Thunderstorm

      Доверие — один из самых опасных человеческих пороков. Но иногда обстоятельства хватают нас за яйца, вынуждая «доверять» тем, кому, по-хорошему, стоило бы пустить пулю в лоб. А то и не одну. Рейнольд прекрасно знал, чего стоит слово преступника, а потому шел к монастырю, как говорят на тюремном жаргоне, на кипеше. Нужно быть в край отбитым, больным на голову идиотом, чтобы доверять Дэдшоту, наемному убийце крайне странных, если основываться лишь на словах Квин, моральных качеств. Но выбора не было. Рейнольд нуждался в поддельных документах и не было ни единой возможности свалить из Китая в более безопасный регион, кроме как через сделку с Флойдом. Ни о каком телепорте и речи быть не могло. Грозовые прыжки на короткие расстояния работали через одно место, а насколько безопасно лететь в слепую через пол мира, да и как подобное провернуть — он не знал. Потому, стиснув зубы, крепче сжав рукоять ножа в кармане и ниже натянув широкую шляпу, шел на встречу с судьбой.       Мимо проносились авто, игнорируя все возможные правила дорожного движения, толпы плохо одетых китайцев заполонили тротуары. Громыхала дурацкая попса на китайском, а в воздухе витал резкий, пожирающий все запах чего-то пережаренного. — А мне тут нравится, Трескунчик! — буркнула Харли. — Столько стремного народу! Если бросить хлопушку воон к той будке — они будут бегать как крыски с подожжёнными хвостиками! — Харли, никуда мы ничего бросать не будем. Надеюсь, — хмуро ответил Рейнольд. — Они все одинаковые! Видишь, китаец прошел узкоглазый! А вон еще один идет, тоже узкоглазый! У них одинаковые волосы, одинаковые лица… бррр, интересно, а кричат они тоже одинаково? — Харли. — Просто, откуда они такие взялись? Что если в Пекин на самом деле упали инопланетяне, а на корабле у них был инкубатор? И китайцы выходят оттуда одинаковые? Потому их так много! Что если там, под землей, сидит какой-то Гоксарак «Узкоглазый» и повелевает, — Харли продолжила нарочито зловещим, хрипловатым голосом: — Дети мои узкоглазья, приказываю завалить мир дешевым шмотьем и рисом, во славу мою мва-ха-ха! Это ж обосраться как страшно, Трескунчик!       Рейнольд хохотнул, представив огромный инопланетный корабль, будто из старых фильмов 90-х, откуда ровными шеренгами выходят китайцы, скандируя какой-то гимн зла на своем забавном, недоступном для понимания языке. Квин продолжала размышлять об этом, явно порываясь сбросить длинное серое пальто, скрывающее выкрашенные в красно-черный тряпки от бдительного взгляда дрона-надзирателя. Впрочем, будто бы назло, волосы она в черно-красный все-таки выкрасила и теперь походила на эксгибиционистку, сбежавшую из бурной фантазии амфетаминщика.       Рейнольд достал из кармана полупустую пачку сигарет и закурил, стараясь выдыхать дым вниз, дабы тот не резал глаза, задерживаясь под шляпой. — За нами гонится поехавший маньяк Бэтмен и его не менее поехавший маньяк-сынок Робин, нас хочет распять половина мудаков в Режиме, над нами сраные роботы с лазер-пушками, а тебя пугает какой-то «Гоксарак»? — Эй, Бэтси-олд и Бэтси-бой мне хорошо знакомы, Трескунчик. Я их всю жизнь знаю. А вот Гоксарак… он таинственный как туман! — зловеще прошептала она. — Он может ходить среди нас, а мы его даже не узнаем! Что, если тот китайский дед, продававший тебе шляпу — он! Сидит, потирает свои маленькие китайские ручки и готовится захватить мир! — Черт, детка, это уже расизм, — хохотнул Рейнольд. — Что? Да их же три миллиарда, Трескунчик!       Миновав несколько шумных кварталов, полной грудью вдыхая запахи пыли, пота, жаренных обрезков и тушеной капусты, они, наконец, добрались до нужного места. Сам храм оказался отрезан от города высокими декоративными воротами-пагодой, с золотистыми иероглифами и резными статуэтками драконов и львов. Рейнольд остановился у входа, чувствуя странное разочарование. Словно маленький мальчик, мечтавший о пони, а получивший подсрачник от отчима, пережравшего дешевого спирта. — Трескунчик, ты чего? — спросила Харли, глядя на мрачное лицо Рейнольда. — Я… мне кажется, я зашел в тупик. Я уже видел это место, я помню его! Звучит бредово, но я помню эти ворота, но… все не так! — разражено ответил Рейнольд. — Тут не было дороги, а была поляна с кустарниками и декоративными деревьями. Статуэтки были из бронзы, а не из дерева, а… а, черт-знает-что. — А откуда тебе это помнить? — нахмурилась Харли. — Я не знаю. Но я богом клянусь, я был здесь когда-то… или «где-то». — Ты страааанный. — Давай зайдем. Дэдшот догадается посмотреть внутри, — сказал Рейнольд, кивая в сторону входа. У самых ворот стоял унылый лысый монах в традиционном желто-оранжевом балахоне и продавал билеты. — Ура! Экскурсия в музей! Мистер Джей любил музеи, Трескунчик. Правда, он обычно приходил со своими экспонатами и вешал взамен старых. — Да? А что делали со старыми? — Мистер Джей говорил всем, что сжег. Но я видела, как он продавал их некоторым богатеньким коллекционерам. «Деньги значения не имеют, — пугающе реалистично передала она голос Джокера. — Главное, чтобы дошел смысл послания. Все сгорит!» Но хороший фокусник всегда держит туз в рукаве, верно? Он всегда одурачит, если позволишь, Трескунчик. — Мораль шулера, — усмехнулся Рейнольд. — Если ты позволишь себя обмануть, значит заслуживаешь быть обманутым. Знаем.       Расплатившись с монахом, Харли и Рейнольд ворвались в мир древней мудрости, таинственных тайн и загадочных техник боя. Высокие пагоды, статуэтки драконов, декоративные деревья, даже в нынешние тяжелые времена поддерживались в безупречном состоянии. Шум пыльного города сменился почти медитативным покоем, и даже Харли прекратила болтать и принялась глазеть на все, что могло привлечь ее внимание. Миновав красивую аллею, они вошли в большое здание, чем-то напоминающее смесь японского додзе и Готемского музея древности. Сквозь высокие окна падали столбы золотистого света, отражалась от блестящих поверхностей резных фигурок, от широкого, медного гонга и лежащего напротив него молота. За гонгом возвышалась массивная, бронзовая статуя Будды. На стенах висели древние гобелены, покрытые столбами иероглифов, на полу, умелыми руками мастеров, выложенная нефритовая мозаика, изображающая тренировку тысячи монахов. — Вау, — охнула Харли, глядя на молот. — Я его хочу! — Не думаю, что тут можно что-то купить, Харли, — сказал Рейнольд, очарованно глядя на экспонаты. Эмоции захлестнули его, он снова расплывался в себе, чувствуя радость и тоску о давно минувших временах. Взгляд коснулся одного гобелена, более всего пострадавшего от времени. Рейнольд подошёл к нему и уставился на рисунок. Глаза его сверкали голубым огнем, на лице застыла грустная полуулыбка. — Трескунчик? — удивилась Харли. — Что там? — Память, — грустно ответил он, указывая на картину. Там, на потертом пергаменте, человек в широкой шляпе, опутанный молниями сражался с демоном под багровым небом. Огонь глаз исчез и Рейнольд вновь стал собой. Но в этот раз чувствуя странное умиротворение. Будто какая-то часть его личности, бесцельно плавающая во мраке, вернулась на свое место. — Цем то помоць? — спросил подошедший китаец в костюме музейного работника. — Да, что это за картина? — спросил Рейнольд. — О, старинный, оцень старинный рисунок. Его нарицоваль один из оцновацелей учения Буддизма! Могуций маг и пророк. Он назвал эцу карцину: «Бог грома побеждает Тьму». Он говорил цвоим уценикам, цто видел этот бой во цнах об иных, недосягаемых для нас измерениях. Бецконечно далеких. Нацтолько, цто никогда с нашим и не соприкоснуца. — Эй, Трескунчик! А ты же себя называл богом грома, когда был Красноглазиком? И молнии у тебя есть. — А-ХРИ-НЕТЬ, — сказал Рейнольд. — Какого-ж хера?! — Ты — Бог! — крикнула Харли. — Ты реально Бог! Ну все, держись Супс, тебе крышка! — Воу-воу-воу, погоди, — осадил ее Рейнольд, не обращая внимания на ошарашенного китайца. — Давай-ка не пороть горячку, Харли! Я мелкий преступник. Бандит из Готема. Да я даже школу не закончил, три года отсидел в Лог Айленде. Какой я, нахрен, бог? — М-м, симпатичный? — Черт, — выругался Рейнольд, глядя на картину. — Это какой-то бред.       Дверь в музей громыхнула, послышались тяжелые шаги — звон бронированных подошв на мраморном полу. Рейнольд обернулся и сжал кулаки. — Ков… бой? — Харли удивленно подняла бровь, глядя на закованного в черно-красную броню Дэдшота. Знаменитые наручи-пистолеты поблескивали в лучах солнца, алая оптика на шлеме рождала луч, что скакал от Рейнольда на Квин и обратно. Рядом с ним стоял Дамиан Уэйн, сжимая в руке усиленную плазменной кромкой катану. Черно-красная броня с символом летучей мыши на груди блестела, черная маска вокруг глаз придавала ему агрессивный, демонический облик. — Да твою-ж мать, — выругался Рейнольд.       Китаец тихо выскользнул из музея и, закричав о помощи, бросился бежать, не заметив аккуратно припарковавшейся у стен монастыря фуры, полной еще более опасных гостей поднебесной. — Попались, голубки, — усмехнулся Дамиан. — Решили посетить музей? Культурно отдохнуть, напоследок? — Ковбой! — зло крикнула Харли. — Ты меня продал! Сперва Рыжая, теперь ты! — Можешь осуждать меня сколько хочешь, Харли, — сказал Дэдшот, взводя пистолеты. — Но я делаю это ради дочери. — Предаешь своих? Хороший у дочки папка! — Ты бы сделала то же самое ради Люси. — Ковбой, — зло улыбнулась Квин, скидывая пальто. — Я люблю тебя, но через пару минут возьму воон тот молоточек и засуну тебе в жопу по самую рукоять! — Рейнольд, — обратился Дамиан. Рука коснулась лезвия бэтаранга. — Прежде чем я выпотрошу тебя: последнее слово? — Трахни себя, принцесса! — крикнул Рейнольд, концентрируясь на внутренней энергии. Меж ладонями пробежали дуги ярко-синих молний. Бэтаранг рассек воздух, сверкнули молнии, впиваясь в металл, выжигая систему самонаведения. Оружие взорвалось потоком искр, ухнуло и отлетело в сторону, пуская столб едкого дыма. — Гром заберет тебя!       Дамиан бросился в атаку, увернувшись от брошенного в него разряда грома. Искры молнии ослепляли, насыщая воздух запахом озона. Громыхнули пистолеты-пулеметы, но Харли резко увернулась и, сделав цирковое колесо, вмиг оказалась у гонга, хватая молоток. Но, замахнувшись, замерла. Послышался противный хруст. Бой прекратился, Дамиан медленно обернулся, глядя на сверкающее острие меча, торчащее из груди Дэдшота. — Ковбой! — воскликнула Харли.       Флойд опустил недоуменный взгляд на лезвие, рассекшее сердце. Клинок с хрустом вырвался из тела, и Дэдшот, покачнувшись, рухнул на пол. Робин недоуменно смотрел на воина в черной броне Лиги Теней. Тот взмахнул клинком, сбрасывая с лезвия кровь. Двери распахнулись и в музей вбежала дюжина бойцов в черном, вооруженных экзотическим холодным оружием. Катаны, стальные посохи, длинные одати, даже воин с кусаригамой затесался в толпе. Харли исполнила несколько сальто назад и встала возле Рейнольда и Дамиана, удивленных неожиданной сменой обстановки. — Лига Теней?! — пораженно спросил Дамиан. — Я думал, Уэйн уничтожил ее! — Думать — то бремя, что не лежит на твои плечах, щенок, — хохотнул Темный Воин. — Ага! — воскликнула Харли, крепче сжимая молот. — Я же говорила! Я говорила, что мы встретим ниндзя! — А я думал: ниндзя вышли из моды в начале нулевых, — нервно хохотнул Рейнольд. — Что ты за хрен? — Кто я тебе знать не положено. Но для других — я смерть. Воплощенная в стали. Убить всех, кроме придурка в шляпе.       Началось то, что часто случалось после хорошей попойки в не самом благополучном квартале. Когда какой-нибудь латинос случайно блевал на черного, и толпы начинали превращать друг друга в кровавый фарш. Рейнольд едва увернулся от удара и, ловко перехватившись за древко, вырвал стальной посох из рук обескураженного убийцы. Звенели клинки, грохотали разбиваемые в щепки экспонаты, шипастый грузик кусаригамы рассек воздух и, избежав встречи с виском Харли Квин, ударился о статую, сбив Будде нос. Адреналин бил в виски, страх, ярость и треск молний опьяняли. Музей превратился в арену, и Рейден обрушивал на врагов стремительные удары посоха, выбивая катаны из рук, подсекая ноги, разбивая маски. Рядом крошил врагов Робин. Дамиан едва ушел от широкого выпада одати, пнул врага под колено и, когда тот осел, снес ему половину черепа резким ударом, почувствовав на лице противно-теплые брызги. На пол хлынула густая кровь, добавив трудностей. Харлин, хохоча, увернулась от серпа кусаригамы, но поскользнулась и с воплем шмякнулась об пол. Белый топик пропитался кровью, сделав видимым грудь. Рейнольд вскрикнул, перенесся на дюжину метров и зарядил посохом промеж глаз врагу, но не рассчитал силы и пробил череп насквозь, вырвав брызги крови и костей. Вылетевший глаз бедолаги докатился до дверей музея. Зазвенел гонг и, краем глаза байкер увидел, как ловко исполнив гимнастическое «солнышко», Харли увернулась от колющего выпада и обрушила удар молота на голову зазевавшегося ниндзя. Череп треснул как арбуз под прессом, заливая клоуншу кровью и мозгами.       Дамиан ушел от сверкающей полосы стали, парировал атакуя второго врага и, перекатившись через спину, рассек бойца Лиги от паха до пупа. Тот завизжал, хватаясь за клинок Робина. Рейнольд вырубил бойца с кусаригамой и, вспыхнув молниями, перенесся к Дамиану, помогая разделаться с напирающими ниндзя. Взгляд коснулся Темного Воина, стоящего на месте скрестив руки. — Почему он не нападает?! — крикнул, еле дыша, байкер, отбивая посохом удар широкого лезвия одати. — Изучает нас! — Дамиан отсек руку нападавшему и, подпрыгнув, зарядил вопящему ногой в висок. Тот перекрутился в воздухе и рухнул, заливая пол фонтаном крови из культи. — Эти ублюдки всего лишь неофиты. Он — главная угроза!       Рейнольд раскрутил посох, держа двух бойцов Лиги на расстоянии удара. Они не решались подойти, испуганные громким уханьем рассекаемого воздуха. Один осмелел и, уйдя от горизонтального удара, получил по затылку. На стекло шлема изнутри брызнула кровь, череп смялся, будто сделанный из папье маше. Второй так и не решился напасть и байкер, крикнув, поразил его молнией. Сверкающий труп в облаке искр и густого, вонючего дыма пролетел через зал и рухнул у статуи дракона.  — Что-ж, впечатляет, — усмехнулся Темный Воин, когда последний неофит рухнул на пол, застигнутый врасплох ударом сапога в пах. Харли победно хохотнула и вновь исполнила сальто, но руки скользнули по крови, и она, крича и матерясь, снова рухнула на пол. Музей превратился в бойню. Полтора десятка изуродованных тел, лужи крови и мозгов на полу, веера крови на стенах и разбитые в дребезги древние экспонаты. Рейнольд, Робин и Харли смотрели на Темного воина, тяжело дыша и крепче сжимая оружие. Звуки битвы сменились абсолютной, всепоглощающей тишиной. — Кто тебя послал? — спросил Дамиан. — Мой отец? — Хм, вопросы. Одни уместны, другие глупы, — усмехнулся Темный Воин. — Эти знания не помогут тебе, когда ты будешь умирать. — Да ладно, ниндзя-хмурик! — крикнула Харли. — Мы втроем тебе накостыляем!       Рейнольд крепче сжал посох. — Если он и вполовину так крут, как кажется, — шепнул он Уэйну. — Надо бить ублюдка синхронно. Будем напирать, чтобы он не успел защищаться. — Так и сделаем, — холодно ответил Дамиан, вставая в стойку с мечом. На сверкающем лезвии багровели пятна крови. — Да, надеюсь, ты не ударишь меня в спину. Темный Воин медленно двинулся на них, поигрывая клинком. — Гранд-мастер улучшил меня. Теперь, у меня нет слабостей.       Рейнольд вспыхнул разрядами молнии и в мгновение ока оказался перед ним, обрушивая на врага цепь быстрых ударов в стиле Шаолинь. Посох рассекал воздух с безумной скоростью, грозовые дуги скакали по металлу, но Темный Воин легко уворачивался и блокировал, играючи навязывая свои правила боя. Лезвие сверкнуло в столбе солнечного света и едва не отсекло пальцы байкера. Тот резко отскочил, пропуская Робина и его цепь ослепительно быстрых ударов. Темный Воин не стал защищаться и отпрянув, позволил всем смертоносным выпадам уйти в молоко, а затем бросился в бой. Полосы зеленоватой стали рассекли воздух, вышибая искры из брони Робина. Тот едва ушел от удара по горлу и поцеловал подошву подпрыгнувшего врага. Падая, Темный Воин прижал сапогом край посоха Рейнольда ударил локтем в челюсть, отбрасывая байкера в сторону. — Черт, он хорош, — тяжело дыша выпалил Дамиан. — Значит, ух, мы будем быстрее! — крикнул Рейнольд, швыряя во врага пучок молнии. Грохот хлестанул по ушам, вспышка ослепила, разряды забегали по броне, но Темный Воин и не шелохнулся. Клинок катаны принял на себя цепь выпадов Робина, вышибающих искры, оставляющих сколы на усиленной стали. Темный Воин ухмыльнулся и, парировав удар Робина, нацелил лезвие ему на горло. Но вдруг вскрикнул от пушечного удара молота между лопаток. — Не пренебрегай Харли! — крикнула, смеясь, клоунша, отскакивая от контрудара. Цель была достигнута. Катана Робина очертила в воздухе сверкающую дугу и обрушилась на маску врага. Та выдержала, но удар ошеломил его. Прежде, чем последовал ответный выпад, Дамиан отпрянул, пропуская замах Рейнольда. Посох обрушился на череп Темного Воина и, с металлическим скрежетом, согнулся в месте удара. А затем, синхронным ударом ног, Дамиан и Рейнольд отбросили Темного Воина к двери. — Арххх…       Темный Воин болезненно вздохнул и медленно поднялся на ноги. — Самое время ответить на вопросы! –крикнул Дамиан. — Иначе я нарежу тебя как кубик в суп, сукин сын! — Арх… думаю, вместо ответов… я… кое-что продемонстрирую, — зло хохотнул враг, снимая доспех. На спине, за сверхпрочными пластинами, скрывалась сеть крохотных, сверхпрочных трубок и инъекторов. Усилием воли он активировал механизм, вены позеленели, специальные швы на одежде расползлись.       Рейнольд и Робин смотрели, как Темный Воин увеличивается в размерах, как бугрятся громадные мускулы, как зеленоватое свечение пробивается сквозь черные одежды, сквозь стекло маски. Всего за пару мгновений худощавый убийца превратился в бугая, под два с половиной метра ростом, с кулаками, больше головы любого из них. — Бейн?! — ошарашенно воскликнул Робин.       Бейн взревел и бросился в атаку. Рейнольд попытался ударить, но громадный кулак настиг его, вышибая искры из глаз. Он понял, что летит, пока не пробил стену и не рухнул на холодный пол. Перед глазами завертелся багровый мир, боль алыми молниями рвала тело, он едва мог вздохнуть. — Черт… — судорожно прошептал байкер, проваливаясь во мрак. — Это уже… слишком.       Рейден стоял на берегу большого озера, грустно глядя на серебристую гладь. Ветер трепал волосы, пускал рябь по воде. Пахло свежей листвой, цветами и камышом. Пахло покоем и свободой. Он поднял взгляд на небо и улыбнулся, заметив стайку юрких птиц, рассекающих перистые облака. Такой прекрасный, тихий мир. Как жаль, что самые прекрасные творения, как и самые чудные моменты — конечны. Они остаются в памяти, становясь со временем лишь мутными образами, полными давно забытых фантомов. Рейден гнал от себя эти мысли. — Правда здесь красиво? — спросила Кассандра, прижимаясь к нему. — Так спокойно. Стоя здесь и не думаешь о войне.       Он хотел сказать так много, пуститься в описание красот, поведать о цветущем хаосе жизни под каждой ракушкой, но смог сказать лишь: — Да, это так. Война — часть природы человека, любовь моя, — сказал Рейден, глядя в глаза женщине с легкой проседью в волосах и темно-карими глазами. Греческая туника оливкового цвета облегала тело, чуть колыхалась на ветру. — Как я хотел бы это исправить. Я бы схватился со всей вселенной, ради этого! — Они скоро будут здесь, так ведь? — спросила она непринужденно. — Римляне? — Я заберу тебя отсюда. Перенесу в более безопасное место. Туда, где нет войны. — Рейден, — прошептала она. — Я никуда не уйду. Мое место здесь, с моим народом. С моей семьей.       Слова как ножом полоснули сердце. Он знал, что она это скажет, но внутренне надеялся на иной ответ. — Ты погибнешь, — сказал он с болью в голосе. — Я все равно погибну, — ответила она с грустной улыбкой на лице. — Рано или поздно, колесо времени заберет меня. Пусть это случится здесь, моя любовь. — Если бы я мог вмешаться! — болезненно воскликнул Рейден. — Если бы мог остановить эту войну! — Рейден, — Алкмена нежно прильнула к нему и поцеловала в губы. В последний раз. — Ты — Бог грома. Защитник нашего мира. Твое бремя тяжело. Но Старшие боги неспроста поручили его тебе. Только ты способен нас защитить. — Я не хочу потерять тебя, — горько ответил Бог Грома. — Какой прок от моей силы, если я не могу спасти то, что люблю? — Ты можешь, — сказала она. — Этот мир нуждается в тебе и всегда будет нуждаться. Наша любовь была кратким мигом в вечном дозоре, Рейден. — Но я буду помнить ее, словно она длилась вечность, — сказал он. — Прощай, Бог Грома. — Прощай.       Рейнольд раскрыл глаза, опутанный грозовыми вспышками. Он знал, что нужно делать. Медленно поднявшись на ноги, он решительно двинулся сквозь пролом в стене туда, где завершалась схватка. Бейн вбивал потерявшего сознание Робина в мраморный пол, Харли стояла у стены, пытаясь придумать способ спасти бэтси-младшего, не став фаршем под кулаками Бейна. — Трескунчик! — крикнула она, заметив вышедшего из пролома Рейнольда, опутанного ярко-синими молниями. — Бейн! — крикнул Рейнольд. Глаза горели синим огнем, испуская краткие вспышки грозовых разрядов. — Я Рейден, Бог Грома! Мы с тобой не закончили. — Как скажешь, — ухмыльнулся громила, перестав мутузить Дамиана. — Гранд-мастер велел взять тебя живым, но про «невредимым» указаний не было!       Бейн взревел и бросился в бой, готовый обрушить всю мощь Венома и смертельного стиля Лиги Теней на противника. Харли охнула, не понимая, почему Трескунчик стоит на месте и не пытается ставить блоки. Бейн надвигался, точно стихия, точно локомотив и казалось, еще миг, и он собьёт его, превратив в окровавленный мешок со сломанными костями. Громадный кулак рассек воздух, но Рейнольд просто исчез в яркой вспышке и тут же оказался за спиной. Бейн пошатнулся и закричал от удара ребром ладони по хребту. Молнии впились в тело, плавя трубки с Веномом. Громила резко развернулся и ударил наотмашь, забыв про приказы хозяина, но Рейнольд вновь исчез и, появившись сразу за кулаком, обрушил на Бейна цепь пушечных ударов руками и ногами, сопровождаемых грозовым следом.       Бейн пытался бить, но ему критически не хватало скорости. Вспышки ослепляли, кости трещали от чудовищной силы ударов, магические молнии лишали его подвижности, прожигая насквозь. Байкер ушел от яростного выпада и, пронзительно закричав, оторвался от земли. В миг они стали клубком молний и дыма, с дикими воплями проносящихся через зал. Рейнольд прекратил полет, трижды перекувыркнулся в воздухе и приземлился на колено, глядя как опутанный громом Бейн вышибает двери музея и вылетает во двор, разбивая статуи и колонны, чтобы затем, рухнув у ног каменного Будды, потерять сознание.       Наваждение исчезло. Рейнольд поднялся, пораженно глядя на дыру вместо дверей. За спиной надрывалась от хохота Квин. — Харли, видела, как я его отделал?! — крикнул Рейнольд.       «Я ли?» — Ч-что это был за визг, Трескунчик? — задыхаясь от хохота спросила она. — Когда ты… ох… когда ты протащил его… ох не могу… через комнату! — Визг? Это был боевой клич, — хмыкнул Рейнольд. — Как будто курицу под зад пнули! Ой… погоди… погоди… пфффхахаха! — Может хватит? Я тут самого Бейна в нокаут отправил. Не порти пафосный момент!       В проломе показалась странная худощавая фигура. Рейнольд встал в боевую стойку, ожидая появления очередных ниндзя, но вошедший в зал человек ошеломил его. Та же коричневая куртка, тот же красный, высокотехнологичный шлем, те же пистолеты в нескольких кобурах. Он вошел как к себе домой, не обращая внимания на вырубленного Бейна, трупы бойцов Лиги и хохочущую Харли. — Тодд?! — воскликнул Рейнольд. — Какого хрена ты здесь делаешь? — Я задал бы встречный вопрос, если бы у нас было время, — мрачно ответил Красный колпак, связывая руки Робина. — Нужно убираться отсюда. Быстро. — Нет уж, засранец! Это из-за тебя меня на стул отправили! Так что будь добр, объясни, какого хрена ты тут оказался? — Я следил за этим куском говна, — Джейсон кивнул на Робина. — А теперь, когда вопросы кончились — бегом отсюда. Скоро здесь будут все дроны Китая. У меня неподалеку машина. Бегом!       Рейнольд тихо выругался и, вместе с давящейся от хохота Харли, побежал за Тоддом, оставив позади загубленные древности, трупы и Бейна. Раньше он считал мир безумным, но теперь чувствовал: он был охрененно адекватен, всего неделю назад.