Метро 2036: Изумрудный Город

…и что я в том краю, где царит беспредел…* * - гр. Лесоповал, «Не думай». На подступах к Китай-Городу сияние Путеводной Звезды стало постепенно гаснуть, и в конце концов осталась лишь прозрачная оболочка, растаявшая в воздухе. Но уже нет нужды вновь включать фонарик: станционного освещения вполне достаточно. У самого подъёма на платформу, развалившись в кресле-качалке (и где достали только?), нёс дежурство брюнет с характерным орлиным профилем. Его автомат лежал рядом на самодельном столике, здесь же располагалась пепельница с окурками. Неужели Китай-Город теперь под кавказцами? Хотя нет – чуть дальше, среди мешков с песком, окопался бык. Быть может, даже тот самый, тормознувший их троицу в прошлый раз. Треники, правда, другого цвета. Заметив Артёма, непроизвольно замедлившего ход в попытке оценить ситуацию, «гость с юга» оторвался от мечтательного созерцания потолка и, улыбаясь, поднялся навстречу. - Нэ боись, прахады! Мы тут нэ кусаимся! - Только постреливаем иногда, - бык решил не оставаться в стороне. Уже зная таксу за проход на станцию, Артём молча протянул кавказцу три патрона. По крайней мере, так честнее, чем когда погранцы говорят «Нельзя!», но за пять-десять «пулек» вдруг оказывается можно. - А остальной чего? Зачэм прячутси? - Я один пришёл. - Савсэм адын? – удивлённо уточнил горбоносый. – И не испугавси Шайтан-Туннель? - Если уверен в себе, пройдёшь везде. - Вах! – восхитился южанин. – Вот ответ настоящий джигита! Учись, Вован: ты бы вряд ли до Праспэкт пешком дошёл! - Оно мне надо? – бугай лениво почесал пятернёй живот. Параллельно в его мозгах кипела бурная деятельность, вылившаяся во фразу: - Ты, брателло, это… ежли мутан, потом не обижайся. - Разве я похож? - Да вроде не очень, - с сомнением оглядел Артёма бульдозер. – Я тово… тебя предупредил. - Надумаишь торговат, ыди к Махмуд! – весело напутствовал кавказец. – Лютший цена даст! - К Корешу ступай, - парировал бык. – У него товар посвежее. - Зачэм обижаишь, да? Махмуд плэсэнь нэ продаёт! - Как же нет, сам видел! Лишь бы не поцапались всерьёз, озаботился Артём. Ни к чему привлекать к себе внимание. Но бандосы, похоже, переругивались чисто от скуки, поскольку вскоре мирно разбрелись по своим местам. Пройдясь вдоль станции, он заметил и другие новшества: перегородки, когда-то разделявшей два зала, больше не существовало. Зато на входах в туннели, ведущие к Третьяковской и Кузнецкому Мосту, сооружены настоящие бастионы. Такие штурмовать – как минимум, «черепаха» нужна. А ещё лучше бронепоезд. Или танк, бауманцами сварганенный. И везде – смешанный состав бойцов. Надо бы кого-нибудь потихоньку расспросить, что тут происходит. Но вначале найти местечко, где можно спокойно отдохнуть, перекусить и поразмыслить планы на будущее. После недолгих поисков Артём обнаружил симпатичную одноместную палатку с выбеленной на пологе цифрой «3» и табличкой с надписью «Сдаётся». Хозяин объявился сразу, едва принялся рассматривать её внутреннее убранство. Хитро улыбаясь, заломил двойную цену за суточный постой. На меньшее время, как выяснилось, здесь никто не сдаёт. Хоть на полчаса останавливайся – платить всё равно за сутки придётся. Разумеется, «пулек» у Артёма хватило бы и на неделю здешнего гостевания, но согласиться на обираловку без боя обидно для души. Кое-как удалось сбить цену – хозяин долго жаловался на малочисленность постояльцев и необходимость регулярно «отстёгивать» в общак кровно заработанные, но в конце концов согласился на компромисс. В принципе, не так уж сильно переплатил, подумал Артём. Довольно уютно – мягкая постель из нескольких уложенных друг на друга матрацев, тумбочка для вещей, даже светильник имеется. Маломощный, правда, с таким по ночам читать – лишь зрение портить. Зато для услады глаз с обеих сторон развешены вырезанные из журналов фотки и самодельные рисунки. Иные довольно-таки скабрезного содержания. Чтобы гости не скучали, почаще тут останавливались. Рассмотреть во всех подробностях «весёлые картинки» ему не дали завалившиеся без приглашения девицы в полупрозрачных обтягивающих футболках и мини-юбках. Одной, чёрненькой, лет под тридцать, вторая, рыжая, помоложе – наверно, ещё и двадцати нет. Пока Артём в изумлении от такой наглости таращился на незваных гостий, девахи в упор его разглядывали. Словно выбирали свинину на рынке. - А ничё, - в конце концов прокуренным голосом резюмировала старшая. – Ты, что ли, в одиночку сюда с Проспекта припёрся? - Допустим. - Коли такой рисковый, значит, в любви горяч, - призывно улыбнулась рыжеволосая. – Двадцатка за час или полтишок за ночь, и развлечёшься с любой из нас. А доплатишь немного – вдвоём обслужим. Не заскучаешь, гарантирую. Ну и бесцеремонные же здесь путаны. Видать, с клиентами туговато. Или решили всенепременно «попробовать на вкус» бросившего вызов Проклятым Туннелям. - Извините, девушки, мне пока не до вас, - как можно более деликатно он отказался от их услуг. - Тьфу, - презрительно скривилась брюнетка. – Опять голубой попался. Пошли, Настюха, настоящих мужиков искать. - Вообще-то у меня девушка есть, - обиделся Артём. - Ну и чё? Мы ж к тебе не в невесты набиваемся. Получим друг от друга удовольствие, и разбежались. Заодно и свою тёлку чему-нибудь потом научишь. В общем, если надумаешь, стучись в десятую палатку, - и, одарив на прощание многообещающими взглядами, «ночные бабочки» выпорхнули наружу. Вот охальницы. Их зазывная полунагота плюс фривольная «настенная живопись» вскружили голову, и не только. Кое-как взял себя в руки, погасив желание – очень кстати вспомнились слова Туза, отговаривавшего от объятий местных проституток. Иначе, мол, сифон подцепишь, или ещё чего похуже. Таська потом даже по шее давать не станет, просто уйдёт… навсегда. Чтобы отвлечься от непристойных мыслей, распаковал рюкзак. Сухпайка хватит дня на два, поэтому нет смысла переться в местный ресторан. По крайней мере, не сейчас, а там видно будет. Утолив голод, Артём не отказал себе в удовольствии немного поваляться на кровати. А затем взялся за карту. Он на развилке трёх дорог, прямо как былинный богатырь. Вправо, влево идти – никуда не прийти, либо себя, либо коня терять. А прямо – так вообще убитому быть. Путеводитель опять молчит, ну так собственно ещё и выбор никакой не сделан. Странно, что Хан даже не рассматривал обходной, мимо Ганзы, путь – через Кузнецкий Мост на Лубянку, а оттуда прямиком по Красной Линии. Может, потому, что Дзержинская, как именовалась когда-то, а коммунисты и сейчас так зовут, пользуется у обитателей Метро дурной славой. Именно здесь штаб-квартира всесильного КГБ, под защитой и опекой которого проживают семьи партийных бонз. Вследствие чего каждого появляющегося на станции изучают вдоль и поперёк, разве что под арест не сажают. Могут и задержать для проверки личности – пошлют запрос на ВДНХ, будут дожидаться ответа. Даже если подтвердят без накладок, к тому времени идти дальше, скорей всего, уже не останется смысла. Поэтому ну её на фиг, эту Красную Линию, успеется познакомиться с ней на Парке Культуры. Как попадёт на Ганзу, надо постараться больше не отклоняться от нарисованного Мельником маршрута. Аккуратно запрятав Путеводитель во внутренний карман куртки, Артём вышел прогуляться. Силы немного восстановились, ещё один перегон, пожалуй, смог бы одолеть. Но вначале – разведать обстановку. Ни до Таганской, ни до Третьяковской ходить ещё не приходилось. Проблема источника нужной информации, впрочем, вскоре разрешилась сама собой. Стоило чуть задержаться у местного аттракциона «Тараканьи бега», как кто-то потянул сзади за рукав. - Привет! – запросто, как равному, сказал одетый в полосатую рубаху и чёрные брюки мальчишка с кепкой на голове. – Позолоти ручку. Две «пульки». На вид пареньку всего лет тринадцать, однако взгляд – настороженный и цепкий, как у молодого, но уже не раз битого жизнью волка. Беспризорник. На благополучных станциях, в том числе и ВДНХ, оставшиеся без родителей дети обычно попадали в приёмные семьи. Но на территориях, контролируемых бандосами, малолетки были предоставлены сами себе. И сбивались в стаи, промышлявшие попрошайничеством, мелким воровством, посредническими услугами. Прогнать нахального юнца, конечно, ничего не стоит, но вполне вероятно, что потом недосчитаешься части содержимого рюкзака. Лучше уж не скупиться – вдруг паренёк ценными сведениями располагает. Которые с лихвой окупят «пожертвование». - Держи, - протянул Артём три патрона. На мгновение лицо малолетнего рэкетира отразило удивление, тут же, однако, спрятавшееся под маской презрительного равнодушия к окружающим, свойственной большинству бездомной молодёжи. Но жест великодушие всё же был оценен по достоинству. - Не жадный, - процедил паренёк сквозь зубы. И, ещё немного подумав, представился: - Я Васёк. А ты? - Арсений, - пожал протянутую руку Артём. В принципе, мог бы назваться и своим настоящим именем. Здесь никому нет дела, кто ты и откуда. Пока соблюдаешь неписаные правила и не лезешь в чужие дела, никто не станет допытываться, куда, зачем и почему. Если, конечно, сам не захочешь рассказать. И этот особый дух свободы ему чем-то даже нравился. - Здешнюю обстановку в двух словах обрисовать сможешь? - Ещё пара «пулек», - хитро улыбнулся Васёк. - Если товар качественный, то получишь. - Другого не впариваем. Чё конкретно интересует? - Смотрю, границы меж залами нет. И на заставах совместное дежурство. Водяное перемирие наступило? Вряд ли пацан знал, из какого литературного источника последняя фраза, но общий смысл уловил. - Так у нас это, военный союз теперь, - шмыгая носом, пояснил он. – Пахан и старейшина по рукам ударили: наши им помогают от фашистов отбиться, а они нам – от «третьяковцев». Те гады последнее время совсем оборзели, через два дня на третий прут в атаку. И рейховцы – если не к партизанам, так сюда катят. Потому и договорились держать оборону вместе, а если какие проблемы – на общих сходках перетирать. - Ясненько… Значит, через Третьяковскую лучше не ходить? - Ни в жисть! У нас тут хоть понятия имеются, а там ваще беспредел. Субботники устраивают. Слышал, чё такое? - Нет. Поясни. На ВДНХ время от времени устраивались мероприятия, именуемые по старинке субботниками – весь незанятый персонал выходил на дружную уборку. Но здесь знакомое словечко явно имело другой смысл. - Короче, назначают день, когда шлёпают любого, приблизившегося к станции. Неважно, кто пришёл. А потом жмуриков раздевают. Трупоеды хреновы. Или даже если налог уплатил, всё отберут и выставят вон. - Надеюсь, на Китае такого нет? - Не! Пахан запрет кинул – мужиков зря не зажимать. Иначе разбегутся, на что жить будем? - На Третьяковской, получается, этого не боятся? Подобным вопросом мальчишка вряд ли озадачивался раньше, поэтому ответил не сразу. - У них там Спонсер недавно объявился. Кто такой, не знаю, кликуху только слышал. Патронами снабжает. Вот это новость! Интересно, кому и зачем это понадобилось? - А ты сам куда направляешься, если не секрет? – подмигнув, в свою очередь поинтересовался Васёк. - На Ганзу. - Брюлики для тамошних ледей тащишь? Там щас, говорят, цацки в цене, за одну ходку приподнимешься неплохо. - Всего лишь чай. - Дельный товар. Его и здесь купить могут. Хочешь, подскажу к кому обратиться? - Мне в любом случае на Ганзу нужно. Но за предложение спасибо. - Наколочку сделать не желаешь? У нас тут классный кольщик недавно поселился! Даже цветные тату делать умеет! - Лучше в следующий раз. - А как насчёт выкидного ножа? – не унимался пацан. – Классная вещь! - Покажи. - Чичас принесу. И зашлёпал в сторону ближайшего вагона, с торца которого, как заметил Артём, выглядывало несколько пар любопытствующих детских глаз. - Гляди: с виду безобидный брелок, но нажмёшь во-от эту кнопочку… Остроотточенное лезвие мгновенно выскочило из рукоятки. Артём от неожиданности даже сделал полшага назад. - А так оно убирается обратно, - довольный произведённым эффектом, показал Васёк. – Стоит рожок, но для тебя – всего за двадцать! Ну и хитрец. Небось, красная цена – пятнадцать. Однако вещичка действительно стоящая, особенно учитывая, что холодного оружия у него с собой нет. - Подожди здесь. Смотавшись до палатки и обратно, Артём протянул пареньку полный рожок: - На. Сдачи не надо. Купи на неё еды для младших товарищей. На сей раз прятать под маской свои чувства Васёк не стал. - Спасибо, - совершенно серьёзно поблагодарил он. - Если вдруг кто наезжать станет, мне говори. Я к самому пахану запросто подойти могу. И радостно продемонстрировал рожок любопытствующим мордашкам. - Буду иметь в виду. А чего твои прячутся? Неужели настолько страшно выгляжу? - Нормально. Просто к нам сюда психи иногда приходят. Которые детей трахают. Недавно один такой заявился, к Лильке и Вальке подкатывался, сахаром угощал. А потом в туннель позвал, якобы зайцев смотреть. Я Бугаю шепнул, они с Граблём того психа там же, в туннеле, и кончили. А мелюзге наказали, чтоб с «добрыми дядями» куда попало не шастали. - Пусть расслабятся. Мне моей любимой вполне достаточно. - У меня тоже подруга жизни имеется! – радостно сообщил Васёк. – Только она ещё не доросла до серьёзных отношений. Обернувшись в сторону вагона, он махнул рукой – не бойтесь, мол, вылезайте спокойно. Десятка три мальчишек и девчонок облепило их со всех сторон. Старшим по четырнадцать-пятнадцать, за них цепляются карапузы всего по три-четыре года отроду. Ну и прослойка середняка, уже обучающегося основам выживания, но ещё не набравшегося самостоятельности. Пришлось Артёму подробно освещать житьё-бытьё на ВДНХ, о которой здешняя детвора знала ненамногим больше, чем про Острова Зелёного Мыса. Их сведения об окружающем мире ограничивались в основном многократно пересказанными по «испорченному телефону» байками, причём чем дальше отстояла та или иная станция от их родного Китай-Города, тем всё более фантастические существа её населяли. - А нам говорили, на ВДНХ у людей две головы! – радостно заявил мальчуган лет шести. - Дурак ты, Петька, - одёрнула его пигалица года на два постарше. – Сколько раз повторяла: двухголовые на «Соколе»! Там же и гарпии. - Не, гарпии на Смоленской, - авторитетно заявил «эксперт» лет десяти. – Батон врать не будет, он в тех краях не раз бывал. Если только на Смоленской Филёвской линии, подумал Артём. Но чего могло понадобиться бандосу в царстве мутантов? Дальше пошли и вовсе небылицы. - На Римской скорпионы с человеческим лицом живут… - Держи карман шире: их давно оттуда церберы прогнали. - А слышали: Волгоградский вампиры оккупировали! От человека не отличишь, лишь вместо глаз – горящие угли. И кровь пьют вёдрами. - Подумаешь – кровососы! Нашёл чем удивить! На Сходне такие монстры есть – людей воскрешать умеют! - Чтобы потом слопать? - Зачем тогда оживлять? На Нагорной и так едят. - Всё это ерунда, - вскинулась девчонка в платье, когда-то бывшем розовым или малиновым, но застиранным до состояния бледной синевы, - на Тульской – вот где настоящие чудеса! Люди летать умеют, да ещё и светятся! - Ангелы, блин, - насупился Васёк, до того не встревавший в щебетание «мелюзги». – Там полтора года назад эпидемия была, всю станцию вымели подчистую из пулемётов. Ганза биологическое оружие испытывала. Ого, а паренёк не так прост, как на первый взгляд кажется. Недаром в их компании атаманом. Или главным заводилой, смотря какая там иерархия. - А ты почём знаешь? Можно подумать, был там! – девчонка за просто так сдаваться не собиралась. Наверно, это и есть его подруга. - Я с серьёзными людьми общаюсь, не теми, что сказки рассказывает, - принял вызов Васёк. – На Тульской, и на Авиамоторной – везде их рук дело. В прошлом году хотели партизан на Автозаводской перетравить. Да те шустрее оказались – перехватили на полпути, контейнер с дрянью сожгли, а диверсантов – к стенке. К счастью, подумал Артём, вспомнив товарища Русакова, узкоглазого Банзая, темнокожего Максима, бородатого Фёдора и их пса Карацюпу. Чегеваровцы, конечно, со странностями, зато от фашистов спасли, в целости и сохранности до Павелецкой довезли. Да и кто в Метро может гордо именоваться совершенно нормальным? Такие если и выжили после Большого Взрыва, давно уж посдвинулись по фазе. Все мы тут с приветом разной степени тяжести, как любили шутить в его краях. Вот и он сам – стоит и слушает откровенный бред, принимая если не за чистую монету, то как рабочую версию. Детям простительно – им хоть про белого бычка, хоть про сивого мерина, поверят. Но ему-то, третий десяток этой грёбаной подземной жизни мотающему, пора бы уже и фильтровать базар. По-хорошему, лишь сообщение Васька чего-то стоит. Кое-какие слухи доносились и раньше; старик, однажды забрёдший в их края, имел об том разговор с отчимом и даже добавил загадочно «Свердловск, 79й», но в подробности вдаваться не стал. Покончив с «международными новостями», детвора переключилась на расспросы о близких Артёма. Узнав, что он сирота, пришла в восторг. - Как и мы, - подытожила девчонка, спорившая насчёт Тульской. – Значит, действительно свой. - Добро пожаловать в наше братство! – торжественно объявил её ровесник в чёрной футболке. - Благодарю. И как же вы называете себя? - Мы – джедаи! – с гордостью заявило сразу несколько голосов. Похоже, насмотрелись комиксов из сериала «Звёздные войны». - А ситхи у вас есть? - Конечно! Они с Новокузнецкой приходят, и мы их бьём! Теперь понятно, откуда у парней постарше синяки и шрамы. Видимо, последнее побоище состоялось совсем недавно. Только вместо световых мечей – кулаки, кастеты, монтировки. Жестокое время, жестокие нравы… Впрочем, подростковые банды и до Катаклизма выясняли меж собой отношения отнюдь не за шахматными столами. - Пойдём, познакомлю с дядей Иналом, - предложил Васёк, когда детвора насытила своё любопытство. – Он завтра на Таганскую собирается, и с ним ещё куча народу. Или предпочитаешь ходить в одиночку? - В компании веселей, да и шансов дойти больше. - Тогда идём. Тут недалеко. В пределах одной станции расстояние между любыми точками «А» и «Б» можно одолеть максимум за пять минут. Оценив юмор, Артём в свою очередь полушутя поинтересовался: - Стало быть, команда у вас дружная, и не случается такого, чтобы своим признали, а потом всё равно слегка пощипали? - Да ты чё! – почти всерьёз обиделся Васёк. – У нас если такая крыса заводится, сразу её выгоняем! Иди куда хошь, хоть на Тимирязевку чорта рогатого откапывать, а на Китай-Городе чтоб и духу не было! Суровое наказание – взрослому и то не слишком приятно оказаться без роду и племени, а ребёнку вообще смерти подобно. У начала лестничного подъёма на куске железного полотна от руки намалёван знак – два бегущих человечка, а за ними – солдат с автоматом, целящийся в спину. Точно такой же оказался с противоположной стороны. Расшифровать несложно – в случае перестрелки гражданскому населению рекомендуется эвакуироваться в соседний зал. - Дядя Инал хороший, - как ни в чём не бывало продолжал спутник Артёма. – Нас иногда подкармливает. Вот его особняк. Жилище, столь гордо поименованное, на деле представляло собой две стоящие рядом палатки, соединённые торцами. Васёк аккуратно дёрнул за верёвочку, висевшую у входа в левую, и где-то внутри раздался мелодичный перезвон. На пороге появился пожилой «владелец особняка» в чёрном, расшитом золотом длиннополом халате. - Здравствуйте, дядя Инал! Я к вам нашего нового друга привёл! Ему до Таганской нужно, возьмёте с собой? - И тебе доброго дня, Василий, - церемонно, с долей вальяжности, отозвался старик. – Твой друг – наш друг. Полагаю, мы можем обсудить этот вопрос. Как, юноша, вас именовать? - Арсений. Теперь уже по-другому не получится. Назвался груздём – полезай в кузов. - Добро пожаловать, Арсений, - отступив в сторону, сделал приглашающий жест дядя Инал. - Я потом ещё забегу, - пообещал Васёк и тут же умчался. Обстановка внутри поразила Артёма – такого видеть ещё не приходилось. Кругом домотканые ковры – не только на полу, но и по стенам. Чтобы не наследить, он скинул на входе сапоги, переобувшись в любезно предложенные шлёпанцы. Так по-домашнему, словно вернулся в довоенную жизнь. Нет, такого помнить он не мог, слишком мал был. Генетическая память? Возможно. Мягкий уютный диван, подушки, телевизор… здесь его нет, но неважно… Картина на стене – величественный горный пейзаж… в подсознании остался другой, но вспомнить детали никак не получается…Приземистый столик посреди комнаты, за ним удобно собираться семьёй для совместного досуга… - Знакомься, Сослан, это Арсений, - разрушая наваждение, раздался рядом голос. Скорее по инерции, чем осознанно, он пожал руку худощавому черноглазому пареньку. - Мой племянник, - с гордостью пояснил хозяин здешних апартаментов. – Продолжатель семейного дела. Лишь после этих слов Артём обнаружил ещё одну деталь интерьера, не замеченную ранее – возможно, потому, что ничего подобного не сохранилось в воспоминаниях. Составленное из нескольких полок подобие книжного шкафа – но заполненное отнюдь не полиграфической продукцией. Чеканка, миниатюрные скульптурные композиции, поделки из дерева и пластмассы – очень искусные, по крайней мере, дилетанту пришлось бы изрядно повозиться, чтобы сварганить нечто подобное. - Сувениры. На Ганзе их охотно покупают. Очередная порция готова, завтра понесём на распродажу. А ты, Арсений, торговать или сражаться идёшь? - Первое. - Вот это правильно. Если бы все люди ходили друг к другу как купцы, а не как воины, никакого Катаклизма не случилось бы. Жили бы как прежде, не уподобляясь кротам в бетонных норах. И почему столь простые истины доходят до людей, когда уже поздно что-либо менять? А до иных и в Подземке они никак не доберутся. Вон сколько вокруг желающих поиграть в «солдатики и трупики». Какое же светопреставление должно случиться, чтоб прозрели наконец? Может, в чём-то и прав был Господь, насмотревшись на мерзости, творимые в подлунном мире – достойных на ковчег, а остальных притопить, как кутят. Но кардинально это, увы, проблему не решило. То ли по природе своей неисправимы, то ли слишком любим на одни и те же грабли наступать. Недаром есть поговорка про историю – единственный её урок состоит в том, что она никого ничему не учит. - Не ты, случайно, с Проспекта сегодня пришёл? – поинтересовался Сослан. Ну и быстро же здесь распространяются слухи. Впрочем, ничего удивительного – источников информации кот наплакал, поэтому любая новость расходится мгновенно, как в былые времена в деревнях по «сарафанному радио». Хвастаться Артём вовсе не собирался, но и отнекиваться бессмысленно, многие видели, откуда появился. Поэтому молча кивнул головой. - Если не трус, не станешь обузой, - одобрительно кивнул дядя Инал. – Но вначале поведаешь нам немного о себе. Чтобы знать, с кем делить дорогу. Не суди строго, таковы у нас порядки. В былинные времена к караванам частенько пристраивались соглядатаи разбойничьих шаек. И сообщали своим, где и когда готовить засаду. В Метро такое тоже случалось, и не раз, поэтому стремимся не рисковать. - Разумеется. Я с ВДНХ, везу чай на продажу… - Э нет, погоди. Обычаи наших предков гласят: вначале человека накорми, напои, а потом спрашивай. Тем более время ужина подошло. Зарина! На зов откликнулась средних лет женщина в цветастом платье и повязанной на голову косынке, пришедшая из соседней палатки через общую стенку. - У нас сегодня гость издалёка. Собирай на стол лучшее, что в доме найдётся! С интересом взглянув в сторону Артёма, безуспешно пытавшегося протестовать – ни к чему, мол, такая честь, она молча вернулась к себе. - А ты, Сослан, беги за Хазби, пусть не опаздывает, иначе начнём без него. Паренёк, не споря, выскочил наружу. Похоже, дядя Инал пользуется здесь немалым авторитетом. - На самом деле мы не родственники, - с лёгкой грустью молвил он, проводив «племянника» взглядом. – Просто зовём друг друга по-семейному. Братья Сослан и Хазби, а также сестра их Аминат – дети моих земляков, не доживших до сегодняшнего дня. Зарина была женой моего друга Тотрадза, попросившего позаботиться о ней, если вдруг не вернётся из вылазки на поверхность. Однажды, увы, это случилось… - Меня тоже воспитал человек, спасший от крысиного нашествия на Тимирязевской двадцать лет назад, - признался Артём. - И так бывает. Эх, каких только хитросплетений судеб не выпало на долю невольных узников Подземки. Главное, чтобы наши потомки, если когда-нибудь выберутся отсюда и вернут обратно земли отцов, помнили о том, и не повторяли их ошибок. Повисло тягостное молчание, которое развеяли весёлые голоса «сводных братьев», явно не задумывавшихся в тот момент о высоких материях. А вскоре и ужин подоспел. Мужчины расселись с четырёх сторон вокруг стола, который проворно накрыли Зарина и совсем юная девушка с двумя заплетёнными косичками – должно быть, та самая Аминат. Закончив сервировку, представительницы прекрасного пола без лишних слов удалились на свою половину. Почему не все вместе трапезничаем, чуть не ляпнул Артём, но вовремя прикусил язык: в чужой монастырь, как известно, со своим уставом не ходят. Если здесь придерживаются патриархата, то так тому и быть. Угощение оказалось отменным: шашлыки, лепёшки из грибной муки, салат из настоящих овощей, сладкий чай в пиалах и бутыль – как выяснилось, коньяка домашнего изготовления. Неплохо живут, подумал Артём, причём своим трудом. В самой обстановке чувствуется зажиточность, обстоятельность, домовитость. Настоящая крепкая семья – пусть и не кровью сплочённая. - За нашего гостя, долгих лет ему здравствовать! – провозгласил дядя Инал. Залихватски опрокинув стопку, Артём чуть не закашлялся – напиток оказался слишком крепким, да ещё и со специфическим вкусом. Но куда приятнее, чем самогонка. Необычным оказалось и мясо, не похожее на свинину, но и к крысятине явно не относившееся. - Баранина, - охотно пояснили «братья». – На Ганзе научились овец разводить. Завтра сувенирчики сбагрим, ещё прикупим. Дороговато, конечно, зато шашлык настоящий! - Эх, молодёжь! – укоризненно покачал головой «патриарх». – Родись пораньше, знали бы, что такое настоящий шашлык. И ты, Арсений, если б приехал лет тридцать назад ко мне в Осетию, обязательно попробовал бы! Да разве ж только шашлыками славился наш край! А виноград! Какие вина делали – произведения искусства! А пуховики вязали – никакой мороз не страшен! Да и сама природа! Горы! (Артём невольно оглянулся на картину). Разве можно описать их словами? Нэт! Горы – это вольный ветер! Горы – это свабода! Когда вэсь мир у тваих ног, только тагда поймёшь! От волнения акцент в его голосе стал заметнее, и, чтобы успокоиться, старик плеснул себе немного коньяка. - Но вдруг Кавказ не погиб, и горы стоят до сих пор, - с затаённой надеждой высказался Хазби. - Если даже и так, как доберёшься туда? Полторы тысячи километров на юг! Поезда не ходят, самолёты не летают, дороги давно заросли бурьяном! - А пешком далековато, вдобавок монстры озоруют, - подмигнул «братану» Сослан. - Когда очень захочешь – они не помеха, - отважно возразил тот. - Ну, ну. Флаг тебе в руки. Как доберёшься, отправляй с птеродактилем письмо. - Мечта – это прекрасно! – торжественно провозгласил дядя Инал. – Со мной, увы, останутся лишь воспоминания, но вам, молодым джигитам, надеюсь, ещё улыбнётся радуга на выходе из туннеля. Давайте за это выпьем! Обстановка становилась всё более неформальной, и Артём, особо не таясь, рассказал не только про жизнь в «Содружестве ВДНХ», но и о дипломатической миссии. Разве что про её тайную подоплёку не стал упоминать. - Изумрудный Город – классная вещь! – восхитился Сослан. Там, говорят, игрушки делать умеют – не чета нашим. Сами двигаются, поют, даже летают. Но попасть туда практически невозможно. Думаешь, примут? - Очень на это рассчитываю. - Слишком далеко, много таможен пересечь придётся, - покачал головой «аксакал». – Даже если согласятся покупать, должны очень хорошо платить, иначе затея не окупится. Разумное замечание – если бы заключение контракта являлось главной целью путешествия. - Я пока иду на разведку. А там как руководство решит. Может, на бартер согласится, что-нибудь необычное у «изумрудников» выменивать. - А чего через Китай-Город, на Проспекте Мира пересадку делать не стал? – полюбопытствовал Хазби. - Заварушка там приключилась, стреляли, ОПОН много бегал, - как можно более равнодушным тоном сообщил Артём. – Честно говоря, струхнул немного, решил – лучше в другом месте на Ганзу перейду. - Нам бы всем так испугаться. Собрались однажды на Проспект, еле увернулись от Чёрного Вихря. Тут же родилась идея выпить за храбрость, одно из лучших человеческих качеств. Разве откажешься? А в результате, когда застолье завершилось и пришла пора прощаться с гостеприимными хозяевами, Артём ощутил слабость в ногах и некоторую размытость восприятия окружающего мира. Что, впрочем, не помешало благополучно добраться до собственной палатки. Усталость сказывалась уже заметно, но разгорячённый алкоголем мозг требовал продолжения банкета. В «нумера» к разбитным подружкам заглянуть, что ли? Довести идею до реализации помешал Васёк. - Ну как, поладили с дядей Иналом? - А то! Завтра в поход. - Здорово! А у нас тут концерт по заявкам намечается. Лабать на гитаре будем. На заказ за две «пульки» любую песню сбацаем. Если знаем, конечно. Порывшись по карманам, Артём выудил четыре патрона. - На твоё усмотрение. Когда начало? - Да минут через десять. Там же, где встретились, на путях. Когда прибыл, веселье уже начиналось. Из ящиков и картонных коробок у самой стены была сооружена импровизированная трибуна, на которой гордо восседали трое старших «джедаев». Ещё несколько «падаванов» расположилось вокруг них. Сюда же переместилась и часть наиболее активных слушателей. Прочие, в том числе и Артём, предпочли остаться на перроне, кто сидя на самом краю, кто стоя чуть в отдалении. Репертуар исполнителей в полной мере соответствовал невзыскательному вкусу местных обитателей. Начали с «Столыпинского вагона» и «Воровского закона», затем Васёк, оглядев присутствующих и заметив Артёма, объявил: - А сейчас для нашего друга Арсения, отправляющегося на Таганку, прозвучит про неё песня! И тут же в три голоса затянули «Цыганку с картами, дорогу дальнюю». Не совсем в кассу, поморщился Артём, ну да ладно. После «Владимирского централа» гитара перешла к пареньку, сидевшему с левого края. В день, когда исполнилось мне шестнадцать лет, Подарила мама мне вязаный жакет…* * - М.Шуфутинский. «Вязаный жакет». От проникновенного голоса защипало внутри – сразу же вспомнилась фотография женщины с малышом на руках и подписью «Артёмке два годика и пять месяцев». Следом прозвучали «Чёрный ворон, что ж ты вьёшься…» и «А белый лебедь на пруду…». Словно вновь о нём вспоминая, пронеслась задорная «Таганка – девчонка-хулиганка». Народ, уставший от дневных забот, всё прибывал. Появился даже пахан – коренастый, крепко сбитый, с упрямо сжатыми губами, ёжиком седых волос и тяжёлым взглядом из-под нахмуренных бровей, в сопровождении двух телохранителей – неприметных, но, судя по виду, профессионалов не только стрельбы, но и рукопашного боя. После очередной песни он бросил отрывистую фразу ближайшему из них, и тот, спрыгнув на пути, шёпотом передал сообщение певцам. - «Москва златоглавая»! – объявил другой сосед Васька. …всё прошло, всё умчалося в бесконечную даль, и ничего не осталося, лишь тоска да печаль… Артём заметил, как даже бывалые бандосы и прожжённые барыги украдкой смахивали предательски выступавшие слёзы. Когда концерт закончился, кепка, пущенная по кругу, вернулась обратно, доверху набитая патронами. И ещё рожок сверху – наверное, от пахана.