Vesta:en busqueda de la verdad

      Кун разглядывал лицо спящего рядом Чэнлэ. Омеги как-то быстро заснули, а они с Джемином всё ещё не сомкнули глаз. Хоть На и пытался делать вид, что спит, его веки подрагивали, а рука осторожно, почти невесомо поглаживала спину жмущегося к нему Джисона. Эти двое были слишком подозрительными. Кун не раз замечал, как омега с тоской смотрел в след старшему, а Джемин… Их механик был холоден, как камень. Он старательно избегал общения с младшим, как бы порой Донхёк не пытался их свести. За те несколько месяцев, что стажеры пробыли на NCT, Кун не заметил особых изменений, но за эти двое суток…       Первым звоночком было то, что механик не стал возражать предложенной Джисоном помощи. Дальше больше. Омега искал защиты у На и получал её: рука на бедре, предплечье, а теперь спине. Джемин оберегал, как мог оберегал младшего.       — Вы с Джисоном были знакомы раньше? — спросил Кун, замечая, как рука На замерла на пояснице омеги. — До NCT, ведь так? Можешь не притворяться, я знаю, что ты не спишь.       Джемин грустно улыбнулся и открыл глаза.       — Всё-то ты видишь, хён. Я думал, что у нас только Донхёк такой глазастый. Всё обо всех знает, — ответил механик. — Мы с Джисоном братья, хотя… Как братья.. Одно название. Мой отец женился на его папе, когда мне было одиннадцать, а Джисону год. Отец пошёл против законов Vesta. Был целый скандал. Его выгнали с позором, а потом… Потом приползли с извинениями, ведь такого уровня специалистов раз, два и обчёлся. Отец заключил с Vesta договор, снабжая их станции современными звездолётами. Я был у него на подхвате. Он обучал меня тонкостям ремесла, а Джисон… Омега вечно крутился рядом, задавал много вопросов и иногда бесил до чёртиков, следуя буквально по пятам. Я злился, раздражался, кричал на него. Наши отношения нельзя было назвать даже дружескими. Отец всё время напоминал мне о том, что он ещё ребенок. Я кусал губы, а затем снова срывался на младшем.       Новость о смерти отца была неожиданностью для всех нас. Я до последнего не верил, пока не увидел обгоревшее тело. Джисон тоже был там. Я долго ругался с персоналом из-за того, что они затащили пятнадцатилетнего омегу в морг. Мальчишке было плохо, в тот момент я не мог остаться в стороне. Я крепко обнял их обоих: Джисона и отчима. Я обещал, что мы справимся.       Через две недели на имя Джисона пришёл пакет. Адрес был заполнен рукой отца. Омежка перепугался и прибежал ко мне. Мы вместе его вскрыли. Внутри были чертежи новых, неизвестных нам марок звездолётов и зашифрованный дневник, заполненный рукой отца. К посланию прилагалось письмо, в котором старший рассказывал о своих исследованиях на Тартосе. О новых видах двигателей и о возможности мгновенных перемещений между галактиками.       Исследования, проведённые отцом, были колоссальными. Они несли за собой прорыв в промышленной науке и помогали снизить процент загрязнения атмосферы. Вот только все ключевые моменты были зашифрованы неизвестным мне шифром. Джисон предположил, что эта письменность принадлежала кому-то из народов Единой Космической Вселенной, и я был склонен с ним согласиться.       В своих записях отец часто упоминал Тарто, вот только по данным Vesta такой планеты не существовало, а галактика Тартос была враждебной, и её посещение было запрещено.       Когда я пришел к руководству Vesta и потребовал от них отчета о последних проектах моего отца, мне вежливо отказали, а потом в наш офис заявились военные и устроили обыск. На все мои вопросы они говорили о том, что ведётся следствие незаконной деятельности ряда запрещенных на просторах Единой Космической Вселенной организаций. Они сказали, что отец был шпионом и передавал засекреченные данные в стан врага. Я был растерян, и поэтому бросился к единственному человеку, что мог мне помочь. К другу, практически брату отца. Человеку, с которым старший когда-то поступил на службу в Vesta — генералу космических войск, одному из руководителей Vesta — О Сехуну. Мужчина встретил меня с распростертыми объятиями. Он слушал внимательно, местами хмурился, а к концу рассказа выглядел напряженно.       — Да, — выдохнул он. — Не думал, что это всё всплывет после смерти Шисона.       — Вы хотите сказать, что отец, действительно, был шпионом? — с сомнением спросил я.       — Был, — кивнул Сехун. — Но шпионил он не на Тартос. До последнего вздоха он работал на Vesta. Он был лучшим в своем деле, но…       — Стал кому-то не нужен.       — Я тебе этого не говорил, — усмехнулся генерал. Он поднялся, и я смог хорошенько его рассмотреть. Альфа лет сорока выглядел уверенным в себе. Высокий рост, спортивное телосложение, широкие плечи. Темно-синяя форма генералов Vesta была словно создана для него и сидела как влитая. Серебряные нашивки на кителе придавали мужчине особый шарм. Чёрные, как смоль волосы были зачесаны назад, открывая вид на широкий лоб, острые скулы и подбородок. Его взгляд был тёмным, но в отличие от других представителей верхушки Vesta, он был вполне живым и тёплым. Генерал О ещё не успел утратить своей человечности, возможно поэтому покинул верховный пост так рано. Я не знал, что там произошло. Отец никогда не делился. Я знал, что изначально Vesta были созданы тремя альфами и омегой, и Сехун был наследником одного из них.       Мужчина подошел к мини бару и достал оттуда бутылку виски и два бокала, а потом вернулся ко мне, разливая ароматный напиток.       — Давай помянем Шисона. Он был замечательным человеком.       Сехун залпом опустошил свой стакан, а я не торопился напиваться, сделав лишь один глоток. Старший усмехнулся и подлил себе ещё.       — Знаешь, — начал О. — Я, наверное, ещё поплачусь за свою откровенность, но думаю, ты должен знать об этом. Мне терять уже нечего, пост я свой проворонил, омегу, которого любил, уничтожил, друга не уберег. Я пропащий человек, Джемин, и прежде, чем окончательно упасть, я расскажу тебе всё, что знаю.       Твой отец был искренне предан Vesta. Мы вместе мечтали о том, что организация, созданная нашими дедами должна процветать. Было лишь желание сделать её более современной. Мы готовили проект об отмене запрета на отношения, а для этого хотели показать, что близкие люди являются нашей поддержкой и вдохновением. Весь спектакль с изгнанием Шисона из Vesta был срежиссирован им самим. Руководство должно было признать, что, даже несмотря на его семейное положение, он нужен Vesta. Это давало толчок для осмысления того, что все солдаты тоже люди. Вот только закон не прошёл, ведь из руководителей Vesta на тот момент только я выразил свое согласие с отменой закона, один из четверки воздержался, двое других, в том числе наш нынешний единственный и неповторимый президент Сон был против. В то время мы ещё зависели от властей Земли, кто-то наплёл о моей слабохарактерности, и меня отстранили от права голоса, оставив во главе Vesta троих.       Шисон утешал меня, обещая, что мы ещё обязательно попытаемся всё исправить, ведь был тот, кто воздержался. Омега — Бён Бэкхён. Именно он отвечал за международные отношения, именно он курировал Тартос и другие галактики.       С тех пор я был назначен ответственным за транспортные сети, Енмин курировал военный сектор, Чонджи поддерживал связь с объединенным правительством Земли. Я не могу точно сказать, как получилось так, что Енмин прибрал к рукам всё, да и не нужно оно тебе. Я ведь обещал Шисону, что не буду втягивать тебя во всё это, просто скажу, что я единственный, кто ещё находится под крылом Vesta. Чонджи мертв, а Бэкхён пропал без вести где-то на просторах вселенной.       Сехун снова осушил свой бокал, наполняя его вновь. У меня было куча вопросов, но я знал, что этот человек мне на них не ответит. Он всегда держит своё слово, и если отец запретил ему говорить о том, что происходило в Vesta, Сехун не расскажет больше ни слова.       — Итак, я отвлекся, — улыбнулся О, а мне почему-то от его улыбки стало жутко. — Твой отец много лет вёл секретные разработки. Он надеялся создать мощный двигатель на особых свойствах минералов, обнаруженных в пещерах одной из планет галактики Тартос. В отчетах Шисон называл эту планету «Объект Х», не спеша раскрывать все карты. По словам твоего отца на «Объекте Х» существовало нечто, что способно было изменить многое в современном Космосе.       Я кивнул. Всё это было мне известно из присланных Джисону отчетов отца.       — Я курировал этот проект, — продолжил Сехун. — Мы с Шисоном считали, что данное открытие должно было стать достоянием Единой космической вселенной. Vesta же считали иначе. Они хотели монополии. Тебе должно быть известно, что с каждым годом Vesta подгребает под себя всё больше исследований. Мы стали единой организацией Земли, работающей на космос. Да, наша организация международный проект, но до межпланетного единства нам далеко.       Сехун выдохнул, бросив печальный взгляд в окно, словно вспоминая что-то, что вызывало в нём нестерпимую боль.       — И снова я не о том, — взял себя в руки альфа. — Вернёмся к исследованиям «Объекта Х». Vesta потребовали от Тартоса полного подчинения и бессрочного разрешения на потребление их ресурсов. Это было больше похоже на захват. Началась война, именно в это время звездолёт Бэкхёна, что летел для проведения переговоров, попал под обстрел и пропал с радаров.       Енмин принял единое командование, поскольку Чонджи погиб за пару месяцев до этого от ножевого ранения. Его нашли в собственном доме, практически обескровленным. Следствие зашло в тупик, потому что никаких следов так и не нашли.       Оставшись один, Енмин приказал вести прицельный обстрел несчастной планеты, и если бы те, кто когда-то был отправлен на Тарто ради мира, не встали на её защиту, Тартос был бы захвачен. Соседи выстояли, запретив деятельность исследователей Vesta на своих территориях. «Объект Х» стал лишь красивой легендой.       Шисон вернулся на Землю, но не оставил надежд на продолжение своего эксперимента.       — Почему я не знал о работе своего отца на Тартосе? — спросил я.       — Это было небезопасно. Практически перед смертью твой отец связался с кем-то на Тарто. Этот кто-то обещал ему помощь в исследованиях. Шисон побежал к Енмину, с энтузиазмом делясь с ним своими планами, но вылет на Тарто был ему категорически запрещен. Я попытался выяснить причину, но генерал Сон ответил лишь то, что исследования закрыты. Что галактика Тартос — это запрещенный на территории Земли, недружественный объект, и любые связи с ней будут караться высшей мерой.       Твой отец не готов был смириться с этим. Он считал, что «Объект Х» это то, ради чего стоит рискнуть, и я дурак, подогреваемый его азартом, согласился. На стоянке Vesta как раз находились корабли, захваченные во время одного из вооруженных конфликтов, что без Бэкхёна стали возникать всё чаще. Из Енмина, к слову, отвратительный дипломат. Я предложил Шисону восстановить один из кораблей и совершить тайный перелёт на Тартос. Я, как куратор транспортных средств, имел доступ к отсеку со звездолётами. Мы вместе работали над восстановлением машин, Шисону даже удалось совершить один полет, а потом… Я не знаю как так произошло, и почему эта машина взорвалась, но в тот день Шисон что-то чувствовал. Он отказал мне, когда я напросился сопровождать его.       — А если нас поймают? Меня просто кинут в тюрьму, а ты… Ты не должен пострадать, ты должен остаться, чтобы однажды отомстить за нас всех, за меня, Чонджи, Бэкки. Ты же не забыл Бэкки, Хун?       Я сверкнул глазами.       — Вижу, что не забыл. Держи эту ярость в себе, пока не придёт время. Если вдруг со мной что-то случится, не сдавайся. Вы должны завершить исследования. «Объект Х» нужен не только Земле. Он может открыть новую веху в истории Единой Космической Вселенной. Найдутся те, кто вам поможет, просто верь мне.       Я привык доверять Шисону, поэтому отпустил одного. Я даже не подозревал, что всё получится именно так. Я же проверял корабль перед взлётом, вот только проводить не смог, был срочно вызван на базу.       Сехун снова отпил из своего стакана.       — Я не знаю, из-за чего случился взрыв. Мне запретили участвовать в расследовании. Меня отстранили от кураторства и завели дело. Я тоже под следствием, Джемин. Со дня на день за мной придут. Вот только знаешь, что я тебе скажу. Я буду молчать. От меня Vesta никогда не узнает об «Объекте Х».       Дверь распахнулась и в помещение вошел генерал Сон в сопровождении нескольких солдат. Заметив меня, Сон слегка напрягся, но быстро собрался и важно произнес:       — Генерал О Сехун, Вы подозреваетесь в шпионаже, пособничестве запрещённым на территории Единой Космической Вселенной межпланетным организациям и нарушении внутреннего устройства Vesta. По решению высшего руководства Вы задержаны и обязаны дожидаться вердикта суда в изоляторе. Прошу следовать за мной.       Сехун усмехнулся, а потом, допив виски прямо из горла, расстегнул верхние пуговицы своего кителя и поднялся. Подмигнув мне, он направился за солдатами. Я смотрел, как истинный офицер с гордо поднятой головой идет за своими конвойными, что тут же обступили его со всех сторон, держа наготове оружие. Они готовы были атаковать, а Сехун смеялся над ними. В его взгляде не было страха, даже несмотря на то, что обвинения, предъявленные ему, карались высшей мерой: вечным изгнанием на одну из отдаленных планет галактики Морфус, что славилась своими экстремальными перепадами температур, загрязнённым воздухом и каторжным трудом. Vesta уже много лет использовали планету в качестве лагеря каторжников. Морт — планета, на которую каждые три часа с Земли отправляются корабли с тоннами мусора и отходов. Каждый день от заката до рассвета узники должны сортировать привезённый мусор, отбирая тот, что годился для переработки и тот, что сжигали в подземных огненных шахтах под влиянием неземных температур. Ночью узники работали, обдуваемые ледяным ветром, а днём температура поднималась до максимальных отметок. Ветер гонял по земле песок, а узников запирали в огороженных лишь колючей проволокой казармах, где они дожидались новой ночи под палящими лучами местной звезды Лузор, что на Морфосе заменяла солнце, и девятью её яркими спутниками. Что жарили в сотни раз сильнее, поскольку находились слишком близко к орбите Морта.       Сехун шёл на верную смерть и знал это, а я… Я не мог ничего изменить. В тот момент всплывали картинки из детства, где этот гордый офицер играл со мной в механических солдатиков и весело смеялся над перебранками папы и отца.       — Господин На, какими судьбами? — когда Сехуна увели, поинтересовался Сон.       — Да вот, пришел спросить продолжит ли Vesta сотрудничество с моей небольшой компанией? Всё-таки до инцидента мы вели плодотворную работу, — говорить было трудно, но я не должен был дать понять, что мне многое известно о том, что происходит.       Губы Сона растянулись в хищной улыбке.       — Есть у нас один проект, что требует вашего личного вмешательства. На одной из наших станций повреждены звездолёты…       Так я и оказался на NCT. Здесь было не всё так плохо, и я думал, что вскоре смогу вернуться на Землю, а оказалось…       — Vesta начали отклонять наши запросы на посадку, — кивнул Кун. — Они не хотели видеть нас на Земле.       — Я принял, занялся дневником отца, что мне тайком удалось привезти сюда, но когда я увидел Джисона на NCT, растерялся. Я думал, что уже никогда не смогу попросить прощения у младшего за то, что исчез так внезапно. Я даже не догадывался о том, что он продолжил исследования Тартоса. Я чувствовал себя виноватым. Я прятался, а он приходил ночью к дверям мастерской и рассказывал о том, как они жили без меня. Он рассказывал о себе, о папе, а я сидел за дверью и вслушивался в его хрипловатый голос. Я знал, что он плачет, но и сам я выглядел не лучше. Возможно, то, что случилось с NCT, меня немного встряхнуло. Я понял, что в жизни важен каждый миг, а ещё важнее, чтобы в этот миг рядом с тобой были родные люди. Так вышло, что у меня из близких остались только Сехун и Джисон, и пусть они оба не родня мне по крови, ближе них у меня никого нет.       — Ты думаешь, что генерал О ещё жив? — с сомнением спросил Кун.       — Он нужен Vesta, пока они не получили архивы отца. Они и не догадываются, что столь важные документы столько времени находились в руках того, кого они уже списали со счетов. Vesta ждут момента, когда Сехун сдастся и поведает им об «Объекте Х», но генерал О не из тех, кто так быстро сдается.       — Но почему тогда Vesta избавились от твоего отца?       — Есть доказательства? — хмыкнул Джемин. — Корабль взорвался в гараже Vesta, но причину взрыва так и не установили. К тому же отец был специалистом высшего класса, он бы заметил любую неполадку или ловушку.       — Выходит, он сам… — шокировано сказал Кун.       — Выходит. Вот только было ли это спонтанное решение или хорошо продуманное, я не знаю.       Джемин погладил по голове заворочавшегося Джисона. Омега выглядел ещё так молодо, но яркий аромат сочных персиков говорил о том, что этот мальчишка уже готов создать семью.       — Нам нужно вытащить генерала О, — решительно сказал Кун. — Он многое знает. Он поможет нам выйти на того, кто управляет Соном.       — Я тоже думал об этом, но Морт — это одна из самых охраняемых баз Vesta.       — А Нур с его кворками нам на что? — подмигнул младшему Цянь.       — Он не согласится, — неуверенно покачал головой На. — Это же прямое объявление войны.       — А ты думаешь, что посланник Vesta летит на Тарто с какой-то другой целью? Клон NCT уже должно быть приземлился. Внутри явные следы погрома и кровь, да ещё в довесок вражеский корабль. Чем не повод обвинить старых противников в нечестной игре?       — Но тел нет…       — Похищение? Сон найдет причину. Им нужны все шесть планет, ведь именно о них говорил твой отец в отчете об «Объекте Х». И начнут они, я думаю, с самой разумной.       Где-то внизу загремели тарелками. Ужин был почти готов.       — Думаю, что всё же стоит посоветоваться с остальными, — сказал Джемин, уловив кивок старшего.       Кун чувствовал приток адреналина. Теперь, когда у него были развязаны руки, он готов был на многое. Взгляд снова скользнул по спокойному лицу Чэнлэ. Нежный, яркий, притягательный, но ещё такой юный и хрупкий. Этот омега приковывал к себе взгляд. Кун подумал о том, каким нужно было быть безумцем, чтобы заставить это прекрасное существо плакать. Какой тварью нужно быть, чтобы поднять на него руку, чтобы причинить этому ангелу боль. Ярость волной накатывала, а перед глазами вырисовывался образ Донгвана, которого хотелось раздавить, уничтожить, стереть с лица всех известных галактик.       Омега, словно почувствовав настроение старшего, резко распахнул глаза. Кун растерялся, наблюдая, как стремительно собираются слезы, скатываясь по щекам младшего.       — Чэнлэ? — несмело начал Кун. — Что случилось? Тебе приснился кошмар?       Джемин тоже поднялся, с беспокойством глядя на омегу.       — Не делай так больше, — шепнул Чжон, поднимаясь и выбираясь из кровати. Омега обнял себя руками. Кун видел, что мальчишку трясло, но не мог понять причины столь резкой смены настроения.       — Чего не делать? — недоуменно спросил альфа и поднялся, направляясь к омеге. Чэнлэ сделал шаг назад, упираясь в стену и глядя на альфу полными слез глазами.       — Твоя ярость. Я чувствую её. Она пугает. Она напоминает о том дне. Даже запах…       Омега дрожал, а Кун попытался взять себя в руки. Он ведь почти забыл, что беременные омеги очень чувствительны к изменению запаха. Эмоции не лучший советчик сейчас. Этот омега был уязвим, а Кун ведь совсем не хотел его пугать.       — Лэ, — тихо сказал альфа. — Успокойся. Всё хорошо. Я постараюсь больше тебя так не пугать. Это вышло случайно. Прости.       С каждым шагом Кун всё ближе оказывался к младшему, а потом и вовсе притянул омегу к себе, крепко обнимая.       — Дыши глубже. Сейчас всё пройдет. Да, вот так, — сказал старший, когда Чэнлэ уткнулся ему в грудь, глубоко вдыхая. — Всё хорошо.       — Прости, я…       — Нет, ты тут не при чём, — улыбнулся Кун, погладив омегу по светлой макушке.       — И что это было? — спросил с интересом Джемин.       — Вот женишься и узнаешь, — хмыкнул Кун.       — Но вы вроде как не женаты.       — Это дело двух минут, — отозвался Кун, замечая как краснеют щеки омеги. — У беременных очень чувствительное обоняние, и любые изменения в твоём запахе для них — вызов. Запомни на будущее, чтобы вот так глупо не попасться. Любую твою эмоцию они могут принять на свой счёт. Сейчас вот Чэнлэ испугался моей ярости. Это получилось непроизвольно, стоило лишь подумать о Енмине и Донгване.       — Мне показалось, что я снова вернулся в тот день, когда тот человек…. — омега тихо всхлипнул, Кун прижал его сильнее. — Я сопротивлялся. Он зверел.       — Хватит, — остановил младшего Цянь. — Мы не будем больше об этом. Мин, буди Джисона, кажется, нас ждет прекрасный ужин.       По дому, действительно, разнеслись приятные запахи. Для тех, кто скитался в космическом пространстве не одни сутки, они показались раем.       Джемин ласково потрепал брата по голове. Джисон открыл глаза и улыбнулся, от чего альфа ненадолго завис, а потом отвел взгляд, но Кун успел заметить промелькнувшее на лице На смущение.       — Ты хорошо отдохнул? — спросил Джемин, поднимаясь с кровати и отходя к окну.       — Я-то хорошо, — сказал Пак, оглядываясь по сторонам. — А вы-то хоть поспали?       Чэнлэ тоже посмотрел на Куна внимательным взглядом.       — Спать будем тогда, когда над нами не будет висеть угроза, — ответил механик.       — Боюсь, что долго вы так не протянете, — поднялся с кровати Джисон и решительно подошел к На, коснувшись его плеча и разворачивая к себе. Джемин смотрел слегка растерянно, но молчал. — Ты себя в зеркало видел? Что от тебя осталось? Кожа да кости. А мешки под глазами ты видел? В них спокойно можно картошку носить.       Кун хмыкнул в кулак и потянул Чэнлэ к выходу. Омега кинул на него вопросительный взгляд.       — Пусть сами разбираются, — ответил альфа. — Нам и своих проблем хватает.       Дверь тихо закрылась, а Джисон продолжал смотреть на альфу, что выглядел, как нашкодивший щенок.       — Ты решил включить папочку? — тихо хмыкнул На. — Этот номер не пройдет, я на целую жизнь старше тебя. Оно тебе надо, связываться с таким безнадежным? Я ведь не изменюсь.       — Я искал тебя два года, — сказал омега. — Два года, понимаешь? Ты думаешь, что сейчас, когда ты здесь, на расстоянии вытянутой руки, я тебя отпущу? Признайся, что ты уже почти опустил руки, верно? Ты сдался, а я жил только одной мыслью. Я жил желанием найти тебя и рассказать, как я всё это время искал способы вытянуть тебя из твоего бесконечного путешествия. В Vesta больно-то не распространялись о миссии NCT. Они не любили говорить о заведомо невыгодных проектах. О вашей станции я узнал абсолютно случайно, споив одного из диспетчеров главного корпуса. Он оказался таким наивным, купившись на красивые глазки и дорогие шмотки. Пока его руки блуждали по моему телу, я подливал ему алкоголь. Он оказался ещё тем треплом, а когда дело дошло до самого главного, отрубился.       Джемин поднял на младшего чернеющий взгляд.       — А по твоему, что я должен был делать? — ответил ему тем же Джисон. — Папа сдал в последнее время. Он снова и снова повторял, что за нами следят и скоро за нами придут. Я тоже видел эти тени, но отшучивался, а потом отправил его в путешествие к дальним родственникам, чтобы немного развеялся. Он присылал мне оттуда открытки, и я был счастлив, что хоть кто-то живет, а не кувыркается в том кошмаре, что устроили Vesta.       Я писал диплом и параллельно искал хоть что-то, что помогло бы мне разгадать загадки отца и освободить тебя. И я нашел, представляешь? В одном из заброшенных корпусов, среди кучи хлама я нашел дневник омеги, что когда-то играл немаленькую роль в жизни Vesta и Тарто. Он был тем, кто много лет поддерживал мир. В этих записях было очень много боли, отчаяния, одиночества, но ещё больше в них было любви, заботы и надежды. Этот омега писал о далёких планетах, о родных людях, о других языках. Там, в его записях я нашел тот самый, которым были зашифрованы записи отца, а еще там было имя. Имя того, кто был связан с Vesta все эти долгие годы. Знаешь, что это за имя?       Джемин покачал головой, предчувствуя что-то грандиозное. Инстинкты никогда его не обманывали. Сведения Джисона должны были стать сенсацией.       — Дневник принадлежал омеге, что носил имя Бён Бэкхён, а имя человека, что был его приемным сыном и много лет работал на Vesta — Ким Доён.