Серый Волк и Красная Шапочка

      — В английском языке есть несколько временных промежутков — точно так же, как и в русском языке: Present — настоящее, Past — прошедшее и Future — будущее. А есть так называемые аспекты языка, которые добавляют контекст в эти самые промежутки: Simple — простое разовое или регулярное действие, Continuous — длительный процесс, который происходит прямо сейчас или в течение какого-то периода времени, Perfect — совершенное действие, какой-то результат или полученный опыт и Perfect Continuous — длительное совершенное действие, процесс, который может закончиться или продолжаться. И для того, чтобы грамотно разговаривать и писать, вам необходимо уметь правильно их различать. А для этого…       Затаив дыхание я смотрела, как Волков планомерно меряет шагами аудиторию вдоль доски. Туда — обратно, туда — обратно. Даже ни разу не присел с начала занятий.       Честно говоря, все выходные я только и думала о том, как же встречусь с ним. Что он скажет? Как посмотрит? Почему-то казалось, что после того случая, между нами, что-то должно поменяться.       Ведь… должно же?       И я подсознательно боялась, что своей покрасневшей физиономией непременно выдам свои мысли. То, что они возникнут, я даже не сомневалась. Вот ни секунды. Да что там говорить, у меня даже проскользнула мысль вообще не ходить на пару, спрятаться, забиться куда-нибудь, переждать. Но потом поняла. Так я себе только хуже сделаю. Сергей с меня после этого точно оправданий потребует, допытываясь, что случилось. То, что он это сделает, я тоже не сомневалась.       И в итоге, вот такая вот, во всем уверенная, я и пошла на пару по английскому. Заранее уперла взгляд в учебник, который загодя достала из сумки, постаралась выбросить из головы все лишнее, сосредоточившись на том, что неплохо бы сегодня устроить генеральную уборку в комнате, морально приготовилась, и… ничего.       Совсем ничего!       Он не искал меня взглядом, не повернулся в мою сторону, да даже элементарно не поздоровался. Так и стоял, устремив взгляд в окно и заложив руки в карманы брюк, пока мы заходили в аудиторию. Рубашка поло соблазнительно обрисовывала внушительные плечи, плотно обхватывая бицепсы и подчеркивая стройность талии. Аленка Видянова, шедшая впереди меня, демонстративно окинула взглядом его фигуру, беззастенчиво пробежавшись от самых ног до макушки и, томно вздохнув, облизнула пухлые губы. Словно Волков был сладким пирожным, которое девушка заказала в кафе и сейчас собирается укусить за тот бочок, который покажется ей наиболее аппетитным.       Стало мерзко.       А потом он повернулся, и я напрочь забыла все свои страхи и переживания. Мне хватило всего одного взгляда, чтобы понять, у него что-то случилось. Губы сжаты в тонкую линию, скулы заострились, под глазами залегли глубокие тени. Ни единой эмоции на лице, лишь безграничная, всепоглощающая усталость.       Так и села на свое место, не отрывая от него взгляд. И про учебник забыла, и про смущение. Даже воспоминания о сне куда-то на задний план отошли.       Что же у него произошло? Но, явно, ничего хорошего.       И вот уже целый час он ходит. Ходит и рассказывает. Рассказывает и ходит. Даже не смотрит, записывает за ним кто-то или нет. Словно бы и дела нет.       Наконец, учебник с громким хлопком закрылся в его руках.       — Смею надеяться, что хоть что-то из того, что вы сегодня услышали, отложилось в ваших головах. И не думайте, что я не видел, кто из вас чем занимался на уроке. Потом со всех спрошу.       Врет… Нутром чувствую.       Даже голос его звучит приглушенно. Где тот волк, что рычал на нас с самой первой пары? Где он?       — К следующему занятию подготовить небольшое эссе, выбрав одно из времен, и придерживаясь его на протяжении всей работы. Выбор оставляю за вами, равно как и выбор темы.       — А как же наше прошлое задание? — Катюша робко подняла руку, привлекая к себе внимание.       — Задание? — Волков явно с трудом сфокусировал на ней взгляд. — Ах, да. Точно.       Развернувшись к столу, бросил на него учебник и прошел в смежный кабинет, прикрыв за собой дверь.       — Иванникова, тебе что, больше всех надо? — Светочка Белова видимо вспомнила свой прошлый позор у доски и сейчас отчаянно злилась, шипя на старосту, как самая настоящая кобра. — Ну, забыл и забыл. Тебе-то что с того?       — Свет, не хочешь учиться — не мешай другим, — перекинув на плечо тяжелую косу, Катюша отвернулась от разозленной девицы и уставилась на доску, сложив перед собой ручки на манер примерной ученицы.       — Зубрилка очкастая… — тотчас прилетело ей в спину, но Катя даже не шелохнулась, успев привыкнуть за два года к подобным высказываниям.       Наконец, Волков появился из кабинета, держа в руках стопку тетрадей.       — Вот, — он взвесил на ладони работы, слегка тряхнув ими в воздухе. — У каждого свои замечания, пожелания и советы. Очень надеюсь, что вы ими воспользуетесь.       Тетради шлепнулись на первую парту.       — Разбирайте и можете быть свободны.       Сергей вновь отошел к окну и прикрыв глаза с усилием тер переносицу. Всегда аккуратный хвост слегка растрепался и обрамлял голову преподавателя этаким легким русым облаком. Красивым…       — Рит, мы идем? Нет? — Машка уже собрала свою сумку и теперь вовсю пыхтела у меня за спиной.       — Да-да, прости, задумалась, — отвлекшись от созерцания спины Волка, судорожно смахнула все, что было на столе, в распахнутое нутро сумки и, застегнув молнию, вскочила с места.       Хотя, тут же поняла, что можно было и не торопиться. Первая парта была плотно оккупирована страждущими побыстрее отыскать свою работу. Кто-то, найдя свой опус, шустро заталкивал его в сумку и старался побыстрее сбежать из аудитории, раз уж препод оказался настолько добрым, что отпустил аж на целых десять минут раньше. Кто-то, наоборот, стоял и вчитывался в пометки, хмуря брови и беззвучно шевеля губами. А кто-то…       — Сергей… Данилович, вот мне тут не совсем понятно.       Видянова, выпятив грудь колесом, стояла возле плеча Волкова и, то и дело облизывая пухлые губы, трясла перед ним своим листочком.       — Что же из того, что я написал, вам не понятно? — Волк перевел на девушку усталый взгляд и, даже не обратив внимания на ее ужимки, взял работу из ее рук.       — Все, — выдохнула Алена и расстегнула пуговичку на блузке. Тот факт, что это уже вторая расстегнутая пуговка, кажется, девушку совершенно не смущал. — Может быть вы мне… лично все объясните?       Что? Какое еще «лично»?       — Ритка, ты в курсе, что сумку рвешь?       Возглас Машки ворвался в сознание и заставил отвернуться от отвратительной сцены соблазнения.       «Почему отвратительной-то?» — тут же возмутилось сознание. — «Люди флиртуют друг с другом — это нормально.»       Пальцы отчаянно продолжали терзать кожаную ручку сумки, перекинутую через плечо.       Еще раз метнула взгляд на Видянову и уставилась на ее руку, теребившую уже третью пуговку на блузке.       «Отвратительной!» — припечатало сердце.         — Ри-и-ит, все нормально? — Машка переводила взгляд с Алены на Волка, потом на меня и обратно. Губы ее постепенно расползались в понятливой улыбке.       — Ри-и-и-ит…       — Вот лучше ничего не говори сейчас, Маш. Ни-че-го!       Как я и боялась. От проницательной Машки мне всегда было очень сложно скрыть свои душевные метания. А уж сейчас… Подловила.       Зло тряхнув головой, постаралась максимально абстрагироваться от того, что сейчас творилось у окна и, растолкав одногруппников, закопалась в остатки работ. Свою нашла быстро и, раскрыв, уставилась на ровные строчки слегка угловатых, острых букв.       «Обрати внимание на пятую главу моего учебника. Я там подробно расписывал исключения, которые никак не мог запомнить сам. Будет проще, если записать их на карточки, чтобы они периодически маячили перед глазами.»       Ничего особенного, простой комментарий, но глупое сердце отчего-то забилось быстрее. Дыхание перехватило.       Подняв глаза, чтобы хоть как-то выразить свою благодарность, хоть мимикой, хоть жестом, неожиданно наткнулась на пунцовое лицо Видяновой. Девушка стояла, поджав губы, и зло буравила взглядом что-то мерно объясняющего ей Волкова. После чего, смяв в руках лист, крутанулась на каблуках, хлестнув Волка по груди конским хвостом, который сегодня соорудила себе на голове и, гордо покачивая бедрами, выплыла из аудитории.       Глядя как, тяжело вздохнув, Сергей вновь отвернулся к окну, я судорожно пыталась решить крайне важную на сей момент для себя дилемму.       Подойти — не подойти?       Поблагодарить — не поблагодарить?       Спросить, что случилось, или?..       — Нет, ты видала? — тихо хохотнув, Машка толкнула меня локтем в бок. — Кажется, кого-то сейчас отшили. Причем в категорической форме.       — Ага, — только и смогла выдавить из себя, придя к выводу, что сейчас точно лучше не подходить.       — Ритк, по-моему — это зеленый свет, — подруга перешла на заговорщический шепот.       — Маш, не пори ерунды.       Погасив разгорающийся румянец, потянула ее к выходу. Не хватало еще, чтобы кто-то услышал наши перешептывания.       — Ну-ну, — весело пропела Маша и, подхватив меня под локоть, еще раз метнула взгляд на Волка.       Он так и стоял у окна, вновь засунув руки в карманы. Большой, уставший, но такой… такой…       Какой «такой» я так и не смогла понять, но ощущения того, что сердце защемило мне вполне хватило с головой.       — Ты уже решила, какое время возьмешь для эссе? А о чем писать будешь? Я вот, честно говоря, даже не знаю. Скорее всего возьму симпл. Как по мне, так он попроще будет, чем остальные.       Машка тараторила без умолку, пытаясь хоть как-то вытянуть меня на разговор. Шестеренки в мозгу крутились медленно, со скрипом. Что-то не давало покоя. Какая-то мысль упорно скреблась на задворках сознания. Что же это? Что?       — Рит, а Мамаев больше не появлялся на горизонте? — Маша решила кардинально сменить тему, надеясь хоть так получить отдачу в разговоре.       Отрицательно покачала головой, медленно скользя взглядом по стенам.       — Я боялась, что он в клуб припрется, все выходные как на иголках была, — все-таки разлепила губы, поняв, что мысль не ухватывается, что бы я ни делала. — Но, пронесло.       — Понятно. А я, прикинь, вчера полночи фильм смотрела. Страшный, аж жуть берет. Потом заснуть боялась. Сейчас вот думаю, и на хрена я это делала? — Машка показательно постучала кулаком себе по голове. — Ведь знаю, что боюсь, а все равно смотрю. Мазохистка, наверное.       — Да нет, просто нехватка адреналина. Такое бывает, — успокоила подругу, с силой растянув губы. Усталое лицо Сергея Даниловича никак не хотело исчезать из головы.       — Адреналина, говоришь? А по-моему, мне порой мозгов не хватает, — Машка улыбнулась и скорчила забавную рожицу, правда уже спустя секунду устало призналась, — голова чугунная просто. Ну ничего, сейчас приду домой, завалюсь отсыпаться и хоть трава не расти!       — А статистика? — повернулась к подруге, краем глаза уловив такую несвойственную ей, но такую похожую на то, что я имела возможность наблюдать всю последнюю пару, гримасу усталости.       — Да я на выходных все сделала, поэтому с чистой совестью и баиньки, — Машка немного притормозила перед кофейным автоматом, — а может… хотя, не-е-е-е, мне еще до дома ехать. Не факт, что я довезу в себе стакан кофе, не расплескав по дороге. Ладно, пошли.       Машка, медленно покачивая сумкой, пошла дальше. Я же, как завороженная, уставилась на изображения кофейных стаканчиков. Кнопки автомата призывно горели зелеными огоньками, а картинки, расположенные напротив каждого из вариантов кофе, призывно манили к себе нарисованными на картонных пузатых боках кофейными зернами и всевозможными оттенками коричневой палитры.       «Ритка, ты сошла с ума! Даже не думай!» — вовсю транслировал мозг.       «Это всего лишь проявление благодарности…» — робко обивалось сердце.       «Да! Кофе ни к чему не обязывает…» — заявила откуда-то из пяток душа.       Не обязывает, быстро согласилась с душой я, пока зараза мозг не придумал еще какой-нибудь категорический протест.       — Ритк, ты чего опять застыла-то? — Машка, наконец, обнаружила мою пропажу.       Обернувшись назад, вопросительно подняла бровь.       — Машунь, ты иди. Я вспомнила, что хотела на кафедру к Тамаре зайти. Насчет завтрашнего занятия проконсультироваться.       Я сочиняла на ходу, искренне надеясь, что она не решит идти со мной.       — Бли-и-и-ин, Рит, ну ты, как всегда. Уже ведь почти до выхода дошли, — Машка глубоко вздохнула и, тряхнув рыжими локонами, направилась обратно. — Пошли к твоей Тамаре.       Черт… Черт-черт-черт.       — Да ладно, Машунь, что я, сама не дойду что ли? — отчаянно растягивая губы в улыбке, попыталась откреститься от совместного похода на никому не нужную кафедру.       — Рит, мы ж подруги. Что я, изверг что ли бросать тебя? Пошли. Быстрее сходим, быстрее закончим.       Поравнявшись со мной, Машка по инерции ухватила меня за рукав кофты и, словно буксир, потащила к лестнице.       И что делать? Хороша я сейчас буду пред светлыми очами Тамары Дмитриевны…       — Машунь, Машунь, погоди! — аккуратно высвободив рукав из цепких пальцев подруги, остановилась посреди коридора, куда Машка успела дотащить меня на одном лишь голом энтузиазме.       — Что такое?       — Маш, тут такое дело… — я судорожно пыталась придумать какое-то мало-мальски приличное оправдание, поочередно закусывая то одну, то другую губу.       Нет, я, конечно, знала, что подруга у меня крайне прозорлива. Но, чтобы настолько…       — Ну и кто он? — склонив голову на бок, Машка одарила меня улыбкой Чеширского кота. А видя, как щеки мои обретают пунцовую окраску, разве что не подпрыгнула, взвизгнув и прижав к груди кулачки. — Ты же к нему идешь? К нему? Да?       — Маш, прекрати пожалуйста, — попыталась утихомирить разбушевавшуюся подругу, к слову, совершенно безрезультатно.       — Да, Ритка, да! Так и надо! — подруга скакала вокруг меня этаким горным козлом. И куда только усталость делась?       — Маш, не придумывай себе того, чего нет.       — Ага, не придумывай! А чего тогда сразу не сказала к кому идешь на самом деле? — Маша немного притормозила и скорчила ехидную рожицу, высунув язык.       — А вот потому и не сказала, что тебя знаю. Ты же знаешь мои отношения с английским? Знаешь. Ну, вот… Не хочу лицом в грязь ударить. А при всех стыдно было.       — Ну ладно, ладно, — смилостивилась, наконец, рыжая зараза, — но потом я от тебя жду полноценный отчет. Ты поняла?       — Поняла-поняла, — выдохнула украдкой, мягко подталкивая девушку в спину по направлению к выходу.       — Нет, Ритк, ты не поняла. Я с тебя завтра стрясу все, — Маша вновь остановилась, повернувшись ко мне и злорадно хихикнула, поиграв бровями, — поэтому, в твоих силах сделать так, чтобы интересных подробностей было как можно бо-о-о-ольше.       — О, господи… — мне только и осталось, что закатить глаза. — Иди уже, террористка.       Наконец, Машка, махнув рукой и еще раз злорадно ухмыльнувшись, скрылась за дверями института, впустив ненадолго яркий свет осеннего солнца и теплый сентябрьский воздух.       Покачав головой, ненадолго замерла перед выходом.       Вот вечно она так. Разбередит душу, всколыхнет волну и стой потом, успокаивайся.       Хотя, за это я Машуню и люблю, что не дает затухнуть от скуки.       Покачалась с пятки на носок. Поправила сумку.       И чего я стою? Он же уйти может в любой момент.       А может, так даже лучше?       Так Рита, спокойно, только спокойно. Убираем румянец, выравниваем дыхалку. Я иду к Волку сугубо по занятиям.       «Ага, по занятиям… со стаканом кофе…»       Кстати, о кофе. Интересно, а какой он любит? Может, американо? Или латте? Хотя-я-я-я… я что-то сильно сомневаюсь, что в нашем автомате будет достойный латте, да и американо тоже…       Так, Рита. Что за мысли? Это же простая вежливость, не более!       Спустя десять минут я словно шпион кралась по пустому этажу. Те, у кого на сегодня занятия кончились, давно разбежались кто куда. Ну, а у остальных шла пара, поэтому помешать мне своим присутствием никто не мог.       С одной стороны я была этому рада, а с другой… не совершаю ли я глупость? Очень не хотелось бы, чтобы Волков решил, что я так же, как и Видянова… лезу к нему.       Воспоминания о расстегивающихся пуговичках на блузке девушки придали злости.       Да нет! Ничего общего! Вот вообще! Я иду по делу.       Одернув пуловер, выдохнула и тихонько постучала в дверь кабинета.       Тишина.       Не слышит?       Подождав минуту, постучала еще раз.       Может, он уже ушел? Вот и сходила, угостила кофе. Дура ты, Ритка, каких поискать.       Взявшись за ручку, по инерции потянула ее на себя. И чуть не отпрыгнула. Дверь в кабинет была не заперта.       — Сергей Данилович? — робко заглянула сквозь приоткрытую дверь, надеясь увидеть преподавателя.       Да ладно, он что, ушел и не запер кабинет? Не поверю!       — Сергей Данилович?       Прошла внутрь, аккуратно притворив за собой дверь. Кофе, черный американо, мерно плескался под крышкой, доносясь ароматным отголоском сквозь пластиковую преграду.       Заметив пиджак, перекинутый через спинку стула, застыла. Сердце внутри совершило кульбит и затрепыхалось в груди испуганной птахой.       Он не ушел, он здесь!       И что делать? Дождаться? Или поставить стаканчик и уйти?       Блин… Блин… Блин… Блин…       Что делать-то?       Вот куда, спрашивается, делось мое хваленое благоразумие? Такое впечатление, что оно сбежало вместе с Машкой, оставив вместо себя нервно дергающееся «нечто». Главное, чтобы это «нервно дергающееся» не расплескало кофе. Иначе будет крайне сложно объяснить, что я тут делаю. Хотя… внятно объяснить купленный для Волкова кофе тоже надо еще постараться.       А зачем вообще объяснять? Просто поставлю на стол и все. Точно! И записку напишу «в благодарность за внеклассные знания». Он умный, сразу поймет.       Решено!       Подойдя к столу, поставила стаканчик с напитком и зарылась в сумке в поисках ручки и листа бумаги. И если лист я быстро выдернула из тетради, то ручка упорно не желала находиться в недрах стихийного бардака.       — Вот хороша я буду, если он сейчас вернется, — пробурчала вполголоса и, угнездив сумку на столе, по новой зарылась в ее содержимом.       — Ага, вот ты где!       Зажав, наконец, ручку в руке, по инерции обвела взглядом аудиторию и замерла.       Сквозь приоткрытую дверь смежного кабинета виднелась часть стола и склоненная над ним русая голова.       — Сергей Данилович?       Мужчина не пошевельнулся.       Оставив сумку на столе, ухватилась двумя руками за стаканчик кофе, словно за спасательный круг, и медленно шагнула вперед. Приоткрыв дверь, заглянула внутрь и застыла. Сложив руки на столе перед собой, Сергей уткнулся лицом в сгиб локтя и просто спал. Спина его мерно вздымалась. Прическа совсем растрепалась, превратив аккуратный хвост в подобие пышной львиной гривы.       Интересно, а какие они на ощупь?       Ритка, не дури! Потом точно не отмажешься.       Память, словно издеваясь, подкинула ощущения из сна. Мягкие, шелковистые, они нежно щекотали шею и лицо, заставляя млеть от восторга.       Пальцы начало жечь.       «Ну, я только чуть-чуть…»       «Не вздумай! Он чужой человек! Преподаватель!»       «Так ведь спит, не узнает даже…»       «Ага. Да по всем законам подлости проснется и спалит!»       «Не спалит. Сделаю вид, что будила…»       «Ага, а он такой дурак, да?»       «Не дурак… Но, ведь… хочется…»       «Перехочется!»       Так и не договорившись с собственным разумом, решительно постучала по косяку двери.       — Сергей Данилович.       Волков вздрогнул. Русая голова молниеносно дернулась вверх, явив мне мутные спросонья серые глаза. Он явно не понимал, что происходит. Такое бывает, когда выключаешься незаметно для самого себя, уж я-то с подобным знакома не понаслышке. Мельком пробежался глазами по сторонам и, наконец, сфокусировал на мне взгляд. Легко улыбнулся краешком губ, мгновенно вызвав в глупом сердце такую бурю, о которой он сам и не догадывался.       И не должен догадаться!       — Рита. Вы что-то хотели?       Голос Волка звучал хрипловато. Расправив плечи, слегка потянул шею сначала в одну, потом в другую сторону.       — Простите, кажется, я задремал. Выходные были сумасшедшие, — прижав ненадолго руки к лицу, явственно сцедил в них зевок и, встряхнувшись, вновь посмотрел на меня. — Так, что вы хотели?       Поняв, что медленно зависаю, мысленно отвесила себе звонкую оплеуху.       — Вот, — быстро, чтобы не передумать, поставила на стол перед ним стаканчик с кофе и тут же затараторила. — Сергей Данилович, вы только, пожалуйста, не поймите превратно, просто, мне показалось, что вам это нужно.       Скосив немного озадаченный взгляд на напиток, он все-таки протянул руку и, открыв крышку, медленно вдохнул терпкий бодрящий аромат. На мгновение даже прикрыл глаза. А когда вновь распахнул их… Что-то плескалось такое в глубине серых омутов. Непонятное, странное, притягательное…       — Что, настолько все плохо? — его тихий голос был подобен мягкому пледу, в который меня словно бы завернули с головой.       — Вы на себя похожи не были.       — И вы специально сходили?..       — Сергей Данилович, я не… — попыталась оправдаться, но споткнулась о теплую, ласковую улыбку. В ней совершенно не было ехидства или какого-то тайного превосходства. Не было и осознания своей неотразимой привлекательности. Была лишь простая искренняя благодарность.       — Спасибо, Рита. Вы не представляете, как вы угадали.       Он продолжал смотреть на меня. Не двигаясь. Не моргая. Словно изучая с какой-то совершенно новой, незнакомой ему до сих пор, стороны. И это изучение ему явно нравилось. А вот я…       — Ладно, тогда я пойду. Не буду вас отвлекать.       Заторопилась, быстро отводя взгляд от преподавателя, поворачиваясь к нему спиной и хватаясь за ручку двери. Но внезапно вспомнила, что кофе был не единственным предлогом прийти сюда и вновь обернулась, застыв в проеме.       — Да, чуть не забыла, спасибо за ваш учебник, в нем действительно так много всего интересного. Читаю каждый день. Особенно интересны пометки и…       Тихий голос Волка прервал мою быструю речь, заставив поперхнуться вдохом.       — Рита, посидите со мной немного, если вас не затруднит.