Сборник: Пятидесятидвухгерцевый кит

Макс делает это редко, только когда ей действительно нужно на чем-то сосредоточится. Подготовка к сложному экзамену — чем не повод? Как и героиня романа «33 несчастья», она затягивает хвостик на затылке только в минуты особой нужды. Макс не любит трогать свои волосы лишний раз: корни быстро жирнеют, прическа выглядит несвежей. Да и короткие прямые прядки сбиваются в лохмы и начинают топорщиться по бокам. Испытания начались еще в тот момент, когда Макс пыталась найти в комнате резинку. Не ластик. Не освежитель дыхания. Не презерватив. А скрученную в плотные слои прорезиненную ткань со спрессованным металлическим креплением. Ее нет. Она находит только резиновую ленточку, которыми перекручивают пачки денег. Морщится, уже представляя, как потом будет вытаскивать ее из волос. С мысленными матами и проклятиями в адрес всех окружающих. Но время поджимает. Можно, конечно, попросить у Даны нормальных резинок, но… Приходить к человеку только из-за резинки для волос? Серьезно, Макс? Макс откидывает с глаз начавшую отрастать челку. Но челку слишком короткую, чтобы закрепить ее резинкой на макушке. Провал. Макс сидит, сгорбившись, в центре комнаты. Над учебниками. Над конспектами. С выделителем в руке и разноцветными стикерами около ноги. Она в слепую, на ощупь, находит стакан с соком и в несколько глотков осушает его. Будь там чистая кислота, она бы даже не поморщилась. И почему каждый год она тянет до последнего? Почему не сдаст все в первые недели, не оттягивая неизбежное? С другой стороны, так жить интереснее. Да, хуже для нежной нервной системы, но, однако, небольшое прояснение в голове. Словно ей всей этой кутерьмы со временем не хватает, да. Она в очередной раз тянется к стакану. Полупустому уже стакану. Не важно, сколько в нем жидкости. Фишка в том, какое значение было предыдущим. Поскольку судим мы, опираясь на предыдущий опыт. Об этом Макс не думает вовсе. Она думает о резкости, фокусном расстоянии и просто очень хочет пить. Дверь распахивается с легкостью и Макс уже готова задать лаконичный вопрос «Чего тебе, Кейт?», ведь именно Кейт заходит в чужие комнаты с такой нежностью но, ох и ах, обычно со стуком. Неувязочка, да, Детектив Макс? В дверях Нейтан. Удивленный, на секунду застывший, такой незнакомый Нейтан. Выражение лица меняется медленно, с удовольствием. Конечно, он ухмыляется. Одним уголочком губ, немного грубо и хитро щуря глаз. Ох, конечно, Макс, это же почти шоу для него. Ну кто бы еще мог увидеть гиковатую Макс в растянутой одежде, с этим очаровательным хвостиком на макушке? Именно. Очаровательным. В голове Нейтана уже давно нет таких эпитетов, однако, он сам понимает, что это именно очаровательно. Но он скалится. А Макс едва не выпускает стакан из рук. Он хлопает дверью с силой. Чрезмерно. Агрессивно. А Макс подскакивает с ковра. И ей почему-то страшно. Да, он умудрился перепутать двери. Они же совсем напротив. И сейчас расскажет об этом Виктории. Отвратительно. И почему именно сейчас, перед сложным экзаменом? Колфилд слышит, как щебечет Виктория, встречая блондина. Она на носочках выходит в коридор. Стягивая резинку, такая растрепанная, и, балансируя, так и не решается подслушивать. Ее совесть занозой царапает грудину. Нет смысла. Что сделано, то сделано. Поздно противиться. Ну да, будет еще один сомнительный слушок о задротке Макс. Переживет. Почему-то Макс стыдно. Стыдно до румянца на кончиках ушей. И мысли так и не собираются в правильном направлении, чтобы она могла нормально продолжить повторение. Деформировавшиеся кончики волос лезут в глаза. Черт. Макс встречает Нейтана только на следующий день, уже в классе. Она слышала, как он уходил из комнаты Виктории. Слышала заливистый смех из ее комнаты и каждый раз чувствовала себя его причиной. Нейтан смотрит на Макс с прищуром. Он смотрит на нее, смеясь. Макс внутренне ежится, но сдержанно садится на свое место. Иногда рефлекторно вскидывает голову, чтобы отбросить локоны с глаз и щек. Он сидит грузно, иногда кидая на нее веселые взгляды. Он наконец-то подобрал правильное слово для описания настоящей Макс.