"Better" place: Return

POV Кристал       Как выяснилось, не все мои проблемы закончились. Одну я решила сама, но её последствия ещё пришлось разгребать, после чего я приняла решение никогда больше не связываться с тёмными силами, даже если они на колени встанут или поселятся в моей голове насовсем.       Мы вернулись в Лагерь Полукровок. Я не ждала, что его обитатели примут меня как часть своей семьи. Как раньше уже ничего не будет, это точно. Но я стойко приняла выговор мистера Д., который устроил мне ту ещё выволочку за закрытыми дверями Большого дома. Честно, таких слов я не слышала даже от мисс Эткинс, отчитывавшей меня за мои выходки, но я понимала, что вполне заслужила это всё, и отпираться не стала. Признавать неправоту тяжело, но я это сделала без каких-либо усилий, потому что она была очевидной.       Перси, конечно, тоже пообещал мне разговор по душам, но, похоже, смягчился. Зато его жена чуть меня не укокошила за двоих. Словесно, конечно, слава богам, не врукопашную, но всё же выговор Аннабет мне тоже пришлось перетерпеть. И он был пострашнее, чем разговор с Дионисом, потому что Аннабет в ярости была той самой грозной силой, которая могла напугать героя не одной войны (а именно, самого Перси Джексона). Хотя позже она всё же сменила гнев на милость, когда узнала подробнее о том, что случилось. Она же рассказала о том, что мама, Пол, Эстель и Эндрю в порядке и совсем скоро вернутся домой, чему я была нереально рада.       Чёрно-фиолетовый саван в Лагере сожгли по моей просьбе. В конце концов, Джулиан долгое время был с нами, и не проститься с ним было бы совсем варварством. Ведь в одной семье принято прощать ошибки и принимать родных такими, какие они есть, со всеми достоинствами и недостатками. Чего, например, только обитателям Лагеря Полукровок стоило терпеть меня эти дни. Мне было жаль, что всё кончилось именно этим. Несмотря на наши с Джулианом отношения и на его временами совсем уж мерзкий характер, я была бы только счастлива, если бы он встретил человека, которого смог бы полюбить на всю оставшуюся жизнь. Я переживала из-за этого и сильно волновалась за Зои. С Джулианом у неё всегда были наиболее тесные отношения, чем с кем-либо из братьев и сестёр, и я не могла представить, насколько ей сейчас было тяжело. Подруга заперлась в домике и никого к себе не пускала, не появляясь даже в трапезной. Но на церемонию прощания она пришла, прошептав у погребального костра слова последнего благословения, как и полагалось ей как сестре. Меня она заверила, что с ней всё будет хорошо, и я ей поверила. Потеря близкого человека – невероятно болезненное испытание, но рано или поздно и оно заканчивается, как и все прочие. Хотя я знаю, как сильно хочется выть от боли внутри, пока эта рана затягивается. Пройдёт время, и Зои станет лучше, а пока я могла только поддержать её. Мы стояли рядом у костра, с грустью наблюдая за тем, как тёмная ткань полыхает и тлеет. И я не могла избавиться от мерзкого осадка в душе. Да, я победила зло, но при этом потеряла того, кто мог бы быть моим другом, если бы его кукуха так далеко не улетела. Причём Зои наконец раскрыла мне причину этого помешательства: не все дети Гекаты справляются с тем грузом магии, который на них возлагает их мать. Джулиан был одним из сильнейших, и это сыграло с его сознанием злую шутку. Я удивилась, почему она не сказала раньше, но подруга только-только сама узнала об этом от самой Гекаты, которая просила её не судить брата слишком уж строго за все ошибки. Поэтому Зои говорила мне о том, чтобы я не винила во всём себя: я стала лишь поводом, а не причиной этой беды.       Но от этой правды легче не становилось. Быть поводом чьего-то сумасшествия и причиной смерти...это из памяти и души ничем не стирается.       Несмотря на всё пережитое, я приняла решение остаться в Лагере ещё ненадолго, чтобы помочь его жителям привести всё в порядок. Лагерь не пострадал физически, но вот то, что происходило между полубогами, заставило меня задержаться на целый месяц. Перси поддержал мой выбор, и они с Аннабет, хоть и вернулись домой, часто появлялись на Холме Полукровок. А Лука так и вовсе отказался оставлять меня одну под тем предлогом, что без него я вляпаюсь в очередную историю, если не с монстрами, так с тем же мистером Д.. Конечно, я знала, что он это не серьёзно, но в его шутках доля правды мелькает слишком уж часто. Да и куда я от него теперь денусь?       А если серьёзно, то в его жизни просто был беспорядок покруче: Кастеллан долго не был в смертном мире, да и не держало его там ничего, поэтому его выбор можно было понять не мне одной. Но это всё рождало новую проблему: я не знала, как сказать брату о том, что мы с Лукой не просто друзья и союзники. Не знаю, как он обосновал Перси своё решение дать клятву на Стиксе, потому что лично у меня вопросы бы возникли ещё тогда, но голову мне брат не отвернул и самому Кастеллану смертью не пригрозил. Ничто не говорило мне о том, что Перси всё знает, и я решила не накалять обстановку раньше времени. Посейдон не проболтался, предоставив мне самой это разгребать, и я подумала, что надо бы дать брату отойти хотя бы от одной заварушки, а потом уж пусть рубит мне голову.       Спустя месяц всё поутихло, жизнь вошла в привычную колею, а я даже сумела убедить некоторых полубогов в том, что раскаялась и больше на сторону зла не свалю. Не всех, конечно, но это вопрос времени. Главное, что чёрная полоса закончилась, я не слышала голосов в голове и могла планировать свою жизнь дальше. Хотя…вряд ли я когда-нибудь сумею простить себе то, сколько полубогов погибло по моей вине. Я бы снова возненавидела себя вопреки словам Посейдона, причём очень-очень надолго, если бы Лука, действительно знавший меня лучше, чем мне казалось, не пресёк на корню мою попытку закрыться от всего и всех. До Перси это тоже и дошло, и, честно, без вмешательства со стороны близких я не сумела бы хотя бы попытаться это принять.       Не знаю, приму ли я всё случившееся, и если сумею, то когда. Это решит время.       А пока чёткого плана на жизнь не было…можно было и помогать новобранцам в попытках не покалечить себя же оружием. И периодически забивать на эти попытки самой.       Я часто уходила тренироваться к озеру. Здесь тихо, рядом вода, солнышко так прекрасно греет. Правда, песок, забивавшийся в сандалии и иногда под одежду, жутко бесил.       А ещё Луке ничто не мешало в случае чего тут же меня и прикопать. Вот и сегодня я опять нажила на свою голову эту вероятность. Чёрт, не надо было в очередной раз ему вызов бросать, поэтому мы двое в разгар жуткого пекла исчезли с глаз всего Лагеря.       Я не стала ждать, пока он заберёт у меня преимущество, поэтому напала первой. Это давно перестало быть похоже на те бои, которые мы устраивали тогда, в мире с монстрами. Я чувствовала себя куда увереннее, хоть и не исключала возможность своего поражения. В этот раз я почему-то сразу потеряла контроль над дыханием, и пришлось это как-то исправлять, сбавляя обороты. Только вот Лука как был суровым учителем, так и остался. Особенно с полным знанием того, что я умею на поле. Поэтому пришлось мне снова возвращаться в колею. Постепенно мне приходилось всё яростнее защищаться, но потом я снова забрала преимущество. Несколько раз лезвие его меча грозилось неслабо задеть меня, но я парировала удары настолько уверенно, как будто у меня крылья за спиной выросли. Подозрительно, настолько легко мне ещё точно не было.       Внезапно я полетела на спину, но меча не отпустила. От поясницы до шеи прокатилась боль, воздух из лёгких вышибло одним точным ударом. Чёрт, подсечка. Убью его. Один раз он так у меня выиграл, но сегодня я так просто не сдамся. Я едва успела откатиться в сторону, слыша, как лезвие меча воткнулось рядом со мной в землю. Хорошо, что не в голову. Не припомню, чтобы в последние дни я косячила настолько, чтобы заслужить хороший, смертельный колющий удар в голову… Я видела краем глаза, что на секунду Лука промедлил, похоже, чтобы дать мне время что-то предпринять и не умереть, но лучше от этого мне не стало. Понимая, что это уже переходит предполагаемые рамки, я ударила его ногой в левое колено. Подло, да, но и он сделал не лучше. Я видела, как мой некогда учитель стиснул от боли зубы, едва не матерясь, и вскочила на ноги. – Что ты делаешь? – выпалила я на одном дыхании, замечая, как смягчаются черты его лица. Однако моё положение от этого не улучшилось: отбиваться так же приходилось в бешеном темпе. – То же, что и обычно, – Кастеллан едва заметно улыбнулся. – Нет, ты явно пытаешься сделать из меня фарш. Не помню, чтобы я тебе для этого повод давала.       Наши мечи скрестились в неподвижном положении. Как секунда передышки. Да уж, похоже мы увлеклись оба, забыв о правилах, потому что я в ответ на попытку насадить мою голову на меч чуть не вскрыла ему горло. По моей спине и лицу ручьями тёк пот, дышать ровно было просто бесплодным мечтанием. Это всё до ужаса напоминало игру «кто кого разрубит раньше».       Я сама не поняла, что происходит, но чётко осознала, что пора это дело прекращать, потому что это переходит все границы, а останавливаться никто из нас не собирается. И занесла меч в последней попытке. Я устала, и играет это точно не на моей стороне. Я начала то и дело ошибаться, снова сбив ко всем чертям дыхание, как ни пыталась совладать с ним до этого. Одно моё неловкое движение, и я оступилась, чуть снова не оказавшись лежащей на земле. И это дало бы Луке окончательную победу…Но я сохранила равновесие и приняла его очередной удар плоской стороной клинка, почти, блин, эфесом. А затем я сделала то, чего Кастеллан от меня навряд ли ожидал, учитывая мою манеру владения мечом. Выход был простым, хоть и немного в его стиле. Я подпустила его ближе, постаравшись при этом не оказаться порезанной, отразила ещё один удар, а затем резко выбросила вперёд ногу, приложившись ему по животу и сильно толкнув. Это не считалось злостным нарушением, но, не спорю, больно. Примерно как и спиной встретиться с землёй от подсечки, поэтому наконец-то я с ним за это поквиталась... Меч Лука не отпустил, но этого хватило, чтобы он потерял равновесие и хлопнулся на спину, и я, не упуская своего шанса, наклонилась, приставив лезвие меча к его горлу.       Повисла звенящая тишина, разрезаемая тяжёлыми выдохами, его и моими. И я бы уже обрадовалась тому, что победила, как Лука в одну секунду поднёс Коварный меч к моей сонной артерии раньше, чем я успела бы перехватить руку. Я буквально чувствовала, как смерть грозит мне лезвием у моего горла, однако…это была ничья, судя по всему. Хотя, чисто теоретически, на земле он оказался первым, так что я сочла это своим выигрышем. Уж иногда польстить себе самой-то можно? Тем более, учитывая то, что легко мне эта победа не досталась.       Лука смотрел на меня снизу вверх так, словно этого и ожидал. И я увидела на его губах довольную ухмылку, хотя я ведь наверняка неслабо по нему попала. – Ну наконец-то ты выкинула что-то из этой серии, – улыбнулся он. – Я уж было подумал, что опять испугаешься меня покалечить. – Господи, только ты можешь такое говорить, – я закатила глаза. – А если бы… – Крис, как бы мы не увлеклись, я прекрасно знаю, что по-настоящему ты меня не ранишь. И знаю, что не сделаю того же по отношению к тебе. А вообще, может, уберёшь меч от моего горла? – После тебя, – ехидно ухмыльнулась я, чувствуя, как холодный металл едва касается кожи. Лука засмеялся, однако всё же меч опустил, и я, в свою очередь, убрала свой клинок.       И только тут до меня дошло, что я сотворила. Я же…впервые в жизни победила его. Впервые за все наши тренировки он остался лежать на земле, ладно, пусть даже с мечом у моей сонной артерии. Не скажу, что выигрыш чистый, но всё равно. Внутри меня как будто надулся воздушный шарик. – Ладно, злорадствуй уже, – вздохнув, разрешил Кастеллан, хотя я была готова поклясться, что он едва сдерживает смех, видя моё довольное лицо. – Очень этого хочется, но не буду, – заверила я. – Могу сказать только…боги, наконец-то это случилось!       Я вскинула руки к небу, закрыв глаза и блаженно подставив лицо солнцу. Хотя сама уже была готова рассмеяться. – Да ладно, богов благодаришь? – вскинул бровь Лука. – Меня точно ты победила, а не тварюга из ада? Кристал Джексон уж точно не стала бы богам молиться, особенно сейчас.       Он приподнялся на локтях, глядя на меня с фальшивым (очень фальшивым) недоверием, и я, улыбнувшись, уселась ему на колени. Да, наглость ещё та, но такое положение дел явно устраивало не одну меня. Правда, я всё никак не могла привыкнуть к тому, что шифроваться перед ним больше не надо. – Не неси чепухи. Вряд ли тварь из Тартара сказала бы тебе, что готова умолчать об этом твоём поражении. Лучше пусть об этом буду знать только я, так интереснее. – И дело тут не в том, что тебе жаль мою репутацию, бессовестная ты женщина, – ухмыльнулся Кастеллан. – Ты прав, – я пожала плечами со всей возможной небрежностью, хотя сердце ухало в груди как ненормальное. – Мне просто очень нравится, что так ты проиграл только мне. Но…       Я всего лишь хотела сказать, что он был крут (особенно когда чуть, блин, не продырявил мне голову мечом), но договорить не успела, потому что Лука поцеловал меня. Он нагло пользовался тем, что единственный мог закрыть мне рот таким способом. И не скажу, что я пыталась возражать. Напротив, мне жутко нравилось то, насколько близко мы сейчас друг к другу находились, нравилось, как от его поцелуев у меня слегка кружится голова и как тепло его ладоней разливается по моей спине. Я закрыла глаза, подавив едва слышный стон от удовольствия и ощутив, как горят мои уши. Он умел отключать мой разум, не прибегая при этом ни к чему чересчур откровенному. Однако стоило ему сместить руки ниже, на мои бёдра, как я задохнулась, чувствуя, как Лука тихо засмеялся мне в губы, но не остановился. И едва я попыталась это пресечь (потому он меня так точно доведёт до сумасшествия), он прижал меня к себе и поцеловал крепче, чтоб я уж совсем потеряла остатки воли. Его касания были осторожными и не очень навязчивыми, но неуверенными я бы их точно не назвала. Низ живота приятно стянуло, и я подумала, что хочу убить этого провокатора за всё это. Я ещё не до конца привыкла к приятной слабости и дрожи в теле, которые возникали каждый раз, когда Лука целовал меня. И уж точно не привыкла к тому, что в его руках становлюсь уж слишком податливой. Такими темпами я скоро совсем-совсем уеду головой. И разговор с отцом мне предстоит раньше, чем я планировала… – Ты была просто великолепна, – улыбнулся Кастеллан мне в шею, и моя кожа уже не в первый раз за эти несколько мгновений покрылась мурашками. – Пожалуй, я согласен в следующий раз поддаться, если цена моего проигрыша такая. – Ну уж нет, – засмеялась я, запустив пальцы в его волосы. – Лучше выиграй, если это даст мне право тебя поцеловать.       И когда это я начала выдавать такие изречения в его же духе?       Мне жутко не хотелось прекращать это, но, в конце концов, в Лагере слишком много лишних глаз и ушей. И пусть их тут пока нет, я не хотела, чтобы они сюда нагрянули. Но я пообещала себе, что однажды я совершенно точно перестану его останавливать. Уже хочу перестать… – Поздравляю, ты только что дала мне повод ещё раз уложить тебя на лопатки, – ответил он мне в тон, а я зарделась ещё сильнее. И Лука непременно на этом меня подколол бы, если бы я всё-таки не напомнила про то, где мы находимся. Самой этого не хотелось, вот правда.       По итогу всё кончилось тем, что я устроилась рядом с ним, Лука приобнял меня и я со спокойной совестью пристроила голову у него на плече. Но даже от этого невинного действия внутри всё сжималось, и мне не нужно было ничего, кроме как вот так находиться рядом с ним. Вроде бы такие жесты законом не караются, божьим гневом тоже не чреваты. Только вот я сама от себя подобных проявлений эмоций уж точно не ожидала.       Вокруг было идеально тихо, и только лёгкий ветерок, пуская рябь по озёрной глади, создавал приятный, успокаивающий шум. Солнце играло с поверхностью воды в точности, как в моём предсмертном видении, но меня это не пугало. Теперь уж точно. – Мне всё интересно, как Перси не узнал твоего настоящего мотива? – спросила я. – Ну, из-за чего ты дал клятву на Стиксе. – Не думаю, что он не знает, – ответил он. – А вообще…это ж он меня поклясться заставил, чтобы уж наверняка, так что вряд ли вопросов было много. Что, всё ещё боишься ему сказать? – Боюсь, что он это воспримет слишком бурно, – призналась я. – И, не дай Зевс, отцу скормит своё самое ужасное подозрение. – Ты не сможешь долго врать. Хочешь, я ему скажу? – Кастеллан, ну ты прямо всем своим существом боя просишь, – засмеялась я. – Уж извини, ваших стычек с Перси мне однажды хватило. И вообще, ты себе это как представляешь? «Эй, Джексон, тут такая штука интересная выходит…Ты в курсе, что я без пяти минут сплю с твоей сестрой?» – так, что ли? – Заметь, это сказал не я, – поддел меня Лука с таким видом, будто был, как минимум, священником. Только разве что про великий грех ничего не сказал… – Знал бы Перси, какими ты словами в мой адрес разбрасываешься. – Знал бы твой отец, где были твои руки пару минут назад, – парировала я, хотя, чёрт возьми, наверно покраснела от шеи до самых кончиков ушей. Это ж надо было такое сморозить…Конечно, ничего противозаконного не произошло, но прозвучало это куда откровеннее, чем я подразумевала на самом деле. – Это ему знать не обязательно, – засмеялся Кастеллан. – А ты быстро учишься. Не хочешь объяснить, откуда такие достойные ответы?       Объяснять ему я ничего не собиралась, потому что вышло это случайно. Зато очень даже специально я повела пальцами в воздухе, и из озера поднялся шарик воды, который воспарил в воздух и повис у Луки над головой. И раньше, чем я успела это "оружие" применить, Лука поднял голову, заметив над собой тень. Ему на голову вылилось бы, по меньшей мере, ведро воды, если бы он не оказался столь внимательным. – Хорошо, я тебя понял. Чёрт возьми, мыслишки непристойные у тебя, а страдаю от этого я, – театрально вздохнул Кастеллан, и я отправила водяной шар в озеро одним движением руки. Но перед этим всё же со смехом уточнила: – Так, тебе всё ещё нужно объяснение? – Можешь уже не утруждать себя, – усмехнулся он. – Я и так тебя прекрасно понял. Просто интересно было, ты факт констатировала или успела додумать остальное.       И никак ведь не надоест ему в краску меня вгонять. Я очень хотела ответить на это какой-нибудь шуткой, но мой мозг, кажется, был со мной не согласен. И я только покачала головой. – Иногда так хочется треснуть тебе по шее. – Знаю, – улыбнулся Лука. – Но мы ведь оба в курсе, что ты не можешь злиться на меня долго, даже если всё по-настоящему.        Я коротко засмеялась. Странно, но факт: сколько раз я злилась на него очень даже натурально, я отходила быстрее, чем рассчитывала. – Не наглей, Кастеллан, пока я не передумала и не забросила тебя в озеро. – Угораздило же связаться с такой врединой, – фальшиво посетовал Лука, снова прижав меня к себе, и я опять положила голову ему на плечо. – Но теперь я задам вполне серьёзный вопрос, раз уж ты сама в такой ответственный момент упомянула моего отца. Что ты решила по поводу Посейдона?       Я обсуждала с ним этот разговор с отцом, но так и не пришла к тому, прощать его или можно и дальше бубнить на эту тему не хуже старой бабки, пока сам бог морей не слышит. – Знаешь…я ничего не обещаю, но я согласилась попытаться посмотреть на всё под другим углом, – ответила я. – Он сам по себе, как отец, не виноват, тут, скорее, сыграл божественный фактор. Наверно, в твоём случае тоже. Поэтому я не хочу пытаться мстить – это то ещё удовольствие, расхлёбывать последствия войн. Это странно...я пытаюсь оправдать его, но не меняю отношения ко всему Олимпу. И я не очень хочу оставаться здесь и быть той, кто будет решать проблемы этих ребят. – От этого ты никуда не денешься, – констатировал Кастеллан. – Ты же спасла Олимп. Будь готова к тому, что они попросят тебя об этом ещё не один раз. Но хотя бы попытаться избежать этого стоит. – И как же? Утопиться, что ли?       Наверно, только это и выход. И то, Луку с того света вернули, где гарантия, что не потревожат меня? – Что ж ты в негатив-то сразу уходишь? – улыбнулся он. – Во-первых, утопишься ты очень навряд ли, даже если сильно захочешь. Во-вторых, ты всегда можешь свалить подальше от Олимпа вместе со мной. – Ты всё-таки вернёшься домой? – спросила я, чувствуя в голосе какие-то грустные нотки. Лука недавно обмолвился, что возвращение в Уэстпорт было бы одним из выходов. Мол, если уж начинать жизнь, так с самого начала. Я сама не была готова оставлять семью в Нью-Йорке. И его отпускать просто так тоже…Не думаю, что Лука того хотел, но он поставил меня перед очень сложным выбором. – Пока не знаю. С одной стороны, возвращаться туда, откуда сбежал…такое себе, – скривился он. – Да и ты не захочешь бросать брата и семью. Но если вдруг ты просто решишь эпично свалить в закат, показав богам средний палец, я к твоим услугам. А с пунктом назначения уж определимся. – Пока эпично сваливать в закат я не готова, – засмеявшись, согласилась я. – Но в твоих словах смысл есть. Никаких богов и заварушек рядом с Олимпом, разве что периодически поколачивать назойливых тварей из Тартара. Ещё немного, и придётся тебе уступить. – Лучше подумай, – посоветовал Лука. – Времени у тебя достаточно. И настаивать я не собираюсь. В конце концов, нормальную жизнь можно начать и в Нью-Йорке. – А это звучит ещё заманчивее. Хотя…нас обоих внесут в чёрный список на Олимпе, потому что боги не простят нам послания в пешее эротическое. – Лично мне плевать на богов и их мнение. Думаю, тебе, на самом деле, тоже.       Я блаженно закрыла глаза, чувствуя, как Лука медленно перебирает мои волосы. Впервые в жизни я не была комком из слуха и постоянного наблюдения, и это было самым прекрасным чувством. И, наверно, вот так вот просто сидеть на песке, обнимая того, кого люблю, было моим персональным раем. И от того, что он был реален здесь и сейчас, он был ещё прекраснее. – Знаешь, я тут подумала, – вдруг неожиданно выдала я, – почему бы не смотаться завтра в мир и не рассказать Перси всю правду? Во-первых, не скажу сама в ближайшее время – скажет кто-нибудь другой вроде той же Зои. Во-вторых, у мамы через неделю день рождения, мы должны увидеться только тогда, но я не хочу, чтобы он свалил с праздника и попытался тебя прикончить. – Хочешь устроить несанкционированную вылазку? – серьёзно уточнил Лука, но я увидела в его взгляде некий азарт. – Да ещё и с такой профессиональной игрой у твоего брата на нервах? Ты же пять минут назад говорила, что боишься.       Господи, дети Гермеса неисправимы. Даже после трёх попыток наладить связи со злом. – Да, сказала. Я всё ещё побаиваюсь того, что из этого выйдет, но хочу этой, как ты сказал, вылазки. Присоединиться не желаешь? – лукаво улыбнулась я.       Я здорово получу по шее сначала от Перси, потом от Диониса, но это уже деталь. Не очень-то значительная. – И ты ещё спрашиваешь? – ответил Лука в той же манере.        Все говорят о том, что Лука как выбрал неверную сторону, так и продолжает в этом вопросе ошибаться, но сейчас я знала, что на свет и тьму ему уже плевать. Я, наконец, поняла, на чьей он стороне: на моей. Даже если я соберусь повторно мир разрушить (разумеется, это не так, но всё же), он будет рядом.       И спроси меня кто-нибудь о том, на чьей стороне я, я бы ответила, не задумываясь. Теперь уже точно.