Саудаде.

      Натягивая футболку, Джерри зевнула и сонно сощурилась, прикрыв глаза от яркого света. Вроде бы и встала поздно, почти в десять, а всё равно спать охота.       Лето разошлось вовсю, прохладу обещали только к концу августа. Ну и хорошо, можно будет съездить на озеро, как раз прогреется. Застегнув пуговицу на длинных серых шортах, смахивавших на мальчишеские, Джерри обулась, повесила очки на ворот футболки и оглянулась на спящую Кларис. Та мирно посапывала, укрывшись белым одеялом до подбородка, растрёпанные малиновые волосы вырисовывали на подушке чудной узор.       — Ну… Я пошла. Пока, — прошептала Джерри скорее для формальности и вышла из комнаты.       Было хорошо делать комнату с девочками, они её ровесницы и почти что подруги. Джубили весёлая, Китти смелая и рассудительная, а Кларис… интересная. Джерри нравилось помогать ей, смотреть на то, как робкая Кларис заговаривает с одноклассниками и учителями всё смелее, учится математике, оказавшейся для неё самой сложной. Джерри немного соображала в технических предметах и иногда садилась с Кларис и подсказывала ей. Ощущение покровительства и чувство, что она полезна, радовали до невозможности, хотелось хоть делать за Кларис все задания, лишь бы та смотрела на Джерри с немой благодарностью. Но наставления Ксавьера в духе «вы помогаете товарищу только тогда, когда даёте ему необходимый толчок, чтобы он сделал всё самостоятельно, а простое выполнение за него того, что вы уже знаете, а он нет — не помощь и, наоборот, пойдёт во вред» не давали Джерри кинуться к тетрадям Кларис и быстренько решить простые для неё задания. Оставалось терпеливо разъяснять девочке, задумчиво хмурившей брови. Но зато какое чувство удовлетворения накрывало, когда Кларис наконец разбиралась в теме.       На сегодня в планах было наконец наведаться к Чар. Накануне вечером Джерри никак не могла оторваться от телефона — Чар поделилась, что скачала Вархаммер, и завтра, если Джерри не будет занята, они могли бы исследовать новую игру вместе. Джерри, разумеется, после такого предложения не могла быть занята. Лето — всё её.       Чар жила на Седьмой авеню, а через пару автобусных остановок и квартал пешком — женщина, которую Джерри называла мамой, и девочка, которую она привыкла звать сестрой. Хоть и не связаны кровными узами, но вроде семья. Отцом Джерри безоговорочно называла Ксавьера — а кто ещё? А вот мамой была вовсе не его жена. По документам и всем формальностям Джерри была приёмной дочерью Мелиссы. Ранние детские воспоминания, когда Джерри ещё не ходила в школу Ксавьера и не жила вместе с остальными, были привязаны к небольшому деревянному дому в родном дворе ближе к окраинам Уэстчестера. Выкрашенные в красный стены давно выцвели, и цвет стал сделался бледнее, но двускатная крыша всё ещё хранила светлый бордово-коричневый. Дом принадлежал маме, она жила там вместе с родной дочерью — Ташей. Её-то Джерри и звала сестрой.       Сбежав на этаж ниже, Джерри подошла к кабинету Ксавьера.       — Пап, ты тут? — позвала она, постучавшись.       — Заходи.       — Приве… Ой, привет, — она моргнула и уставилась на Хэнка, сидящего за столом рядом с Ксавьером.       — Привет-привет, — он мельком улыбнулся и махнул рукой.       — А вы заняты? — пробормотала Джерри, косясь на внушительную стопку на рабочем столе.       — Ага. Опять из центра много пришло, это из-за… Ну, потому что школа для мутантов, — Ксавьер пожал плечами и хмыкнул. — Но это так, мы с Хэнком быстро разберём, не волнуйся.       Джерри и не думала волноваться, ей просто становилось немного грустно при осознании, что ещё один летний день Ксавьер проведёт тут, а не на улице. Хотя бы даже вместе с ней.       — Ну ладно, удачи. Пап, я к подруге, а потом к маме, хорошо?       — Привет передавай, — откликнулся Ксавьер и кивнул.       — И от меня, — добавил Хэнк, а потом они вернулись к бумагам.       Джерри стало жалко их, совсем бюрократия угробит. Она махнула рукой и захлопнула дверь. Сбежав по лестнице, Джерри едва не наскочила на кого-то из старшеклассниц — одну сутулую, с двумя тугими косичками, а другую с канареечно-жёлтой шапкой на голове и торчащими из-под неё чернявыми волосами. Подумалось, что летом шапки уж никто не носит. Джерри тихо проскочила мимо старшеклассниц и быстро зашагала на выход.       Стоило покинуть тихую территорию, прилегавшую к особняку Ксавьера, как шумные дороги Уэстчестера дали о себе знать. По широкому проспекту проносились машины, по выделенной в его середине полосе для общественного транспорта ехали гудящие трамваи и автобусы. А сверху светило солнце, гладя тёплыми руками подаренные веснушки.       Сначала у Джерри была мысль попросить Курта перенести её к Седьмой авеню, но потом захотелось просто пройтись. В воздухе проплывал белый тополиный пух, нырявший вдруг куда-то вниз, а потом снова взлетавший ввысь. На высокой крыше Джерри заметила пристроившихся в ряд голубей, черневших маленькими точками. После трёх кварталов она перешла по широкому мосту Обводный канал — внизу плескалась непрозрачная вода бурого цвета, врезаясь в каменные стены набережной, в вышине пролетели две чайки, их крики смешались с дорожным гулом. Дойдя до «Галереи», Джерри спряталась в теньке от огромного торгового центра. Щурясь и прикрывая ладонью экран, она напечатала Чар, что скоро будет, а потом пересекла площадь перед «Галереей» до автобусной остановки.       Дома на седьмой авеню были похожи друг на друга — аккуратные одноэтажные домики с зелёной территорией вокруг. Каждый огорожен забором, стены выкрашены в белый, а крыши — коричневые черепицы со светлой трубой. Дом Чар был третьим по счёту, если начинать считать слева. Сойдя с автобуса, Джерри прошлась по небольшой аллее, где тени вырисовывали на земле кружевные узоры. Тёмно-синяя табличка в виде стрелки оповещала, что это — Седьмая авеню. Джерри бодро зашагала по асфальту, минуя первые два дома, и надела на ходу очки. Мигом цветные пятна собрались воедино, обрисовав чёткие границы. И дом Чар перестал сливаться с остальными, Джерри различила даже просветы в светлом заборе, сквозь которые проглядывалась аккуратно стриженная трава.       Джерри позвонила, и с той стороны двери раздался звук, похожий на птичью трель. Ей открыли, и Джерри улыбнулась, махнув рукой.       — Привет.       — Ага, привет. Проходи, — Чар кивнула, приглашая внутрь.       Чар была старше её почти на два года, но всё равно чуть-чуть ниже. Джерри казалось, что ещё немного, и она перерастёт вообще всех, будет выше даже Хэнка. Её такая перспектива не радовала, она хотела быть, как все остальные девочки — худой, невысокой и красивой. Конечно, ещё бы неплохо нормальное зрение, потому что Джерри категорично считала — очки ей не идут. А вот линзы носить ей было страшно, как вообще в голову может прийти пихать что-то в глаз? Хотя мама их носила. Но всё равно странно. И страшно. Как до глаза вообще дотронуться, чтобы надеть эту линзу?       — Как дела? — поинтересовалась Чар, подвигав мышкой. Монитор тут же зажёгся.       — Я в этом году снова отличница, — похвасталась Джерри, завалившись на диван. Она закинула ногу на ногу и живо заговорила: — По всему «А» стоят. Мама похвалила. Она ещё знаешь что купила? Все книги по Гарри Поттеру в том красивом издании. Ну, которое старое. Его почти не осталось, — горделивая улыбка невольно закрасовалась на губах, — но зато у меня оно теперь есть.       Чар тихо усмехнулась, заправив русую прядь за ухо.       — Молодец, поздравляю. А как с этим? Ну, с телекинезом?       Джерри неопределённо махнула рукой.       — Да так, что-то получается, но я не знаю… Не так, как у Джин. Вот.       Ручка со стола взметнулась в воздух и мелко задрожала, а потом начала неукоснительно опускаться. Джерри нахмурилась, попыталась выровнять её, но окончательно сбилась. Ручка стукнулась о пол.       — Бывает, — просто сказала Чар и снова посмотрела на монитор. — Так, сейчас… Просто забей. Джин ведь старше тебя, да?       — Ага. Она уже последний класс закончила.       — О, поступать будет? Интересно. Ну вот, она же взрослая почти, наверное, у неё лучше получается из-за практики. У тебя тоже когда-нибудь выйдет. Ну а если не выйдет… — Чар махнула рукой. — Реально, просто забей.       — Хорошо, — весело согласилась Джерри и хихикнула, но тут же посерьёзнела. — Но всё-таки, может, я просто не то делаю.       — Честно, я не очень понимаю, как ваш телекинез работает. Ну, я ведь не умею так же. Но, — Чар подняла палец, — раз у Джин получилось, то и у ебя получится. У вас же одинаковые способности?       — Да. Наверное…       — Правда получится, не переживай. О! Всё, поехало. Иди сюда.       Джерри оживилась, услышав заставку из колонок, и мигом махнула на все переживания касательно телекинеза. Научится потом, а может, не научится, ну и ладно. Зато сейчас перед ней и Чар новая игра. Мрачные полутона радовали глаз, Джерри как в первый раз ощутила новый мир, раскрывающийся перед ней. Каждая игра — своя вселенная, будь то серьёзное около фэнтезийное творение или что-то для ненапряжного вечера. Джерри за то и любила игры, что они были приятными и по-своему родными, но при этом разными.       Ну и Чар, разумеется. Воспринимать её как кого-то вроде подруги было хорошо и нравилось Джерри. Чар была старше и, как казалось, намного умнее. Её спокойствие и сдержанность в поведении заставляли невольно уважать Чар. А ещё она тоже носила очки. Наверное, Джерри нравились люди в очках — что Чар, что Хэнк, в каком-то роде даже Скотт, — потому что она была такой же. Разве что с тем различием, что её собственные глаза, спрятанные за толстыми стёклами, Джерри не нравились и вызывали непонятное чувство отвращения. Идиотское плохое зрение, из-за которого она сама выглядела, как идиотка. А вот Чар очки в тёмной оправе шли, совсем не портили её.

***

      Наспех затолкав в рот последний кусок круглого печенья, Джерри поправила хвостик. Новый Вархаммер оказался преинтересной штукой. Мало того, что уровень графики подскочил, так ещё и новая сюжетка захватила с головой. Три часа пролетели за игрой. Чар прервалась только на то, чтобы достать с кухни печенье, и потом они с Джерри играли уже под дружный хруст. У обеих уже выработалось умение жевать на компьютером, не обронив ни крошки. Но о постоянно приходилось вспоминать о времени — Джерри хотела заглянуть ещё к маме. И когда пошёл третий час дня, пришлось прерваться с решением продолжить в следующий раз.       — Придёшь ещё летом? — спросила Чар, стоя на пороге.       — Да, да, — закивала Джерри, — только мы в июле, наверное, уедем. Но я напишу, когда смогу.       — Ну ладно. Давай тогда, пока, — Чар улыбнулась краем рта, помахав на прощание.       Воодушевление от Вархаммера и обещанного продолжения всё ещё держало Джерри крепкими руками и продолжало взрываться внутри, даже когда белая дверь захлопнулась и Джерри давно уже покинула Седьмую авеню. Будто пустили в новый мир как гостя, а потом сказали, что, может быть, ей здесь позволят и остаться. Это лёгкое ощущение радостно будоражило разум.       Джерри снова оказалась в душном автобусе, благо хоть окна догадались открыть. Но всё равно ей было хорошо. Быстро выскочив на разогретый асфальт через две остановки, она сама не заметила, как минула с детства знакомые дворы. Здесь, на окраинах Уэстчестера, почти не было высоких зданий, зато площадки окружали серые пятиэтажки, которые можно было счесть симпатичными. А потом, перебежав дорогу, пока машин не было видно, Джерри вскочила на поребрик и прошлась по поросшей мелкой травой земле. Крыльцо с двумя ступеньками, в отличие от всего дома, тыквенно-рыжее, туго скрипнуло, стоило ступить на него.       Палец нажал мягкую тёмно-песочную кнопку звонка с круглым чёрным корпусом. Раздался пронзительный звон, и Джерри тихо захихикала, представив, как же громко там, за дверью.       — Мама-а, открывай, — потребовала она, ещё раз нажав на звонок.       — Иду, иду, — раздался мамин голос, и послышались шаги.       Замок щёлкнул, и на пороге показалась мама. Наверное, она готовила — чёрные кудряшки были собраны в хвост.       — А чего свои ключи не взяла?       — Да это… — Джерри потупила взгляд. — Забыла.       Мама улыбнулась, покачала головой и впустила внутрь. Джерри взбежала вверх по небольшой деревянной лестнице — такой же рыжей, как крыльцо. Лестница заворачивала влево, и через пару ступенек Джерри вышла на маленькую веранду, где стены потемнели от времени и казались серо-бурыми. Правда, верандой её называли условно — это был просто предбанник, где хранили игрушки, летом сушили стираное и оставляли обувь. А перед поворотом лестницы на стене висела большая карта Нью-Йорка с прилежащими областями. Джерри нравилось разглядывать её, когда она ждала маму с сестрой на веранде. Знакомые названия заставляли её по-тихому радоваться, а из-за чего — непонятно.       — Обедать будешь? — спросила мама, пока Джерри скидывала белые кроссовки.       — А что есть?       — Томатный суп.       — А сэндвичи будут?       Мама подняла одну бровь, тихо усмехнувшись.       — Будут, будут, но после супа, — она открыла дверь в прихожую — дверь очень странную, с потрескавшимся покрытием, напоминавшим искусственную кожу. — Таша! Джерри пришла.       — О, Таша здесь? Она не гуляет?       — Нет, хотела тебя дождаться. Ты же вчера не приходила.       Сделалось вдруг очень приятно, что сестра ждала её.       — Таш, ты тут?       В ответ из-за двери в их комнату показалась сестра. Её красивые карие глазёнки радостно заблестели, волосы в каштановом хвостике на макушке смешно топорщились в стороны.       — Джерри! — Таша подскочила к ней, растянув рот в странноватой, забавной улыбке, обнажив маленькие зубы. — А я мультик смотрела про Фиша и Чипа.       Джерри приготовилась выслушивать про странных рыбу и кота, которые почему-то нравились сестре. Рыжая рыбка и странный разноглазый кот враждовали, постоянно пытаясь угробить друг друга, а Таша с невиданным восторгом наблюдала за ними, а потом с энтузиазмом рассказывала всё Джерри. Сестру веселил глупый мультик, ну а Джерри приходилось молча кивать, слушая про нарисованных рыбу и кота.       — А ещё Финеса и Ферба. Там было про Железного человека. Они ещё все подрались и потом выиграли, — Таша повертела ладонями в воздухе.       — Ой, та серия что ли? — Джерри оживилась. — Прикольно, я тоже хочу.       — Ребят, за стол садитесь, — позвала мама, вернувшись из кухни с одной тарелкой. Джерри спохватилась и бросилась на кухню за второй.       Старый стол, оставшийся, кажется, ещё с прошлого века, был приставлен к стене. Мама опустила тарелки с горячим супом, вверх вился белый пар, а в красном томатном супе тонули хрустящие гренки.       — А мы пойдём гулять? — спросила Таша, с любопытством глядя на Джерри, и зачерпнула густой суп ложкой.       — Пойдём. На площадку?       — В парк, — тут же сказала Таша. — К уткам пойдём?       — После обеда, — ответила мама, пододвинув табуретку к столу. — Приятного аппетита.       Джерри ела, закусывая томатный суп хлебом. Гренки хрустели под зубами, оставаясь на языке приятным сладковатым вкусом. Среди масляных кружков плавали зелёные веточки укропа. Готовила мама так же вкусно, как Линда. У неё иногда даже выходило вкуснее, особенно когда мама делала сырный суп. А вот Джерри готовить не умела. Единственным её опытом в кулинарии были поджаренные прямо на огне конфорки длинные макароны — она часто делала так в детстве, иногда повторяла и сейчас. Макароны шипели, загибались, покрывались толстой белой корочкой, а иногда становились чёрными. Зато потом ломались с хрустом, который нравился Джерри, и казались ей невероятно вкусными.       Джерри заглянула через незакрытую дверь в комнату и нашла взглядом стол с полками. Нижняя принадлежала Таше, а верхняя Джерри. И на верхней последнюю неделю гордо стояли все семь её драгоценных книг по Гарри Поттеру.       — Ой, я забыла, — пробормотала Джерри. — Папа привет передаёт. И Хэнк.       Мама подняла брови и задумчиво кивнула.       — Ксавьер? — переспросила Таша.       — Ага.       Отец у Таши был другой — родной. Ни он, ни Мелисса не были мутантами, но Таша оказалась с этим загадочным геном икс. Она ходила в школу Ксавьера — до дома было не очень далеко и она училась вместе с Джерри, правда на четыре класса младше. Разве что пока было непонятно, какая у Таши мутация, но Ксавьер говорил, что годам к одиннадцати-двенадцати это выяснится. Он относился к Таше практически как к Джерри, а Таша считала его дядей, особенно её радовали дорогие подарки на Рождество или День рождения. Большущего игрушечного пса по имени Билло, бегавшего по дому, как настоящая собака, подарил именно он.       Джерри хотелось, чтобы мутация у Таши была какая-нибудь интересная и сильная. Может быть, она тоже окажется телекинетиком или телепатом. Хотя лучше бы, конечно, чтобы посильнее, чем сама Джерри, но тут уже как пойдёт. Ну или у Таши могли вырасти крылья, совсем как у Уоррена. А Уоррен научит её летать, наверное, ему будет радостно узнать, что он не один такой.       — Таш, надень босоножки, — посоветовала мама, — на улице жарко.       — Хорошо, — просопела в ответ девочка, взявшись за обувь.       Она принялась застегивать серебристые ремешки на лодыжке, пока Джерри влезала в кроссовки. Длинные белые шнурки, завязывать которые было сплошной морокой, она давно забраковала, решив носить вместо них резиновые. Надел один раз, застегнул, и носишь, пока не порвутся. Когда мама купила такие, Джерри подумала, что будет прикольно составить из них радугу — так она и сделала, расположив шнурки от красного до фиолетового. Правда, синего цвета не оказалось.       — Ну что, пошли? — спросила мама, окинув девочек взглядом.       Парк встретил привычной тишиной, и городской гвалт остался за высокой чёрной оградой. Таша держалась за мамину руку и шагала рядом, глазея на старые деревья с рельефной корой. Её цветастые розовые бриджи когда-то носила и Джерри, будучи совсем маленькой. А яркая футболка досталась от маминых знакомых — у них в семье было две дочери, которые уже давно выросли, младшая была ещё маленькой, а хорошей одежды осталось много. Так гардероб Таши незаметно пополнился.       Ветер шумел листвой в вышине, беспокойные птахи перелетали с дерева на дерево, высоко чирикая. Голуби же сновали по дорожкам за людьми и порой взлетали на ветки. Стоило выйти к небольшому озеру, как вдали показался другой берег — тёмно-зелёная кромка. А если идти вокруг круглого озера по берегу вправо, не раз пришлось бы переходить небольшие каналы по красивым мостам с белыми периллами. Весь парк был пронизан дорожками как по земле, так и водными, образующими настоящий лабиринт.       — Дай хлеб, — попросила Таша, подёргала маму за рукав и вытянула ладошку. Мама вручила ей большой батон, купленный утром.       Таша принялась отщипывать кусочки и кидать их в прибрежную воду. Утки мигом сообразили, что к чему, быстро поплыли к берегу и начали хватать белевший на воде батон. Они смешно щёлкали клювами, отталкивали друг друга, даже гонялись за теми, кто ухватил свой кусок первым.       — Дай, я тоже хочу, — попросила Джерри.       Батон податливо рвался под пальцами. А утки совсем раскричались, их кряканье наверняка было слышно за оградой парка. «Как мои одноклассники, тоже глупые и шумные», — подумалось Джерри. Правда, утки не учились с ней пять дней в неделю.       Мелкая рябь на озере блестела под солнцем серебряными искрами. Вдалеке показалась лодка. Похоже, лодочную станцию уже открыли. Люди весело прокричали что-то и замахали руками. Джерри улыбнулась и помахала в ответ.       — Вон, смотри, утята, — мама показала на груду небольших камней слева. — О, сюда плывут. Кинешь им хлеба?       Джерри спустилась поближе к воде и с любопытством начала глазеть на маленьких, ещё пушистых утят. Они смешно бултыхались в воде, плывя за матерью, всё время вертели головой по сторонам, а когда Джерри кинула им горсть маленьких кусочков батона, бросились врассыпную. Мама-утка оказалась посообразительней, вытянула шею и начала хватать хлеб.