Время для поцелуев

На следующий день Фрэнк просыпается с дикой головной болью и с воспоминаниями о чудесном сне про красноволосого парня. Он пытается перевернуться на спину, и тут понимает, почему спал на животе - на позвоночнике у него сейчас болтается заживляющая плёнка, а под ней - его первая татуировка, нарисованная лучшим бакалавром визуальных искусств. Адское сочетание алкоголя, слэма, оглушающего панка и прогулок под холодным ночным ветром, принёсшее это ощущение треснувшего черепа, отступает на задний план, когда до Фрэнка доходит, что вчерашнее не было сном. Он действительно выполнил все пункты своего плана, но это не так важно, как осознание того, что Фрэнк, кажется (как бы это слащаво не звучало), нашёл любовь своей жизни. Он снова чувствует этот воздушный шарик в груди и бодает лбом подушку, улыбаясь сам себе как придурок. Но следующая мысль заставляет его покрыться холодным потом. Фрэнк подскакивает с кровати, роется в карманах джинсов и, достав оттуда севший телефон, подключает его к зарядке. Пока тот включается и загружается, Фрэнк нетерпеливо топчится около розетки и, дождавшись приветственного пиликанья, кидается просматривать контакты. Он уже знает, что не найдет там того, чего ищет, но надежда умирает последней. И она действительно умирает. "Я не взял у него номер" - стучит в голове, а маленький шарик внутри сдувается с унылым "пуууф!". Фрэнк торчит в душе минут 40, пока не начинает чувствовать себя хоть чуточку собраным. Он разбит, и желания делать что-либо нет совершенно, но мать зовёт завтракать, и он спускается на кухню. Как всегда раздражающе бодрая с утра Линда - мать Фрэнка - желает ему доброго утра (и для Фрэнка это звучит как сарказм) и привычным движением руки зачёсывает сыну чёлку, клюя его сухими губами в лоб, будто мерит температуру. Фрэнк морщится, и, нет, он любит свою маму и её скупые поцелуи, но сейчас у него болит каждая клеточка тела и души. Поставив перед сыном тарелку с хлопьями, Линда начинает очередную лекцию про выпускной класс и ответственность, спрашивает про то, во сколько Фрэнк вчера вернулся. Айеро односложно отвечает и жуёт хлопья, вяло радуясь про себя, что мама пока не заметила его татуировку. Потом Линда добавляет ещё что-то про школу, про то, что пока он был в ванной, ему звонили из учебного отдела, но Фрэнку сейчас все равно. Он решил, что будет каждые выходные таскаться в тот клуб, пока не встретит там своего красноволосого парня-мечту, но сегодня только воскресенье, завтра уже в школу, клуб не работает, поэтому Фрэнк в режиме ожидания следующей пятницы. Ему нужно всего лишь дожить до выходных. *** Первый учебный день начинается с урока математики, и Фрэнк видит в этом неоспоримые преимущества. В отличие от остальных учителей математичка не распыляется на приветственные и мотивирующие речи (если Фрэнк еще от кого-то услышит про важность выпускного класса, он начнёт кусаться) и просто информирует учеников, что если хоть кто-то из них не сдаст экзамен по её предмету - а математику она любит больше всего в этом мире и, уж конечно, больше детей, которым её преподает - она лично четвертует каждого провалившегося. Нью-Джерси, конечно, штат с богатой криминальной историей, но Фрэнк не слышал ни о каких ежегодных жестоких расправах над выпускниками, поэтому его тяга к знаниям не особо увеличивается. Ближе к обеду Фрэнк чувствует, как быстро и незаметно школа снова его засосала: те же люди, те же уроки, родной шкафчик и знакомое дребезжание школьного звонка - как будто и не было этих трёх прекрасных летних месяцев. На ланче наконец-то собирается вся их компашка: лучший друг Фрэнка - Боб, Джамия, Мэтт и еще несколько ребят. Все они - изголодавшиеся по школе и по другу другу - устраиваются в столовой за одним столиком, чтобы услышать и рассказать всё, что произошло с ними за лето. Выясняется, что Джамия теперь встречается с Фредом (и отныне этот парень получил право тусоваться вместе с ними, а Фрэнк старается не обращать внимания на пугающее сходство между ним и собой), Боб опустил бороду и внезапно из пухляша превратился в дровосека, а Мэтт сколотил с другом рок-группу и играет в ней на ударных. Фрэнк, захлебываясь впечатлениями, рассказывает о проведённом в трейлере отца месяце (Айеро-старший слишком панк, чтобы смириться с жизнью примерного семьянина и предпочитает вместо этого колесить по стране со своей группой, и Фрэнк прекрасно его понимает и почти не обижается) и хвастается свежей татуировочкой. Сплетен и вопросов так много, что они все чуть ли не опаздывают на уроки, а заметив, что остались почти единственными в столовке, в панике разбигаются по школе. По дороге Фрэнк заглядывает в свое расписание, чтобы уточнить кабинет, и в очередной раз удивляется, зачем ему в выпускном классе уроки искусства. Он залетает в класс перед самым звонком и не сразу замечает незнакомого учителя. Тот стоит к классу спиной, развешивая на доске репродукции картин, и Айеро лишь мельком кидает взгляд на его спутанные чёрные волосы. Ему бы не помешало знакомство с расчёской - появляется мысль и тут же исчезает вместе со звонком. - Добрый день, - оборачивается новый учитель, когда класс затихает, - меня зовут мистер Джерард Уэй, и я ваш учитель по искусству в этом семестре. Фрэнк не верит своим глазам. Возможно, на почве безответной влюбленности у него начались зрительные галлюцинации, но на месте учителя Фрэнк видит сейчас того самого парня-с-красными-волосами. Волосы, к слову, у него сейчас чёрные и чуть короче, а это для Фрэнка служит неоспоримым доказательством того, что он помешался. - Сразу отвечу на очевидные вопросы, - продолжает говорить мистер Уэй голосом Джи из клуба. - Во-первых, нет, я понятия не имею, почему именно сейчас вам поставили уроки искусства, просто примите это как данность. И во-вторых, да, я ненамного старше вас и в прошлом году закончил колледж визуальных искусств Нью-Йорка, но это не значит, что вы можете обращаться ко мне "чувак!" и хлопать меня по плечу. Мистер Уэй доброжелательно улыбается, сглаживая свои слова, и Фрэнк готов поставить свою гитару на то, что именно этот кривоватый рот целовал его позапрошлой ночью. Он продолжает жадно рассматривать учителя, снова и снова находя подтверждения своей догадке (или безумию) в жестах, пальцах и глазах мистера Уэя, пока тот рассказывает что-то о себе, по очереди рассматривая лица учеников. Его голос звучит мелодично и уверенно, но как только взгляд мистера Уэя останавливается на препоследней парте в третьем ряду, он спотыкается на полуслове. Фрэнк ловит его взгляд лишь на мгновение и не успевает даже собраться с мыслями, а мистер Уэй уже смотрит в другой конец класса и ровным голосом продолжает говорить. И только эта заминка, длившаяся долю секунды, даёт Фрэнку понять, что он не сошёл с ума. Он действительно нашел своего парня-мечту. Где-то в этот же момент Фрэнк вспоминает о существовании краски для волос и думает, что чёрный цвет Джи тоже очень идёт. Когда заканчивается урок, Уэй с облегчением выдыхает и опускается на учительский стул. Он уже предполагает, что сейчас будет, и с выражением покорности перед неизбежным поднимает голову от стола, когда аудитория пустеет. Как и ожидалось, за партой в третьем ряду сидит единственный задержавшийся ученик - Фрэнк (как успел заметить мистер Уэй в списке класса) Айеро. Джерард смотрит ему в глаза и ждёт. Это все равно произойдет, и он уверен, что лучше отдирать пластырь одним движением. - Джерард - красивое имя, хотя я уже как-то привык к "Джи", - говорит Фрэнк, пряча взволнованную улыбку. Джерард, не отвечая, опускает голову на ладони и цепляется пальцами в волосы цвета вороного крыла. Мысли о том, как построить этот разговор, отвлекали его весь урок, но он всё равно не знает, как начать. Он продолжает молчать, и Фрэнк снова говорит первый. - Я такой идиот, что не взял твой номер тогда! Но сейчас ты здесь, и это немного неожиданно, но я рад, что нашёл тебя так легко. Это судьба, чувак. Он уже не прячет улыбку, а сердце щемит в ожидании ответа и оправдании надежд. Ну же, Джи, скажи что-нибудь... В груди Джерарда тоже что-то звенит, но он не позволяет себе об этом думать и прочищает горло прежде, чем начать говорить. - Ты должен понять, Фрэнк, что, не сказав мне тогда о своем возрасте, ты очень всё запутал. - Да, прости, Джи, я собирался сказать тебе, но... - Мистер Уэй. - Что? - Меня зовут мистер Уэй, и в начале урока я просил называть меня только так. Фрэнк видит эту непревычную строгость на мягком лице Джерарда и не понимает. - Но здесь сейчас нет никого, кроме нас. - Это неважно, - Джерард поднимается и идёт к парте Айеро, продолжая говорить и понижая голос, - Фрэнк, то, что было с нами - было здорово, но учитывая обстоятельства, - Джерард разводит руками, будто имея ввиду под обстоятельствами всё здание школы, - лучше будет для нас обоих, если об этом никто не узнает, а мы с тобой забудем. Фрэнка тошнит от всех этих деловых оборотов речи из уст Джерарда - "учитывая обстоятельства", "лучше для обоих" - он хочет слышать только, как рот Джи говорит нормальные, человеческие слова или даже пусть изрыгает ругательства. А ещё лучше - смеётся и целуется, так меньше проблем для них обоих. Но губы Джерарда сжаты в тонкую скупую линию, и это злит Фрэнка, а когда Айеро злится, он начинает вести себя как настоящий подросток, например, перестаёт контролировать, что говорит. - Забыть что, Джи? То, как я угощал тебя выпивкой, а ты засовывал свой язык мне в глотку? Джерарду неприятно слышать это и, видя сейчас перед собой действительно подростка, почти ребёнка - обиженного и раздражённого - он получает подтверждение тому, что поступает правильно. Фрэнк - ребёнок, и смотреть на него иначе - чревато проблемами, головной болью и, скорее всего, разбитым сердцем. - Да, именно это. Злость Фрэнка сдувается так же быстро, как вспыхнула. Видеть такого Джи - равнодушного и далёкого - не по себе до горечи в глазах. - Я просто думал, что между нами с тобой... - шепчет Фрэнк, внимательно следя за лицом Джерарда. Тот опускает глаза и отвечает как-то устало. - Ты правильно думал, Фрэнк, но что бы между нами не было тогда, сейчас я твой учитель, и мы должны об этом помнить. Фрэнку больше нечего возразить и, не попращавшись с мистером Уэем, он покидает класс. Дождавшись, когда дверь за Фрэнком закроется, Джерард роняет голову на парту. Работать в этой школе будет тяжелее, чем он ожидал.