Без правил

***

      — Ну и? Я вроде бы ясно выразился: доделать отчёт в кратчайшие сроки, и выслать мне сегодня же. Что? Ах, вы забыли, что у нас каждый последний день месяца — отчётный? Неужели? В следующий раз будешь и квартальный, и годовой составлять, если не отправишь мне до пяти вечера все данные! Всё, за работу!       Мамору с остервенением отбросил телефон в сторону и с тихим рыком рухнул обратно на подушки. Безответственные сотрудники были как бельмо на глазу, и ведь не уволишь — друзей вроде как не бросают и не подставляют так подло. Однако если в следующий раз ситуация повторится, он точно даст пинка под зад и слушать слезливые мольбы не станет.       — Что, всё пытаешься уму разуму их научить? — раздался со стороны слегка насмешливый женский голос.       Мамору закатил глаза и повернул голову к лежащей рядом девушке. Накручивая на палец прядь волос, Усаги хитро поглядывала на него, слегка прикусывая нижнюю губу. Выглядела она, конечно, более чем прелестно: из одежды на Цукино были лишь серёжки, которые Мамору подарил ей на прошлый Новый год; однако сейчас ему было немного не до таких вот соблазнительных прелестей жизни в виде обнажённой Оданго в его постели.       — Кто, как не я? — вздохнул он и нехотя сел, свешивая ноги. Холодный пол обжёг ступни, заставив недовольно поморщиться. — Знаешь, твои одногруппники те ещё остолопы.       — Ну, не все же они такие, — рассмеялась Усаги. — Это ты просто сейчас злой и недовольный.       — Конечно, я недоволен, — Мамору лихорадочно вспоминал, куда вчера подевал свои брюки. Или это Усаги их швырнула куда подальше? — Отчёт, который я должен был подписать ещё вчера, так и не доделан, а твой Зойсайт лентяй и бездельник.       Позади раздался характерный шорох, и вскоре нежные ручки Усаги ласково обвили его торс; а плеча в успокаивающем поцелуе коснулись женские, немного потрескавшиеся губы. Мамору лихорадочно сглотнул, вспомнив, как этот самый ротик доставлял ему вчера немалое удовольствие. Впрочем, он, конечно же, ответил тем же, заставив Усаги громко стонать от наслаждения, но сейчас эти мысли пока что были не к месту. Работа стопорилась, отчёта не было, а важные люди из сотрудничающей с ними компании ждали результатов.       — Во-первых, не мой, а Ами, — промурлыкала Усаги, целуя Мамору в шею и игриво прикусывая солоноватую кожу. — А во-вторых, никакой он не бездельник. Ты просто слишком много требуешь со своих подопечных.       — Работать надо лучше, вот почему, — буркнул в ответ Мамору; он накрыл девичьи ладони пальцами и успел остановить, прежде чем Усаги добралась бы до опять стремительно твердевшего члена.       — Зануда!       Усаги звонко рассмеялась и, прижавшись грудью к его спине, ласково потерлась щекой о мужское плечо.       Эта девочка с самого начала, стоило ей появиться в их компании в качестве стажёра вместе со своим троюродным братом Зойсайтом, запала ему в душу: своим острым язычком, нестандартным взглядом на жизнь, совсем не свойственным её ровесницам, поразительной тягой к оптимизму и невообразимым бесстрашием, когда она в первый же день затеяла ссору с руководителем их отдела, который был знаменит своим упрямством, твёрдолобством и суровостью. Мамору — тот самый руководитель — по достоинству оценил эту молодую третьекурсницу и мысленно отметил, что после окончания университета она станет отличным специалистом, которых у них, увы, очень не хватало.       Закрутилось у них всё, конечно, очень странно и довольно-таки быстро: их перепалки из-за рабочего процесса и того, как делать надо и не надо, накаляли воздух в округе в районе десяти метров, и прочие сотрудники поскорее ретировались, стоило только Чиба и Цукино «сцепиться» из-за очередной «бреши» в работе. Усаги была дотошной и любила тыкать Мамору в невидимые малочисленные косяки, которые выискивала с поразительным рвением. Первое время, конечно, Мамору списывал это на желание похвастаться знаниями, но со временем это уже начинало порядком раздражать. И когда в очередной раз они выясняли, «кто прав, кто виноват», Чиба не выдержал. Порыв притянуть эту упрямицу к себе рывком и заткнуть болтливый ротик страстным поцелуем Мамору списал на нервозность после заседания совета, где всем настучали по шапке, и некстати расстегнувшуюся пуговку на блузке Усаги, благодаря чему полчаса их взвинченной беседы перед глазами Чиба маячил кусочек чёрного кружевного белья и соблазнительная ложбинка, к которой так и тянуло прикоснуться губами. Первый их раз, к слову, произошёл в этот же день, минутами спустя. Благо, что они были в его кабинете, а секретарша отлучилась на обеденный перерыв, и никто никому не помешал.       Мамору, правда, считал себя слишком старым: он был почти на десять лет старше Усаги, однако Цукино ясно дала ему понять, что на подобную разницу ей абсолютно начихать. После того, как об их романе узнали, многие стали шушукаться, что Усаги таким образом хотела получить себе место после университета, но вскоре правда сама всплыла на поверхность и была до одури забавной. На одном из корпоративах Усаги, выпив вина, в разговоре о любви и иже с ней, призналась, что после того, как однажды побывала в школьном лагере и до смерти влюбилась в их вожатого, в последствии решила найти его во что бы то ни стало. Ну и вот, нашла, отвечала она тогда, соблазнительно усмехаясь и поглядывая в сторону Мамору. Вот только первое время Чиба недоумевал: он помнил, что когда-то в лагере всё время ругался с одной девчонкой, которая злила его своей плаксивостью и ленивостью, она же отвечала взаимными оскорблениями на его «Пирожок с мясом» да «Оданго-атама»; как же тут можно было влюбиться? Впрочем, впоследствии это всё стало совсем не важно.       От мыслей о прошлом Мамору отвлёк очередной ласковый укус в шею и осознание того, что женские ладошки высвободились из крепкой хватки и продолжили своё путешествие по его телу, приближаясь к заветной цели.       — О чём задумался? — промурлыкала Усаги на ухо Мамору.       — О тебе, — честно признался он, поворачиваясь к ней. — О том, какая ты хулиганка, и как ты меня до ужаса раздражаешь.       — О, — протянула Усаги, сощурившись. — Вот, значит, как. Я думала, ты меня любишь, — она сдула с глаз назойливую лезущую куда не надо прядь.       Мамору поправил золотистую чёлку и коснулся губами тёплого лба. Эти их невинные прикосновения всегда успокаивали его, наводили порядок в мыслях. Правда, не тогда, когда любовь всей его жизни активно пыталась перенести их скромное мурлыканье в горизонтальную плоскость. Конечно, он был не против — ещё бы! — но, увы, работа сама себя не выполнит.       — Люблю, — не стал отрицать очевидного Мамору. — Но твоему старику нужно ехать в офис, как бы я не хотел тебя сейчас повалить и… — он не договорил, оставляя неозвученные детали на воображение. — У тебя-то отпуск, а у меня нет.       — Как начальник, ты мог бы дать себе пару… отгулов, — пожала плечами Усаги и невинно улыбнулась.       — Нет уж, это так не работает, дорогая моя, — Мамору коротко поцеловал любимые губы и с сожалением выбрался из объятий Усаги.       Откинувшись на подушки, Цукино наблюдала, как он искал разбросанные по комнате вещи и пакостливо усмехалась, когда Мамору не мог найти того или иного предмета своего гардероба.       — Ищешь, ищешь — не найдёшь, — мурлыкала она, нацепив на нос солнцезащитные красные очки, а Мамору бесился и раздражённо переворачивал вещи в шкафу вверх дном.       — Давай, найди мне сама всё тогда, — разозлился он, когда не смог найти любимого удачного галстука.       — Какой ты у меня беспомощный, — лукаво улыбнулась Усаги и, поднявшись на ноги, подошла к распахнутому шкафу. Собственная нагота её нисколечко не смущала: всё-таки, она была дома, а дома можно ходить в чём душа пожелает. — Гляди, вот он! — довольно воскликнула она, когда случайно обернулась на люстру и увидела искомое под потолком.       — Ну, вот, и кто так снимает? — ворчал Мамору, послушно ожидая, когда Усаги завяжет ему узел, который наловчилась делать пару недель назад. — Кстати, что за безвкусица у тебя на носу? — кивнул он на очки.       — Ты так снимаешь вещи, не я. Колготки никогда найти не могу, когда ты их стягиваешь с меня, — безапелляционно заявила Усаги. — А это — последний писк моды, ничего ты не понимаешь, ворчунишка.       — Да уж, куда мне, — фыркнул Мамору и, на секунду прижав Усаги к себе, не устоял от головокружительного поцелуя. — Всё, до вечера.       — Удачи, — Усаги нежно погладила его по щеке, прежде чем отступить на шаг назад и позволить Мамору выскользнуть в коридор.       Когда входная дверь хлопнула, Усаги с наслаждением растянулась на простынях, довольно зажмурившись. Ей до чёртиков нравилось доводить своего шикарного мужчину до белого каления и, усмехаясь, наблюдать из-за солнечных очков со стёклами цвета граната за тем, как обычно спокойный и уравновешенный Чиба Мамору выходил из себя, зная, что всегда следовало после их жарких ссор. Всё-таки любовь — интересная штука!