Симбиоз человеков

      Ночь в порту Сан-Франциско. Промозглый океанский бриз пробивал до костей. Редкие фонари не рассеивали тьму, а, наоборот, делали тени ещё темнее и опаснее.       Охрана сидела по своим каморкам, лениво поглядывая одним взглядом на камеры. В такую погоду даже угашенные подростки сидят по тёплым домам, а защищать порт от чего-то более опасного... не за такую зарплату, простите.       Ночь в порту Сан-Франциско сейчас откусит чью-то голову.       Груз прибыл из Китая. Большой, дорогой и нелегальный. Учитывая его специфику, контрабандисты хотели забрать его как можно раньше, но сегодня им не повезло. Веном скользнул по тени — невидимый, беззвучный. Ещё одно обезглавленное тело упало на асфальт. Лужа крови медленно поползла в сторону фонаря.       — Веном, — прошелестело по банде паническое.       Ребята были не из робкого десятка — вооружённые, наглые, знающие закон и умеющие творить беззаконие. Все из Китая — потом и кровью получившие возможность жить здесь.       Кровью не своей.       Но тем сильнее был страх перед американским мистическим чудовищем. Перед зубастым и неотвратимым порождением ночи, что с удовольствием съест тех, кто нарушает закон.       Люди в едином порыве бросили бесполезное оружие и организованно кинулись врассыпную. Одного-двух Веном поймает, а остальные успеют выбраться из порта. Успеют слиться с толпой. Лишь бы только оказаться тем, кто успел...       Но один контрабандист остался. Он шагнул вперёд, под свет фонаря, под глаз камеры. Он знал, что Веном не любит светиться на записи. Также, как они.       — Веном! — позвал он. — Я хочу предложить тебе сделку.       Тьма не откликнулась. Но и чёрное щупальце не схватило его из тени, чтобы утащить лакомиться им без посторонних глаз.       — Я предлагаю тебе людей, — продолжал контрабандист. Он не был уверен, что Веном его слышит. Зато слышали другие. — Много людей. Сколько захочешь. Людей, которых и не должно было быть в США. Людей, которых никто не хватится.       Веном оскалился и протянул щупальца к этой нахальной жертве. Сколько уже раз его пытались подкупить?.. Протянул щупальце и замер в паре дюймов.       «Эдди?»       «Да? Нет, всё хорошо. Вперёд».       «Ты сомневаешься?»       «Нет, что ты!»       Не дождавшись ответа, контрабандист резвернулся к контейнеру и открыл замки. Он медленно потянул створку в сторону, открывая взгляду...       Людей. Десятки людей — нелегальных иммигрантов в США. Людей, которые предлагались монстру на заклание, ради спасения собственной жизни.       Людей, которых никто не хватится. Людей, которых не будут искать. Людей, которых привезут ещё...       «Ты сомневаешься, Эдди!»       По правде сказать, Эдди просто устал. Устал выискивать подонков. Устал бороться с вечным чувством голода. Устал заметать следы. Устал бояться, что его раскроют. И так соблазнительно...       «Но ты говорил, что мы должны есть только плохих людей!»       «Да, ты прав, прости».       «Или всё-таки не обязаны?..»       Эдди бросил взгляд вглубь трейлера. Свет фонаря едва-едва попадал внутрь, но зато он прекрасно слышал. Слышал биение сердец — судорожное, боязливое. Слышал шепотки — лихорадочные, панические, а иногда и просто устало-обречённые.       Контрабандист скомандовал что-то на китайском и вытащил наружу одного человека. Женщину. Грязные волосы, грязная одежда — путешествие было не того класса, чтобы наводить красоту.       Контрабандист ей что-то говорил, объяснял, из-за чего сердце её забилось сильнее. Но она только кивнула и села на колени.       Эдди вышел в полутень, не совсем понимая, что он собирается делать. Женщина вздрогнула от ужаса, посмотрела на него расширенными глазами, но бежать не стала. Она смиренно опустила голову, дожидаясь своей участи.       «Наверное, это следующий уровень, — подумал Эдди. — Когда ты уже не бегаешь за шпаной по подворотням, как голозадый людоед, а тебе приносят жертву самому, уже на всё готовую». «Наверное. Ну что, едим?»       Эдди посмотрел на её судорожно сжатые кулачки. На руки — работящие, покрытые мозолями. Он такие руки разве что у садовников видел...       «Наверное, она из тех, кто шил мои кроссовки», — подумал Эдди невпопад.       «Это важно?»       «Да. Это очень важно».       Ам!       Кровавая лужа начала расплываться рядом с коленом женщины. Она открыла глаза, взвизгнула и отскочила от тела контрабандиста.       — Туда, — рыкнули они, указывая пальцем в сторону выхода из порта. — Беги туда.       Женщина бросила быстрый взгляд на контейнер.       — Бери их, — они указали сначала на контейнер, а потом на выход. — И бегите туда.       Женщина посмотрела на него, на труп контрабандиста, на контейнер... Упала на колени и начала что-то сбивчиво говорить на китайском.       Эдди досадливо плюнул и скрылся в тенях.       «Знаешь почему нельзя есть хороших людей, Веном?»       «Нет. Почему?»       «Потому что они шьют наши кроссовки, строят наши дома, пекут нам булочки и выращивают нам шоколад. Убьёшь хорошего человека — и у нас не будет кроссовок, дома, булочек, шоколада и всего-всего, что есть прекрасного на этой планете».       «А плохие люди? Не делают этого?»       «Плохие люди мешают им. Мешают делать кроссовки, дома, булочки, шоколад».       «Поэтому, если мы их съедим, количество шоколада только возрастёт?»       «Именно».       «Тогда всё логично. Понимаю. Зайдём в кафешку?»       «Конечно».