Искорки в глазах

«На нашем месте в час» — пишет Джонни на небе, пока взгляд жителей устремляется наверх. Они все гадают — кому это человек-факел пишет такие своеобразные письма? Глупенькие, они даже не подозревают, насколько прекрасен человек, который сейчас смотрит в голубые небеса — Сторм уверен в том, что прямо сейчас его друг поднимает голову и хмыкает, вновь ныряя с головой в свои, наверняка, скучные дела. А вообще — какая жизнь у паучка? Где он… Учится? Как ладит с членами семьи? Где подрабатывает и делает ли это вообще? Ещё один вопрос так и крутится на языке, а Джонни прямо горит желанием спросить. — С кем ты встречаешься, паучок? Ох, зачем мне это? — Джонни спокойно сидит на факеле статуи свободы и болтает ногами. Прийти пораньше было плохим решением, — Да так, просто интересно… А возможно, я ещё чуточку от тебя без ума, и мне срочно нужно узнать, кто тот счастливчик или счастливца, чтобы либо убедить тебя, что он или она тебе не ровня… Либо сделать так, чтобы их жизнь горела в аду. Так, рутина, знаешь, хаха… Сторм разочарованно выдыхает. День ещё в самом разгаре. Обычно, парень старается назначать встречи ближе к вечеру. Потому что, знаете, однажды, когда днём времени не было, и с лучшим другом он встретился аж в полночь — прилетел на своей неизменной паутине человек-паук, ворча о том, что ему достанется от мистера Старка, — паучок сознался, что вид горящего огнями города просто восхитителен. Восхитительным, на самом деле, был его голос, и Джонни бы отдал всё, чтобы увидеть в этот момент лицо друга. Наверняка идеальное, а если и нет, то не страшно… Сторм просто представляет, как еле долетающие цветные блики играли бы на коже, смешиваясь, и создавая яркий контраст с тёмной, не освещенной половиной тела. Как эти самые огоньки плясали бы в ахрененных — иначе и быть не может, — глазах, оглаживали бы контур тонких губ… В тот вечер Джонни даже полюбовался на последнее. Человек-Паук, оказывается, успел заскочить к какому-то «мистеру Кальмару» за сэндвичами. И, нет, парень тогда совершенно не хотел поцеловать лучшего друга. Нет-нет-нет, ни в коем, сука, случае! Но реальность — это реальность. И в ней супергерой старательно скрывает свою личность, и даже после долгих разъяснений Джонни не может понять — хоть ему то ведь сказать можно? Но в ответ слышится только «Если я скажу, ты будешь в опасности, Джонни». Хах, как будто бы ему привыкать. И человек-факел хочет ударить себя по лицу из-за сраной тавтологии, потому-что в его мыслях о человеке-пауке постоянно есть только несколько слов: «лучший друг», «парень», «паучок» и, сука, «человек-паук». Через дефис. А ещё уже две минуты как час, а вышеназванного множество раз существа так и нету, и Джонни кажется, что он просто напросто сгорит от волнения и ожидания. Когда паучок будет? А если с ним что-то случилось? Ему нужна помощь? Или он просто переводит очередную старушку через дорогу? В томном ожидании приходится сидеть десять минут, и Сторм уже даже хочет уйти, однако впереди виднеется красно-синий силуэт и тонкая сероватая нить, на которой через пару секунд паучонок прилетает прямо в объятия (нет) лучшего друга. О, вот и новое слово. Паучонок. — Прости, что задержался, — выдыхает парень своим, вы знаете, просто охренительным голосом, — Босс попросил заехать и отдать материал раньше обычного. Ну, знаешь… На работе. — Да забей, — отмахивается Джонни и вновь садится на край, ликуя. Ура, с его парнем… Нет, не с его парнем, чёрт возьми… Хотя, хотелось бы… Так, короче! С этим парнем все в полном порядке. Он жив, сидит тут и привычно болтает ногами. — Так… О чём ты там хотел поговорить? Блять. Джонни ведь так и не придумал нормальную причину для встречи. Вздохнув, он судорожно перебирает своим, не слишком умным, но и не до конца идиотским, мозгом всевозможные отмазки. «Да, ничего, просто хотел встретиться!», «Ой, да просто пожрать. Погоди, ты ничего не принёс? Предатель!», «Хочу спросить… Станешь моей сучкой, детка?». Так. Только не последнее. — Как тебя зовут? — Что? Блондин хмурится и смотрит в белоснежные линзы красной маски. Кажется, они расширились от удивления… Как-то раз паучок упоминал, что костюм ему делал Тони Старк, так что Сторм бы не удивился. Голубые глаза будто бы прожигают костюм насквозь в ожидании ответа. — Питер. — Классное имя.

***

Это происходит ночью. Хмыкнув, Джонни осматривает свое тело. На нем лишь одни спальные штаны, а красоваться перед зеркалом Сторм… Любит. Просто, внешность это, пожалуй, единственное что у него есть (Кроме сумасшедшей любви к одному членистоногому и отпадной сестры, которая часто бесит), и время от времени нужно доказывать себе, что и она не исчезла. Инстаграм помогает в этом лучше всего, да. Наклеив на правую щеку пластырь, проверив бинт на правой руке и левом локте (супергеройская деятельность, да), парень натягивает обратно белую футболку с мультяшным изображением огонька. Он шлёпает в своих недавно купленных и совершенно идиотских тапочках с человеком-пауком до кровати. В голове всплывают воспоминания о фейспалме Сьюзен, смехе Бэна и нейтральным, капельку сочувствующим взглядом Рида. Чёрт, иногда он просто обожает этого гения. Иногда. И всё было бы плохо хорошо, если бы не идиотский стук в окно. Жалобно простонав что-то неразборчивое, парень вскакивает из теплой постельки. Человек-факел уже знает кто там сидит, однако все ещё надеется, что это не паучок. На это есть ряд весьма объективных причин.

1. Джонни его любит 2. Джонни его любит, и поэтому ему не нужно находится рядом, потому что иначе он не сдержится 3. Джонни его любит, так что он всегда волнуется, когда Питер (онсказалсвоёимяурахотькакое-торазнообразиевмысляхура) приходит, ибо обычно он пёхает сюда только тогда, когда ранен. 3.2. Джонни его любит, и не любит, когда паучишка ранен. 4. Джонни его любит и не хочет позориться перед ним в этих тапочках. 5. Джонни его любит, и все блять завязано на этом

. Однако Джонни…Господи прости за тавтологию, аминь… подходит к окну и устало улыбается. Потому что на это тоже есть… <i>Не совсем объективная причина. Одна. Ма-а-а-а-аленькая такая. Малюсенькая.

Джонни. Его. Любит.

— Куда на этот раз вляпался? — чёрт, это звучит так обеспокоенно. Маска порвана в некоторых местах, а костюм весь в крови. Тоня Карк убьёт, наверное. А герой Квинса только заползает внутрь и бросает взгляд на ноги торча. — Крутые тапки. — Я принесу тебе одежду и аптечку, — закатывает глаза Сторм и заходит в ванную, вернувшись уже с магическим обезболивающим (

куплено в ближайшей брянской пятерочке по скидке 0,1%

). Юноша протягивает аптечку лучшему другу, а после достаёт из шкафа свободные синие пижамные штаны и футболку с надписью «I 💙 4️⃣*». А потом, подумав, швыряет ему какие-то оранжевые тапочки с нарисованной улыбкой и голубыми глазами. Должен был выйти он сам, но не особо получилось. Огорчать фанатов, которые так старались, Джонни, конечно, не стал, пару раз даже надев себе на ноги свое лицо, дома. Просто все активно начали присылать ему эту совершенную, просто идеальную, мягкую обувь богов, когда он однажды проговорился, что носит дома тапочки. Отбоя с тех пор нету. Вон, коллекция в шкафу лежит, надо ещё на почте забрать. Конечно, есть дни когда Сторм даже делает фотки в инсте и отмечает там людей, которые любезно подарили ему… Это. Связь с фанатами, с публикой, что сказать? — Хпх, — издаёт что-то, что не совсем возможно произнести в обычной среде, Пит. Похоже на смешок. Ну, ладно. Забьем, друзья! — Снимай костюм, паутинник, — фыркает в ответ Сторм, пытаясь не показывать, насколько он умиляется с каждого действия паучка. Как будто бы не блондин носит дома тапочки, а его лучший друг. Кстати говоря, спорить с Джонни Стормом редко когда помогает. Эта привилегия в основном достается Сьюзен, потому что, ну. Она же Сьюзен. Она единственная, кому хватит сил обрушить на своего младшего братишку адское пламя. А вот Питер (ухууу, теперь бы фамилию узнать и вообще тавтологии не будет!) давно, ещё в первый свой визит понял, что выбора у него нету. И либо он сам снимет эту красно-синюю материю, либо с него силой и жаром-пожаром её стянут. И нет, конечно нет, Джонни никогда открыто не залипал на подтянутое и слишком худое тело. Не-а, вам кажется. Просто он решил посмотреть количество синяков и порезов, ну, а родинки и веснушки, собирающиеся в красивые узоры, это так. Попалось. Случайно. Да и пресс тоже надо осмотреть, так? Вдруг туда пуля попала… Ну или ещё что. И так, что мы имеем? Множество ссадин и царапин на руках и торсе, ножевое (скорее всего) ранение на левой лопатке и синяк на правой коленке. И кому всё это обрабатывать? Конечно же, Джонни, вы что? Кто ещё будет заботиться об этом неуклюжим, надоедливым, милым, совершенным, идеальным, прикольным членистоногим? Когда все трижды осмотрено, Сторму остаётся немного подождать пока паучок выйдет из душа. А когда это случается… Чёрт, смотрите-ка, даже маску отмыл, чтобы не снимать. Эх, а за воду-то Риду платить. Говорил же им, надо было загипнотизировать Нэмора** чтобы он поставлял воду из глубин Атлантиды… Обработать раны, перемотать их бинтом четыре раза и слишком аккуратно наклеить пластырь. Да, это всё о Джонатане Сторме. — Диван я сжёг, так что сегодня, — он начинает свою речь абсолютно спокойно, а потом… А потом осознает весь ужас ситуации, — Сегодня будешь спать в моей кровати… И это совсем не… Не то что вы думаете! И Джонни Джон вообще никогда об этом не мечтал. Не думал о том, как ляжет и обнимет паучка со спины, прижмёт его близко-близко и уткнётся носом в макушку… А утром даст надеть самое дорогое — свои тапочки. Кстати, их надо снимать, Питер, перед тем как ложишься. Ну, с макушкой не получится, но и так неплохо. А почему Сторм сжёг-таки диван история мудро умалчивает.

***

— Ты спишь? — интересуется блондин, а в ответ получает легкое мотание головой. Джонни приподнимается на локте и оглядывает комнату — синеватный кромешный мрак легко окутывает всё и вся. Но для человека-факела-то это не проблема — щелчок пальцев, и комнату готов осветить мягким пламенем небольшой огонёк. Но разрушать эту тьму почему-то не хочется. Нет абсолютно никакого желания. — Нет, — подтверждает тихий, и такой до одури знакомый голос. Факел выдыхает и, помедлив на секунду, — а надо ли? — обнимает юношу. Питер вздрагивает, но не вырывается. Мягко подаётся спиной назад, и сейчас он такой по-домашнему уютный… Да, это звучит странно по отношению к, собственно, человеку. Но это так. Обычно ведь его лучший друг весёлый и гиперактивный, с этими своими лёгкими шуточками и неприкрытой заботой в голосе. А в этот момент, он просто маленький миленький комочек, который хочется защищать. Спрятать от всего мира. От мира, горящего адским пламенем. А в этот момент Питер, какой бы ни была его фамилия, принадлежит только Джонатану Лоуэллу Спенсеру Сторму. И никому больше, честное слово. — Сними маску, — сглатывает блондин и чувствует, как узкие и такие, совсем не обманчиво хрупкие плечи, напрягаются под ним. — Джонни, мы ведь уже обсуждали это… — Ты спишь в моём доме, в моей одежде и в моей кровати, но всё ещё мне не доверяешь? — обиженно бросает парень в ответ, — Ну спасибо. Класс. Питер вжимает голову в красной маске в плечи и начинает хаотично выбираться из тёплого, несомненно очень тёплого кокона. Почему Пит такой холодный? И почему, Джонни, ты заметил это только сейчас? — Ты куда? — Прости, мне не стоило приходить. Ты прав, я… — Ну-ка живо. Ляг обратно, паутинник. И Питер, чёрт возьми,

правда

ложится обратно. И Джонни

правда

вновь обнимает его и чувствует под собой маленькую холодную тушку, которую точно нужно согреть. И Джонни

правда

, грёбанная тавтология, скидывает с себя одеяло, чтобы лечь под оставленное в Бакстер Билдинг специально для Питера. И правда поистине начинает нагревать своё тело, лишь бы согреть этим же теплом своего лучшего друга. Лишь бы он не ушёл, пожалуйста. Не уходи никогда.

***

— Доброе утро, — шёпотом произносит Сторм. Почему шёпотом? Потому что он ещё наверняка не знает, спит ли человек-паук, а будить его совершенно не хочется. Но ответа не следует, и Джонатан аккуратно садится на кровать, рассматривая юношу. Открывшийся вид на руки и часть ног — это всё, что он может себе позволить. Тощие бледные конечности, покрытые родинками и едва видными веснушками. Максимум того, что он может получить. Рука тянется к маске. Просто идиотский кусок ткани… Чего стоит стянуть его? Чего стоит узнать, наконец, кто такой человек-паук? Джонни вздрагивает и встаёт с кровати. Нетнетнет. Питер ему доверяет. Питер верит, что он так не сделает. Что же. Джонни не хочет потерять то, что у них есть.