы. Это совсем не то, чем казалось, совсем не то. Это слишком. И мысль эта будет еще долго с ним. Слишком безысходно больно, как бы рыжий не пытался. Он понимал, на что идет, но, видимо, не до конца. Даня на миг остановился, вглядываясь в лицо, снова глубокий вздох, снова немного рваные и какие-то судорожные движения. Ничего, даже через боль Тушенцов понимает, что когда-нибудь он научится, когда-нибудь все получится, ведь целоваться же научился, сомнений в его способностях и рядом нет. Все эти движения продолжаются, не принося в спектр чувств ничего нового. Только слышится звонкий и, как только может сделать Тушенцов, пошлый стон. Очень больно, просто невыносимо, но он продолжает возбуждать рыжего, подтверждая, что все как надо. И он, вроде бы, даже верит, но почти все возбуждение у Руси сошло на нет и очевидно, что это не совсем так, как задумывалось. Это было ожидаемо, что первый раз у них получится совершенно не тем, о которых они читали. Так бывает, достаточно часто. Но Даня отчаен и расстроен, опять, который раз. А Руслан, не смотря на немного утихающую боль продолжает думать, что когда-нибудь все получится и он готов предоставить себя для этого. Проблема лишь в том, что нужно убедить Даню через некоторое время попробовать еще раз и понять, как самому что-то от этого получить. В голову даже приходила мысль, что, может, им поменяться ролями? Но почему-то Руслан не захотел рассматривать этот вариант. Зеленоглазый итак себя полноценным мужчиной посчитать не может, а это будет уже окончательной точкой в его положении. Не понятно, но так сложилось, что Даня автоматически решил взять на себя ответственность за обоих, а Руслан понял для себя, что как бы ему плохо не было в своем положении, ему нравится чувствовать силу парня, его доминирование, даже, вероятно, боль во время и после всего, и сочувствующий взгляд рыжего прямо сейчас ему нравился, и его нежность и ласку. Да, Руслану это определенно нравится. В какой-то степени он мазохист, в юношестве ему нравился собачий кайф, ему нравилось с кем-то драться, кто даже сильнее его, однажды он даже поймал себя на мысли, что ему нравится чувствовать безысходность во время драки. Подумал он об этом, когда его избил на много более старше него парень, в процессе драки который сел на него, обездвижив и продолжая бить. Конечно, синяки и садины - не самая приятная вещь, но мысль о том, что ему нравится чувствовать силу стала все-таки его тайной. Это и сейчас осталось с ним. Драки в 25 лет? Да не вопрос! Когда он только жил с девушкой, на его просьбы она не велась, ей было жалко приносить ему боль, с ней все всегда происходило в очень мягкой форме. Без боли, без бушующей страсти, без громких стонов и без каких-либо засосов, царапин и укусов. Сейчас же Даня даже не стараясь принес Русе стократно умноженную боль, которую он просил у Насти. То, что было в этот раз - это безумие, это слишком. И каким бы не был мазахистом Тушенцов, сейчас ему понадобится пару дней, чтобы прийти в себя. Но все эти мысли в момент улетучиваются, когда, отвлекая Русю поцелуями в шею, плечи и подбородок, Даня вошел глубже. Тяжелое дыхание сменилось чисто истиным, таким приятным стоном. Закатанные глаза, закинутая на единственную подушку голова, выгнутая спина - да, сомнений нет, что он попал. Резкий подъем сил заставил снова и снова, старательней и старательней делать то, что пришлось так по душе Русе. Самая глубоко спрятанная тайна Руслана сейчас кричала от радости, кричали от радости все. Со стонами для Дани и весьма скорым для Руслана темпом это не могло продолжаться долго. Даня кончил первым, помогая Русе за несколько секунд сделать то же самое. Чувство полного удовлетворения, как физического, так и морального окатило неожиданно сильно. Невероятно. У него... У них все получилось. В голове не укладывается. И засыпают они, до сих пор считая все невероятным сном и игрой воображения, под звуки глухо ударяющихся каплей воды о подоконник. Все так же грома, который стал слышен лишь сейчас. Все так же темноты от тяжелых туч. Еще не вечер, уже не день, но сил нет. В голове ни единой мысли, не осталось вопросов ни к кому. Все уже обговорено, на душе невероятное спокойствие, коего не было очень давно. Наконец-то... Тайн нет...