Vesta:en busqueda de la verdad

      Оказавшись в своей комнате, Чэнлэ немного расслабился. Грей крутился у ног, и Чжон поспешил взять паллорца на руки. Омега знал, что Квон присматривает за малышами, пока их нет, но всё равно держать в руках эту кроху самому было в разы приятнее. Грей своим бурчанием и фырканьем отгонял тревоги, а иногда он замирал, разместив ручки на животе омеги и прижимаясь к нему ушком, словно вслушиваясь в то, чем там занимается его братик.       Чэнлэ твёрдо решил, что даже не смотря на различие наций детей, он будет воспитывать их как братьев и с самого детства прививать им уважение и любовь друг к другу.       Вот и сейчас Грей прижался к омеге, не прекращая что-то лепетать. Чэнлэ улыбнулся, а потом перевёл взгляд на Куна, что уже стянул с себя футболку и стоял у окна. Кроваво-красные закатные лучи Аурса добавляли напряженности и так не слишком спокойному настроению альфы.       — Ты расстроен? — нарушил тишину омега. — Ты разочарован в том, что он так просто ушёл?       — С чего ты взял? — слегка повернув голову и натянув улыбку, спросил альфа.       — Я чувствую, — ответил Чэнлэ. — Много лет ты жил ради того, чтобы добраться до него, а он так просто сбежал от справедливой кары. Да, ему помогли, но это не меняет того, что пережили из-за него мы.       — Не думаю, что его смерть была простой, — хмыкнул Кун. — Не всякий добровольно перережет себе вены, даже под дулом пистолета.       — Не каждый и удавку сам на шею закинет, — заметил Чэнлэ. — Его убили его же способом. И мне очень хочется верить, что он испытал хотя бы страх при виде своего убийцы.       — Давай больше не будем о нём. Сегодня был сложный день, а дальше будет ещё сложнее, ведь поле Аурса в миллионы раз мощнее поля Анвара. В любой момент что-то может пойти не так, и наши звездолёты разорвёт в щепки.       — Зачем ты это говоришь? — тихо сказал Чжон, а внутри всё дрожало. — Мне и так очень страшно.       — Я хочу, чтобы ты был готов ко всему. Даже к тому, что однажды я могу не вернуться. Ты сам видел, как скоротечна жизнь. Миг и нет человека, а космос жесток и беспощаден. Был, есть и будет. Я хочу, чтобы ты помнил об этом всегда, связывая свою жизнь с кем-то или чем-то.       — Я больше не отпущу руки, — кивнул Чэнлэ. — Я буду сильным, но ты пообещай мне, что всегда будешь возвращаться. Где бы ты ни был, что бы с тобой не произошло, и как бы больно не было, ты всегда будешь возвращаться домой. Мы будем твоим домом. Мы всегда будем ждать.       Чэнлэ подошел ближе к альфе. Грей ловко перебрался на подоконник, наблюдать за суетящимися жителями посёлка, а омега слегка привстал на носочки, касаясь губами губ альфы. Кун прижал его к себе, отвечая. Ладошки омеги скользили по горячей коже мужчины. Чэнлэ понимал, что эта широкая спина — его щит. Защита от всех невзгод этого мира.       Когда Кун отстранился, Чэнлэ понял, что ему ужасно мало. Что он хочет этого альфу без остатка.       — Ну всё. Уже поздно, пора спать, — чмокнув омегу в нос, сказал Кун. — Ты ложись, а я в душ.       — А можно мне с тобой? — поднял на старшего взгляд Лэ.       — Куда? В душ? — растерялся Кун, уловив кивок омеги, что уже несмело стягивал с себя футболку. — Лэ, я не думаю…       — Донхёк-хён сказал, что нам надо привыкать друг к другу.       — Что ещё сказал тебе твой неугомонный хён?       — Что нам нужно попробовать спать раздетыми.       Кун поперхнулся и проглотил едва не вырвавшееся ругательство.       — Милый, я понимаю, что твой хён хочет тебе добра, но не думаю, что это хорошая идея. Я взрослый альфа и присутствие рядом обнаженного омеги может вызвать определенные реакции. Ты… Ты еще не готов, а я…       — Я тебе совсем-совсем не нравлюсь? — тихо всхлипнул омега. — Ну да, кому нужен брюхатый малолетка. Твой Чансон был красивее? Мне кажется, у меня никогда не получится заменить его. Я такой трус.       — Да нет же, Лэ, — взял в свои ладони руки Чэнлэ Кун. — Чансон тут совсем не при чём. Я отпустил. Я очень хочу начать всё сначала. С тобой. Ты мне очень нравишься, но думаю, всё-таки ты ещё не готов. В тебе ещё живы воспоминания о том человеке, что причинил тебе боль. Он…       — Умер, — ответил омега. — Его больше нет между нами. Я хочу попробовать. Я хочу научится любить тебя. Покажи мне, каково это быть любимым. Ты сможешь, ведь мой альфа может всё.       — Лэ… Твое положение…       — Как сказал мне Тэн: «Ты беременный. Тебе можно всё».       Омега снова потянулся за поцелуем, получая ответ. Чэнлэ попытался не вздрогнуть, когда широкая ладонь легла ему на поясницу, а вторая коснулась затылка.       Кун прижимал его к себе сильнее. И казалось, что между ними почти не осталось расстояния. Кожа к коже.       — Ты ещё не передумал? — шепнул в самые губы омеги Кун.       — Ни за что, — ответил Чэнлэ. — Только Грей.       Чжон повернул голову к подоконнику, где раскидав в стороны ручки и ножки спал малыш паллорец. Он выглядел так забавно, что Чэнлэ невольно улыбнулся.       — Ему явно не до нас, — ответил Кун. Его тёплое дыхание обожгло кожу.       Чэнлэ развернулся и потянул альфу в сторону ванной. Кун первым сбросил с себя одежду и шагнул под тёплые струи. Он не торопился оборачиваться к омеге лицом, позволяя тому просто смотреть. И Чэнлэ смотрел на широкие плечи, сильную спину с сеточкой старых шрамов, упругие ягодицы и тренированные ноги. Альфа был красив, чего омега не мог сказать о себе. Он никогда не тренировал своё тело, а теперь и вовсе у него был животик. Дальше он станет больше, и будет ли альфа любить его такого? Но всё же Чэнлэ было любопытно, поэтому он стянул с себя штаны с трусами и шагнул под душ.       Вода контрастировала с воздухом в комнате и по телу пробежали мурашки.       — Холодно? — спросил Кун, потянувшись к панели.       — Нет, всё хорошо, оставь, — ответил омега, поймав руку альфы и переплетая пальцы. Его маленькая ладошка так гармонично смотрелась в руке Куна. Пальцы альфы были длинными, аккуратными и безумно красивыми. Чэнлэ любовался ими, а потом перевёл взгляд на лицо. Он снова видел шоколадные глаза и тонул в них. Волосы альфы были уже влажными. Капли воды скользили по светлой коже, и Чэнлэ понял, что сходит с ума, ведь ему так захотелось коснуться. Губами. Он сделал шаг, и его губы скользнули вдоль ключицы Куна, собирая влагу.       — Лэ… — напрягся Кун.       — Просто люби меня, — сказал омега. — Я справлюсь со своими страхами. Просто не торопись, хорошо? Я хочу стать твоим. Позволь мне забыться.       — Малыш, — ответил Кун, коснувшись подбородка младшего и поднимая его голову так, чтобы их взгляды встретились. — Мне тоже очень хочется, чтобы ты забыл. Мы справимся. Вместе. Я согласен попробовать, но если тебе что-то не понравится или станет совсем страшно, останови меня. Я не обижусь. Мы будем пробовать снова и снова, пока ты не сможешь принять меня, поверить мне.       — Я верю тебе, — шепнул Чэнлэ.       — Расслабься, — сказал Кун. — Для начала мы попробуем самое простое.       Альфа взял гель для душа и выдавил немного на ладони. Осторожно, чтобы не спугнуть, он опустил руки на плечи омеги.       Чэнлэ замер, чувствуя, как ладони старшего начали медленно скользить от плеч к лопаткам, предплечьям, спускаясь к пояснице и возвращаясь к груди, опустились к животу. Когда руки Куна ненадолго замирают на самой выпуклой части, Чэнлэ чувствует тепло, от которого по щеке скатывается слеза. Цянь не замечает её, но омега чувствует, как она обжигает кожу. Между тем эта прекрасная мука продолжается, и руки альфы уже спускаются к ягодицам, скользя по упругим половинкам. Мизинец старшего так и норовит пробраться между ними, но Кун сдерживает себя, и Чэнлэ благодарен ему за это.       — Можно мне… — тихо сказал омега, и уловив кивок, потянулся за гелем.       Они намыливали друг друга, обходя опасные места, но Чэнлэ понял, что хочет большего, когда озорной пальчик всё-таки нырнул меж половинок, лишь слегка задевая сжавшееся колечко мышц.       Чэнлэ дёрнулся.       — Прости, я…       — Продолжай, — тихо сказал омега, чувствуя внутри жар.       — Не здесь, — ответил Кун. — Домывайся, и мы вернёмся в комнату.       — Ну раз ты это начал, то и заканчивать тебе, — хитро улыбнулся омега, раскинув руки.       — Шельмец, — улыбнулся Кун. — Не дёргайся только.       Кун взял две мочалки и, хорошенько намылив, протянул одну Чэнлэ.       — Поможем друг другу?       Напряжение, витавшее в воздухе, сошло на нет, и душевую наполнил весёлый смех.       Чжона уже не заботило, что он был обнажен, да и все прелести альфы успел разглядеть и оценить. Кун был поистине красив, и Чэнлэ льстило то, что он сейчас был здесь, с ним.       Вот только когда альфа на руках вынес его из ванной и уложил на кровать, нависая сверху. Омега почувствовал незнакомое до этого дня томление, что вот-вот должно было вылиться в безудержное желание.       Чэнлэ потянулся к губам альфы, чтобы хоть немного усмирить пожар внутри. Кун ответил и снова началось безумие: череда поцелуев, прикосновений, ласк. Губы альфы, казалось, были везде, и Чэнлэ понимал, что в голове не осталось ни одной здравой мысли.       Губы альфы касаются живота, а омега снова едва ли не плачет. Но это не боль, не страх — его переполняет счастье. Он ведь и не думал, что кто-то сможет полюбить его такого.       Очнувшись тогда в доме Донгвана, омега чувствовал себя грязным, и это ощущение не покидало, пока Кун сегодня собственноручно не вымыл его. Альфа и не догадывался, что смыл с Чэнлэ не только пыль прошедшего дня, но и тревоги с раненной души.       Осторожное прикосновение к полувозбужденному члену заставило распахнуть глаза и встретиться с пылающими глазами старшего. Кун ласкал его, а Чэнлэ хотелось раствориться. Руки несмело касались плеч, шеи, головы старшего. Пальцы путались в волосах, а губ сорвался первый стон.       Омега метался по кровати, пока альфа всё глубже вбирал в рот его твердеющую плоть. Руки старшего прижимали его к матрасу, усиливая ощущения. Чэнлэ понимал, что на пределе, что яркие звёздочки вспыхивают перед глазами, а тело дрожит от накатившей волны наслаждения. Лэ отпустил себя, снова погружаюсь в негу ласк, что дарили сильные руки.       — Ты как? — спросил Кун, легонько касаясь губами губ младшего. От него пахло яблоками, и Чэнлэ понимал, что этот альфа бесконечно предан ему, и Чжон любил его за это.       Открыв глаза, омега утонул в безграничном обожании. И снова стало жарко, захотелось ещё. Хотелось, чтобы это блаженство никогда не заканчивалось.       — Хочу тебя, — сказал омега. — Всего. Прямо сейчас.       — Я и так весь твой, малыш.       — Нет, не так…       — А как? — усмехнулся Цянь, провоцируя, захватив губами твёрдую бусинку чувствительного соска. Да, земные омеги не выкармливали грудью своих детей, но инстинкты сохранились с древних времён. Грудь осталась самым чувствительным местом на теле беременного омеги. Кун знал это и пользовался, вынуждая омегу стонать.       — Хочу… Тебя… В себе. Немедленно! — с придыханием ответил младший.       — Какой ты нетерпеливый, малыш, — ответил альфа, спускаясь губами от сосков к паху, слегка задевая снова напрягшийся член, целуя и засасывая набухшие яички, добираясь до самого заветного. — Перевернись.       Чэнлэ покорно выполнил просьбу, снова почувствовав нежные губы на своем теле. Альфа не жалел ласк, а омега думал лишь о том, что в таком положении не может ответить ему.       Воздух вышибло из легких, когда альфа раздвинул ягодицы омеги, и его нос и губы пропали в заветной впадинке. Дыхание обжигало, крышу срывало лишь от мысли о том, что Кун дышит им, он ласкает его там, где когда-то болело всё.       Губы ласкают нежную кожу, а язык альфы кружит вокруг заветного отверстия. Чэнлэ не страшно. Разве что чуть-чуть.       — Где-то Хан привозил тебе масло от сухости кожи, — шепнул Кун в ухо омеги, будто случайно потеревшись своей твердой плотью меж ягодиц младшего.       — Но столике, — выдохнул Чэнлэ и замер в ожидании.       Он понимал, что в его положении смазки будет очень мало и на будущее надо исправить это. Ведь больше от такого удовольствия омега отказываться не собирался.       Все мысли выбило из головы, когда тёплый влажный палец закружил вокруг входа омеги. Кун не торопился, добавляя масло и двигая пальцами, осторожно проникая всё глубже.       Чэнлэ вдруг вспомнился тот жуткий день: суматошные движения, крепкие руки, что прижимали его к кровати, резкий толчок и боль. Сейчас всё было по-другому. Кун не держал его, пальцев внутри становилось больше, а омега сам хотел ощутить это чувство наполненности и единения, но только с тем, кого любило его сердце.       — Хватит, — сказал он. — Я готов. Возьми меня.       — Лэ…       — Давай.       Кун тоже был на пределе. Его выдавало сбившееся дыхание и едва дрожащие руки, которыми он снова перевернул омегу, подсовывая ему под поясницу подушку.       Чэнлэ раздвинул ноги, чтобы альфа мог устроиться между ними. Глаза в глаза, а потом сумасшедший поцелуй.       — Точно готов? — спросил Цянь, приставив головку внушительного члена к разработанному анусу младшего.       Чэнлэ кивнул, а потом вцепился в плечи альфы и зажмурился, чувствуя, как его по миллиметру заполняет твердая плоть. Крупная слезинка скатилась из глаз.       — Лэ?       — Всё хорошо.       Когда альфа полностью оказался внутри, они замерли просто глядя друг другу в глаза, а потом…       Потом крышу сорвало, их накрыло безумием. Чэнлэ и не догадывался, что может вот так всю ночь на пролет. Он не знал, что однажды вот так просто сам направит в себя твердую плоть альфы. Не знал, что может так сильно кричать от удовольствия. Не знал, что может так сильно кого-то любить. Засыпая, он чувствовал пульсирующую метку на шее и думал о том, что сегодня весь дом стал свидетелем их любви. И только Грей всё так же безмятежно спал на подоконнике, почесывая иногда свой пушистый животик. Сон паллорцев в таком возрасте был очень крепок, но на будущее стоит всё же укладывать его спать в другой комнате. Благо дом у них теперь большой и собственный.       Юта сидел на крыльце лазарета и смотрел в сторону горизонта. После планового осмотра, и убедившись, что все показатели в норме, местные лекари отпустили его отдыхать, но спать он больше не мог. Он проспал двадцать лет. Чудовищно много. Тело ощущалось ещё непривычно. Лёгкая слабость, но это пройдет. Физические раны всегда затягиваются быстрее, а вот с душевными труднее.       Альфа ещё помнил, как убежал от него в слезах Кай. Его сын. Уже такой взрослый. Сейчас между ними разница в каких-то пять-шесть лет, и отцом для него Юта вряд ли станет.       Накомото вспомнил суровый взгляд Сехуна. Он помнил его и Чанёля, словно это было вчера. Молодые и сильные тогда, сейчас они выглядели потрёпанными, но не сломленными.       Юта понимал подозрительные взгляды О, ведь никому не понравится, когда в твою жизнь врывается человек и говорит, что он отец твоего ребенка. Юта понимал и принимал права альфы. Сехун был отцом Кая. Был, есть и будет, а он… Он согласен на роль старшего товарища, брата. Просто, чтобы быть рядом и поделиться опытом в трудную минуту.       Именно это он и сказал им. Он просто будет рядом. Сехун принял, пожав ему руку, Кай несмело улыбнулся, а Бэкхён сиял.       Этот омега был поистине прекрасен, но сердце Накомото тоскливо сжималось при мыслях о любимом муже. Юта понимал, как не один год добивался его расположения, а потом начался кошмар. Вот только Юта так и не понял, почему очнувшись, не увидел мужа рядом. Сокджин должен был быть там, ведь он, сколько Юта помнил, был рядом. Ведь все, кто были в той пещере были разделены. Или нет?       Омега никогда не приветствовал теорию о разделении сущностей. Он считал, что разделившись, анварцы становятся слабее и утрачивают некоторые свои природные особенности. Неужели он не последовал их примеру? Тогда почему в пещере нет разложившихся тел?       Юта старался гнать мрачные мысли. Нет, его муж непременно где-то здесь, и он его найдёт.       Тихие шаги отвлекли от воспоминаний. Обернувшись, он заметил Кая, что неуверенно мялся и не решался подойти.       — Ты чего не спишь? — спросил альфа. — Поздно уже.       — Папа с Доёном ведут переговоры с Единой Космической Вселенной. Отец вместе с Джемином и Джисоном в кузне, а я… Я так устал быть один. Почти полтора года меня держали в закрытом помещении и моими посетителями были всего лишь два человека. Одного из которых я ненавидел, а второго мне было просто жаль.       — Тот первый, он обижал тебя?       — Это не так важно, — отвёл взгляд омега.       — Значит обижал. Пал жертвой твоей природной красоты. Ты очень похож на своего дедушку. А у него, к слову, было пять мужей.       — В смысле? — опешил Кай.       — В прямом, — улыбнулся Юта. — Он чередовал их по дням недели, а к выходным выбирал того, с кем проведёт две незабываемые ночи. Как ты уже понял сила омег нашей нации в несколько раз превышает силу альф. На Анваре и власть вся принадлежала омегам и тем, кто умел их ублажить. Может поэтому ко мне сперва не все прислушивались, а Децзюню верили. Эта тварь, прости уж за откровения, слишком умело лизала задницы в прямом и переносном смысле, а я… У меня был Сокджин. Он был центром моего мира. Итак. О чём это я? Ах да, про силу омег. И тут всё было не однозначно. Омеги на Анваре делились на два клана: тех, кто мог и с охотой вынашивал детей, и тех, кто не мог иметь детей в принципе. Именно такие бездетные омеги и руководили планетой. Альфы же в большинстве своём занимались лишь фермерством и военным делом.       — И что, эти бездетные омеги были счастливы? — с интересом спросил Кай.       — Да кто ж их знает. Они не распространялись на эту тему.       — А ваш муж?       — Сокджин был руководителем медицинского центра. Под его руководством работали все клиники на планете. Он был очень важной персоной. Постоянно ставил какие-то эксперименты, любил использовать не совсем традиционные методы лечения. Был на короткой ноге с руководством Вирта. Возможно, он бы никогда и не задумывался о семье, но тут появился я. Я попал к нему в клинику с ранением. Случай был сложный и он лично занимался мной. И я пал жертвой его очарования. Он был прекрасен, поэтому, после выздоровления, я попытался обратить на себя его внимание. Заваливал подарками, ходил буквально по пятам, и в конце концов он сдался. Мы поженились. Я был счастлив, хотя многие, глядя на нас, крутили пальцем у виска. Обычно, омеги клана Сокджина не были сторонниками метки. Да, они жили с альфами, но зачастую только для того, чтобы, как говорится, выпустить пар. Я же настоял на метке. Омеги, что могли иметь детей, зачастую имели по пять-шесть мужей, чтобы обеспечить кланы достойными наследниками. Омеги, родившиеся в таких браках сразу делились на группы, а альф отдавали на воспитание в военную академию. Сокджин не раз предлагал мне уйти, найти того, кому я смогу стать полезным. Что он не тот, кто может подарить мне наследника. Но я упрямо твердил о том, что и мы сможем, что медицина ушла далеко вперёд, что мы однажды сможем разрушить стереотипы.       — А нельзя было, ну… Договориться с «нормальными» омегами, а потом забрать ребёнка?       — Забрать ребёнка у омеги — преступление, что каралось смертной казнью.       — Ну и нравы, — покачал головой Кай. — Я бы так не смог.       — Знаешь, когда это пропагандируется из поколения в поколение, особо и нет выбора. Мы с Сокджином входим, наверное, в десятку тех, кто пошёл против правил. Судя по особенностям твоей внешности, ты пошел в дедушку.       — Но мне не нужно пять мужей, — возмутился Ким. — У меня уже есть один, и мне достаточно.       — Глупый, — засмеялся Юта. — Я совсем не мужей имел ввиду. Я о том, что ты сможешь иметь детей. Много детей, если захочешь. Они понесут в себе наследие сразу четырех прекрасных наций. Доён очень сильный альфа. Я рад, что ты выбрал именно его.       Накамото грустно улыбнулся. Это ж надо, ещё совсем недавно они отдали пробирку со спермой Паку, а вот он, его сын, уже собирается замуж.       — Вы снова загрустили, — заметил Кай.       — Я упустил слишком много.       — Ну уж нет, — улыбнулся омега. — Вы, да и все те, кого мы разбудим, получили второй шанс. Подумайте только. Начать всё с нуля. Мы найдем вашего мужа, и вы сможете попробовать ещё раз. Технологии Вирта продвинулись ещё дальше, и возможно, они смогут сделать так, что ваш муж сам выносит ребенка.       — Спасибо, — улыбнулся в ответ Накамото. — Я, надеюсь, что однажды мы станем добрыми друзьями, и ты примешь меня в свой круг.       — Я очень постараюсь.       — Думаю, сидеть и жалеть себя я всегда успею. Нужно заняться делом. Сегодня мне уже не уснуть, а значит, нужно подготовиться к пробуждению остальных и найти Сокджина.       — А можно…       — Нет, малыш. Тебе надо отдохнуть. Твои силы нам ещё понадобятся. Так что, иди спать. Вон уже и альфа твой идёт.       К ним, действительно, направлялся Нур. Он был статен, серьёзен и силён. Вот чего не хватало их нации. Силы. Омеги справедливы, но если дело касается войны, слишком осторожны. Именно это их и сгубило, а ещё безграничное доверие Децзюню и Совету. Они думали, что во вселенной примут их власть, а оказалось… Единая Космическая Вселенная всё ещё принадлежит альфам.       — Как там папа? — спросил Кай, когда Доён, приобняв его, поцеловал в щеку.       — Устроил настоящий разнос этим зажравшимся рожам. Ты бы видел их лица. Они там со своих кресел чуть ли не попадали.       — Но вам удалось договориться о переводе Енмина?       — И не только. Папа отправил на пересмотр дела Сехуна, Шисона и Чанёля. Конечно На это уже не вернёт, но мы хотя бы очистим его имя от гнусной клеветы. К тому же папа добавил к обвинениям, предъявленным Енмину ещё один пункт — разжигание войны.       — Представители Совета присутствовали на совещании? — спросил Юта.       — В Совете сейчас бардак, — ответил Доён. — Едва удалось убедить руководство Единой Космической Вселенной на время передать управление Советом Элмосу.       — Хм, а чем Чунгудо вас не устроили?       — Они не поддержали нас. Замкнулись в своих традициях, что утратили актуальность, и не видят дальше своего носа, — поморщился Доён. — Пусть грызутся между собой и дальше, нас это уже мало волнует. Мы больше не подчиняемся Совету.       — Это смелый ход, — заметил Юта. — Анвар будет сам по себе?       — Я планирую объединить несколько планет в новую галактику, и надеюсь, что получу одобрение у папы и дяди.       — Что ж, надеюсь, у тебя всё получится, — сказал Юта, похлопав Нура по плечу. — Идите-ка вы спать. Время позднее.       Проводив младших, хотя Доён сейчас по возрасту был даже на пару лет старше него самого, Юта направился к карьерам.       Воспоминания мелькали одно за другим. Он вспомнил, какой прекрасной была эта планета когда-то. Почему всё получилось именно так?       Юта вспомнил, как вспыхнул первый дом. Засуха тогда держалась уже второй год. Реки обмелели, растения погибли. Животные всё ближе подбирались к поселениям, в надежде найти хоть каплю живительной влаги.       Накамото вспомнил выстрел. Тот самый, с которого всё началось. Напуганный папаша таким способом защищал своих детей от саблезубого брунея — хищника, что забрел в деревню в поисках пропитания. Искра упала на высохшую траву, что тут же начала пылать. От зверюги-то они спаслись, а вот от огня не смогли. Горело всё. А когда огнём были охвачены карьеры, наружу полезли «твари» Децзюня. Им тоже хотелось жить, но не получилось. Загнав мирное население в карьеры, сами они сгорели. Юта помнил, как вместе со своей армией, разделяя сущности, тушили пожары, но тушить особо уже было нечего, да и нечем. Вспомнилась слабость во всём теле. Вспомнил что-то кричавшего Сокджина и темноту.       Темнота была с ним и сейчас, но Кай стал первым лучиком света, пробившимся сквозь неё. И Юта верил, что в его жизни ещё засветит самая яркая звезда.       На нижнем ярусе было прохладно. Блики огня на стенах напрягали. Юта не был трусом, но слишком много жертв несло за собой необузданное пламя.       — Я могу вам чем-нибудь помочь, генерал? — отразился от стен голос. Юта слышал его там, в столовой, но ещё не привык к столь продвинутым технологиям. — Простите, если напугал.       — Я привыкну, — ответил Накамото. — Я ещё многого не понимаю, но я буду учиться. Так ты…       — Полностью разумный компьютер системы Квон.       — И что ты умеешь?       — Всё, — гордо ответил Квон. — Я способен брать знания из любого программного обеспечения в этой Вселенной. Мне не помеха космос и чёрные дыры. Я способен добраться в любой уголок космического пространства, если там есть любого рода техника.       — Заманчиво, но меня сейчас интересуют архивы Совета. Там хранится полная база биометрических данных моего народа. За несколько лет до катастрофы эти буквоеды провели перепись населения, и сейчас данные нам пригодятся. Ты же способен справиться с распознаванием лиц? Нам предстоит найти всего десять человек в этой бесконечной массе жертв сумасшедшей звезды.       — Мне нужно дополнительное оборудование, но задача в целом ясна и выполнима.       Юта заметил, как в помещение влетели два миниатюрных прибора.       — Это мои глаза, — пояснил Квон.       — Хорошо. Я называю тебе имя, ты находишь человека, проводишь к нему, и я переношу его из общей массы.       — Так точно, генерал.       Почти четыре часа они упорно занимались поисками людей. Юта называл имена самых близких людей. Тех, с кем бок о бок он служил не один год, но так и не решился произнести имя любимого. Обходя ряды спящих он вглядывался в их лица, кого-то он знал, кого-то нет, но лица мужа он так и не увидел. Да и мёртвых тел и чьих-то останков ему тоже не попалось.       Когда девять человек были найдены, а небо на горизонте начало светлеть, Накамото произнес заветное имя, почему-то уже предвидя ответ, но Квон его удивил:       — Файл с биометрическими данными Шим Сокджина изъят из архива Совета.       — Кем? — с сомнением спросил Юта.       — Поисковый запрос выдает лишь простенький ник, за которым все следы обрываются.       — Что за ник?       — Маккой, — ответил Квон. — Последнее пребывание в сети отмечено датой нападения Vesta на Совет.       — После того, как две галактики закрыли свои границы, — хмыкнул Юта. Почему-то сейчас было больно слышать имя любимого персонажа Сокджина из классического фильма о космических приключениях, но Юта постарался взять себя в руки. — Этот ник мне знаком. Что ж, это меняет картину, а сигнал шёл…       — Из Vesta, — подтвердил догадку Юты Квон.       — Как ты думаешь, он мог выжить, сбежать отсюда и подчистить все свои данные?       — Думаю, вам должно быть лучше известно, что мог, а что не мог ваш муж, генерал.       — К сожалению, как оказалось, что даже мне о нем многое неизвестно, — ответил, выдохнув Юта.       Сейчас он не мог понять, что чувствует. Можно ли назвать это попыткой спасти планету или банальным предательством? Сейчас он ничего не знал. Что было на уме у омеги? Да, спускаясь в карьеры, они надеялись на то, что их найдут. Но они сами ведь даже не намекнули Паку, О и На где их искать. Была ли у них возможность вернуть их к жизни? Однозначно нет. Кай был полукровкой, ему не хватило бы сил, а Сокджин… Он смог бы, так почему не вернулся? Почему не пришел спасать их, раз был жив? Много вопросов было в голове, но он не знал, хочет ли знать на них ответы.       — У Совета есть еще один архив, — обратил на себя внимание Квон. — Он закрыт именным кодом, но в отличии от остальных, у нас есть к нему доступ. Я уверен, что этот Маккой не смог до них добраться и там определенно ещё что-то осталось. Я попытаюсь пробить доктора Шима по этим базам. Он должен помочь Джуну.       — Ты думаешь, что он так просто захочет связать свою жизнь с планетой, с которой он так позорно сбежал? Он двадцать лет где-то жил, наслаждался и, возможно, любил, а мы коченели в этом подвале. Он мог вернуться, но не сделал этого. Он мог спасти нас раньше…       — Как? — перебил закипающего альфы Квон. — Дышите глубже, генерал. Вам ещё вредны стрессы. Просто подумайте о том, что даже если бы он прилетел сюда, разбудил вас, а дальше что? Вряд ли бы вам удалось усмирить Аурс. Оставалось только бегство. Вы бы скитались по Вселеной в поисках дома. А не мне вам напоминать о том, что не каждая планета рада чужакам. Да, у Шисона были разработки, но для их реализации нужно было оборудование, материалы, расчеты. Децзюнь спрятался на Морте, шла война, а потом Тартос и вовсе отрезали от Единой Космической Вселенной. Я не оправдываю вашего мужа, но просто подумайте об этом. Давайте верить. А если он всё же окажется последним трусом, вы обязательно выскажете это всё ему в глаза.       Квон был прав, и разумом Юта понимал это, но сердцу было больно. Снова возвращались мысли о том, что в их союзе любил лишь альфа, а омега позволял себя любить.       За завтраком Накамото был мрачен, что не укрылось от остальных.       — Что-то случилось? — спросил Бэкхён.       Юта улыбнулся омеге и подумал, что его Сокджину сейчас примерно столько же. Смогут ли они найти общий язык? И метка… Пытался ли омега избавиться от неё?       — Все в принципе не плохо, но… Мы с Квоном недосчитались одного человека и предполагаем, что он мог выжить и сбежать.       — Как? — спросил Чанёль. — Когда мы прилетели второй раз, планета была пуста. Да и Шисон…       Пак вдруг замолчал и задумался.       — Он мог пробраться в корабль незамеченным, — озвучил его мысли Сехун. — Шисон после первого визита бывал здесь регулярно, пока границы не закрыли. Но почему он не обнаружил себя? Мы бы помогли…       — Сокджин всегда был слишком горд, чтобы просить о помощи. Омеги их клана привыкли всё делать сами, — хмыкнул Юта. — Не удивлюсь, если он решил, что в одиночестве способен спасти планету.       — И где нам его теперь искать? — спросил Кай.       — А надо ли? — ответил Юта. — У вас есть Тэн и Джено. Они помогут мальчику. Не сильно мы и отличаемся. Да ты и сам многое знаешь. Это придет со временем. Это на уровне рефлексов, а Сокджин… Если до сих пор он не здесь, то не думаю, что он будет рад тому, что его найдут.       — Но он всё ещё твой муж! — возмутился Кай.       — Двадцать лет прошло! — ответил в тон ему Юта. — Ты думаешь, что я до сих пор нужен ему? Он полноценная самостоятельная личность. Всегда был ею. В нашем мире всё по-другому. В нашем мире омега — глава семьи. Знаете, какими жестокими они могут быть? Да, для вас это дико, но я тридцать лет прожил в мире, где у альф нет права голоса, и знаете, я не хочу его возрождать. Таким, какой он был, не хочу. Иногда даже Куакагава с Кворком кажутся раем на фоне Анвара. Из всего, что вы мне рассказали, я понял, что вам нужна была безэмоциональная армия, способная по силе превзойти врага, но все сущности, созданные Децзюнем мертвы. Вам достались люди, самые настоящие, со своими проблемами, горестями и радостями. Со своими амбициями и желаниями. Да, у меня есть армия, и я горжусь ей, но подумайте стоит ли будить ещё сотни тысяч человек, чтобы впоследствии они выжили вас отсюда?       — Но и похоронить заживо мы их не можем! — заметил Доён. — Они дышат, и я не могу просто засыпать этот чёртов подвал. Да, если бы это были «призраки» Сяо, я бы не раздумывал. До ты сам сказал, что они люди, а значит, имеют право выбора.       — Они не примут вашу власть, — покачал головой Юта. — Начнётся война. Ты хочешь предотвратив одну войну, начать другую?       — У этой проблемы должно быть решение, и мы его найдем, — кивнул Нур. — А пока нам всё же стоит заняться Аурсом.       — Думаю, что сегодня к вечеру звездолёты будут готовы, — подал голос Джемин. — Джисони сегодня займется покраской. Если будут желающие присоединиться, работа пойдет быстрее.       — Я… — поднялся было Донхёк.       — Вы с Чэнлэ не обсуждаетесь, — перебил его Доён, поймав благодарный взгляд Тэиля. — Это тебе не карандашами малевать. Воздух раскален, а краска ядовита.       — А почему Джисону можно, а нам нет? — фыркнул Чэнлэ.       — Надеюсь, это был риторический вопрос, милый? — насторожился Кун.       — А что? Ему тоже детей рожать!       — Ну явно не в ближайшее время, — почесал затылок Джемин.       — Пока вы двое первые на очереди, так что позанимайтесь с малышами. Набирайтесь опыта, — приобнял мужа Тэиль.       Омеги синхронно фыркнули, а Джисон виновато прикусил губу.       Юте нравилось находиться в компании этих людей, а от юных паллорцев он пришел в неописуемый восторг. Он счастлив снова быть живым, но будущее родной нации не давало покоя. Он понимал Доёна. Сам бы на его месте поступил бы так же, но нрав его народа был непредсказуем, и очень хотелось, чтобы выпавшие на их долю страдание смягчили их, меняя приоритеты, а если нет… Планета большая, и возможно, два столь разных государства смогут ужиться на ней в мире.       Где бы он остался сам? Определенно с Нуром. Этот альфа был бесстрашен, силён и умён. Юта поддержит его.       — Генерал, обнаружено совпадение, — прервал его размышления голос Квона. Почти все уже разошлись, в столовой остался лишь Джено, что пытался накормить вертлявый пушистый чёрный комочек. Ренджун же вызвался помогать Джисону.       — И где он? — спросил Юта сдержанно.       — Доктор Шим Сокджин числится основателем НИИ под эгидой Vesta на Вирте, — ответил Квон. — Честно говоря, даже для меня это оказалось слишком неожиданно.       — Это та шарашка, где вы с Яняном лекарство для Джуна добывали? — спросил Джено, засунув-таки ложку с кашей в рот фыркающему ребёнку. — Малой ещё рассказывал, что там эксперименты на людях ставят.       — Она самая, — ответил Квон. — Доктор Шим отмечен несколькими наградами корпорации в том числе за «Прорыв в области репродуктивной медицины».       Юта засмеялся, опускаясь на диван. Вот оно как, пока он спал, его омега мир завоёвывал. Глобальные проблемы решал, а про альфу своего, поди, даже не вспомнил. На глаза навернулись слезы, но он сдержал себя. Теперь он живёт в другом мире. Теперь он будет сильным.       — И что же этот профессор Шим, — спросил Ли, наконец, выпуская Найта, что тут же рванул в гостиную, где было слышно верещание братьев. — Он ведёт консультацию?       — Да, — ответил Квон. — И неплохо зарабатывает на этом. Один его сеанс стоит, как дом на Тарто.       — Неплохо, — хмыкнул Джено и подошел к Юте, сжимая его плечо. Накамото натянул улыбку. А чего он хотел? Омеги на Анваре верностью не отличались. — Мы можем заманить его сюда?       — Для чего?       — Вполне.       Одновременно сказали Юта и Квон.       — Как для чего? Ты не хочешь посмотреть ему в глаза и потребовать объяснений? — спросил Джено. — Мне кажется, ты имеешь право знать обо всём, что тогда произошло. К тому же нам всё же нужна консультация человека, что работал с истинными анварцами.       — Если только ради мальчика, — ответил Юта.       Джено кивнул.       — Квон, назначь, пожалуйста встречу с доктором Шимом на утро.       — Кого записать на прием?       — Меня, — ответил, усмехнувшись Ли. — Посмотрим, что у них за центр такой. И если мне он не понравится, я сделаю всё, чтобы лишить его лицензии. Думаю, что Бэкхён-ши пойдет мне на встречу.       — Неужели хоть кто-то возьмётся за это жуткое место, — отозвался Квон. — Этот НИИ рассадник шарлатанов, садистов и живодёров. Всё сделаю в лучшем виде.       — Не перестарайся. И давай без личин, пожалуйста.       — Да я… Я хотел как лучше.       — Мы благодарны тебе за это, но мальчик явно был немного в шоке.       — Трепло он.       — Ты нарушаешь регламент, — улыбнулся Джено.       — С вами не только регламент нарушишь. С вами свихнуться можно, — возмутился Квон, а потом добавил. — Запись подтверждена.       — Вот и славно, — кивнул Ли. — Пойду навещу Сяо.       — А можно… — нерешительно сказал Накамото. — Можно и мне его увидеть. Я ведь и не думал, что такое возможно.       — Идём, — кивнул Ли.