Саудаде.

      Первые дни каникул Джерри любила больше всего. Ощущение свободы, лёгкости и бесконечности времени — всё это создавало и дарило чувство всецелой покорности происходящего тебе.       В начале июня выставили годовые, потом ещё недели полторы ученики ходили в школу просто потому что это было предписано правилами, да и расставаться так скоро не хотелось. А потом ребята постепенно стали прощаться до сентября и желать друг другу хороших каникул.       — Успо-кои-лись, — по слогам проговорила миссис Харрис, скользя взглядом по монитору и щёлкая мышкой.       Её не слушали. Седьмой класс миссис Харрис был слишком занят своими делами, чтобы под конец года кого-то слушать. Джерри рисовала на последней странице тетради — та уже закончилась и должна была пойти в макулатуру. Рисовала Джерри, как ей самой казалось, красиво. Ручка оставляла на разлинованной бумаге тёмно-синие линии, сплетавшиеся в единую картину. Под звон голосов одноклассников на листе через несколько минут появилась девочка в эльфийском облачении. Джерри немного подумала и приписала рядом, попытавшись сделать почерк красивым и круглым, «Мята, 15 лет». Эту девочку, выдуманную ещё пару лет назад, Джерри холила и лелеяла. В целом, девочка походила на саму Джерри, разве что была красивой: с длинными волосами, маленьким вздёрнутым носом и большими голубыми глазами, обрамлёнными длинными ресницами. Ещё девочка эта была невысокой, всего-то полтора метра ростом, не то, что Джерри, всё растущая куда-то вверх. Среди одноклассников Джерри была самой высокой из девочек и в росте уступала лишь некоторым мальчикам. Это было обидно.       — Так, — миссис Харрис повернулась к классу и заговорила мерным тоном, подняв глаза на потолок, — у вас уроки ещё не закончились. Почему стоит такой галдёж? Мисс Берхарт, уберите телефон, — тон её сделался строгим, — Сохви, повернись ко мне лицом.       Тея Берхарт поджала губы и спрятала мобильник, накрыв его ладонью, Сохви оторвался от разговора с Даниэлем и, послушавшись, развернулся к миссис Харрис.       — Оценки я вам уже почти выставила, у должников приму все задания отдельно.       Джерри слушала вполуха. Искусство на её взгляд было предметом бесполезным, но его вела их классная руководительница, поэтому варианта «не ходить» не было — порой вместо урока миссис Харрис могла запросто провести классный час. Да и тем более портить себе успеваемость из-за какого-то искусства было бы глупо. В целом, задания были несложные, в основном миссис Харрис давала какие-то таблички на заполнение, всё можно было запросто загуглить или списать у одноклассников.       — Сейчас сдайте дневники, и я вас отпущу.       Ребята опять зашумели, двигая стулья и парты. Постепенно на столе у миссис Харрис оказалась внушительная стопка бледно-голубых дневников, а класс опустел. Десятое июня, через десять дней полноправные каникулы.       Двадцатое июня наступило быстро. И несмотря на то, что накануне Джерри была крайне раздосадована из-за приставки, первый день летних каникул задался. И с ребятами помирилась (почти), и мороженое ей купили, и даже новый торговый центр показали. Такой огромный центр в Уэстчестере построили впервые, и Джерри чувствовала, что скоро «Галерея» отвоюет популярность среди учеников школы Ксавьера у старенького и не такого массивного «Уэст молла».       На неделе стоило заглянуть к Чар, у неё школа тоже долна была закончиться, может, могли бы пройти что-нибудь вместе. Точно, так Джерри и сделает. Или через неделю, времени-то достаточно, целые каникулы.       Провалявшись несколько минут в полусонном состоянии, Джерри лениво открыла глаза и окинула взглядом кровать напротив. Видела она всё нечётко, смазано, сказывалось сильно просевшее зрение, но по застеленным постелям напротив поняла, что Джубили куда-то умотала, наверное, опять вместе с Китти. Ещё и Кларис наверняка с собой прихватили, мол, она ещё не всё в особняке видела, надо показать. А Джерри, может, тоже хотела. Внутри, обжигая рёбра, расплескалась обида.       Кларис, стоило ей появиться в особняке, не проявляла особой дружелюбности ни к кому. Джерри смутно понимала, что Кларис чувствует, кажется, она даже боялась или то-то вроде того, но разобрать её мысли подробнее у Джерри пока не выходило. Да и она не считала правильным лезть кому-то в голову, как Ксавьер, ведь, во-первых, Джерри ещё не научилась делать это точно и аккуратно, мало ли что только навредит, а во-вторых, это на её взгляд было как-то грубо. Но Джерри тоже хотелось погулять вместе с Кларис или по секрету показать ей последний этаж особняка, где порой можно было наткнуться на что-то интересное вроде старых конструкций для экспериментов Ксавьера и Хэнка. Джерри не знала, что именно это такое, но разбирание хитро скрученных железок и блестящих штучек её занимало.       А ещё Кларисс училась в одном классе с Джерри. Месяца два назад, когда Кларис только появилась в особняке Ксавьера, выяснилось, что пускай ей и исполнилось уже пятнадцать, школьную программу за пару пропущенных лет Кларисс не знала. Ксавьер не особо распространялся по поводу того, что именно с Кларис приключилось и почему она не ходила в школу, среди учеников, поэтому Джерри могла лишь строить предположения. Несмотря на нелюдимость Кларис, к ней быстро стали проявлять интерес. Может, сказывалась яркая внешность или статус «новенькой» в классе, но в любом случае на переменах ребята пытались заговаривать с Кларис и хоть как-то растормошить её. По началу, правда, получалось у них это плохо, но к лету Кларис стала общительней и сейчас даже могла спокойно начать разговор. Джерри перестала на постоянной основе чувствовать перемешанные мысли Кларис, менявшиеся с дикой скоростью. Жили-то они в одной комнате, и ночью Джерри не раз просыпалась от головной боли и чужих переживаний. Но разобрать что-то точнее у неё не получалось, Джерри пыталась спросить у самой Кларис, но та лишь отмахивалась и упорно молчала.       Утром, часов до десяти, в июне стояла прохлада. Солнце не успело подняться высоко, светило косыми лучами, гревшими пока не сильно. Стены особняка хранили ещё не нагревшийся воздух, холодящий кожу.       Одевшись, Джерри побрела в ванную, зевая на ходу. Умылась, заплела волосы в хвостик, сняла очки с ворота футболки, надела их и словно прозрела. Она в миг различила узор на белой плитке, которой была облицована ванная комната, капли воды на ладонях, россыпи мелких веснушек на руках.       Светлая дверь отворилась. Коридор встретил Джерри молчанием и яркими пятнами солнечных лучей, пробившихся сквозь оконные рамы и улёгшихся на пол. Шаги Джерри отдавались глухим эхом. На каникулах привычный галдёж внезапно затихал: в особняке оставались некоторые ребята, но большинство всё же уезжало к родителям. Были и такие, кто жил в Уэстчестере, а потому приходили в особняк лишь на уроки. Учились они здесь только потому, что были мутантами, а таких, как они (то есть неправильных) в других школах не всегда принимали.       Из бокового коридора донёсся звук чьих-то шагов. Джерри замерла, пытаясь угадать, кто это. Шаги приближались. Негромкие, словно даже аккуратные. Не Скотт, не Уоррен и не Питер. Может, Джинн? Шаги совсем приблизились к углу, и через секунду Джерри поняла, что и не угадала.       — О, Ники, привет, — она невольно улыбнулась, — тебе помочь?       — Если несложно.       Джерри с готовностью раскрыла ладони, Ники, державшая тонкими пальцами стеклянные колбы, вложила ей в руки пару, пытаясь не уронить остальные.       — Давай я, — Джерри закусила губу, сосредоточив внимание на том, чтобы ничего не разбить. Ещё одна пара колб аккуратно взлетела вверх, и Джерри словила их, — а откуда это?       — Лабораторная у одиннадцатого класса недавно была, я не успела отнести. Теперь уже всё, до сентября не будем их доставать.       Ники начала подрабатывать лаборанткой в особняке Ксавьера не так давно — всего год с лишним назад. Она добросовестно исполняла свои обязанности, и Хелен Тайбер, ведущая химию, её любила. У класса Джерри химия пока не началась, должна была только в следующем году. В остальных школах химия обычно шла отдельным курсом лишь в десятом классе, но Ксавьеру казалось, что этого слишком мало, чтобы понять предмет, поэтому он и сделал разделение классического урока естествознания, продолжавшегося в средней и старшей школе несколько лет, на химию, биологию и физику.       — А ты не видела Джубили? Или Кларис?       — Не-а. Но ты лучше сделай свои эти, ну…       Ники мотнула головой, пушистые рыжие волосы колыхнулись.       — Я до сих пор не научилась искать людей, — угрюмо пробормотала Джерри, — так Джин может, папа, а я нет.       — Ой… Прости.       — Да ну, чего там. Как-нибудь научусь.       Колбы позвякивали, легонько ударяясь друг о друга. Свет, проникавший сквозь густую листву и широкие оконные рамы, игрался бликами на краях колб.       — Как год закончила?       Джерри довольно хмыкнула и улыбнулась.       — Отлично. Все «А».       — О, молодец. Даже по физкультуре?       — Да, — Джерри неопределённо махнула рукой, колбы опасно зазвенели, — сначала мисс Уильямс не хотела. У меня за бег на короткие дистанции плохие отметки. И за метание тоже. И за что-то ещё. Но я сдала что-то из нормативов, «А» поставили.       — Настойчивая, — улыбнулась Ники.       Она в свои двадцать была чуть ниже Джерри. Вернее, Джерри была слишком высокой. А Ники казалась миниатюрной, аккуратной и в целом милой барышней. Джерри хотела быть такой же, с худым круглым лицом, правильным телом нормальной длины, а не как у неё. Длинная и даже немного сутулая, Джерри казалась себе слишком уж непропорциональной. Всё время пыталась выпрямиться, Ксавьер постоянно напоминал ей об этом краткими «не сутулься». Но сильно мешал сколиоз, проявившийся ещё в начальной школе. Джерри была бы рада держать спину ровно, но незаметно для себя снова горбилась. Но так она хотя бы выглядела чуть-чуть пониже.       — А как в целом с учёбой? У вас же в этом году физика только началась, да?       — Да, да! Катерина очень классная, жаль, что ты не у нас училась.       Каждый раз, когда разговор заходил про что-то, что Джерри нравилось, стоило лишь упомянуть интересную ей тему, и всё, Джерри тут же не в меру оживлялась, пытаясь охватить всё, про что только могла сказать.       Катерина Барановски вела в школе Ксавьера физику. И Джерри с первых уроков начала понимать, кто станет её любимым учителем на ближайшие годы. Не сказать, чтобы в Катерине было что-то особенное. Вполне себе классическая физичка, невысокая — многие из семиклассников были повыше её — ходит в обычной, истинно учительской в понимании Джерри одежде, встречает ребят клишированными «доброе утро, седьмой класс, быстрее рассаживаемся и закрываем рты», может прикрикнуть, если они слишком расшумятся, проводит лабораторные и контрольные работы, собирает тетради. Но её простой, понятный язык, которым она объясняла темы, и погружение в физику увлекали настолько, что уроки (по крайней мере, для Джерри) просто пролетали.       Когда Джерри была ещё в начальной школе, она и одноклассники видели Катерину лишь на переменах, когда осмеливались забегать на третий этаж, на который началку вообще-то не пускали. Катерина показалась им строгой и крайне серьёзной женщиной и тогда ещё даже высокой. А потом они познакомились ближе. Катерина оказалась не такой уж и строгой, но вполне себе серьёзной.       — Вряд ли бы меня взяли, — Ники пожала плечами, — я ведь человек.       — Папа бы взял, — весело сказала Джерри, — он добрый.       — Да, но здесь ведь и так много учеников. Тем более кому-то из вас ведь и правда может понадобиться помощь Ксавьера.       К мутантам Ники относилась в высшей степени хорошо. Джерри не чувствовала неприязни даже на фоне, не то, что в открытую. Наверное, Ксавьер хотел бы, чтобы все люди были такими. Только Джерри не понимала, почему бы ему самому не сделать их такими, он ведь сильный телепат, внушил бы всем, что мутанты вовсе не опасны, что они не нападают на людей от того, что им скучно, не воруют детей, вовсе не пытаются превосходить людей и как-то им навредить. Ксавьер говорил, что люди сами должны прийти к этому, принуждением ничего хорошего не добьёшься, но пока Джерри видела только одно: по новостям передавали репортажи о том, как очередного мутанта забили камнями, просто потому что у него есть слабая способность, люди выходят на митинги с призывом посадить всех мутантов под замок и дотошно следить за ними, а мутанты в свою очередь сбиваются в группировки и отвечают людям враждебностью. И как бы хорошо Джерри не жилось, после такого становилось страшно, вдруг что-то случится с её друзьями или ей самой? на ведь даже защититься толком не сможет, способности-то пока слабые, совсем не развитые.       — Н-да.       — А как другие?       — А что другие? Ещё отлично закончили Алекс и Энни. Всё. Много хорошистов. О, ну перешли в восьмой все, — Джерри хихикнула, — мы не тупые, правда. Харрис наговаривает.       Ники улыбнулась, открывая дверь в лаборантскую.       — Как Кларис, нормально с ребятами сошлась?       — Да вроде. Ну, не знаю. Со мной она не особо общается, так, иногда что-то спросить может. Её сейчас, похоже, Джубили забрала. Не знаю, куда ушли, но ушли без меня.       Обида вновь подала голос, но на этот раз уже глуше, словно притупилась.       — Ой, ладно, придут ещё, вместе погуляете, — Ники дотянулась до нужной полки стеллажа и поставила колбы, — давай.       Справившись с ними, она подняла палец, окинула лаборантскую сосредоточенным взглядом и кивнула.       — Всё, закончили. Ты уходишь?       Джерри пожала плечами. Стоило каникулам наступить, вместе с ощущением свободы приходила и растерянность. Время, раньше досконально расписанное, когда уроки, когда музыкальная школа, когда художественный кружок, когда занятия по танцам, когда домашнее задание, а потом игры, теперь с одной стороны было некуда девать, ведь уроки и дополнительные занятия, занимавшие у Джерри значительную часть дня, заканчивались, а с другой оно утекало с утроенной силой. Только вышел во двор, как уже пора обедать, а потом не заметил, как начался закат.       — Не знаю. Напишу кому-нибудь.       — Ой, точно, — заперев лаборантскую, Ники щёлкнул пальцами, — не знаешь случайно, где Питер?       — Так он же домой ушёл, нет? Вчера сказал, что завтра не ждите.       Ники цыкнула и поджала губы.       — Обормот, — вдруг выдала она, — ладно.       — А что такое? Ему недолго до сюда, можно попросить прийти.       — Да так, повербанк мой забрал, обещал вернуть. Ладно, завтра спрошу.       Ники о чём-то задумалась и похлопала себя по бокам. Вытащив из кармана джинс чёрную резинку, она завязала волосы в хвост.       — Ну всё. Пойдёшь со мной к мисс Тайбер?       — Поехали.       Хелен Тайбер нашлась в учительской, она заполняла что-то из своих километровых учительских документов.       — Здравствуйте. Вот ключ, я всё отнесла и закрыла, — Ники протянула связку ключей мисс Тайбер, — всё?       — О, спасибо, — та кивнула, — ну тогда да, получается, всё. Летом если что забегай, всегда рады тебя видеть.       Ники улыбнулась и кивнула. Распрощавшись с мисс Тайбер, она выскользнула из учительской. Джерри, пока знакомая с учительницей на уровне «виделись в коридоре», тоже поспешила кинуть «до свидания» и поскорее выйти.       — А ты куда теперь? — сбегая вниз по лестнице за Ники, спросила Джерри.       — Мне в универ. У меня-то учёба ещё не закончилась.       — А там сложно учиться?       — Ну как, — Ники пожала плечами и неопределённо махнула рукой, — вообще, мне там нравится больше. Я хотя бы учусь по той специальности, которую выбрала сама. Да и в целом когда ты уже постарше, учиться, на мой взгляд, интереснее, — Ники театрально понизила голос, — но несколько пар подряд это смерть.       Джерри улыбнулась, хоть и не понимала, что страшного в парах.       — Но всё равно университет это правда полезная штука.       Они спустились на первый этаж.       — А ты успеваешь работать и учиться?       — В основном да. Но сейчас долги накопились, буду ночью всё делать.       — Ночью? А спать когда?       Ники вдруг засмеялась.       — А спать потом.       — Утром что ли?       — Не, утром мне это всё везти преподу на сдачу. Совсем потом, когда время будет.       — А как ты не устаёшь?       — Поймёшь, — Ники махнула рукой, — классе в десятом, наверное.       Она открыла тяжёлую дубовую дверь на входе в особняк. В глаза брызнул свет, Джерри невольно зажмурилась.       — Ну ладно, давай, — Ники, щурясь, улыбнулась и махнула рукой, — удачи тебе.       — Ага, пока.       Ники зашагала по дорожке от особняка к проезжей части, её рыжие волосы блестели на солнце. На улице щебетали птицы, слабый ветер еле шевелил листья высокого дуба.       Джерри ещё некоторое время постояла на крыльце. Облака, похожие на пушистые комья ваты, украшали небо редким кружевом. Солнечные блики мигали на земле, то исчезая, то появляясь, птицы завели новую трель.