Вечность

Оливер беспардонно трахал блондинку прямо в тесной кабинке. Второе место на премии всегда заканчивалось чем-то подобным. «Агрессию нужно перенаправлять в правильное русло», — говорила мама. «Не то случится наркобеда», — добавлял про себя Оливер. Маму расстраивать нельзя. Девушка в беспамятстве издавала странные звуки, наверно потому что была пьяна или накурена. Кто разберет этих фанаток? Белые стены держали её свободные руки, изредка касались мокрого лба и груди, руки Оливера оставались на собственных бедрах — не хотели касаться даже чужих. Парадные штаны, будучи спущенными до колен, ужасно мешали. Да, здесь крючок не поможет, нужна целая корзина для одежды. В соседней кабинке периодически слышались шепотки любопытных змеёнышей, видимо берегущих свои яйца для лучших условий. Парочка едва ли реагировала, продолжая бессловесный бунт против системы. Сколько не старался, Сайкс не мог кончить. Ни с ней, ни с кем-либо еще. Эти девушки… Маленький рост, какие-то слишком большие бедра, худая талия и… сиськи. Они всегда казались лишними. Да и обходиться с ними с какого-то перепугу просили нежнее. А ногти? Да он терпеть не мог отметины на своем теле. Всегда разворачивал женщин спиной. Забывая про сиськи, лишая возможности использовать ногти, ненадолго он становился счастливее. Музыкант боялся собственных мыслей, всплывающих теперь не только под алкоголем. Про себя он уже жалел малышку, представляя момент, когда ей надоест и она спросит — в чем дело. Они все спрашивали. Безумные бабы не могли без разговоров. Обманывать он не старался. Все, как одна, уходили обиженными, оставляя его в одиночестве — на домашнем обучении. Видео обучении. Наконец блондинке наскучило пустое, пусть и приятное, вдавливание в кафель. Может она и кончила. По истечению нескольких минут Сайкс перестал ловить нити реальности. Облизав остатки макияжа, она надела трусики, поправила юбку, избавилась от резинки и опустилась на корточки. Губы накрыли Оливера предсказуемо и резко. Что ж, теперь она подумает, что дело в ней. Тем лучше. Оливер откинул голову назад — не дай боже встретиться с ней взглядом. Такие длинные ресницы. Вот на кой девушкам столь очевидная фальшь? У парней все по-другому. Опять его несло не туда. При всем уважении к женскому полу блондинка работала весьма умело. Влажно и приятно. Без тени сожаления. В конце концов он на нее надеялся. Как и на многих других. Глубже и глубже. Она вбирала, придерживая длинные светлые волосы, второй рукой завербовала его зад. Заслуженно. Сайкс думал о том, как ей должно быть неудобно так сидеть. Наверняка скоро устанет шея, и ему придется это выслушивать. В душе резвились нотки благодарности, перемешанные с ненавистью. Последняя нашла адрес отнюдь не в девушке. Старается. А он? Просто кретин, не способный ценить женскую сущность. Оливер уловил движение ее руки, намеревающейся взяться за него. Барышня тут же получила легкий шлепок по запястью. Виновато уставившись вверх, она продолжила в том же темпе. Рассматривая узоры подтеков на штукатурке потолка, Оливер прямо скажем скучал. Да приятно, но ему не хватало… Осторожность — не то, чего он хотел. Фанатская природа связей путала все карты. Как бы развратно не выглядели девушки, в процессе он ощущал их робость и трепет перед кумиром. Желая силы, чувствовал слабость. Запутавшись в мыслях о неправильности, Сайкс позволил себе прислушаться к музыке, доносившейся из зала награждений. Мужской голос твердил не сдаваться и самим вершить судьбу. А то как же! Баритон межстрочно вписывался в его скрытые фантазии, Оливер позволил себе закрыть глаза. А всё не так плохо, если включить воображение. Оказывается, не девушек нужно было обманывать, а себя. Быстро или медленно, плавно или резко. Теперь ему нравилось все. По наказу вездесущего голоса он решил помочь себе сам. Послав ко всем чертям реальность, Оли двигался навстречу, заодно приказав сжимать его наконец сильнее. Комнату заполняли звуки тяжелого дыхания и растекающейся ласки. Сайкс не сразу заметил слишком уж наглого парня бесцеремонно открывшего кабинку. Ведомый чужими вздохами, тот появился бесшумно, довольно лыбясь на трехмерную картину квадратной галереи. Зачем закрывать кабинку, не правда ли? Ползущую полоску света девушка приметила сразу, но не отстранилась. Вместе с обожаемой звездой, она не представляла ничего кроме настоящего времени. Вошедший не был её отцом, способным наподдать за плохое поведение. Остальное терпимо. Гость уходить не спешил, тогда она недовольно хмыкнула, заставив Оливера открыть глаза. Первым, что он увидел, были соски, торчащие из-под черной обрезанной майки с названием старой рок группы. Вторым — запредельно натянутые штаны, обрамляющие самое интересное. Уловив в образе что-то придурковато знакомое, мужчина усилием воли поднял глаза. — Бирсак, съебись. Глотая слюни, Оливер ляпнул не подумав, на самом деле чего-то подобного явно не хватало. Однако вместе с новой волной возбуждения появилось непреодолимое желание окунуть эту раскрашенную рожу в унитаз, смыть фирменную чернь с бледнолицего. Неосознанно он вновь опустил глаза, начиная неистово пялиться на мужскую грудь. Игнорируя скорее просьбу, Энди грел глаза чуть ниже. Обоим стало жарко. Зная, о чем его беззвучно просят, музыкант коснулся майки, оттянул сильнее. Мальчика вызывали? Бирсак так и стоял молча. Изредка ухмыляясь закусанному языку музыканта. С приходом третьего Не лишнего тот старался быть тише. То ли плохо старался, то ли правда не мог. Его облизывали как леденец. Громко, ярко, без остановки. С красными щеками, валяющимися на полу штанами, прижатый к кафелю, он мечтал поменять местами этих двоих. Почувствовать белые клыки у основания, впитать ярость голубых глаз. На удивление Энди не выдержал первым, и вскоре закусанное нечто оказалось в близи накрашенного рта. Оливер хотел было отвернуться, плевать, на сколько он хочет — пачкаться в помаде не в его правилах. Но Ди оказался проворнее. Схватив ослабшую жертву за локти, Бирсак таки вписал в него не только свой голос. Одним лишь поцелуем он дал всё, возвращая Сайксу его же ненависть. Через боль, кровь и желание в центре тела. Простонав сладкое имя, Оливер кончил. Так и не найдя себе оправдания. Хотя, почему не найдя? Бирсак же так похож на бабу. Черт возьми, да он и есть баба!