Devil may cry: D

      Новый закат — первый после встречи с братом — Вергилий встречает один в слишком бесшумном офисе. Он не спал всю прошлую ночь, потому как не мог оставить собственный дом без должной защиты при отсутствии элементарной двери, и был из-за этого самую малость вымотан — это сказывалась изнеженность, вызванная слишком долгой мирной жизнью. Если, конечно, игнорировать постоянные нападения демонов и проделки безумных культистов. Это всё так — детские шалости. Сейчас Вергилий был по-настоящему встревожен и напряжен из-за внезапного появления Данте и его последующего… разделения на двух «недоданте».       Всю ночь мужчина внимательно прислушивался больше не к раздражающему шуму ночных улиц, а к тихому сопению сверху. Потому что главная опасность в тот момент находилась буквально в паре метров от него и спокойно дрыхла в постели его младшего брата. Этот «Ди» совершенно неизвестное и непонятное существо, от которого нужно — необходимо — ожидать абсолютно всего. Ведь, если он, обладая всеми знаниями легендарного демона Данте, владеет хотя бы толикой силы, сравнимой с той, что была сосредоточена в мизинце его близнеца, поглотившего силу Спарды, то он смертельно опасен. И уж точно нельзя спускать с него глаз.       Именно поэтому он отправил с ним в город Неро. И уже жалел о своём поспешном решении — нужно было наплевать на копошащегося плотника и пойти самому следить за этим «Ди» (который сегодня в лучших традициях Данте проснулся только после обеда).       Прошло всего четыре часа — пустяки, зная, что они пошли пешком в центр города за покупками, — но слишком заботливый, обеспокоенный отец не находил себе места. Вдруг что-то случилось (с Неро), а он сидит здесь и ничего не знает. Вдруг Ди очень умело прятал свою силу, чтобы он потерял бдительность и допустил недопустимое. Вдруг всё уже кончено?       Вергилий резко подскочил с места, положил на стол книгу, которую даже не читал — просто гладил её страницы в жалких поисках успокоения — и подошёл к большому аквариуму, который уцелел, казалось, чудом, поскольку буквально в десятке сантиметрах левее красовались отверстия от пуль.       Беспорядочное мельтешение разноцветных карпов его — как ни странно — успокаивало раньше. Однако не сейчас. Сейчас ничего не могло вызвать в нем прежнего спокойствия. Он перешёл к другой стене, внимательно рассматривая висевшие на ней трофеи — демоническое оружие. Он вспомнил, как раньше, ещё до того, как его бестолковый братец сбежал и возвёл Темен-ни-гру, Данте любил перебирать или просто гладить своё оружие, чтобы хотя бы чем-то занять дрожащие от нервоза руки. Тогда он не обращал на это должного внимания, после жалел, что не заметил вовремя… Данте вообще любил до всего дотрагиваться: ему почему-то было важно потрогать каждую доступную вещь руками. Хорошо, что ничего в рот не тащил, а то Неро в детстве… случалось всякое. В детстве Неро был точно таким же озорным и требующим к себе повышенного внимания ребёнком, как и его брат.       Он вынул из ножен Флиссу — белый однолезвийный клинок, украшенной цветочной гравировкой. Вергилий, признаться честно, уже запамятовал, как и когда победил воинственную демонессу, от которой ему достался этот прекрасный и смертоносный клинок. Он провёл большим пальцем по выкованному орнаменту, ощущая неровность холодной поверхности и пытаясь заполнить этим ощущением всего себя, но ничего не выходит. Он убирает меч на место и идёт на кухню, чтобы заварить себе любимый зелёный чай.       Когда он услышал грохот неподалёку, то наконец успокоился, потому что это точно был Неро. А потом сморщился, ведь снова придётся выплачивать компенсацию городскому управлению.       Вскоре новые двери агентства отворились, и Вергилий смог лицезреть улитого дурно пахнущей кровью сына и чрезмерно весёлого… брата в обновках как раз в его дурном стиле. Неро, казалось, был чем-то раздражён, но при этом находился в необычайно возбуждённом состоянии (неужели демон был настолько силён?). Парень воскликнул:       — Ты уже достал меня! — и, пока мужчина не успел ничего сказать, а он, несомненно, хотел что-то сказать, он добавил: — Всё, я в ванную! — юноша слишком демонстративно, неестественно высоко поднимал ноги при ходьбе. — Привет, па… отец! — почему-то поправил он сам себя под сдержанный смешок Ди и скрылся уже за дверью.       Охотник недовольно проследил глазами за дорожкой грязных кровавых следов, что оставил за собой ребёнок, а потом переглянулся с братом. Вергилия насторожило то, что он был подозрительно чистый, не считая испачканных об кого-то (скорее всего об Неро) ладоней.       — Что случилось? — настороженно спросил Вергилий, а мужчина в ответ очень непринуждённо развел руками в стороны.       — Да ничего особенного — просто очередной бес взбесился, — с ощутимой небрежностью улыбнулся мужчина, понимая, что ему не удастся обмануть охотника.       Однако и сдаваться так просто он не был намерен. Ди под внимательным взглядом холодных серо-голубых глаз дошел до кресла и развалился в нём, закинув скрещенные ноги на подлокотник. Кошмарная поза. Непотребство.       — И что же делал ты? — Вергилий сложил пальцы «домиком», внимательно следя за собеседником и ожидая любого выпада.       — Как что? — мужчина, казалось, был совершенно спокоен и расслаблен, но так только казалось. — Отстреливался с расстояния!       — И даже не запачкался?       — Как видишь, — мужчина указал руками себе на грудь.       Не то, чтобы Ди выгораживал малого, но… да выгораживал он его. Потому что парень, слишком развеселившись, забыл о своей пиздец какой важной миссии сторожевого песика и убежал от объекта охраны, и уже самому «объекту» пришлось догонять своего охранника. Вергилий за такое, ясное дело, сына по шёрстке не погладит, а ему… ну, ему вообще-то жалко этого пацана. Ребёнок он ещё, как бы не рисовался. И очень милый ребёнок, на его сугубо субъективный взгляд. Данте всегда любил детей. Ди, похоже, тоже любит.       Охотник (легендарный, стоит заметить) не был дураком и чувствовал подвох, но не мог понять, в чём именно. Мысли в уставшем сознании тянулись медленно и неохотно, словно старая резина, даже почти с ощутимой болью. Но было стеклянно ясно то, что Неро снова где-то оплошал, только… его не хотят сдавать с потрохами? Почему?       — Что он сделал? Что сделал Неро?       — Завалил шипастую сороконожку — просто умничка, а не ребёнок, — Ди и сам понял, что переборщил, однако идти на попетую было поздно, и он просто очень раздражающе улыбался, вертя в руках свою новую шляпу.       — Не притворяйся: ты понял, о чём я, — холодно прервал его названный брат.       Мужчина резко перестал улыбаться и стал серьёзным. При том это смена настроений произошла настолько стремительно, что складывалось впечатление, будто в голове у него кто-то щёлкнул тумблером. Старший уже и отвык от того, насколько резко его брат мог менять свой тон с придурковатого несерьёзного до настороженно сосредоточенного.       — Лучше ты скажи мне, что ты сделал? — непривычный острый взгляд таких чужих чёрных глаз пугал, если честно.       Только вот Вергилий вряд ли был честен с собой, не говоря уж о других, посему проигнорировал странное чувство. Бояться человека? Глупости!       — Что ты имеешь ввиду? — напряжённо спросил полудемон, пытаясь при этом не выдавать своей настороженности.       — Почему он такой?       — Какой?       — Да не прикидывайся ты! — импульсивно крикнул Ди, подскочив с места. — Этот ребёнок как будто вообще из дома не выходит! Сегодня всё время с интересом косился по сторонам, как будто впервые в город вышел! — он подошёл к рабочему столу брата и опёрся о него руками. — Такой наивный, напуганный, но любопытный до ужаса… — замолчал, чтобы не сказать чего-то лишнего, и резко перевёл тему. — Он в школу ходит?       — Он на домашнем обучении.       — А друзья у него есть? Ну, не те, которых ты лично одобрил и разрешил видеться по часу в неделю?       Вергилий ничего на это не ответил, потому что… у Неро и «одобренных» друзей не было (если не считать Пэтти, с которой, правда, парень не общался после её переезда). Парень общался только с его, Вергилия, друзьями, знакомыми и заказчиками. Иногда, правда, находил себе знакомых на этих самых заказах, но всё сводилось максимум до общения в интернете. И почему-то Вергилий никогда раньше не задумывался о том, что что-то не так, но сейчас… его неприятно кольнуло. Его сын одинок?       — Так я и думал, — вполне верно истолковал молчание мужчина и сам замолчал.       Теперь-то он понимал отчасти, почему малой так быстро проникся к нему симпатией и даже доверился за какие-то несколько часов общения. Ему просто нужен хоть какой-то друг, который не был бы подарочком от отца.       — Это… это тебя не касается, — только и смог ответить Вергилий, недовольный, что брат указал на его такую очевидную ошибку.       — Да-а, — протянул Ди, нагло усаживаясь на край столешницы, как раньше любил делать Данте (Данте вообще любил примостить свою задницу туда, где её быть не должно). — Но вот я помню, какими были… — наткнувшись на потемневший взгляд, он решил перестроить немного фразу, — каким был ты в его возрасте, и понимаю, что малой совсем не приспособлен к самостоятельной жизни. Если с тобой тоже что-то случится, то что станет с ним?       — Что ты имеешь ввиду?       — Отец хотя и был мудаком, но… — человек не успел закончить свою мысль, поскольку его прервали криком:       — Заткнись! Не говори о нём так!       О, Вергилий был зол: он скривился, на его лбу проступили вены, показались заострённые клыки, а глаза загорелись голубым огнём. Ди едва успел увернуться от магического клинка, который метил точно в сердце и который вполне мог бы стать причиной его скоропостижной кончины, и с грохотом свалился на грязный пол. Охотник от громкого звука протрезвел и раздражённо поправил причёску, притворяясь, что ничего не произошло.       Именно в таком положении их и застал вышедший из душа в белом банном халате Неро, что пытался зачесать лезшие в глаза волосы на манер отца. Только, увидев происходящее, он бросил это гиблое дело, опешив.       — Что тут происходит? — недовольно спросил он, уперев руки в бока.       — О, малой! — тут же повеселел валявшийся на полу мужчина и приподнялся. — Я вот совсем притомился и решил полежать. Присоединяйся — на полу много места! — он похлопал рукой по пространству рядом с собой, пачкая эту самую руку в оставшейся со следов крови.       — Нет, спасибо, — едва удерживая задорную улыбку, но не сдерживая задорных искр в глазах, ответил парень. — Как-нибудь в следующий раз.       — Договорились! — тут же поднялся с пола Ди и, отряхнувшись, пошел к двери в ванную. — Я тогда тоже искупнусь, если вы не против, конечно, — и, не дав никому ничего сказать, он захлопнул за собой дверь.       Неро на это что-то невнятно пробурчал и только после этого посмотрел на отца. И побледнел. У Вергилия было такое выражение лица, которое не сулило ничего хорошего подростку.       Вергилий, внимательно наблюдающий за этими двумя, не мог поверить своим глазам. Неро настолько непринуждённо вел себя с Данте (простите, Ди), будто знал того всю жизнь, и вообще они были лучшими друзьями. Не побоялся даже выйти к ним без сменной одежды, как бывало обычно, когда в агентстве был кто-то посторонний (те же Леди или Триш). Был чрезвычайно раскован, хотя всегда замыкался при незнакомцах. И был рад глупой выходке мужчины. Может, чувствовал родную кровь? Хотя сам старший сын Спарды от Ди не ощущал ничего, даже крохи прежнего Данте. И, если бы он собственными глазами не видел всё, то никогда бы не поверил, что этот Ди и есть его брат (хоть и частично).       — Отец? — настороженно позвал юноша, вырывая родителя из хмурой задумчивости.       — Не доверяй ему, Неро.       — Что? — переспросил он, думая, что ему послышалось.       — Будь всегда с ним начеку, Неро. Он не так прост, как кажется… и ты совсем его не знаешь.       На самом деле он пытался подобрать самые нейтральные слова, чтобы не задеть подростка, только у него ничего не вышло. Неро, больше из-за внутреннего протеста, чем от жажды справедливости, разозлился.       — А что, если это ты совсем его не знаешь? — ощетинился в ответ парень. — Может, он на самом деле классный парень, просто… просто всеми кинутый и двинутый из-за пребывания в Аду? Не думаю, что там комфортабельные условия для жизни.       — Неро, тут всё немного сложнее, — устало сказал Вергилий. — Он ещё до Ада был, как ты говоришь, «двинутым»… Просто, будь осторожнее… я волнуюсь, — нехотя признался мужчина, отведя уставший взгляд на портрет матери.       Парень уже хотел было бескомпромиссно возразить, но, глядя на развалившегося от усталости, оттого вмиг постаревшего отца, глухо подавился простестом. А вместо этого подошел, прислонил свою влажную голову к спине (согнувшись пополам для этого) и тихо сказал:       — Хорошо, пап.       Вергилий развернулся лицом к сыну и погладил его по белым, как его собственные, вьющимся после душа волосам с мягкой улыбкой на устах. Он позволил себе такую слабость и был нескончаемо этому рад.       Неро сначала подставлялся под такую редкую отцовскую ласку, но вскоре, покраснев, резко отстранился, выпрямился и стыдливо надулся.       — Но я уже не маленький, так что не нужно обо мне переживать!       Вергилий убрал руку и серьёзно кивнул.       — Я знаю. И поэтому предупреждаю тебя, а не запрещаю… общаться с ним.       На самом деле парень не видел между запретом и предупреждением от отца большой разницы (потому что обычно они были тождественно равны), но кивнул, притворившись, что всё прекрасно понимает. Потом как-нибудь разберётся по обстоятельствам.