Нулевой меридиан

- ... а...ещаю те... з...ать Локи, - слова долетают словно сквозь толщу воды, и только собственное имя, произнесенное знакомым голосом, заставляет Локи сделать над собой усилие и вынырнуть на поверхность. Он пробует открыть глаза, но веки кажутся необыкновенно тяжелыми, и он решает, что пока сойдет и так. К тому же, пока глаза закрыты, можно потешить себя разного рода иллюзиями: последнее, что Локи помнит, - это голос Старка, который зовет его, помогает выбираться из-под развалин неизвестного мира, где в воздухе, словно мошкара, застыло облако серого крошева. Там был страшный шум: что-то шипело, скрежетало, словно где-то поворачивались гигантские скрижали, но Тони продолжал говорить с ним. И он как заведенный шел на его голос, надеясь, что это и есть тот самый финал его пути. И когда шум, наконец, стих – он поднял голову и увидел лицо Старка в алом мареве, а потом все погасло. - Ты же его убьешь! – Локи хочет поморщиться, но мышцы лица будто одеревенели, поэтому вряд ли у него получается что-то достаточно выразительное. Естественно, Тор явился. Он не давал прямого запрета на использование магии, но, ясное дело, подобную вспышку просто не мог оставить без внимания. Локи вспоминает, что перед тем, как стихия взяла верх над его ослабленным эмоциями телом, он повалил Олджери на пол и закрыл собой. Дурацкое благородство, никому не нужное геройство – но он просто не мог допустить, чтобы с человеком, так похожим на того самого, ради кого он хоронит себя заживо, случилось непоправимое. Это было похоже на своего рода искупление, и это было отвратительно по-человечески. - Нет, - голос Клинта. Локи слегка расслабляется. Бартон – его личный страж, он об этом позаботился. – Его убьешь ты. Вот как? Значит, речь снова предсказуемо идет о его возвращении в Асгард, причем, судя по состоянию его тела, Тор планировал сделать это тайно, заручившись поддержкой стража. Что ж, Сокол его не подвел. Маловероятно, что Клинт действительно представляет, кем является для Локи. И что его долголетие – это вовсе не случайность, допущенная в процессе исцеления, тоже понимает вряд ли. Но свою роль он исполняет без единой осечки, а значит, когда-то давно осознав, что его тело теряет прежнюю неуязвимость, Бог сделал правильный выбор. Хотя в этом была какая-то ирония: дважды выбрать одного и того же человека. История всегда ходит по кругу. - Да вы меня сейчас все дружно убьете, если не заткнетесь, - ему безумно хочется покоя, ещё немного дрейфа на волнах бессвязных мыслей, и он не сдерживается. Голос звучит хрипло и, кажется, едва слышно: Локи вообще не уверен, что окружающие его слышат и понимают, но, судя по моментально повисшей тишине, повторять дважды не придется. Жутко хочется пить. Расход магической энергии всегда вызывает лютую жажду, и сейчас тело буквально вопит об обезвоживании. - Принесите лучше промочить горло, - Локи, по-прежнему, не готов открыть глаза. Это попахивает откровенной трусостью, но ему сейчас не перед кем изображать рыцаря без страха и упрека, а самому себе он иногда становится настолько противен, что ещё один эпизод хуже не сделает. Кто-то вкладывает в его руку стакан и резко отдергивает ладонь. Локи ухмыляется, вспоминая, что из всех Мстителей есть только один, который до сих пор реагирует на него слегка неадекватно. Видимо, разрушения в ресторане были не слишком безобидными, раз Бартон счел необходимым вызвать подмогу. - Роджерс? – спрашивает он, слегка приподнимая голову, делая несколько больших глотков и опускаясь обратно на жесткую диванную подушку. Стакан он на ощупь ставит на пол. – Ты сегодня милосерден и таскаешь врагам водичку? - Я просто мечтаю о моменте, когда весь этот балаган закончится, - устало отвечает ему голос Капитана Америки. – Открывай уже глаза, спящая красавица, твоего решения тут ждут не дождутся. Теперь уже поднимать веки не хочется из принципа. Локи думает о том, чтобы демонстративно повернуться на другой бок - благо, к мышцам возвращается чувствительность, но тут ещё один голос заставляет его вздрогнуть. - Джарвис, приглуши свет, - и... этого просто не может быть. Голос Энтони Олджери был похож на голос Старка, но неуловимые интонации – да, черт возьми, Локи одержим Старком, он узнал бы его голос, даже искаженный помехами, а сейчас он звучит чисто и слишком близко, слишком реально, чтобы решить, что его сознание все ещё пребывает в плену иллюзий. Как такое может быть? Он маг, он за все эти годы не нашел ни единого способа вернуть человека к жизни, если тот мертв и похоронен, а разрозненные сведения о реинкарнации, где выдумка мешается с религиозными убеждениями, вообще не давали ни малейшей зацепки. И, соглашаясь на встречу с Олджери, он какой-то совершенно человеческой частью себя верил в чудо, необоснованное и невозможное, не имеющее под собой мало-мальской логики и противоречащее всем законам мироздания. И его предсказуемо не случилось, хотя, если верить сказаниям, все обстоятельства складывались в его пользу. А вот теперь… Локи в Башне, рядом какая-то часть Мстителей, брат бушует и угрожает кому-то расправой, пытаясь насильно утащить его в Асгард. Больше похоже на памятные события из прошлого, нежели на условия для судьбоносной встречи. На те самые события, которые и свели его с Тони. Он распахивает глаза моментально, хотя подсознательно хочет досчитать до трех. Или до десяти. Несмотря на полумрак, он все равно чувствует резь и несколько раз моргает, стараясь привыкнуть. Силуэт, который он видит прямо перед собой, постепенно приобретает четкость. Энтони. В одних брюках и накинутой на плечи рубашке, рукав которой свисает лохмотьями и покрыт засохшими пятнами крови. И Локи хочет строго оборвать течение своих мыслей, убедив себя, что это тот самый человек, который искал его все эти годы ради мести, но не может. Взгляд. Взгляд совершенно другой. Он уже отчаялся когда-либо увидеть его снова. - Бартон! – хрипло окликает он своего стража. Тот напряжен до предела, словно в любую минуту готовится отразить атаку, но на призыв Локи реагирует моментально – в один шаг оказывается у него за спиной, садится на одно колено, устраивая руки на подлокотнике дивана, и в его взгляде читается угроза и совсем чуть-чуть превосходства. - Надо сказать, я ожидал более теплого приема, - грустно хмыкает Старк, глядя на Клинта, который кладет руку Локи на плечо, успокаивая. – Локи, посмотри на меня, пожалуйста. Это я. Я вернулся. Но Локи смотрит на Бартона, слегка повернув голову, считывая, как с листа, его эмоции. Боль, смирение и готовность к чему угодно. Эта реакция звучит громче любых слов, и Бог прячет лицо в ладонях. Это не похоже на очередной сон, но он уже столько их видел за эти годы, реальных, четких, и, просыпаясь, долго смотрел на пустое пространство рядом с собой на кровати, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Обычно после таких ночей он не разговаривал несколько дней к ряду, и бездна кутала его в кокон, словно в одеяло, которое не греет, а незаметно душит. А сейчас он чувствует себя так, словно в полумраке гостиной не прячется ничего. Словно его личная тьма схлынула, просочившись сквозь стены, но он знает, как она хитра и как изворотлива в своих пытках. - Уходите все... - шепчет он, не отнимая рук от лица. – Уходите немедленно!!! Это не похоже на приказ, хриплый голос срывается, и это скорее напоминает истерику, но он слишком слаб для того, чтобы выплескивать эмоции. Локи поднимает голову. Все в замешательстве смотрят на него, Клинт только сильнее сжимает плечо, словно железная хватка способна остановить бурю. И в этот момент Тони берет его за руку, безвольно лежащую на одеяле. Ему кажется, что сквозь его тело пускают разряд высоковольтного тока, магия обжигает кончики пальцев, словно пытаясь заставить его кровь бежать быстрее. И все это похоже на реанимацию почти остановившегося сердца. - Ты, - Локи сжимает чужую ладонь, и в этом жесте нет нежности, только желание причинить боль. – Опять ты. На сколько ты пришел на этот раз? На ночь, чтобы исчезнуть с рассветом? На день? Или на час? Он резко садится на диване, сбрасывая руку Клинта и игнорируя головокружение от резкой перемены позы, и тянет Старка на себя, словно побуждая сесть рядом. - Твоя магия пробудила мою память, - Тони поднимается на ноги, смотрит на Локи сверху вниз, но так, словно собирается давать ответ перед высшей инстанцией. – Я не могу обещать, что завтра я ничего не забуду. Я не могу обещать, что больше никогда и никуда не исчезну. Я вообще ничего не могу сказать точно, кроме одного. Здесь и сейчас я – это я. Можешь орать, разнести ещё парочку комнат и даже врезать мне. Но сначала я скажу кое-что: когда Тор забрал тебя тогда из убежища, я не находил себе места. Иногда я просыпался с ощущением, будто все это – всего лишь плод моего воображения, иногда я думал, что это действительно какая-то магия, а иногда, по утрам, я искал тебя в собственной кровати и не находил. Я жил так десять лет – не слишком большой срок по сравнению с твоим, но, Локи, я, черт тебя дери, даже не знал, жив ты или мертв. Твой брат только и мог нудеть о высшей справедливости и какой-то Тьме. Иногда, в плохие дни, мне казалось, что ты мертв - окончательно, бесповоротно - и тогда я напивался до беспамятства. А потом ты начал мерещиться мне на каждом шагу, и я решил: ты зовешь меня из того, другого мира. Оцени иронию: великий Тони Старк верит в знаки и собственного любовника, который зовет его из Ада. Уж прости, мысль про Рай даже в мою не особо на тот момент адекватную голову не приходила. Мы принадлежим разным мирам, Локи. Ты спрашиваешь, пришел ли я на час или на день. Я могу спросить тебя о том же. Я не знаю, что за странная магия сводит нас вместе: единственное, что я знаю наверняка, – я совершенно ничего не имею против того, чтобы она продолжала в том же духе. А ты? - Мне кажется, он за всю свою прошлую жизнь столько проникновенных слов в одном предложении не говорил, - не понятно к кому обращаясь, задумчиво произносит Роджерс. – Я уж было ждал «привет, детка, я вернулся, давай отметим это, сломав парочку кроватей»! - Заткнись! – хором произносят Локи и Старк, и последний, не выдержав, улыбается. - И я, - Локи смотрит на Старка так, словно стремится отпечатать его портрет на сетчатке глаза. Его хватает только на два коротких слова, а потом он, словно устав сопротивляться, утыкается Тони лбом в живот, и это так мало похоже на приветственное объятие, что ему становится немного смешно. Тони мягко отстраняет Локи от себя только для того, чтобы сесть на диван рядом и с силой прижать его к себе. Клинт медленно встает, обходит диван сзади, стараясь дышать ровно, хотя это же Локи – даже в такую минуту чувствует, наверняка чувствует чужие эмоции, как ни прячь. Стив оказывается у него за спиной и кладет ладонь между лопаток в каком-то нелепом жесте дружеской поддержки. - Мы не закончили! – голос Тора гремит в гостиной, словно отголосок недавней грозы, но пара на диване даже не вздрагивает. Локи, не поднимая головы, взмахивает рукой, словно отгоняя назойливое насекомое, и Бартону достаточно этого жеста. - Тор, мы закончили, - ровно произносит он. – Мы закончили, и сейчас пойдем на другой этаж, сядем в бар, пропустим по стаканчику. Брюс, ты с нами? - Пожалуй, от выпивки я воздержусь, как обычно, - Беннер, замерший в какой-то неестественной позе, наконец хоть как-то реагирует на происходящее. – Мне надо поспать, день сегодня выдался весьма насыщенный. - А я выпью. И плевать на чертов метаболизм, - Стив хлопает Бартона по плечу и двигается к лифту. – Не каждый день друзья восстают из мертвых. - Локи, - как-то обреченно зовет брата Тор, но тот не проявляет ни малейшей заинтересованности. - Завтра поговорите, - твердо обрывает его Клинт.