Горсть дождя

Нет, у нас слишком много милосердия. Мы слишком добры и отходчивы. Чрезмерно. «Горячий снег», Бондарев

Начиналась моя первая неделя жизни во дворце. Я ещё не знала, сколько мне предстоит жить здесь, но на очень долго не рассчитывала. Два года. Это примерно одна сотая моей предполагаемой жизни. Совсем немного — капля в море. В первый день, то есть когда я приехала, сразу после получения новых платьев, я и Эос начали перешивать их. Сначала девушка немного удивлялась, почему я, вроде королева, а занимаюсь такой же работой, что и она. Я ответила, что перекройка одежды не требует отлагательств и нам обеим стоит поработать. У меня уже были навыки перешива — я делала это предыдущие четыре года проживания на Топких болотах, поэтому уже знала, как сделать правильный вырез, что где пришить. Правда, возникали проблемы со слоями платья, но в этом мне помогала Эос. Пока я решила перекроить одно платье — чёрное, а над зелёным поработала бы неспеша Эос в течение недели. На следующий день платье было готово. Тогда же я встала раньше, чем встают король и принцесса. Доделав работу над платьем, я отправилась в ванную комнату. Она находилась на первом этаже. Пол был обложен жёлтой плиткой, стены были каменными. В комнате располагались две ванны: одна напоминала небольшой бассейн и была встроена в пол, а другая деревянная и представляла собой обычную. Вода была набрана только в деревянной, но мне было достаточно и её. Эос помогла мне раздеться, я залезла в воду и закрылась сине-серым пологом из плотной ткани. Я воспользовалась мылом, которое пахло не слишком приятно, но очищало достаточно хорошо. Впервые за долгое время я нормально помылась. До этого я лишь купалась в озере, натиралась песком и пеплом, которые не особо очищали. Теперь же я заметила, что моя кожа светлее, чем казалось изначально, но загар от постоянного пребывания на солнце остался. После купания Эос надела на меня новое платье. Его первая примерка была сопряжена со многими неудобствами: корсет давил нещадно, и я с криками отказалась от него; платье же, которое было сшито на корсет, также оказалось тугим настолько, что я боялась в нём нормально дышать, опасаясь, как бы оно не треснуло по швам. Панье, каркас для юбки, также оказался довольно тяжёлым. Ещё вчера нам пришлось пришивать ремешки, которые поддерживали панье, ведь я не собиралась носить корсет, а юбочный каркас крепился изначально к нему. Сразу после ванны и надевания нового платья я отправилась в свою комнату. Эос пришлось повозиться с моей причёской. Во-первых, рога мешали нормально рассчёсывать ей мои волосы, девушка то и дело ударялась об них. Во-вторых, волосы были у меня довольно длинные, поэтому она долго думала, какую причёску сделать. В итоге было решено обвить волосы вокруг рогов. Серебрянные шпильки неприятно впивались в голову, но красота требует жертв. Через полчаса мне предстояла ещё одна не слишком приятная процедура. Эос собиралась обработать мою причёску жиром, а после покрыть слоем муки. Я же отказалась, к её удивлению. — В нашей стране тоже есть определенные традиции по внешности. Я бы не хотела их нарушать, — заявила я. Эос оставалось лишь робко согласиться. В этот же день, сразу после завтрака, в мою спальню явилась сама мадам де Сталь. Ей было поручено королём обучить меня гуманитарным и точным наукам, языкам, богословию, искусству. Уроки проходили в библиотеке. Мадам де Сталь оказалась очень строгой учительницей, однако её удивили мои знания. Буквы, сначала казавшиеся мне латиницей, после звукового произношения де Сталь оказывались кириллицей. Сплошная магия, в общем. Чтение я освоила за полчаса, чем, скорее всего, порадовала гувернантку. С письмом дела обстояли сложнее, но тоже не слишком трудно. Потом началось изучение двух иностранных разговорных языков. Они не существовали в нашей реальности, поэтому я не буду говорить их названия. Было начато изучение этикета, танцев и многого другого. В общем, загружена я была с утра до вечера, в противовес Лейле, у которой в связи с занятостью воспитательницы были свободные дни. После ужина мы с Эос сидели в малом гостином салоне. Там фрейлины её высочества, некоторые министры, порой иностранные послы и даже сами король и принцесса вместе с несколькими особо приближенными слугами занимались весьма интересным времяпрепровождением: игрой в карты и шахматы, обсуждением мировых и местных новостей, чтением, вышиванием. Эос прошивала зелёное платье и заодно рассказывала мне много интересного о дворцовой жизни и её обитателях. Так оказалось, что девушка, встреченная мною впервые на обеде в день приезда, оказалась ни кем иной как официальной фавориткой Лисандра. Её звали Адельгейда, она была двадцатиоднолетней ровестницей короля. Древний род Куражузвийфам, к которому принадлежала девушка, давно управляет почти всей Виньоблью, поэтому Адельгейде было легко познакомится с тогда ещё наследником престола. Она быстро сдружилась с ним, а лет в восемнадцать оказалась в его постели. Адельгейда, узнав от самого Лисандра, что тот стал королём, решила немедленно ехать с ним. Девушка, будучи официальной фавориткой, имела огромное влияние на короля, а также задавала всю дворцовую моду. Ей старались подражать все фрейлины Лейлы. Эос рассказала мне достаточно нужной информации, которой я могла воспользоваться. Пока она не могла мне пригодится, но в будущем — вполне возможно. Но в не совсем постоянной жизни дворца лишь одно оставалось неизменным. Моё общение с Диавалем. Весь день с утра до вечера он незаметно следил за королём, а вечером докладывал мне. Нам обоим не хотелось подлянки с его стороны. Тем более, что я со временем поняла, что в моём «проклятии» была лазейка. Я упоминала лишь о жизни и здоровье, то есть чисто теоретически можно было найти как ко мне подобраться. И я всё чаще начинала волноваться о вороне. Когда я не видела птицу ни разу за день, мне становилось страшно. Вдруг с Диавалем что-то случилось? Но он всегда возвращался, я обращала его человеком и выслушивала новости. Незаметно проходила неделя. Наступил день коронации. Он начался гораздо раньше, чем обычно. Около шести часов утра меня подняла Эос. Её комната находилась рядом с моей, что было очень удачно. За полчаса мы надели то зелёное платье, которое моя камеристка перекраивала в течение недели, и сделали мне причёску. Сразу после я отправилась на завтрак. Сегодня на нём присутствовало гораздо больше людей: кроме короля, его фаворитки, принцессы и мадам де Сталь, за столом сидел премьер-министр, еще парочка каких-то высокоуполномоченных лиц и несколько графов и герцогов с жёнами, многие из которых были фрейлинами её высочества. Завтрак прошёл в довольно напряжённой обстановке: непривыкшие к моему обществу дворяне переодически косились на меня, король заметно волновался и не обращал внимания на Адельгейду, которая всё пыталась привлечь его. Наконец, приём пищи закончился, и все разошлись. Мне нужно было спускаться, во дворе меня уже ждала открытая повозка. По протоколу, который неукоснительно соблюдали, я должна была ехать за каретой принцессы. Как только я вышла во двор, меня подхватил Оссиан Флемар. Король решил позаботиться о том, чтобы мне было легче соблюдать протокол. Поэтому Оссиана временно «приставили» ко мне в помощники. Флемар указал мне на мою карету, а сам сел на лошадь. Я разместилась на мягком диванчике, случайно задев перед этим железную ручку. Это было ужасно. Внутреннюю сторону ладони нестерпимо жгло, будто я запихнула её в огонь. Минут через десять всё прошло, но эти ощущения повторять не хотелось, тем более что покраснение до сих пор виднелось на ладони. Диаваль, заметив это, недовольно каркнул, а я в ответ успокоила его, погладив по голове: — Ничего страшного, с кем не бывает, в следующий раз буду более внимательна. Я и не заметила, как мы подъехали к старинному готическому храму. Интересно, это католический костёл? Я решила проверить свои догадки и спросила об этом у Оссиана. Тот усмехнулся: — Неужели ваше величество предполагает какую-либо другую веру на территории Пэйдэвона? Мы истинные католики и всегда ими будем! — гордо заявил он. — Готовьтесь, мы подъезжаем. Как только моя повозка оказалась у входа в храм, лакей отворил мне дверцу кареты. Я, быстро оценив чистоту мостовой, выбрала наиболее сухой камень и соскочила на него. Оссиан схватил меня под руку. — Простите, ваше величество, но по протоколу каждая девушка, достигшая брачного возраста, а именно шестнадцати лет, должна явиться с сопровождением, — объяснил мне Флемар. — Да, его величество Лисандр предупреждал меня. Раз этого требует ваш порядок, мне придётся согласиться. Ведь не каждому правителю зарубежного государства выпадает честь побывать в Пэйдэвоне, не так ли? — Вы совершенно правы. Со времён почившего Альтамонта II, деда нашего короля Лисандра, у нас не бывали зарубежные правители. Наконец началась церемония. Я и Флемар сидели в первых рядах. Она была довольно долгой и муторной, особенно в плане молитв. Я не знала ни одной не только католической, но и православной, хоть и, будучи человеком, была крещена в этой вере. За неимением других «занятий» во время молитвы я пыталась слушать аббата, ну или как там звали самого главного человека, который потом короновал Лисандра. Явно ведь это был не сам Папа Римский, иначе его бы одежда не уступала той, в которой сейчас король. Когда же Лисандр повернулся к народу, я заметила краем глаза, что кто-то смотрит на меня. Вообще это было не слишком неожданно: моя внешность была довольно заметной. Если рога ещё можно было приписать прическе, то крылья никак нельзя было игнорировать. Но на коронации всё было иначе, ведь главным действующим лицом здесь был Лисандр. Пока все вставали, я обвела взглядом тех, кто стоял передо мной. Несколько священников, король, рыцари. Здесь я вспомнила про аббата. Быстро взглянув на него, я заметила, что именно этот мужчина в упор смотрел на меня. Если честно, это было ужасно жутко. Мало того, что он был раза в три-четыре старше меня, так ещё и я подозревала, что дело было в отнюдь не в моей внешности. Ну то есть дело крылось не в её нераспространенности среди простых людей, а в том, как она у меня появилась. «Дьявольское отродье», «дочь сатаны» — не раз я слышала эти отвратительные оскорбления во дворце от служанок и фрейлин за моей спиной. Мужчины были более осторожны и не обсуждали меня там, где их мнения могут донестись до меня. Почему же тогда девушки так резки в своих высказываниях? Но пока я рассуждала, Флемар схватил меня под руку: — Идёмте, ваше величество, вам уже пора во дворец. — Да-да, конечно, — поспешно ответила я. Через час я уже была в спальне, отведённой мне королём, и готовилась к празднованию. Эос перезаплела меня: теперь мои волосы были уложены в две толстые косы, которые обвивали мою голову ввиде своебразной шапочки. Рога же были украшены цветами, так как сейчас было невероятно модно вставлять в свою причёску живые растения. Вот только как они держались долго без воды, я не знала. Скорее всего их покрывали специальным лаком, пару часов препятствовавшим умиранию бутонов, а после цветы выкидывали. Также я надела новые туфли цитрусового цвета, украшенные жемчужной вышивкой. Деньги оказалось достать проще простого: я не особо надеялась, что Лисандр будет честен при обращение с моими драгоценными камнями, потому решила продать некоторую их часть в ломбард. Выручив за это немалые деньги, по мнению продавца ломбарда, я купила и заказала некоторые нужные мне вещи: новую обувь, нижнее бельё и прочее. Оставшиеся средства я решила носить с собой, как и те камни, что не продала. Наконец я была готова к выходу. Сначала в саду был дан обед, который оказался ещё более разнообразным, чем обычно, ведь при нём присутствовало (подумать только) почти сорок благородных особ. После него начались настоящие гуляния: стрельба, танцы, катания на лошадях. Пару раз ко мне даже подходили знатные дамы, девушки примерно лет восемнадцати — их матери же кичились и избегали меня, — и спрашивали меня о различных подробностях жизни на Топких болотах. Признаться, некоторые их предположения оказались шокирующе странными. Так, одна из дворянок предполагала, что мы живём в норах. Я заверила её, что не знаю ни одну фею, дом которой находился бы под землёй. Также девушки очень удивлялись, узнав, что я тоже фея. Но и я тоже поражалась некоторым фактам их жизни, так что всё было так, как обычно происходит при знакомстве с культурой другой нации. Ближе к вечеру, когда солнце находилось уже очень близко к горизонту, я решила прогулятся в саду. Влюблённые парочки уже разбрелись по лабиринту из кустарника, а я решила последовать их примеру. Хотелось бы и мне также погулять с кем-нибудь по этим извистым дорожкам. И, возможно, этот кто-нибудь парил сейчас в воздухе неподалёку от меня, выискивая… — Добрый вечер, ваше величество, — произнёс кто-то. Я очнулась от своих мыслей и увидела перед собой того самого аббата, который утром короновал Лисандра: — Я архиепископ церкви Святой Ирины — Клеонт де Оминэтэнжу. Вы ведь, несомненно, были на коронации его величества? — Конечно. Вы ещё посмотрели на меня. В чём была причина такого проницательного взгляда? — Не могли бы вы потрудиться назвать, чьей королевой вы являетесь? Кажется, те девушки-дворянки были немало удивлены сим фактом. — Я правительница над всеми магическими существами Топких болот. — А кто сделал вас ею? — Это же наследственное. Мои родители до меня были правителями, а до них — их родители, и так далее, — на ходу придумывая, пыталась отвертеться я. Действетельно, я совсем не понимала его мотивов. Чего он хочет добиться этим разговором? — А разве вы не проходили коронацию? — Нет. У нас этого некому делать. — Как некому? Неужели у вас и церквей нет? — Нет. И не было никогда. — Варварство! Как так можно! Ваше величество, тысячи ваших подданых попадали, попадают и будут попадать в ад, если не будут крещены! Да и вы сами… Задумайтесь. Я слышал, что среди фей нет таких как вы. Быть может, Бог дал вам такую внешность в назидание?! Это знак! — Простите, архиепископ, но я больше не намерена слушать вас, — ответила я, развернулась и быстрым шагом направилась к замку. — Одумайтесь! — крикнул мне вслед служитель церкви, но я уже почти перешла на бег. Если бы не каблуки и каменистая дорожка, я бы, наверное, была уже в комнате. Но у входа во дворец я задумалась: а правильно ли я поступаю? Правила этикета, которые я так усердно заучивала на уроках мадам де Сталь, говорили о том, что раньше короля никто не может уйти с торжества, обеда или просто из комнаты, если конечно сам правитель не отпустит вас раньше. Пока я стояла в раздумьях у входа, меня окликнула Эос: — Ваше величество, я искала вас повсюду. Его величество отпустил вас и её высочество, так как вам завтра выезжать, — поспешно объявила она. — О, да, я слышала, поэтому отправилась в замок, — соврала я. — Да?! Но ведь он объявил это лично мне и камеристке её высочества, — недовольно заметила служанка. — Э-э-э… Неважно, — смутившись, ответила я и быстрым шагом отправилась в спальню. Через пару минут я уже собирала свой нехитрый скраб в сундук. — Вам точно не нужна помощь? — переспрашивала в очередной раз Эос, которую очень удивляла моя самостоятельность. — Нет значит нет! Я не нуждаюсь в твоей помощи! — рявкнула я неожиданно. Я заметно нервничала и переживала после разговора с аббатом или как там его. Лабей промолчала. Видимо удивилась странной реакции не слишком жестокой в обращении с прислугой королевишны. Да, если бы она вела дневник, то непременно бы написала, что правительница Топких болот вела себя после празднества ужасно странно. Наконец, со сборами было почти покончено. Я собиралась убрать своё зелёное платье и ехать завтра в чёрном, поэтому попросила Эос помочь мне раздеться. Вскоре я пожелала девушке спокойной ночи и отправила её спать. Дверь закрылась на замок, а я превратила Диаваля в человека. — Сегодня был насыщенный день, — сказала я. — Ага. Завтра тебе ждёт то же. — Лучше бы поддержал, — усмехнулась я, прыгая на кровать. Диаваль ограничился тем, что присел на край стула. Если честно, он так и не привык за четыре года к тому, как действуют люди в своих телах, поэтому иногда выделывал смешные вещи. — А что я тебе скажу? Мол, Малефисента, не едь никуда, лучше собирайся обратно на Топкие болота. Там и железа нет, и людей, что суют его повсюду. — Ты сейчас про утренний случай? Ну… когда я ручку кареты задела? — Да. Сколько можно повторять? Ты очень неосторожна. Мы ещё долго обсуждали прошедший день, пока Диаваль не взглянул на часы. Я тоже пару дней назад решила начать учить его чтению и письму. Ворон долго сопротивлялся под предлогом «зачем это птице», но я уговорила его. Вскоре я окончательно заинтересовала юношу. Ну, так казалось мне. — Тебе не пора ложиться спать? — спросил Диаваль. — Ох, точно. Завтра же ехать. Ты прав. Поддавшись неожиданному порыву, я схватила юношу за запястье и произнесла: — Спасибо. — За что? — За то… что ты всегда рядом. В груди что-то шевельнулось. Какое-то чувство.