Обыденность

Вопрос 1: Какое ты видишь будущее для себя после окончания старшей школы? Вопрос 2: Что может заставить тебя потерять дар речи или, если это по умолчанию невозможно, просто замолчать на некоторое время?       Несмотря на свою легкомысленность, Такао о будущем задумывался часто. Жизнь после выпуска из школы для него представлялась огромной пропастью, потому что в своих мыслях и мечтах он все никак не мог найти то, чем ему хочется заниматься всю оставшуюся жизнь, отдаваясь эту делу целиком и полностью и не жалея о своем выборе. В отличие от Мидоримы, который точно знал, в какой институт будет поступать, на какой курс и какую должность будет занимать, когда устроится на работу, Такао постоянно скакал от одной профессии к другой, так и не определившись. То ему нравилось, как на нем села форма полицейского, то в следующий миг каска пожарного казалось более привлекательной. А на следующий неделе Казунари всерьез задумывался о карьере учителя начальных классов, чтобы через час передумать и нацепить на себя в мыслях фартук воспитателя. Он же как-то справлялся с младшей сестрой, так почему бы и нет? Но вспомнив, что работал бы он там не с одним ребенком, а целой группой, он решил поберечь свои нервы. В детстве, перечитав манги и комиксов, Казунари вообще собирался стать мангакой, но, к сожалению, рисовать оказалось слишком скучным и нудным занятием для активного Такао, поэтому эту мечту он забросил куда подальше точно так же, как и мечту о рок-звезде. Отец как-то сказал, что было бы неплохо, если бы Такао пошел по его стопам и стал юристом. Он думал об этом целых два часа, чтобы прийти к выводу, что это слишком скучно и лучше бы стать адвокатом или прокурором или же сразу судьей. Но и данное желание продлилось недолго. В итоге, Такао самому надоело скакать от одной работы к другой и на все вопросы о том, кем он собирается стать, говорил: «Супергероем» и быстро делал ноги подальше от гнева взрослых на его дурачества.       На момент старшей школы Такао всерьез и основательно думал, чтобы стать профессиональным баскетболистом. Но узнав, что Мидорима вовсе не собирался начинать заниматься спортом профессионально, а решил продолжить семейную традицию и поступить в медицинский, как-то сдулся. Как бы не хотелось признавать, но баскетбол без Шин-чана переставал быть таким же интересным и захватывающим. Что-то внутри чувствовало, что найти такого же напарника, просто невозможно. А если бы даже и нашелся такой человек, с которым бы они хорошо сыгрались вместе, то это уже будет просто не то. И любого баскетболиста он сравнивал бы с Мидоримой, и конечно же не в пользу первого. Поэтому, тяжело вздыхая, Такао снова встал на путь неопределенности.       Где-то в середине второго года обучения к Такао пришла гениальная идея: «Если он так не хочет расставаться с Мидоримой, то нужно просто следовать за ним!». Отчасти это было еще и по тому, что он просто не представлял, куда ему податься. Будущее было таким туманным и откровенно пугающим, что Такао как-то невольно цеплялся за Мидориму, ведь у него все всегда стабильно и определенно — это внушало уверенность, и туман более-менее оседал, показывая что там дальше его ждет. С такими мыслями Такао садился за учебники, чтобы хорошо подготовиться к экзаменам. Но химия упорно не желала делиться своими знаниями, как выводить все эти огромные формулы, а биология требовала слишком много теории, от которой болела голова. И Такао взвыл, не справляясь. Мидорима как узнал об этом, так незамедлительно высказал, какой же Такао идиот.       — Почему ты решил взять направление, с экзаменационными дисциплинами которого у тебя наибольшие проблемы?       — Вот ответ, — Такао горько усмехнулся, потирая глаза — очередная бессонная ночь за тетрадками и книгами. — Стоит прямо передо мной.       — Из-за того, что я собираюсь в медицинский? Тогда ты самый большой идиот на свете, нанодайо! — Мидорима скрестил руки на груди. — Выбирать направление, вуз и определять свою будущую жизнь из-за кого-то — это величайшая глупость, нанодайо. Неизвестно, где этот человек окажется тогда, когда обратной дороги не будет, нанодайо.       — И где ты собираешься оказаться? — прищурился Такао.       — Без понятия, нанодайо. Но если ты решил идти в мед из-за меня, то пересмотри своё решение, нанодайо. Это слишком серьёзный вопрос для упрямства, нанодайо.       Такао тяжело вздохнул, отодвигая от себя подальше учебники. За эти неполные две недели безрезультатной подготовки Казунари вымотался сильнее, чем за месяц в тренировочном лагере Шутоку.       — Я просто не знаю, Шин-чан, — он откинулся на спинку стула, горько улыбаясь. — Я запутался, наверное? Все уже требуют ответа, к экзаменам готовиться надо начинать, а я так ничего и не решил. Ничего уже не знаю.       — У тебя талант к лингвистике, нанодайо. — сказал Мидорима, — Почему ты так упорно не видишь этого?       Такао пожал плечами. Да, английский давался ему легче всего, но он как-то никогда не задумывался над тем, чтобы связать с иностранными языками свою жизнь.       — В любом случае, подумай над этим, нанодайо, — продолжил Мидорима. — Все всегда идут сдавать те предметы, которые даются легче всего, а потом сможешь выбрать вуз.       Такао кивнул, сдавая все учебники по химии и биологии обратно в библиотеку. Они ему больше не нужны.       В начале третьего года обучения Такао по совету Шин-чана налег на английский, всерьез задумываясь над профессией переводчика. Мама, как и отец, не могла не нарадоваться, что сын, наконец, перестал дурачиться и взялся за ум. Учитель тоже не переставала хвалить парня, посылая его на различные олимпиады. И к своему большому удивлению, Такао выиграл одну из таких, приз которой заключался в обучении заграницей. Будущее все еще казалось туманным, но уже виднелся путь, на который Такао собирался ступить.       А потом была церемония в актовом зале, где поздравляли школьников с выпуском из школы. Мидорима, как лучший ученик школы, сказал пару напутственных слов. Под общие аплодисменты директор вручил всем дипломы. Классные руководители в последний раз собирали свой класс. А девушки, краснея, просили у выпускников пуговицы. Кохаи из баскетбольного клуба проронили пару слезинок, прощаясь со своим капитаном и вице-капитаном. Мидорима передал свои полномочия второгодке, подающему большие надежды. Тренер, улыбаясь, похлопал парней по плечам.       Школа закончилась.       Вечером, отделавшись от празднующих одноклассников, Такао и Мидорима встретились на баскетбольной площадке, на которой часто раньше гоняли мяч. У Такао в руках билет на самолет, а у Мидоримы — документы о зачислении в самый престижный мед Токио.       — Если ты думаешь, что сможешь так просто отделаться от меня, то даже не надейся, Шин-чан. Я буду писать тебе каждый день! А еще лучше звонить! Договорились?       Мидорима на это лишь кивнул.       Такао много чего еще хотел сказать. Поблагодарить за эти три года, за доверие, за дружбу, может даже пустить безобидную шутку о талисманах, напоследок так сказать. Но горло сдавило тисками, а в носу противно защипало. Поэтому Такао лишь стоял и смотрел в глаза-изумруды напротив, пытаясь передать все свои чувства и мысли. И Мидорима понимал, абсолютно все, ведь сам испытывал то же самое.       Школа закончилась, но это не значит, что на этом все закончилось. Пусть будущее все еще туманное и неопределенное, пускай оно пугает, но нужно продолжать двигаться вперед. Ведь впереди ждет новое место учебы, новые учителя, новые знакомые и друзья. Впереди новая жизнь.