***
Прошло несколько недель с тех пор, как Адриан и Маринетт, поддавшись порыву, сумели признать свои чувства друг к другу. Ребятам далось это довольно непросто, учитывая как положение Мари в обществе, так и дольку несносного характера Агреста-младшего, не умеющего в полной мере осознавать некоторые вещи в собственной жизни. Но недолго радостная песня играла в их повседневности. Вслед за новостью о прорыве коллекции от новоиспеченного модельера Маринетт Дюпэн-чэн, именуемой в газетных издательствах как «мадам Агрест», пошла новость о том, что Габриэль, её супруг, пришёл в себя и готов через несколько дней дать интервью. Конечно же, если ему станет лучше. И именно тогда, при журналисте, мужчина пролил бы свет на своё состояние и раскрыл бы карты — причины, почему его здоровье так резко ухудшилось. Мари была в панике. Она не хотела познавать на своей шкуре весь гнев супруга, а так же его фирменный пронзительный взгляд, пробирающийся в самую душу и сеющий там зёрнышки страха. Адриан, напротив, не паниковал, словно имел в этой «карточной игре» свой туз в рукаве. Феликса даже немного будоражила спокойность братца, о чём парень неоднократно делился с Бриджит, выражая неподдельное беспокойство в связи со сложившейся ситуацией. Его же невеста пыталась сохранять стойкость, в её-то положении было вредно нервничать и в целом переживать. — Адриан, — начала Мари, сидя на кровати и расчёсывая волосы, — Ты ещё не виделся с отцом? — Нет. Я увижусь с ним завтра вечером. Он позвонил. — Он знает о том, что ты и я… — Не думаю, хотя, у него всегда везде были свои крысы, — увидев беспокойство на лице Мари, Адриан поспешил ретироваться, — Не беспокойся. Денег, что ты имеешь с продажи одежды, вполне хватит на то, чтобы погасить долги твоих родителей. Если ещё взять деньги, заработанные Бриджит, то вы будете купаться в достатке. — Да я не о деньгах беспокоюсь, — девушка пронзила взглядом возлюбленного, — Я чувствую, что не могу потерять тебя. Даже если ты не чувствуешь подобного ко мне… — Кто тебе сказал, что я не чувствую? Не говори за меня, прошу, — парень взял её ладони в свои руки, — Мой отец влиятельный мужчина, но и я не промах. Маринетт потянулась за поцелуем к Адриану, словно малое дитя потянуло ручки к матери. По ней сейчас не скажешь, что она когда-то была заложницей обстоятельств. Хотя, почему когда-то? Она и сейчас является таковой. Просто уже в более комфортной обстановке, находясь в объятиях любимого человека. Но всё это с легкостью мог разрушить Габриэль, уловив нужный момент и нанося такой же нужный удар. Репутацию Мари можно было бы уничтожить, причём довольно-таки просто. Стоило Агресту-старшему только захотеть и всё — мир у его ног. Главное при всей власти не терять хватку и бдительность, что он уже сделал, полностью утопая в объятиях новой молодой супруги и фантомных, никому неизвестных, связях.***
Тёмная комната огромного поместья Габриэля освещалась благодаря мерцанию огней в камине. Именно он проливал свет на некоторые закоулки в доме, а так же на строгое лицо мистера Агреста, полностью выдавшее его негодование. — Да уж, не думал я, что мой сынок всучит клинок мне в спину. — Отец, я хочу, чтобы ты знал, что ты всё ещё один из самых родных людей в моей жизни. Но ты должен понимать, что подавляя кого-то другого, выше не станешь. — Адриан, помогая Маринетт, себя не возвысишь. Ты думал, я не вижу, как ты на неё смотришь? Ты возжелал её. — Эта девушка теперь моя. Глаза Габриэля расширились. Взгляд выдавал неподдельное удивление, а так же явную злость, кипящую внутри него. Мужчина и подумать не мог, что девушка решится предать его после всего, что он для неё сделал. Да и что говорить об Адриане, предавший отца таким мерзким способом. Неожиданно. Неожиданно интересно и занятно. Но всё же больно, словно тебя предали последние люди, которые предать никогда не должны были. Но Габриэль так до конца и не понял, что страхом людей вокруг себя не напасёшь. — Ты знаешь, какая цена нашего брака? — начал Агрест, ухмыляясь, — В контракте сказано, что если одна сторона загуляет и предаст, то та сторона выплачивает компенсацию в размере одного миллиона евро. Не думаю, что моя женушка насобирала такую сумму, чтобы выбраться из рабства. — О, так ты признаешь, что она в рабстве? — Адриан ухмыльнулся, — Послушай, пап, — парень откашлялся, — У меня есть фото, свидетельствующие о твоих похождениях на стороне. Более того, они были сделаны в доме, в котором ты проживал со своей женой, но в то время мадам Агрест спала в другой комнате. — Давно ты узнал об этом? — Я твою натуру знаю прекрасно. Ты не выносишь одиночества, поэтому в твоих же интересах отпустить Маринетт добровольно, потому что изменять ты начал ей гораздо раньше. Дать ей полную волю, она это вполне заслужила. — Хах… — А ещё, не перекрывать ей кислород в области её нового заработка. Ты это можешь, но не поспеешь. — Почему это? — Да потому что все узнают, что это ты подставил Мари и сделал всё, чтобы женить юную девчонку на себе. В такие моменты новая волна сплетен на фоне твоей персоны и твои наряды продаются с бешенной скоростью. Практика с миром звёзд ясно тебе дала понять многие вещи. Ты и на маминой смерти выехал хорошо. Тебе всегда всё было на руку. Да и Маринетт ты бы раскрутил. Со временем. Но точно не сейчас. Возможно, сделал бы её не индивидуальным брендом, а жалким подмастерьем, работающим на твоё имя без права поднять своё собственное. — Да уж, не думал я, что так хорошо воспитал тебя, — Габриэль ухмыльнулся, — Нужна ли тебе эта девчонка? Она ведь так много знает. — Нужна. Кстати, ты скоро станешь дедушкой. Зрачки Агреста-старшего в очередной раз расширились. Не думал он, что в столь «юном» возрасте его постигнет участь его же отца, и он так же примет роль дедушки. Конечно, Габриэль во многом любил преувеличивать, впрочем, как и здесь. Он был бы не Агрестом, если бы так не размышлял. — Маринетт беременна? — мужчина ухмыльнулся, — Тогда это и мой ребёнок может быть. Ты не думал об этом? В таком случае, я развода не дам. Ребёнок будет расти в полной семье. — Ха-ха-ха! — Адриан звонко рассмеялся, — Нет, папенька, малыш находится в утробе у сестры Маринетт. — Тогда причём тут я? — Бриджит — будущая жена Феликса. Как тебе такой удар? — Семейство Дюпэн-чэн захотели поработить всех членов семейства Агрест?! Что это за чертовщина? Моя тёща ещё станет моей будущей женой или как? — По возрасту вполне подойдёт. Ищи впредь себе кого-то, чей возрастной порог не превышает за 40. — Ты будешь мне условия ставить? После всего того, что совершил? Адриан замолчал, презренным взглядом одарив отца. В голове у обоих читалось: «как он посмел?», но ни один не решался произнести подобного вслух. Парень присел возле Габриэля, всё ещё держа минутную паузу. Мужчина так же не спешил обрывать затянувшееся затишье, предпочитая молчание ссорам. Тем более, в сложившейся ситуации ссоры были неизбежны. — Я дам ей развод, — начал мужчина, глядя на сына, — Но чтобы глаза мои её больше не видели. — Это невозможно, — Агрест-младший вздохнул, — Если ты хочешь видеть меня, то тебе придётся смириться с ней. Она станет моей женой. — Не противно ли? — В каком смысле? — Я стал её первым мужчиной, неоднократно касался её. Товар испорчен твоим же отцом. Кулачки Адриана сжались и, казалось бы, он готов был нанести удар. Но его внутренняя борьба устаканилась и он сумел сдержать себя в руках. По крайней мере, на этот раз. — Она не может быть испорченной. Даже тобой, — парень вздохнул, — Ты ведь тоже полюбил её. Правда, не той любовью, что и я. Ты восхищался Мари, она стала во многих вещах твоей музой, хоть ты этого и не признаешь. Габриэль отвернулся в сторону окна. По его щеке невольно потекла слеза. Мужчина не хотел поддаваться чувствам, но от осознания, что он снова останется один, — его вновь перебрасывало в те дни, когда его возлюбленная оставила этот бренный мир, обнявшись со Смертью. В те моменты Агрест ощущал себя самым одиноким существом на планете: не помогали даже сыновья, которые ну никак не могли заполнить пустоту внутри человека, который только потерял свою половинку. Он был опустошен. Возможно, поэтому нанял первое подмастерье, молчаливо выполняющие его обязанности, разумеется, за хорошие деньги. — Я уже не молодой, вряд ли я встречу человека, которого захочу и полюблю. — У тебя есть деньги, папа, у тебя есть власть, мы… Что тебе ещё нужно? Любовь?.. Её не нужно искать, она должна сама к тебе прийти. Буквально через мгновенье после слов Адриана в комнату чуть ли не ворвалась Натали, ассистентка. Она выглядела взволновано и даже слегка смущенно, но её искреннюю радость и восхищение выдавали глаза. «Вы в полном порядке!» — можно было прочитать во взгляде. Наверное, именно после её прихода Адриан понял, что если Габриэль откроет свои собственные глаза, то не пропадёт и в одиночестве уж точно не останется. — Можешь идти, я тебя понял, — еле слышно произнёс мужчина, провожая своего сына взглядом. Тот поспешил уйти, дабы оставить этих двоих наедине. Ведь Натали было что сказать, а Габриэлю было над чём подумать. Да и Адриан понимал многое: мужчина спокойно мог повесить на сына обвинения, но не стал этого делать. Он любил его. Да и Маринетт в каком-то роде он тоже любил. Правда, по-своему. Он всё делал так, как ему полагается и только как ему нравится. В этом был весь Габриэль Агрест. В этом был весь отец Адриана и Феликса.***
Бракоразводный процесс затянулся на полгода. Пришлось здорово заплатить, чтобы всё прошло, как полагается и без лишней огласки. И пускай Маринетт так и не смогла посмотреть в глаза своему уже бывшему мужу, и пускай девушке пришлось встречаться с ним, и не раз, она могла наконец-то с облегченной душой вздохнуть, прочувствовав все нотки запаха свободы. А рядом, при всём этом действии, шёл дорогой и горячо любимый Адриан, её: поддержка, опора и бывший пасынок, о чём девушка частенько могла пошутить. Никто не любит вспоминать прошлое: ни Бриджит со своим клубным заработком, ни Феликс со своими похождениями, ни Адриан со своим зверским характером и запущенностью, ни Маринетт со своими поступками, ни Габриэль Агрест со своими подставами и издевательствами. Все они стараются жить дальше, осознавая свои прегрешения. Да, везде и всегда будут свои минусы. К примеру, Мари будет до конца жизни избегать встреч с Габриэлем, помня ужасные ночи. В его же глазах она так и останется меркантильной манекенщицей с пустыми амбициями. У каждого своя правда. Своя история. Но ведь главное: не как ты её начал, а как ты её закончил.