А может к чёрту любовь?

      Холодный осенний вечер поглощал Стамбул в непоколебимо надвигающиеся сумерки. Это был один из немногих дней, когда в доме Карай было тихо и спокойно, без скандалов и ссор. Владелец крупной фирмы, бизнесмен Решат Карай, работал в своём кабинете. Его супруга — рыжеволосая бестия Умай Карай, сидела в гостиной, погрузившись в детективную повесть. В комнате на втором этаже устроились сёстры Хаят и Хаяль. Они вместе смотрели кино, и время от времени гул их разговоров и смеха раздавался в гостиной, отвлекая от прочтения книги хозяйку дома. Лицо Умай Карай обдало порывом ветра, женщина подняла взгляд и увидела вошедшую в дом невысокую женщину — домработницу. —Госпожа Умай, Йылдырым Санер приехал, ожидает вас у ворот, — учтиво доложила домработница Зехра ханым. Умай Карай покосилась на закрытую дверь, ведущую в рабочий кабинет мужа, закрыла книгу, поднялась с дивана и статной походкой подошла к Зехре, которая уже подавала ей клетчатое фиолетовое пальто. Окинув взглядом женщину, Умай шепнула ей, что отсутствие хозяйки должно остаться незамеченным. Выйдя во двор, Умай протяжно вдохнула очередную порцию прохладного осеннего воздуха. Женщине совершенно не хотелось видеться с Йылдырымом, который последнее время был безумно «взвинчен» от мысли, что его ребёнок от Умай может быть жив. Для себя она решила, что встречаться будет с ним и выслушивать его пламенные речи о том, что он мог бы стать отцом, хотя бы для того, чтобы иметь возможность контролировать его действия по поиску ребёнка. Где-то в глубине души затаилась мысль о том, что ей доставляет удовольствие слушать его сожалеющие речи, но месть ли за прошлое это? Определенно ей нравилось, что Йылдырым встречался по этому вопросу исключительно с ней. Каждая его попытка поговорить с её сестрой, Умран, заканчивалась истерикой со стороны последней. Счастья мужчина решил больше не пытать, поняв, что Умран ему ничего не скажет, а только будет переводить его драгоценное время, которое он мог бы посвятить поискам дитя. Подходя к воротам, Умай увидела, как открылась дверь чёрной машины и из неё вышел Йылдырым Санер. Оглянувшись, мужчина подошёл к ней поближе, убедившись, что за ними не наблюдают любопытные глаза. —Умай, добрый вечер, — поприветствовал знакомую Йылдырым. —У меня мало времени, говори быстрее, что ты хотел, — с каменным лицом, показывая как можно больше равнодушия произносила Умай, — нас не должны здесь увидеть. —Ты же знаешь, что я хочу, не так ли? Расскажи мне, что с моим ребенком, я тебе не верю, он не умер, что тогда произошло? — рука Йылдырыма легла на женское плечо, — Дай мне знать хоть это, прошу. Скривив губы, Умай дёрнула правой рукой, освобождая себя от ладони Йылдырыма, которая начала сжиматься в кулак вместе с её пальто. —Умер. Твой ребенок умер. Не родился! — её голос сорвался на крик, — сколько раз ещё тебе повторить, чтобы ты понял наконец?! У-м-е-р! — светскую госпожу начинало трясти, а в голосе появилась еле заметная дрожь, — не мучай ни себя, ни меня, Йылдырым, думаешь мне приятно вспоминать прошлое? Ни в чём неповинное дитя расплатилась за наш с тобой грех. —Умай… Ты не можешь себе представить, как мне жаль, что меня в нужный момент не было рядом, я же не знал и не догадывался ни о чём. Даже мысли такой не было, что ты носишь под сердцем моего ребенка, — он обнял женщину за плечи. —Печально, но ничего назад уже не вернёшь. Если это всё, то мне уже следует вернуться, — она попыталась вырваться из его рук, но Йылдырым оказался сильнее. —Стой, подожди, не уходи. Умай, — он прижал дрожавшую от холода и волнения рыжеволосую женщину к себе, — я думаю… Из нас с тобой тогда получилась бы отличная семья, — мужчина зажмурил глаза от мысли, что этого не случилось и осторожно, боясь спугнуть её, прижался лбом к лбу Умай, заглядывая ей прямо в глаза, — только вообрази, ты, я… Наш ребёнок. — Довольно! — больше всего Умай сейчас не хотелось уходить, вырываться из объятий, до сих пор, как оказалось, любимого человека, но чувство, что где-то есть подвох никак не могло покинуть её. Она попыталась оттолкнуть его от себя, но ничего из этого не вышло, мужчина только усилил хватку, не давая возможности сдвинуться от него ни на шаг, — пусти меня! Йылдырым убрал от неё правую руку, давая женщине возможность облегчённо вздохнуть, но тут же накрыл этой рукой холодную щёку очаровательной ведьмы. Умай неожиданно для себя закрыла глаза, прислонившись плотнее к его крепкой мужской руке. Не успев насладиться его прикосновением, женщина почувствовала, как его ладонь скользнула на её шею, легонько сжав. Тяжело сглотнув, она испуганным взглядом посмотрела на Йылдырыма. Он лишь наклонился к ней, уткнувшись носом в макушку её головы, вдыхая дивный аромат огненных волос. Рука осторожно отпустила горло Умай и снова метнулась к лицу, обхватив пальцами острый кончик её подбородка. —Нет, не отпущу. Больше возможность быть с тобой я не хочу терять, — он пристально смотрел ей в глаза, а после неожиданно для самого себя прильнул к её дрожащим губам. Умай сразу ответила на поцелуй, сменяя робость перед ним на разрастающуюся страсть. Они не могли насладиться друг другом спустя столько лет. Он не оставил ни клеточки на ее лице без поцелуя. Их языки сливались в едином жарком танце, они жадно кусали друг другу губы. Остановила это наслаждение Умай. —Йылдырым, прости, — всё ещё не веря в произошедшее, она легонько жмурилась, заглядывая в его глаза. Она приложила несколько пальцев к его губам, — не могу скрывать, наш ребёнок жив… Он недоверчиво взглянул на неё, пытаясь осмыслить услышанное. —Неужели? Кто родился? — не веря своему счастью спрашивал мужчина. —Дочь, — Умай кротко улыбнулась, обхватила Йылдырыма за шею и прижалась головой к его плечу, по её лицу пробежала маленькая слеза, — Я не могу тебе сказать где она, увы, я не видела девочку со дня родов. —Главное она жива, я найду её. Умай… Мне не хотелось бы, чтобы то, что здесь произошло забылось. Я уже не смогу без тебя, я… — Умай заткнула своего любовника поцелуем, продолжая то, что разорвала. Ласковые движения её рук аккуратно гладили его по мускулистой спине… —Тётя?!