Vesta:en busqueda de la verdad

      Лениво потянувшись, молодой омега перевернулся на другой бок. Ему снилось что-то хорошее. Крепкие объятия, нежные поцелуи и запах, что порой заставлял пальчики на ногах поджиматься. Аромат белого перца щекотал сознание, хотелось окунуться в него целиком.       Омега нахмурился, отгоняя от себя ненужные мысли. Он поклялся себе, что больше не будет думать об этом, но уже не первый раз нарушал собственные заветы.       Донхёк открыл глаза и осмотрелся. На соседних койках спали Джисон и Чэнлэ. Старших в комнате не наблюдалось.       За окном иллюминатора было темно, лишь кое-где можно было заметить сверкающие туманности. Донхёк не любил этот мрак, потому что он напоминал его собственный, обитающий в душе не первый год. Донхёк ненавидел космос, но решил связать свою жизнь именно с ним. Почему? Просто всем на зло.       Его отец входил в число первых исследователей галактик. В то время о Vesta ещё никто не слышал, а те, кто знали, пророчили ей великое будущее. Папа Донхёка же работал диспетчером на центральном космодроме.       Когда отцу предложили стать частью Vesta, он согласился, не раздумывая. Перспективы были заоблачными. Власть, сила, деньги. Было лишь одно условие — отсутствие семьи. Их с папой просто поставили перед фактом. Документы о разводе были переданы с курьером.       Донхёк помнил, как папа старался казаться равнодушным, но плакал по ночам, а потом, когда Хёку исполнилось шестнадцать, и он по закону уже считался самостоятельным, в Vesta попал и папа. Родители снова работали вместе, но как бы альфа не пытался наладить отношения, муж и сын не смогли простить предательства.       Однажды, когда в один из своих выходных они с папой гуляли в парке, Донхёк впервые услышал имя Мун Тэиля. Папа говорил о нем с таким восторгом, что Донхёк невольно позавидовал.       — А как же запрет на отношения? — спросил тогда младший.       — Какие отношения, милый? Между мной и Тэилем ничего нет.       Когда впервые он уловил на родителе запах перца, он готов был выть от отчаяния. Старший долго не мог понять почему хмурится его сын, а Донхёк не мог признаться, что им овладела ревность, а потом… Потом была война. На Земле это ощущалось не так, а там, в межгалактическом пространстве было жарко.       Донхёк вспомнил, как во время одной из лекций в кабинет вошел мрачный отец.       — Простите учитель Нам, но нам нужно кое-что обсудить с одним из ваших студентов. Донхёк-ши, я подожду вас в коридоре.       Мальчишка нервно собрал вещи и выбежал в коридор.       — Что-то случилось? Что-то с папой? Он…       — Убит, — ответил альфа. — На их корабль было совершено нападение.       Донхёк вспомнил, как дрожали ноги, как он рухнул там же, где и стоял.       — Как это случилось? — севшим голосом спросил омега.       — Он оттолкнул от прицельного выстрела раненного коллегу, который в свою очередь отчаянно защищал диспетчерскую, хотя должен был находиться совсем в другом месте. Ты уже взрослый мальчик, Хек, и должен понимать, что именно поэтому руководство Vesta против любого рода близких отношений.       Омега почувствовал лёгкий холодок, что пробежался по спине.       — А это здесь при чем? — посмотрел прямо в равнодушные глаза отца омега.       — Того, кого так отчаянно защищал твой папа, зовут Мун Тэиль. Тебе знакомо это имя?       Донхек почувствовал, что дрожит, но, пересилив себя, спросил:       — Он жив?       — Жив, — с отвращением ответил старший, а Хёк почувствовал закипающую внутри ярость. — Но пилотом ему больше не быть. Я сделаю всё, чтобы этот человек покинул Vesta.       — На каком основании?       — За нарушение закона.       — А ты сперва докажи, — с вызовом посмотрел на старшего омега. — Папа и Тэиль-ши были друзьями, на этом всё.       — Я знаю, что нет. И ты тоже это знаешь.       — Если попробуешь навредить Муну, все вокруг узнают, как ты пользуешься услугами своего дружка — ректора университета, что поставляет тебе омег для утех из числа своих студентов.       — Да как ты…       — Смею, — огрызнулся Донхёк. — Своё я так просто не отдам, понял?       Мужчина яростно сверкнул глазами, развернулся на каблуках и ушёл.       Похороны Донхек почти не помнил. Кто-то приходил, кто-то уходил, что-то говорили. Омега много плакал, пытаясь снова начать жить.       Ли вспомнил, как долго топтался на пороге палаты Тэиля. Мужчина был без сознания, но омеге было страшно, ведь до того дня он только слушал рассказы про Муна, а сейчас ему предстояло встретиться с ним. Хёк с трепетом смотрел на красивое бледное лицо. Запах перца проникал под кожу. Омега осторожно провел ладонью по щеке альфы. Свежие ссадины и синяки покрывали лицо мужчины. Донхёк подумал о том, что эти следы слишком красноречиво говорили о том, как отчаянно этот человек сражался. Он защищал того, кого любил. Слеза невольно скользнула по щеке. Сможет ли альфа полюбить его так же сильно, как любил его папу? Несмотря на истинность, несмотря на разницу в возрасте? Смогут ли они найти общий язык? А нужно ли?       Омега вспомнил глаза отца. Равнодушие, за которым он скрывал свою ярость. Стало страшно. Донхёк посмотрел на Тэиля и сжал кулаки. Ему нужно было сделать всё для того, чтобы его альфа не узнал об их истинности. Он постарается, чтобы их судьбы больше не пересекались, ведь от этого зависело благополучие уже родного человека. И какого же было его удивление, когда Тэиль пришел к нему сам. Они стояли друг напротив друга и смотрели не отрываясь.       — Вы… — прочистил горло Донхёк, стараясь взять себя в руки.       — Мун Тэиль, — сказал альфа севшим немного хриплым голосом. — Ты, наверное, слышал обо мне?       — Что Вам нужно?       — Поговорить, — сглотнул Мун. Альфа выглядел лучше. Ссадины и синяки сошли, мешки под глазами пропали. Сквозь светлую рубашку всё ещё проглядывались бинты, но видно было, что рана его почти не беспокоит.       — Нам не о чем говорить, — ответил Донхёк, резко захлопывая дверь и оседая на пол, пряча лицо в коленях. Он снова плакал, пытаясь не броситься следом за старшим. Омега снова и снова напоминал себе о том, что Мун Тэиль любил его папу. Альфа должен был жить, исполнять свои мечты, а если сейчас омега сдастся, отец уничтожит их обоих.       Тэиль приходил каждый день, но Хёк не открывал дверь, дрожащими пальцами придерживая шторку, наблюдая за тем, как старший путается пальцами в волосах, сидя на скамейке возле дома. Он всё чаще поднимал глаза к небу, а Донхёк понимал, что таким способом альфа пытается сдержать слезы.       Омега решил, что так будет лучше для всех. Окончив университет, Донхек оказался в подразделении, которым руководил отец.       — Ты всё ещё не хочешь, чтобы отношения Сонджона и Тэиля были раскрыты? Посмотри, он живет и радуется жизни, а твой папа в могиле…       — Я не хочу, чтобы его жертва была напрасной, — огрызнулся младший. — Поэтому, если с Тэилем что-то случиться, в Vesta узнают, что ты и сам не прочь нарушать законы. Поверь мне, найдутся десятки свидетелей твоих похождений. Десятки омег со сломанными жизнями.       Мужчина злобно сверкнул глазами и ушёл, а через месяц Донхёка перевели на NCT, где он лоб в лоб столкнулся с Тэилем. Альфа был растерян, а Донхёк как можно равнодушнее прошел мимо, думая о том, что отец, наверное, разгадал его и теперь ждет, когда омега оступится. Но Донхёк и не думал сдаваться, развернув между ними с Муном настоящую войну. С каждым годом всё больше входя во вкус. И только во время течки было тяжело. И пусть в Vesta разработали множество препаратов на такой случай, омега всё равно чувствовал своего альфу даже в другой части корабля.       — Доиграешься, — прогремел однажды голос Квона над головой. Донхёк в тот день снова плакал и дрожал от то и дело накатывающих волн боли. — Между прочим, с каждым разом твои выходки все больше напоминают капризы маленького ребенка.       — Пусть, главное, чтобы это удерживало его как можно дальше от меня. Он ни в чём не виноват, а отец обязательно сделает что-то, что навредит ему. Я не должен его потерять.       — Но убивать себя не выход!       — Да что ты знаешь, глупая машина?!       — Многое, — ответил Квон. — Знаю, что однажды всё заканчивается и больно осознавать, что большую часть жизни ты потратил на ненужные страхи.       — Заткнись! Пожалуйста, замолчи!       Квон больше не сказал ему ни слова, а Донхек, придерживаясь за стену, отправился по коридору туда, где сейчас дежурил тот, кому он уже давно готов был отдать всего себя целиком. Коридор показался бесконечным, но когда дверь открылась, омега словно провалился в огромную бездну, окутывающую его любимым ароматом.       — Донхёк? — удивленно спросил Мун, поднимаясь с кресла и делая несколько шагов к омеге и опуская руки ему на плечи. — Да ты весь дрожишь? Что-то случилось? Хочешь я позову Тэна?       — Обними меня, — тихо сказал омега, но его услышали, ловко притягивая и захватывая в кольцо сильных рук.        Тэиль был тёплым. Таким родным, что слёзы потекли по щекам.       — Квон, — громко сказал омега. — Ты не мог бы ненадолго оставить нас одних?       — Конечно, мастер Ли, — отозвался компьютер. Изображения на мониторах слегка мигнули, а Донхёк потянулся к таким манящим губам.       — Хёк, — опешил Мун.       — Я хочу хотя бы немного почувствовать то, что чувствовал он. Я знаю, что мне его никогда не заменить, но ведь его всё равно больше нет…       Омега почувствовал, как пухлые, немного покусанные губы касаются его собственных, как осторожные невесомые касания сменяются более страстными. Истинная сущность постепенно выходит наружу, смешивая пряные запахи корицы и белого перца.       — Малыш, — сорвалось с губ Муна, а руки прижали сильнее. — Мой сладкий мальчик. Прости меня, я…       Донхёк покачал головой, а потом потянулся за новым поцелуем.       — Не прощу, — шепнул он в самые губы старшего. — Никогда.       Омега врал, но так было нужно. Тэиль был его сердцем, без него он не смог бы прожить и дня. И пусть он будет лишь «вечным врагом», но только где-то поблизости. Иначе не выживут оба.       — Корабль системы Vesta запрашивает разрешение на стыковку, — сказал Квон.       Донхёк оттолкнул старшего и засмеялся, стирая с лица слёзы.       — Вот видишь, Квон, это всё бесполезно!       — Прости, — тихо ответил компьютер, а потом громко добавил. — Стыковка завершена.       Отец вошел стремительно в сопровождении двух вооруженных солдат, такого предвкушающего взгляда Донхёк не видел ещё никогда. Мужчина сиял, а Хёк с нетерпением ждал момент, когда увидит в этих глазах разочарование и злость.       — Доброй ночи, господа, — улыбнулся старший.       — Какими судьбами, господин Ли? — первым взяв себя в руки, спросил Мун. Надо отдать ему должное, ни один мускул на его лице не дрогнул.       — Да вот поступила информация о нарушении правил.       — Неужели? — недоуменно спросил Донхёк, стараясь не смотреть на слегка побледневшего Муна. — Откуда такие сведения?       — Военная тайна, — оскалился старший, а потом подошел к мониторам. — Квон, будь добр, выведи на главный экран записи с камер наблюдения за последние полчаса.       — Так точно, мастер Ли.       На экране замелькали изображения, выстраиваясь в ровный ряд.       — Донгван-ши, не правильнее ли будет пригласить свидетелей. Для столь тяжелого обвинения нужна подтвержденная информация, — скучающе заметил Донхёк, хотя все внутри дрожало. Да, он не сомневался в Квоне, но всегда что-то могло пойти не так.       — Ну это лишь формальность, — усмехнулся отец. — Квон, пригласи сюда кого-нибудь.       Мужчина всматривался в картинки, в то время как Донхёк обводил кончиком пальца такие знакомые очертания галактик в иллюминаторе.       — Что происходит? — появился в дверях Кун, а потом, заметив старшего, раздраженно сжал губы, но поклонился. — Майор? Чем обязаны?       — Да вот, ловлю нарушителей, капитан, — усмехнулся отец, пробежав взглядом по напряженному альфе. — Поступил сигнал о нарушении основного закона Vesta.       — И кто же эти отчаянные? — спросил настороженно Тэн, что стоял за капитаном.       — Сейчас вы сами все увидите, — торжествующе сказал Ли старший. Донхёк закатил глаза, предвидя ярость старшего. Мужчина листал файлы, пока не остановился на изображении диспетчерской.       Омега почувствовал, как волна страха пробежала от Тэиля к нему. Альфа неторопливо сделал пару шагов к младшему. Омега слегка растерялся, ведь этим Мун мог всё испортить.       — И что же, Донгван-ши, — сказал омега, делая шаг к мониторам, увеличивая между тем расстояние между ним и Тэилем. — Не тяните время!       — Вам не терпится вылететь отсюда, Донхёк-ши, — раздраженно спросил мужчина.       — А при чем здесь я? — недоуменно спросил младший.       — Как же? — хмыкнул Донгван, повернувшись к экрану и замирая, ведь вместо ожидаемой сцены страсти, он видел очередной скандал, устроенный омегой.       На мониторе Тэиль и Донхёк кричали друг на друга. Мун сидел у пульта в пол оборота, а Ли ходил туда сюда за его спиной, бросая на старшего яростные взгляды. Дата и время не подвели.       — Квон, звук!       — Да, мастер.       — Это уму непостижимо, — кричал с экрана Донхёк. — Как можно было перепутать показатели?       — Я, в отличие от некоторых, институтов не заканчивал. Я пилот, Хёк.       — И думаешь, что это так просто сойдёт тебе с рук? Я пожалуюсь руководству!       — Да хоть Господу Богу! — подскочил на ноги Тэиль. — Думаешь мне не все равно? Да эта работа хуже смерти! Я бы лучше умер тогда!       Звонкая пощечина оглушила альфу.       — Не смей так говорить! Это неуважение к человеку, что рискнул всем, ради спасения твоей жалкой душонки.       — Корабль системы Vesta запрашивает разрешение на стыковку, — раздался с экрана голос Квона.       Альфа и омега сверлили друг друга взглядами.       — Стыковка завершена.       На экране появился сияющий, как медный таз, Донгван, а по диспетчерской раздались лёгкие аплодисменты. Донхек смотрел прямо в глаза краснеющего от ярости отца.       — Это было очень занимательное представление, господин Ли, — сказал, усмехнувшись, омега. — Думаю, все остались под впечатлением.       — Ах ты, крысёныш, — прорычал майор, срываясь в сторону омеги и хватая его за грудки. — Смеёшься, да? Посмотрим, кто будет смеяться последним.       — Уже дрожу, — хмыкнул Донхёк.       — Тварь!       Ворот давил сильнее, дышать было тяжело, но Хёк не отводил взгляда от чернеющих глаз отца.       — Господин Ли, — послышался голос Куна. — Вы забываетесь!       Цянь вместе с солдатами оттащили старшего от омеги, что тут же закашлялся.       — Хёк! — бросился к омеге Тэиль.       — Уйди! Тебе мало, да? — сверкнув глазами, прошипел омега, позволяя Тэну осмотреть покрасневшую шею. — Не доводи до греха.       Мун вспыхнул, но спорить не стал, поворачиваясь к офицерам.       — Что же вы, господин Ли? Могли бы и напрямую спросить чем мы тут занимались. Думаю, что каждый на станции подтвердил бы, что мы с Донхёком не очень-то и ладим. И, возможно, сейчас не самое лучшее время, но я все же напомню, сколько раз я просил руководство Vesta о переводе на другой корабль. Может, посодействуете, раз моё присутствие рядом с вашим сыном вызывает у вас паранойю.       — Не дождешься! Вы у меня ещё попляшете. Я вас всех читаю, как открытую книгу.       Мужчина вырвался из рук солдат, и, яростно взглянув на присутствующих, поспешил к выходу.       Донхёк понимал, что волнение пересиливает, ноги не держат, а в глазах темнеет. Последнее, что он почувствовал — это крепкие руки и сводящий с ума запах перца.       Несколько месяцев Донхек пытался понять, как отец так быстро узнал о том, что происходит. Отчаяние брало верх, в голову лезли не слишком правильные мысли.       — Хён! — вспомнил он, как вбежал в лабораторию, где их новый научный руководитель занимался своими экспериментами. Сяо Джун вызывал в Донхёке противоречивые чувства, но он решил, что создатель Квона не может быть плохим. — Хён, ты мне нужен!       Джун поднял на младшего слегка расфокусированный взгляд. Он всегда смотрел на людей так, пока на его носу красовались очки.       — Донхёк? — поднял брови старший, откладывая в сторону паяльник и стягивая с носа очки-лупы. — Что-то случилось?       — Что это, хён? — спросил омега, протягивая старшему руку. Запястье было покрыто глубокими порезами, а в одной из ран было заметно что-то тёмное.       — Господи, Квон, вызови Тэна. Что ты наделал, глупый мальчишка?!       Сяо покрепче пережал руку, чтобы остановить кровотечение.       — Нет, хён! Смотри! Смотри! Что это, хён? Как оно там оказалось?       Донхёк вырвал израненную руку и окровавленным ногтем другой руки подцепил чёрный уголок. Омега совсем не обращал внимания на кровь и боль, его больше волновал найденный им в порыве отчаяния посторонний предмет в собственном теле.       — Это микрочип, Хёк, — отозвался, появившийся в дверях Тэн.       — И как он работает? — спросил Сяо.       — Я не давал на него разрешения! — почти в то же время выпалил Ли.       — Он не опасен, — поспешил успокоить Тэн, перехватывая руку младшего и выливая на нее пузырек перекиси. Донхёк зашипел, пытаясь вырваться, но хватка медика была железной. — Эта штучка передает на базу стандартные показатели тела человека: давление, пульс, температуру тела…       — Степень возбуждения, — с яростью выплюнул Донхек.       — Шпион в собственном теле, — раздраженно бросил Джун.       — Как он оказался там? И как мне от него избавиться? — спросил Ли, отведя взгляд, ведь Тэн уже достал новейшую разработку Vesta, что могла за пару минут восстановить поврежденные ткани.       — Да вот примерно так же, — ответил доктор. — Новейшие технологии позволяют внедрить такие крошечные микрочипы путем прямого крепления их к стенкам человеческих тканей. После внедрения они восстанавливаются, не оставляя следов. Такую процедуру проходят все сотрудники Vesta, странно, что вы не знали о ней.       — Я что-то слышал, но не думал, что эта технология столь могущественна, — сказал Джун, посмотрев на своё запястье.       — Изначально показатели были стандартными, и пользовались ими исключительно в медицинских целях. Ту функцию, что упомянул Хёк, добавили совсем недавно.       — Дай угадаю, — хмыкнул Ли, выдернув не до конца залеченную руку. — Три года назад.       Тэн шокировано кивнул, а Донхёк засмеялся. Почему именно ему так повезло? Почему именно их с Тэилем отношения стали главной целью жизни успешного офицера Ли Донгвана?       — Квон, ты знаешь, что с этим можно сделать? — спросил Джун, взяв Донхёка за руку и промокая рану от крови. Тэн хотел было снова заняться лечением, но Ли покачал головой.       — Я хочу помнить, — сказал он.       — Есть один способ, мастер Сяо, — отозвался компьютер. — Вот только тогда всю диагностику мастер Тэн должен будет проводить самостоятельно. Я буду отправлять на базу стандартные данные, а здоровье команды будет исключительно в ваших руках.       Донхек и Джун посмотрели на Тэна, что доставал из аптечки антисептики.       — Я согласен, — кивнул омега, заливая открытую рану младшего очередным раствором.       Ли зашипел, уже не сдерживая слез, а Сяо прижал его к себе, успокаивая. Теперь у них была одна тайна на троих. Она сближала.       — Что с рукой? — равнодушно спросил Мун, заметив вечером перебинтованное запястье. Вот только Хек кожей чувствовал страх и тревогу старшего.       — Да так, царапина, — ответил омега, ему приятна была эта забота, но волновать старшего не хотелось. Он не должен был знать о том, что омега довел себя до легкого помешательства, до точки, из которой трудно вернуться назад. Но он смог, и снова благодарил Квона, что ярким бликом света указал на причину всех его проблем.       Тот день, когда Квон лишил их надзора, почувствовали все. Лёгкая слабость, головная боль и тошнота промучили команду до вечера, зато потом все взбодрились и с азартом ждали новых заданий. Вот только командование Vesta не спешило их баловать, а теперь и вовсе решило, что хватит тащить за собой обузу.       Донхёк вытер выступившие слезы, а потом посмотрел на Чэнлэ. Этот, по сути ещё ребенок, сейчас носил под сердцем его брата, и омега не понимал, что чувствует. Он испытывал жалость к этому мальчику, ведь прекрасно знал, какой сволочью был отец.       Сейчас, когда над ними больше не довлела Vesta можно было начать жить. Вот только... Можно ли восстановить то, что столько лет разрушали? Есть ли у них реальная возможность выжить?       Дверь приоткрылась, впуская в помещение светлую макушку Чону. Донхёк немного завидовал этому омеге, ведь несмотря на все запреты, он был счастлив и проводил холодные ночи в объятиях своего альфы. Донхёк знал, что Лукас за Чону любому глотку перегрызет, а Тэиль… Что омега вообще знал об этом альфе, кроме того, что тот так отчаянно сражался за свою любовь.       — О, ты уже не спишь, хорошо, — кивнул Ким, заметив взгляд младшего. — Поднимайся, нужна твоя помощь.       Донхёк лениво потянулся.       — Ничего вы бездари без меня не можете, — сказал он, бросив взгляд на усмехнувшегося Чону. Бури не предвиделось, это радовало. — А эти?       — Эти пока пусть спят. От них толку мало, они же дети ещё, а вопросы предстоит решать взрослые. Давай, время не тяни. Мы в левом отсеке, в диспетчерской корабля соседей.       — Где? — подскочил Ли, но Чону уже скрылся.       Натянув костюм, омега поспешил в указанном направлении. Стыковочный люк был, действительно, открыт. Изнутри доносились голоса.       — Предлагаю взорвать тут все к чертям и вернуться на нашу базу, — сказал незнакомый голос. — Там у нас больше возможностей для ответного удара.       — Но так мы теряем возможность вернуться, — заметил Кун.       — Тебе есть куда возвращаться, капитан? — усмехнулся незнакомец. — Ты не думаешь о том, что вашего возвращения там не слишком-то ждут?       — Мы можем прикинуться «куклами» и шпионить, — предложил Тэн.       — У «куклы» нет чувств, — ответил Лукас. — Нас быстро раскусят. Эту нацию Vesta специально обучала для того, чтобы получить безмозглых вояк вместо людей. Скрывать столь обширный спектр эмоций у нас вряд ли получится.       — Но раньше же получалось, — заметил Кун.       — Раньше в нас жил страх, — сказал Тэиль. Его строгий, твердый, решительный голос заставил мурашки бегать по телу омеги. — Раньше мы боялись, что любые чувства, могут превратить дорогих нам людей в мишени.       — А что изменилось сейчас? — спросил Донхёк, шагнув из тени на свет, наконец, рассматривая круглую комнату с пультами и мониторами, расположившихся вокруг стола друзей и незнакомого брюнета с чёрными как ночь глазами.       — Изменилось то, что теперь над нами нет угрозы умереть раньше тех, кого мы обязаны защищать, — ответил Янян. — Теперь я могу с уверенностью сказать, что у меня есть омега, ради которого я готов перевернуть этот мир и за мной тут же не примчится отряд внутренней безопасности. Порой открытое признание своих чувств дает силы бороться.       — Ну так? — вскинул брови незнакомец.       — Хорошо, — кивнул Кун. — Сперва Тартос, потом Земля.       — Вот и славно, — кивнул Джемин. — Пойду готовить эту крошку ко взлету. Хендери, ты случайно не знаешь, кто конструировал эти звездолеты?       — Знаю, — кивнул Вон. — Жители Тартос сами по себе не воинственный народ, поэтому всю аппаратуру и технику привезли с Земли. Местный аэродром курировал На Шисон.       Донхек заметил, как в миг помрачнел их механик.       — Я слышал он погиб, — тихо сказал Хендери. — Мне очень жаль.       — Поздно, — хмыкнул Джемин. — Жалеть о том, что уже ушло не правильно, ведь мы и сами останемся для кого-то лишь воспоминанием.       Мужчина вышел, направляясь в сторону аппаратной, чтобы проверить состояние механизма корабля.       — Он тяжело пережил смерть отца, — грустно заметил Чону.       — То происшествие несло за собой много вопросов, которые так быстро замяли, — заметил Лукас.       — О человеке, что практически создал весь флот Vesta, просто забыли, — тихо сказал Янян.       — Ничего не бывает просто так, — хмыкнул Тэиль, а потом посмотрел на Донхёка. Младший слегка вздрогнул, но взгляд выдержал. — Хёк, у нас к тебе будет просьба. Нам нужны слабые места твоего отца.       Омега почувствовал волну ужаса, что побежала по телу. У его отца было два слабых места, и оба они, по воле случая, находились здесь.       — Для чего? — спросил он, глядя прямо в глаза Муна, пытаясь в этом взгляде передать мольбу о том, чтобы тот не лез в это дело.       — Он входил в число тех, кто отдал приказ об уничтожении NCT, значит, ему известны планы Vesta, — ответил Сяо.       — Вряд ли, — хмыкнул Донхёк. — Мой отец занимается стажёрами. Он лишь пешка. Не думаю, что его посвятили в столь масштабные планы.       — Но он входит в совет, — возразил Лукас. — Он…       — Преследовал свою цель. Ему всё равно почему Vesta уничтожили NCT. Ему предоставили шанс избавиться от его главной проблемы. И поверьте, ему было не до мотивов и пострадавших. Дела Vesta особо его не касались, да и не стремился он в гущу событий, ведь за его плечами есть грешок, о котором знают многие, но они запуганны, прячутся и молчат. Мой отец — похотливая свинья, а главная его цель — это уничтожить меня, потому что компромата у меня на него предостаточно.       — Но почему ты не сдал его властям? — возмутился Тэн.       Донхек бросил мимолетный взгляд на Тэиля, но старший заметил этот маневр, напрягшись.       — Скажем так, — задумчиво сказал Ли. — Мы с ним заключили сделку. Я молчу о его похождениях, а он, используя свои связи, содействует закрытию одного дела о нарушении внутреннего распорядка Vesta.       — Черт возьми, Хёк! — зарычал Мун. — И ты молчал? Что ты натворил?       — Тебя спасал! — ответил Ли, пытаясь проглотить непрошеные слёзы. — Они бы разбираться не стали. Да и что там разбираться? Всё было слишком очевидно.       — Я бы справился!       — А я? — всхлипнул Ли. — Тебя бы не спросили, вышвырнули, а я… Мне было так важно, чтобы человек, которого так любил мой папа, который так дорог мне, жил, дышал и исполнял свои мечты. Папа много говорил о том, как долго ты шёл к своей цели, о том, как он восхищался тобой!       Сдерживать слезы уже не было сил.       — Простите, — прошептал омега, срываясь к выходу и стремительно убегая куда-нибудь подальше. Только от боли не убежать. Боль, она внутри, там, где колотится сердце.