***
Будучи психиатром, Харли давно усвояла одну простую истину: в любой ситуации есть хорошая и плохая сторона. Если ты смотришь на хорошую — ты чувствуешь себя отлично. Ты весел, счастлив, ты балдеешь от каждого мгновения. Если же на плохую — ты впадаешь в депрессию и хочешь убить себя экзотическим способом. Таким, чтобы на следующий день половина газет страны писала об идиотке со смертельным воображением. Харли научилась переключать голову на хорошее, даже находясь в таком дерьме, из которого найти выход не представляется возможным. Наверное, потому многие считают ее безумной. Если, видя здоровенного демона, ты не верещишь от ужаса: «мы все умрем!!!», а видишь в нем героя старенького кинофильма — конечно это сочтут ненормальным. Вот и сейчас, сидя за столиком, среди сочной зелени и оливковых деревьев, она старалась не думать ни о будущем, ни о прошлом, ни о чем, кроме достаточно неплохого вина в стакане и в высшей степени достаточно неплохих задниц охраняющих их амазонок. На языке крутилась убойная шутка, но Квин никак не получалось оформить ее в удобоваримую форму. Над головой — голубое небо с перистыми облаками, слева прекрасные виды дворца, пахнет обалденно — жизнь предельно хороша, вот только Джейсон Тодд этого, казалось, не понимает. — Эй, колпачок, ты чего прокис? — спросила Харли. — Все еще дуешься на меня? — За что мне на тебя дуться? — спросил Тодд, откидываясь на плетенном кресле. За соседними столиками шумно болтали олимпийцы на своем непонятном языке. Ни то на латинском, ни то на древнегреческом. — Ну, — Харли ехидно улыбнулась, наклоняясь ближе. — За то, что я отмудохала тебя у синего бассейна. — Ты меня не отмудохала. Ты застала меня врасплох на один единственный удар. Если бы не Рей, я бы тебя через минуту уложил. — Да ну? Ты не похож на того, кто укладывает женщин за минуту. Без обид, но ты как Бэтс. Пока девушка сама тебе в штаны не полезет — будешь ходить с прокисшей рожей и думать о вселенской справедливости. Как сейчас. — Да что ты обо мне знаешь? — фыркнул Тодд. — И я не думаю о справедливости. Нет ее. — А о чем думаешь? Да ладно, мне можешь сказать все. Я же дипломированный мозгоправ! Джейсон устало вздохнул. — Сказать? Если честно, последние два года я чувствую себя крысой в клетке. Мне кажется, все, что я делал и делаю — все это из-за Брюса Уэйна. Он как фундамент для моей личности. Я убивал бандитов, чтобы быть лучше Бэтмена. Нацепил его костюм и создал новый Отряд самоубийц, чтобы стать лучшим Бэтменом. Потом вернулся в бэт-семью, ради Бэтмена. А сейчас Бэтмен стал главным на планете мудаком, и я не знаю, что мне делать. Мы, вроде как должны поменяться местами, но я не могу быть "им". Два года, и я ничего не добился. Я еле сумел собрать те сраные данные и Брюс увел их у меня из-под носа. Он пять лет боролся с Суперменом и в итоге победил. А я два года глотаю пыль, пытаясь его догнать. То есть, серьезно, я гребаный Робин. Я вторичен, как запасная пара носков. Куда мне тягаться с ним? Его невозможно переиграть. — Хм, — Харли задумчиво ухмыльнулась, с умным видом почесала подбородок и, схватив стакан, резко плеснула вино в лицо Тодда. Красное вино с забавным плюхом шмякнулось о мрачную физиономию Колпака, разлилось по скатерти, пропитало его куртку. Брызги попали на амазонку, заставив ее отпрянуть и зло оскалиться. — Какого… тьф… черта, Харли? — возмутился Колпак. Посетители засмеялись, тыча пальцами в покрасневшего Тодда. — Шоковая терапия. — Я говорил, что ненавижу тебя? — Да ладно, колпачок. Ты прям как Бэтс — такой же не к месту серьезный. — Может быть. Надеюсь, Рейден и Зевс нашли общий язык. А то что-то я опасаюсь за… Грохот пронесся над небом Олимпа, переполошив посетителей. Тодд вздрогнул. На небеса наползли черные облака, скрывая город богов от солнца. На лицах амазонок появилась тревога, смешанная с недоумением. Кто-то испуганно закричал, а затем прогремел взрыв. Харли вскрикнула, пораженно раскрыв рот, глядя как стена дворца превращается в сплошную кашу из пыли, камней и алых молний. Громадное облако пыли и осколки обрушились на город, осыпая улицы. Квин сумела разглядеть самый большой осколок — это была опутанная алыми молниями статуя Зевса и прилипший к ней, словно жук к лобовому стеклу, крылатый бог Эрос. — Твою ж мать, Рей, — прошептал Тодд. — Красноглазик вернулся? Ой-ей. Тодд резко вскочил с кресла, сверкнули молнии ручного шокера, впиваясь в шею стоящей рядом амазонки. Вторая не успела выхватить меч, как Харли, резко развернувшись, обрушила ей в челюсть пушечный апперкот — урок от старины Бэтса. — Быстрее во дворец! — закричал Колпак, выхватывая пистолеты. — Из-за этого маньяка нас с тобой убьют нахер! Харли усмехнулась, хватая колотушку. В унылый, праздный быт Олимпа вломился хаос, сметая привычный уклад и вселяя в сердца ужас. Харли смеялась, продираясь через роскошные дворы в сторону дворца, чувствуя скорую месть, а в небесах сверкали яркие алые молнии.***
Двумя минутами ранее. Стражи дворца корчились в агонии на мраморном полу. Чудовищные ожоги от темных молний лишили их даже призрачной возможности защитить Всеотца от внезапно сорвавшегося с катушек собрата. Запах озона, жженой кожи и паленого мяса забирался в нос, и Бог Грома упивался им. Как сказал один мудрец: «Мертвый враг всегда хорошо пахнет». Рейден стоял в центре черного круга, бросая ненавидящий взгляд на ошеломленного Зевса. — Надменный ребенок! — зло крикнул Темный Рейден. — Ты смеешь угрожать мне?! Ты — праздное ничтожество, ленивый слизняк, замотанный в тряпки! Я — старший среди богов Земного Царства. И ты покоришься мне, или познаешь мой гнев! Зевс побагровел от ярости, ноздри расширились, на лбу вздулась вена. Выхватив из вспышки молнии тяжелый посох, он махнул в сторону Рейдена. — Схватить его! — закричал он. Боги бросились в атаку. Сверкнула стрела Аполлона, но не нашла цель. Рейден исчез в алой вспышке и оказался прямо перед стрелком. Бог не успел даже вскрикнуть, став немым наблюдателем расправы. Темный Бог выхватил его лук и, схватил за запястье, резко рванул вниз, выламывая кости, разрывая сухожилия. Аполлон закричал и тут же захлебнулся кровавой слюной. Ребро ладони впилось в подбородок, раздробив кость. «Он испугался меня, — злорадно подумал Рейден, чувствуя, как кипит божественная кровь. — Теперь будут бояться и остальные» Сверкнул меч, Афина бросилась в отчаянную атаку, надеясь воинским мастерством одолеть красноглазого демона. Рейден зло ухмыльнулся, выпуская поток алых молний в воительницу. Щит легко развеял молнии, и воительница торжествующе вскрикнула, направив клинок в сердце демона. Рейден позволил стали пройти по доспеху по касательной и, выполнив ловкий захват Шаолиньской школы, схватил богиню за горло. Шлем слетел, обнажив черные кудри. — Я не бью женщин, — ответил Рейден и, с силой размахнувшись, швырнул ее в широкое панорамное окно. Афина с криком пробила стекло, осколки осыпались на пол. Эрос — крылатый бог в серебристых доспехах устремился ей на помощь, но тут же был сбит вспышкой алой молнии. Грохот и багровое сияние озарили тронный зал. Белокурый юноша пронзительно завизжал, крылья в миг вспыхнули, лицо и руки покрылись кровавыми волдырями. Он рухнул и задрожал, корчась от прыгающих по опаленному доспеху молний. Рейден улыбнулся и поднял руку, концентрируясь на громадной статуе Зевса, стоящей прямо возле него. Гефест бросился на помощь Эросу и, едва успев его поднять, отпрянул. Объятая алыми молниями статуя почти врезалась в него, но тот успел отпрыгнуть. Мрамор ударил Эроса, проломил стену и, подняв облако пыли, устремился вниз. — Будь ты проклят! — закричал Гермес, бросаясь на Рейдена с посохом. Темный бог легко ушел от выпада и, вырвав оружие из рук врага, одним ударом пробил его им же насквозь. Гермес рухнул на колени, недоуменно глядя на золотое древко посоха, торчащее из груди. — Так и будешь натравливать на меня родственников? — усмехнулся Рейден, переступая через рухнувшего Гермеса. Зевс медленно и величественно поднялся с трона, сжимая в руках тяжелый боевой посох. Яркие вспышки молний скакали по тунике, грохот почти оглушал. Гефест, воспользовавшись моментом, отбросил молот и потащил пораженного своим же посохом Гермеса подальше от места битвы. — Познай мой гнев, жалкий божок! — закричал Зевс, обрушивая на Рейдена всю мощь божественных молний. — Твои страдания будут длиться вечно! Рейден широко раскрыл руки, с улыбкой на лице принимая атаки Громовержца. Энергия впивалась в тело, но не ранила. Зевс прекратил атаку, с недоумением и яростью глядя на ухмыляющегося демона, объятого танцующими разрядами голубых и алых молний. Кровавые искры скакали по шляпе, вырывались из глаз, опутывали руки. Зевс поежился, заметив, что ногти Рейдена почернели и вытянулись, как у настоящего демона. Всеотец понял: пришедший на аудиенцию собрат исчез. Перед ним стояло что-то другое. Что-то пугающее. — Кто ты?! — Кто я? — усмехнулся Рейден. — Я — старший Бог Земного Царства. Я — хранитель, поддерживающий баланс. Равновесие мира смертных нарушено, равновесие вселенной нарушено. Довольно! Своим бездействием ты поставил моих подданных под угрозу! С этого дня ты и твоя никчёмная семья вернется к обозначенным Старшими Богами обязанностям! Ты будешь служить мне! — Служить тебе? — засмеялся Зевс. — Никогда! — В таком случае, ты станешь демонстрацией моего гнева! — закричал Рейден, швыряя в Зевса поток алых молний. Бог грома приготовился с легкостью впитать их, но, внезапно, ощутил чудовищный кинетический удар и выжигающую тьму. Молнии Темного Рейдена оказались сплавом тьмы и божественной мощи. Смесью, от которой Бог Грома не имел иммунитета. Громовержец отлетел, опутанный алым громом и, разбив в дребезги трон, рухнул на мраморный пол. От туники поднялся белесый дымок. — НЕ смей трогать моего мужа! Поток оранжевого пламени вырвался из глаз Геры, алкая испепелить демона, но Рейден в миг растаял во вспышке молнии. Вся ярость богиня ушла «в молоко», опалив стены, разбив статуи, оплавив медь и золото. Она поняла, что Рейден избежал удара слишком поздно. Взгляд скользнул по оплавившемуся трону, по почерневшим стенам, по медленно поднимающемуся Зевсу. Сердце йокнуло, по спине пробежал холодок. Что-то щелкнуло позади и мир взорвался в алой вспышке. От удара в затылок потемнело в глазах, диадема слетела с головы и звякнула об пол. Гера болезненно охнула, падая без чувств к ногам разъяренного бога. Рейден презрительно фыркнул, потирая ребро ладони. — На женщин, бьющих в спину, мои принципы не распространяются, — усмехнулся он, перешагивая через поверженную богиню. Взгляд устремился на разъяренного Зевса. — Твои молнии не могут ранить меня. Преклонись, и тогда, возможно, твое наказание не будет чрезмерно жестоким, «Громовержец». Зевс закричал и бросился в бой. Он казался шире и выше Рейдена, кулак его –точно кувалда, с уханьем рассек воздух, устремляясь в челюсть Бога Грома. Но, физическая сила и воинское мастерство олимпийца не могло сравниться с отточенным тысячелетиями постоянных боев смертельным стилем. Рейден ловко отвел удар громадной силы и контратаковал. Серия резких ударов грозовыми кулаками вывела Зевса из равновесия. На лице, впервые за тысячи лет, появились кровавые синяки и рассечения, белоснежная борода покрылась кровью. — Ты выбрал страдание, — прорычал Рейден, уходя от очередного выпада. — Ты его получишь! Темный Бог ушел от свистящего кулака и, схватив громовержца за горло, призвал бурлящую в душе тьму. Ослепляюще-яркие алые молнии вырвались из рук, опутывая громовержца. Тот закричал, чувствуя, как плавятся кости. Глаза застилала пелена, чудовищная боль выворачивала мускулы. Но вдруг раздался хруст и боль ушла. Зевс отлетел и, чувствуя болезненное онемение, рухнул у расплавленного трона. Рейден удивленно опустил взгляд на острие меча, вырвавшегося из груди. — Я тебе не «женщина», демон! — крикнула Афина. — Я — богиня воинов! Рейден резко перенесся за спину воительнице, но, не успел ударить. Афина предугадала атаку и с силой зарядила шитом в грудь демона. Тот отпрянул, злобно глядя на воительницу, стоящую в боевой стойке. — Прочь с дороги, женщина, — зло прорычал Темный Рейден. — Или я тебя с нее уберу. — Попробуй. Рейден оскалился, притягивая к себе посох Зевса. Афина крепче сжала щит, готовясь принять на себя ярость Темного Бога Грома. Боевые кличи пронеслись по тронному залу, алые молнии сцепились с сияющим золотом щита. Меч Афины рассекал воздух, освещённой золотистым пламенем. Сердце бешено колотилось, темный противник ловко отводил ее удары, демонстрируя потрясающую технику ближнего боя. Афина поднырнула под горизонтальный удар и, закричав, обрушила на Рейдена удар ребром щита. Тот не успел уклониться, кровь из сломанного носа хлынула на черно-золотистый доспех. Клинок обошел блок и впился в грудь темного Бога, почти пробив доспех. Опутанный алым огнем посох рассек воздух, но Афина успела пригнуться и уколоть мечом, выбивая Рейдена из равновесия. Широкая шляпа слетела, звякнув об пол. — Я заставлю тебя уважать нас, кем бы ты не был! — крикнула Афина, бросаясь в атаку. Вдруг Рейден отбросил посох и, вспыхнув, оказался прямо перед Афиной, обескуражив ее. Клинок с хрустом пробил черно-золотой доспех, но, закономерно, не убил. Темный Бог резко перехватил ее за плечи и со всей силы зарядил лбом в переносицу. В глазах вспыхнули звезды, она ослабила хватку и выронила щит. Не давая ей опомниться, Рейден отпустил сжимающую клинок руку и, размахнувшись, обрушил кулак на ее нагрудник. Один, второй, третий, четвертый удар, объятый алой энергией, и божественная сталь не выдержала. Афина закричала, и рухнула на колени, отчаянно пытаясь вдохнуть. Подчеркивающий грудь нагрудник смялся вовнутрь, выломав ребра. — В следующий раз ты наденешь более практичную броню, — тяжело дыша усмехнулся Рейден. Афина рухнула, сдавленно кашлянув кровью. — Ты заслужила мое уважение. Темный Бог обошел ее и устремил злобный взгляд на Зевса. — На колени! — Никогда! — крикнул Бог Грома, снова бросаясь в атаку. — Олимп никогда не покорится чужаку! Рейден легко отвел кулак Зевса и со всей силы зарядил коленом в солнечное сплетение. Всеотец осел, рухнул на колени и закашлял кровью. Рейден щелкнул пальцами, и широкая шляпа вернулась на голову. — Ты не сможешь убить меня, — злобно скалясь, сказал Зевс. — Скоро все мои дети и братья придут, и ты падешь! Вся армия Олимпа будет здесь, чтобы тебя сокрушить. Твоя победа ничего не значит. Рейден схватил его за волосы и, заглянув в глаза, ответил: — Один бог уже стоял предо-мной на коленях. И я скажу тебе то же, что сказал ему: «есть вещи хуже смерти». Темный бог поднял руку, призывая багровые молнии. В глазах Зевса страх смешался с пониманием, когда багровый огонь, вырвавшийся из руки чужака, приобрел форму пугающего, изогнутого меча. Пламя вспыхнуло, рассекая кожу и мускулы, разрубая позвонки. Очнувшаяся Гера испуганно вскрикнула, не веря глазам. Тело Зевса рухнуло, из обожженной раны медленно поднимался кровавый дымок. Рейден презрительно усмехнулся и, развернувшись, швырнул голову застывшим от ужаса и удивления богам и стражникам. — Рей, — крикнул Колпак, вбегая в тронный зал. — Что ты… натворил. Чеерт. — Ты… отрезал ему голову? — удивленно спросила Харли, глядя на кочерыжку Зевса. Та раскрывала рот и шевелила глазами, точно выпрыгнувшая в лодку рыба. — О…МОЙ…БОГ. Я кажется влюбилась. — Жалкие боги Олимпа! — закричал Темный Рейден. — Ваш Громовержец пал от моей руки! Пал, потому что был слаб, жалок и тщеславен! Я — ваш новый Старший Бог! Я — хозяин и покровитель Земного Царства. И вы преклоните предо мной колени, или разделите его судьбу! Служите мне, или вас постигнет кара! Без жалости, без пощады, без милосердия! Я не проявлю милосердия к врагам! Боги Олимпа испуганно переглянулись. — Я дам вам время обдумать мое предложение, — зло усмехнулся Темный Рейден. — НО, за свое бездействие, и предательство земных народов… За то, что вы презрели свой долг, вы, недалекие дети, будете наказаны! Он поднял руки и мир погряз в грохоте и вспышках. Небеса почернели, громадные алые сверхмолнии с грохотом и вспышками обрушились на дворец, плавя золото, взрывая каменную клаку, разрушая тысячелетние шпили. Земля задрожала, с потолка посыпались камни и части мозаики. — Черт подери, Рейден, прекращай! — закричал Колпак, понимая, что он задумал. — Я уничтожу колыбель вашего разврата и… — Рейден вдруг пошатнулся. — Что? «Я не позволю себя задвинуть! Я не позволю, себя задвинуть, ублюдок! Я…НЕ…ПОЗВОЛЮ…СЕБЯ…ЗАДВИНУТЬ, СУКИН СЫН!» Молнии резко исчезли. Рейден покачнулся и рухнул на пол, кашляя и задыхаясь. Повисла напряженная, полная страха тишина. Бог Грома поднял взгляд и, к облегчению Колпака, свечения не было. На них смотрели карие глаза байкера. Рейнольд вернулся. — Господи, я выбрался, — прошептал он. — Что… происходит? — Убить его! — закричал Гефест. — Нет! — захныкала Квин. — Красноглазик опять ушел! Ну почему?! — Вытаскивай нас! — закричал Тодд, бросая в олимпийцев газовую гранату. — Вытаскивай нас отсюда! Рейнольд поднял руку и, прежде чем стрелы и копья настигли цель, тройка повстанцев растаяла в воздухе, оставив позади страх, кровь и обезглавленного бога.