Thunderstorm

      Золотой диск солнца медленно опускается на океанскую гладь. Волны мерно наступают на крупный прибрежный песок. Легкий соленый ветерок треплет волосы, ласкает кожу приятной прохладой. Шум воды и отдаленный крик чаек — единственное, что слышно здесь. Кара могла вечно сидеть так, глядя на бесконечное движение волн, вдыхая полной грудью запах моря. Сидеть, скрестив ноги, не обращая внимания на песок, прилипающий к босым ногам. Легкая красно-синяя туника дрожала от ветерка.       «Так тихо. Спокойно»       Кара оглянулась: полоса пляжа казалась бесконечной, как бесконечным казался и синий океан. Вокруг ни души. Ни дорог, ни домов, никаких следов разумной жизни. Не было сил, не было сверхзрения и она впервые за годы смогла почувствовать себя живой.       «Живой?»       Рука коснулась живота, пальцы примяли тонкую криптонианскую ткань, но не нащупали шрамов. Кара коснулась уха — но и оно оказалось невредимо. Опустила взгляд на ладонь — и та без следов. Будто она полностью обновилась, оставив позади пережитую боль, как проснувшийся от тяжелого сна оставляет в нем память об ужасных кошмарах. — Так странно, — сказала она, заставляя себя подняться на ноги. — Очень странно.       Пожав плечами, «Пятно» зашагала по песчаной полосе. Если идти вперед, рано или поздно ноги принесут тебя куда-то. Но Кара шла и шла, а полоса пляжа, казалось, уходила в бесконечность. Ноги понемногу начинали уставать. Дыхание сбивалось, на лбу и спине чувствовались капельки пота. Она глубоко и болезненно вдохнула, оглядываясь. — Где я? — Чистилище, — ответил мягкий мужской голос.       Кара резко обернулась и застыла, недоуменно глядя на седого мужчину в черно-золотом одеянии с плащом. Мягкое лицо профессора с легкой, грустной улыбкой, умный взгляд, сложенные на груди руки. Он смотрел на нее с сочувствием и пониманием. — А, понятно, — хмыкнула Кара. — Доктор Нельсон, можно вопрос? — Вопрос? — удивился Фейт. Он явно рассчитывал на другую реакцию. — У тебя множество вопросов и… — У меня один вопрос. — Я… слушаю. — У всех супергероев в плащах фетиш на появление сзади? Наверное, вы чувствуете себя таким таинственным. Это бесит. Не делайте так, больше, никогда. Хорошо? — Как пожелаешь, — ответил Доктор Фэйт. — Ты умерла. И ты в Чистилище. — Я знаю, — тяжело вздохнула Кара, садясь на песок. — Взгляд устремился на океанскую гладь, на пенящиеся гребни волн. — Дрон «Повелитель» меня достал. Я помню. А почему тут никого нет? Я ожидала более оживленный загробный мир. — Это не загробный мир, — ответил Кент Нельсон, садясь рядом с ней. Песок налипал на одеяние, но он не обращал внимания. С минуту они молча созерцали прилив, слушая крики незримых морских птиц. Фэйт посмотрел на нее и грустно сказал: — Чистилище у каждого свое. Это место — преддверие суда. Место подумать, вспомнить былые ошибки и примириться с судьбой. Место уединения. — Ага. А что вы тогда тут делаете, доктор Нельсон? — Я пришел поговорить, от имени высших сил. Вселенная желает, чтобы ты сделала выбор. Потоки энергии мироздания замерли в ожидании рока, судьбы… — Вселенная? — скривилась Кара. — Вот из-за этого вас никто не любит… любил, доктор. Можете говорить как человек?       Нельсон тяжело вздохнул и продолжил: — Могу, конечно. Равновесие между светом и тьмой нарушено. Порядка больше не существует. Теперь во вселенной властвует Хаос. Дарксайд воспользовался этим и почти завоевал Новый Генезис. Мы стоим на перепутье, у края пропасти, имя которой: Абсолютная тьма. Грядет гибель известной нам вселенной, и тирания зла на триллионы лет. — Звучит жутко. — Слишком много чужеродных сущностей проникло в эту несчастную мультивселенную. Тригон, Рейден… другие — они нарушили природный баланс. И теперь мироздание перестраивается, добавляя их в новую парадигму. Высшие силы застыли в ожидании финального выбора. Скоро, одной женщине предстоит сделать выбор и решить судьбу всей вселенной. Тебе предстоит сделать этот выбор, Кара из дома Эл. — Что?! — Кара вскочила, недоуменно глядя на доктора. — Я мертва, между прочим! Какие выборы? А, я поняла. У меня предсмертные галлюцинации. — Если бы это было так, — устало ответил Кент Нельсон. — Тебе предстоит выбрать между тьмой и светом. Местью и возмездием, яростью и праведным гневом. Карой и справедливостью. Тебе решать, погрузится ли вселенная во тьму, или вернется к равновесию. Но за этот выбор, каким бы он ни был, ты заплатишь высокую цену. И это не жизнь, к сожалению. Не твоя жизнь. — Я не понимаю… — Ты должна помочь Рейдену одолеть Брюса Уэйна. И результатом этой победы, если он победит, будет либо абсолютный хаос, либо новый порядок. Это бремя, что нельзя заставить принять. Силы вселенной лишь предлагают его тебе. Если ты согласишься — тебе позволят вернуться в мир живых. Если нет — тебе позволят умереть. — Что будет, если я приму смерть? — спросила Кара, пытаясь осознать услышанное. — Тогда Рейден не справится, тьма поглотит вселенную. Погибнут бесконечные триллионы живых существ, миры сгорят, боги падут. Но, однажды, из тьмы родится свет и вселенная — саморегулируемый организм, восстановит равновесие. Однажды, мироздание перетасует карты и все начнется заново. Но по-другому. — Ну нет, — горько хохотнула Кара. — Это прям совсем дрянь вариант, доктор. Но… в чем заключается этот выбор? — Ты поймешь, со временем. Мне нравится твое Чистилище. Здесь так спокойно, умиротворяюще. — Хорошо, — ответила Кара, глядя на синий горизонт. — Я сделаю выбор. Я выбираю жизнь. — Да будет так, — горько ответил Фэйт. — Прости, Кара из дома Эл. — За что?       Но ответа не последовало. Доктор молча смотрел на горизонт. Вдруг, шум моря усилился, став настоящим гулом. Ветер нарастал, Кара испуганно бросила взгляд на океан и содрогнулась, увидев громадную волну, с чудовищной скоростью летящую на берег. Она бросилась бежать, но тонны ледяной воды настигли ее и, подхватив, закружили в безумном водовороте тьмы.       Тьма сменилась тусклым светом люминесцентных ламп. Вода — холодным, твердым лежаком. Кара открыла глаза и уставилась на высокий, каменный потолок. В голове все еще гудели волны, на языке чувствовался привкус соленой воды. Кара кашлянула и медленно приподнялась. — Кара! Слава богу, — радостно воскликнул Дамиан, подкладывая ей под голову подушку. На нем не было доспеха, лишь простая меховая куртка со знаками лиги, теплая шапка и ватные штаны. Он, в отличие от Кары, в полной мере чувствовал укусы тридцатиградусного мороза. — Не вставай пока. — Д-дамиан? Где это я? — Кара приподнялась на локтях. Каждое движение отдавалось легкой болью в животе. Она опустил взгляд и удивленно осмотрела себя. Голый живот с двумя длинными тонкими шрамами по обе стороны от пупка, бинтовые обмотки вместо бюстгальтера и трусиков, легкая простыня, закрывающая ноги. На теле ни пятен грязи, ни запекшейся крови. — Это старое логово Лиги Теней, на Новой Земле. Дина и Харли о тебе позаботились, после того как Рейден воскресил тебя. — Я… была мертва? — спросила Кара, свешивая ноги с кровати. Окинув взглядом помещение, «Пятно» увидела ржавые железные решетки, старые шкафы, покрытые коркой льда трубы. Она лежала на самодельной кровати, покрытой инеем. Рядом стоял маленький столик с котелком, источающим дурной запах, тарелкой, стаканом воды и старой алюминиевой ложкой. — Да. Мы принесли тебя сюда. Сразу, как только выбрались из Стар-Сити. У тебя было две дыры в животе, размером с кулак. Сквозные. Рейден потратил почти все силы, пытаясь вытащить тебя с того света. Бедный засранец полностью опустошен. — Где он сейчас? — Восстанавливает силы в Яме Лазаря. Просил не беспокоить, раньше времени. Вот, — Дамиан взял котелок и, открыв крышку, налил в тарелку дурно-пахнущий бульон, источающий облако белесого пара. — Я не голодна. — Я знаю, — засмеялся он. — У кого угодно аппетит пропадет от одного этого запаха. Но тебе нужно поесть, чтобы заработали новые органы. — Новые органы? — спросила Кара и, взяв ложку, принялась нехотя хлебать. В последний раз она ела год назад, на деловой встрече с финансирующими «ее» фонды магнатами. — Фу, гадость. — Ага, на вкус еще хуже, чем на запах. Когда мы притащили тебя, повреждения были просто чудовищные. У тебя не было печени и обеих почек, желудок рассекло, внутренне кровотечение было таким, что… Я боялся, что ничего не выйдет.       Уничтожив вонючую похлебку, Кара отложила ложку и, морщась от пронзительного гула в животе, подняла взгляд на Дамиана. Тот достал из сумки сверток с чистой одеждой. Униформа Лиги: широкие штаны, черная футболка, накидка ниндзя и высокие сапоги. — Мне снился безумный сон, — сказала она. — Слушай, ты не мог бы… отвернуться. Мне надо снять бинты и влезть в штаны, хорошо? — Стесняешься? — засмеялся Дамиан. — Вообще-то да. Пожалуйста.       Робин отвернулся, за спиной зашуршали тряпки. Кара сбросила бинты и, на мгновенной скорости надела униформу Лиги. Старая, но чистая одежда сидела идеально, разве что в груди немного жало. — Все. Можешь оборачиваться. — Как скажешь, стесняшка. — У нас все получилось? — спросила Кара, поправляя волосы. — Да. Мы спасли Оливера и Дину. Тодд сейчас в Готеме, пытается убедить Барбару к нам присоединиться, а Константин с Харли поехали на маяк к Артуру. Завтра мы схватим Бэтмена. И все будет кончено. — Надеюсь, — устало бросила Кара. — Он превратил мир в фашистский ад. Понадобятся годы, чтобы все исправить. — Мы сможем. Кара я… я хочу с тобой поговорить. Серьезно. — Ну, мы же и так разговариваем, да? — подняла бровь «Пятно». — Погоди, почему у тебя сердце бьётся так, будто ты марафон пробежал?       Дамиан глубоко вдохнул и, заглянув ей в глаза, начал: — Я много думал. О том, что говорил отец призраку Джокера, о том, что творил раньше. И решил: он был прав. — Дамиан… — Прошу, не перебивай. Я действительно не думал своей головой. Сперва Супермен, перешедший все рамки человечности, затем Р’ас Аль Гул, убивший десятки тысяч ни в чем не повинных людей. Я искал сторону, к которой мог бы примкнуть. Правую сторону. Но я вел себя как глупый ребенок. Я шел за лидерами, принимая их идеи и убеждения, как свои собственные. Но не теперь. Теперь я знаю, чего хочу. К чему стремлюсь. Я хочу сделать этот мир лучше, но не для себя, а для других. Для тех, кто мне дорог. Но не ценой потери души. Я понял: есть компромиссы, на которые нельзя идти, даже перед лицом армагеддона. Есть черта, которую нельзя пересекать, как бы этого не хотелось. Ради того, что мы любим, мы должны остаться людьми. — Хорошие слова, — улыбнулась Кара. — Это не все. Мой отец верил в это, но он выбрал путь эгоистичного затворника. Он отталкивал всех, кого любил, и кто любил его. Одиночество, самобичевание, он вечно бередил старые раны, запираясь от семьи. Я не хочу быть таким как он. Не хочу прятаться от себя и тех, кто мне дорог, за маской летучей мыши. Я буду сражаться за то, что люблю.       Робин вдруг опустился на колено и достал из кармана маленькую алую коробочку. Кара покраснела, биение сердец оглушало. Она знала, что сейчас произойдет, но не могла в это поверить.       Дамиан нервно улыбнулся и, раскрыв коробочку, обнажил маленькое золотое кольцо с бриллиантом. — Кара из дома Эл, ты выйдешь за меня? — Я… — Кара задохнулась от чувств. На глазах выступили слезы. — Я согласна.       Оливер и Дина влетели в помещение с радостными криками и поздравлениями, смутив их. Они смеялись, весело шутили и обещали устроить самую лучшую свадьбу, когда злодеи будут рассажены по камерам. Черная Канарейка смеялась, поздравляя Кару, позабыв на время о страшной судьбе покойного мужа. Оливер отвел Дамиана в сторону и начал советовать отличную церковь, не забыв упомянуть про установку пулеметов по периметру. На всякий случай. Вскоре на шум прибежал и Хэл. Кара слушала их как в сплошном розовом тумане. Сердце трепетало от любви и счастья. Она жива, она влюблена, а завтра зло будет повержено. Кошмар наконец то закончится, и они шагнут в новый мир. Вместе.       «Неужели так бывает? — подумала она. — После всего, что мы пережили?»

***

      Старенький фольцваген остановился на грязной парковке, в аккурат у лужи. Джейсон положил руки на руль, снова и снова прокручивая в голове варианты, придумывая аргументы, пафосные слова, но ничего не получалось. Он определенно не был готов к разговору с Барбарой Гордон, хоть и делал вид, что это не так. Еще и пятно от сэндвича не оттиралось с черной рубашки. Район дома Гордонов не отличался красотой. Те же старые, загаженные стены, разбитый асфальт, переполненные урны. — Ну же, просто выйди из машины, чувак, — сказал Тодд, глядя в зеркало заднего вида.       Глубоко вдохнув, он вышел из машины и, подойдя к двери, нажал на звонок. Должно пройти не меньше пяти минут, прежде чем звякнет ключ. Она не спросит, кто пришел. Она никогда не спрашивает. Тодд ждал, нервно теребя брелок от ключей. Послышался звон замка и дверь медленно раскрылась. — Барбара, — сказал он. — Привет.       Рыжая девушка на инвалидной коляске подняла на него злобный взгляд. — Убирайся, — сказала она, захлопывая дверь у него перед носом. — Подожди! — Тодд подставил ногу в проем, забыв, что надел простые кроссовки, а не бронированные сапоги. Удар дверью оказался сокрушительным. Колпак стиснул зубы, но сделал вид, что нет зверской боли в ушибленной ступне. Барбара это заметила и зло ухмыльнулась. — Прошу, нужно поговорить. Это вопрос жизни и смерти. — Я не хочу с тобой разговаривать, Джейсон. Нам не о чем говорить. Уходи, иначе я вызову полицию. — Не полиция приедет на вызов, ты же знаешь. Слушай, это уже выглядит странно. Просто выслушай меня, а потом я сам дам тебе телефон. Или шокер, или М-16 — что угодно. — Я не хочу тебя видеть, Джей, — болезненно сказала она. — Тебе не ясно? Как мне еще сказать, чтобы ты убрался из моего дома? Я…       По щекам Барбары покатились слезы. — Просто уходи. — Прости детка. На кону жизни миллиардов людей. Я не уйду, пока ты меня не выслушаешь. — В моем доме жучки. Везде. — Они ничего не услышат, кроме капель воды в ванной и легкого джаза. А через две минуты мы «заведем» интересный разговор о новом романе Майкла Китана, — усмехнулся Тодд. — Я подключил перехватчик к твоей телефонной сети. Слушай, я знаю, что причинил тебе боль. Я знаю, что ты меня ненавидишь. Но это дело куда важнее наших с тобой отношений. Погибнут люди, Барбара. Этого нельзя допустить. — Когда тебе было не наплевать на людей? Ты убийца, палач. — И это правда. Я убийца. Но я не чудовище и никогда им не был. Прошу, детка, выслушай меня. — Не называй меня «деткой» ублюдок сраный! Я дам тебе ровно пять минут. Пять. Минут. Джей. Пять!       Барбара отъехала от двери и, пропустив Колпака, покатила в гостиную. Тодд, было, хотел подтолкнуть ее, но та одарила его таким испепеляющим взглядом, что он передумал. В доме мало что изменилось с того дня, как Гордона забрал рак. Старые фотографии семьи пылились на полках, потертые стены страдали от времени, занавески закрывали окна от любопытных зевак. Пахло старой мебелью и женскими духами. Барбара поддерживала дом в порядке в силу своих возможностей. Но, кое-где, у потолка виднелась паутина. Тодд сел в кресло и, без всяких прелюдий начал: — Мы вытащили Стрелу и Канарейку.       Барбара ожидала чего угодно, но не этого. Она застыла с открытым ртом, ожидая продолжения в стиле: «мы вытащили Стрелу и Канарейку… бы, если бы ты нам помогла», или что-то в этом роде. Но Красный Колпак молчал, ожидая ее реакции. — Серьезно? Вы их спасли? — Да, но чуть не потеряли Кару. Столкнулись с мертвецами Уэйна и его новой игрушкой. AST-«Повелитель», слышала? — О боже, — охнула Барбара, представляя, какой ужас они испытали, встретившись с этой «мифической» машиной. Даже тех крох, что она узнала, хватило бы для пары седых клоков в волосах. — «Пятно» его уничтожила. Уэйн, наверное, вне себя от злобы. Я бы многое отдал, чтобы увидеть его лицо, когда к нему доставят эту груду лома, — засмеялся Колпак. — «Пятно»? — Кара Зор-эл. Взяла себе новое прозвище. — Но… Кара Зор-эл мертва! Я видела… стоп, ты мне мозги пудришь, Джей! — Она не мертва, по крайней мере пока что. На празднике убили заколдованного двойника. Все сложно. — Стоп! Осади, Джейсон Тодд! Дай мне осмыслить сказанное. «Мы», значит какое-то сопротивление? — Да. Нас уже восемь. И с нами бог. Буквально. Завтра мы вломимся в бэтпещеру, схватим ублюдка за задницу и вправим ему мозги. Вернем Брюсу рассудок. Ты нужна нам. — Вам, — Барбара опустила взгляд на ноги. — Я больше не могу ходить, ты же знаешь. И никогда не смогу.       Перед глазами промелькнуло воспоминание. Ее квартира в центре Готема, прекрасный вид за окнами, тихая музыка из колонок. Она стоит у окна, обдумывая произошедший с ними ужас. Бэтсемьи больше нет, Бэтмена больше нет. Свет и справедливость исчезли, сменившись абсолютной тьмой вечной ночи. Барбара не хотела оборачиваться на того, кто стоял за спиной. Уродливая тварь, нацепившая маску Брюса Уэйна, как маньяк «Кожаное лицо». Он говорил его голосом, но в нем больше не чувствовалось былой силы. — Ты продолжаешь борьбу, — сказал он. — Мои дроны уловили твой сигнал в старых районах Готема. — Твои дроны ошиблись, — сквозь зубы ответила она. — Барбара, неужели ты думала, что можно играть в шпионку у меня за спиной? Весь мир у меня под колпаком, дурочка. Кейтлин поняла это перед смертью. — Меня ты тоже убьёшь, да? Какие планы, Брюс? — она обернулась с болью и злобой глядя в глаза монстра. — Выбросишь меня из окна, как Люциуса? Или задушишь как Талию? Может, сожжешь заживо как атлантов и горилл? У тебя ведь много идей, сумасшедший изверг. — Барбара, — грустно вздохнул Уэйн. — Я поклялся Гордону, что позабочусь о тебе. Но ты сама делаешь все, чтобы вынудить меня нарушить слово. В новом мире все еще есть место для Бэтгерл. Работай со мной. Помоги построить Единую Землю. — Никогда, — ответила она. — Если бы в тебе осталось хоть капля старого Брюса, ты бы никогда не предложил мне подобного. Хорошо, что отец не дожил до этого дня. Бэтмен тяжело вздохнул. — Я принимаю твой выбор. И понимаю, почему ты его сделала. Но и ты пойми меня. Во-первых — я дал слово…       За спиной Уэйна вспыхнул зеленый огонь. По спине Барбары пробежали мурашки, страх тисками сжал сердце, при виде черно-зеленых одеяний, сверкающих огненным изумрудом глаз и ухмылки дьявола. Чаровница вышла из-за спины Уэйна и, зловеще улыбаясь, посмотрела на Бэтгерл. — Во-вторых — я не могу позволить тебе сражаться против меня. Ты слишком опасна. Я слишком хорошо тебя подготовил. — И что теперь? — дрожащим от страха голосом спросила она. — Твое чудовище убьёт меня? — Как грубо, — фыркнула Чаровница. — Нет, — ответил Уэйн. — Она убьёт Бэтгерл. Лексу не следовало возвращать ее. Действуй.       Чаровница хохотнула и, подняв руку, обрушила на Барбару поток зеленого огня. Девушка пыталась увернуться, но завихрения черной магии опутали ее, точно стальные тросы, лишили движения, парализовали. Бабара закричала, ужас сковал по рукам и ногам. Глаза Чаровницы горели изумрудным огнем. — Нет! Брюс, пожалуйста! Не надо! Прошу!       Чаровница усмехнулась, сжимая кулак. Бэтгерл завопила, выгибаясь. — Обожаю звук перелома позвоночника. Звук смерти… — пронзительный, полный чудовищной боли крик смешался с омерзительным хрустом. Зеленый огонь исчез. Барбара рухнула на пол, крича и заливаясь слезами. Предательский рассудок выдержал, она не потеряла сознания. — И новой жизни. «До» и «после». Я прокляла тебя. Никогда ты больше не сможешь ходить. Ни одна сила во вселенной и вне ее не исцелит тебя, пока я жива. — Идем отсюда, Кирена, — грустно сказал Брюс Уэйн. — Я вызову ей врача. — Ты мог бы сделать это сам, — сказала Чаровница у самой двери. — Это было бы полезно. Практика. — Мог бы. Но мужчина должен держать слово.       Тодд тяжело вздохнул. — Барбара, нам не нужна Бэтгерл. Нам нужен Оракул. — Нам нужен… — девушка зло посмотрела на него. — Ты вообще хоть о чем-то сожалеешь? Ты бросил меня одну, в этом проклятом доме. Тебя не было два года! Я думала, что хоть что-то для тебя значу, Джей. Я думала, у тебя есть сердце. — Барб, я пытался бороться с Режимом Брюса. Ты хочешь, чтобы я извинился за то, что бросил тебя? Нет, черт подери, я не буду извиняться за это. Это было верное решение. Эти два года я нигде не задерживался, переезжал из страны в страну, скрывался от ищеек и пытался сделать хоть что-то, чтобы ему досадить. Я не мог позаботиться о тебе я… я о себе-то не мог позаботиться, — сказал он вдруг, опуская взгляд. — Я сражался с ветряными мельницами, Барбара. И это чудо, что я до сих пор жив. Но сейчас мы как никогда близки к победе. Ненавидь меня сколько хочешь. Заслужил. Я не ради себя прошу помогать. — А ради кого? Ты никогда не думал ни о ком, кроме себя.       Тодд замолк. Барбара увидела сомнение на его лице. Он будто хотел что-то сказать, но не решался. Не потому, что боялся спугнуть, а потому, что это было тяжело говорить.       «Где-то нахальство? Где вечные «я!» «Я!», «мне!» «МНЕ!», — подумала Барбара. — Ты изменился. Что с тобой случилось, Тодд? Что ты узнал?»       Джейсон поднял взгляд и ответил: — Сделай это ради Брюса. Он не должен был закончить жизнь так. Как угодно, только не так. Нельзя оставлять его таким. Это хуже смерти, Барб. Прошу, мы должны его спасти. Только ты можешь навернуть шифры и сеть «Уэйн Интерпрайзерс». Я вполовину не так хорош. Мы сможем сделать это вместе. — Как в старые времена? — подняла бровь Оракул. — Да, как в старые добрые времена.