***
Ураган всё так же яростно бушевал за окном, снося всё, что плохо держалось, а все то, что хорошо держалось, отрывало и тоже уносило в открытый океан, где это всё новым слоем обломков покроет кладбище кораблей. На глазах корабль буквально лысел, что не было видно, но слышно находящимся внутри него. Звук был приглушен для остальных, но все равно в такой ситуации невозможно оставаться невозмутимым и объективно оценивать ситуацию, наблюдая за бешено бушующей стихией. Кохэку, присев на одну из крупных металлических балок какого-то здания, буквально потерявшего крышу, прикрыл глаза и ослабил свой слух, чтобы не волноваться о буре. Он так и не удосужился зайти вовнутрь корабля, зная, что первая волна не так уж и сильна по сравнению с последующей и должна быстро закончиться. Пока что смысла волноваться не было. В отличие от него, бóльшая часть участников собралась внутри корабля-отеля. В воздухе витало напряжение вперемежку с почти осязаемой растерянностью и легким страхом, в котором никто себе не признавался. Тем не менее, почти никто не остался спокойным в столь трудной для, считай, простых людей ситуации. Только те, кто имел силу, совершенно не реагировали на ситуацию. Внутри всё мелко трясло, иногда сильнее иногда меньше, заставляя некоторых вздрагивать при более сильном толчке. Был так же слышен скрип железа, и лампочка, что сама по себе на ладан дышала, часто мерцала, нагнетая обстановку между и так напряженными донельзя людьми. — Мне кажется, уровень моря начинает опускаться, — Ханзо вгляделся в окно внимательнее. — Это лишь значит, что мы приблизились ко второй волне, — тихо ответила Анн-Хоф. — Поясни, — еще сильнее напрягся Леорио, пронзив блондина и стоявшую за ним девушку хмурым взглядом. Тот не впечатлился и даже не оторвался от капитанских записей. — Цитирую: «Через двадцать четыре часа после окончания бури началась вторая волна, как мы ее назвали. Мы подготовились к этому событию. Единственное, к чему мы не были готовы — когда началась вторая волна… весь остров был похоронен под водой», — Курапика поднял взгляд, оглядев напуганных людей, что не могли вымолвить ни слова. Сейчас никто не мог скрыть свои эмоции, и он конкретно здесь был единственным, кто трезво оценивал ситуацию. Почему он не волновался? Потому что он кое-что заметил… «кое-что» касалось одного небезызвестного человека в маске с двумя единицами на значке. И это «кое-что» терзало его мысли, но при этом внушало уверенность, что они переживут эту волну. Потому что он, видимо, точно уверен.***
— Есть такая поговорка: не убегай от замка — убегай вместе с замком! — усмехнулся Ханзо. — Нет такой поговорки, — закатил глаза Кохэку. — Злой ты, — хмыкнул тот в ответ, — но все же это и есть решение этого этапа. В данный момент они стояли на капитанском мостике гигантского корабля, казалось, намертво застрявшего в горных породах, и разделяли обязанности. Кохэку случайно попал под собственный выстрел, когда, находясь рядом с Киллуа и Гоном, «вскользь» задумался, что эта махина вполне могла бы быть мощным кораблем. Естественно, на радостях они утащили его с собой, и теперь он тоже был присутствовать здесь и что-то делать. Курапика проявлял себя как истинный лидер, раздавая указания по возможностям людей, кажется, было что-то про пушки и двигатели или типа того, Кохэку было все равно, его заинтересовало кое-что другое: на собрании он пару раз ловил на себе изучающие взгляды Курапики, который, на удивление, был абсолютно спокоен, что тоже не укрылось от внимательного Кохэку. И эта уверенность в будущем была настолько убедительна, что не только Анн-Хоф ей заразилась, но и остальные люди переняли это спокойствие, отправившись выполнять возложенные обязанности без мешающих мыслей и страха. — Хм… а это может стать интересным, — пробормотал себе под нос парень. — Ты что-то сказал? — переспросил Гон. — Нет, тебе послышалось, — Кохэку улыбнулся. Здесь они должны были разойтись, чтоб подготовить корабль к великим подвигам. Вернее, к великому подвигу. Гон и Килуа решили заняться расчисткой винтов, а Кохэку задали проверить состояние корабля в целом, нет ли существенных проблем на самом корабле, которые могут им помешать. Добросовестно выполнив свои обязанности, Кохэку прошелся по людям, проверяя выполнение их задач. Все шло хорошо и без его присмотра — ну и отлично, ему же заботы меньше. Оставалось проверить последних — расчистку винтов, но там были Гон с Киллуа, в них Кохэку не сомневался, и людей, занимавшихся пушками, в том числе и Леорио, который должен был полезть за снарядами. Им следовало бы ускориться, на горизонте недвусмысленно маячило цунами, сгущая обстановку на корабле. Найдя ближайший аппарат для связи с капитанским мостиком, Кохэку дождался, пока Курапика ответит, и заговорил: — Все идет по плану, пока проблем нет, мне осталось проверить только… — Стой! Ты срочно нужен! Леорио завалило, а ты же знаешь Гона, он… — нехарактерно для себя затараторил тот, но все и так было ясно. У Кохэку встали волосы дыбом, и он, не дослушав, помчался на палубу. Корабль огромный, даже с его скоростью бежать минуту минимум. В море вовсю уже царствовала буря, а пушки разворачивались в сторону скалы. Видя это, он помчался к краю, готовый прыгать в воду и спасать это глупое недоразумение, которым можно было охарактеризовать обоих: и Леорио, которому даже такую задачу доверить нельзя, и Гона, который чуть что — так даже в самую безнадегу всех спасать лезет. Это у него силы есть, а у этого!.. Додумать мысль ему не дали. Его схватили за плечо неожиданно стальной хваткой, не дав сделать прыжок в воду. Несмотря на охватившее его волнение, мозг ему еще не отказал, и он понимал, что единственный, кого он мог не заметить за своей спиной — это… Его руку, сжатую в усиленный нэн кулак, мягко перехватили за запястье. — Наш мальчик волнуется, — весело сказал Хисока, проводя кончиками пальцев по щеке его маски. — Одна птичка нащелкала мне, что с некоторых пор ты терпеть не можешь воду, — усмехнулся он, явно намекая на испытания в башне, и глянул в сторону капитанского мостика, где горел свет. — Разве ты не знаешь? Гон выбрался, а ты помоги нашим капитанам. Кохэку настороженно оглядел его, сильно сомневаясь в его словах. Не до конца уверенный в своем решении, он кивнул и скрылся внутри корабля. Хисока проводил его взглядом, а сам… отправился вдоль по палубе, чтобы проверить, действительно ли это правда, ведь он только краем уха про это слышал. Потому что если нет, его не простят. Перспектива печальная — переходить из вооруженного интереса к войне с этим нескучным человеком. Да и сам Гон тоже был довольно любопытным, ему было бы жаль терять такую перспективную забаву. Медленно продвигаясь по уже залитому водой полу, он внимательно оглядывал корабль и море и тут заметил какое-то крупное пятно. Он вгляделся. Это определенно был тот, кого он ищет. Гон держался кончиками пальцев за хлипкие перила, явно из последних сил. Он не справлялся со стихией, это было заметно, еще и корабль дико трясло из-за выстрелов. Мощные потоки воды захлестнули его с головой, и могло произойти что-то необратимое… Миг — и бессознательный мальчик уже на руках у Хисоки, что уже развернулся и пошел прочь от волн. Все же вода уже холодная, это довольно неприятно. С другой стороны корабля в совершенно спокойной обстановке при мирно мерцающей теплой лампочке разговаривали Анн-Хоф и Кохэку, стоя за дверью капитанского мостика. — Ты огромная молодец, — искренне улыбнулся Кохэку, сжимая в руках ледяную от переживаний руку девушки. — Спасибо. Если бы не ты, всем было бы сложнее, пусть о твоей помощи никто не знает, — она улыбнулась в ответ. — И еще, я бы, наверное, померла со страху… Черт возьми, смотря на тебя, у меня возникают огромные сомнения в том, что я достойна быть хантером. — Дойти досюда — великолепный результат, Энни, но если ты решишь уйти, это тоже будет разумным решением… — Нет, ты что? Уйти отсюда было бы слишком скучно, — она усмехнулась, заправив выбившийся локон за ухо. — Как выгонят, тогда и уйду. Этот экзамен принес мне больше впечатлений, чем я испытала за свою жизнь. А тебе спасибо за то, что впечатления эти состоят не из страха. Теперь я могу, наверное, гордиться собой. Кстати… Как ты меня назвал? — Энни? А, это легче произносить. А что, не нравится? — Энни… Нет, просто звучит так необычно. Меня никто так не называл. Кохэку улыбнулся. Эта девушка бесконечно умиляла его. Почему-то перед глазами возникала картинка, где он, выспавшись вдоволь, выходит на кухню деревенского домика, где она готовит блинчики. Абсурдно, но она вызывала именно это ощущение уюта, как любимая младшая сестричка. Резко его улыбку стерло, он потянул девушку вбок, чтобы ее не пришибло резко раскрывшейся массивной железной дверью. Корабль резко встряхнуло, и Кохэку от неожиданности не удержал ее: она упала в руки какого-то незнакомого мужчины, которого он не смог разглядеть, а железной дверью пришибло уже его. Последним, что он видел, было бледное лицо с двумя непроглядными омутами в паре сантиметров от него, а последней мыслью — «нельзя терять сознание».***
Кто-то настойчиво тряс его за плечо, вырывая из сна. Не успев осознать реальность, он раскрыл глаза и мгновенно прижал кого-то к стене, несильно сжимая пальцы на шее, готовый устранить угрозу. — Извини, я больше так не буду, — ошалело сказала девушка, слабо держа его за запястье. — Ох, это ты меня извини, — искренне произнес Кохэку. Встав, он протянул руку Энни, чтобы помочь встать. Он огляделся, одновременно с этим шарясь в памяти. Похоже, с кораблем что-то произошло, тяжелая дверь грозилась пришибить их и он, убрав девушку с линии огня, совершенно позабыл о себе… так несвойственно для него. Уж о том, чтобы вырубить свидетеля нежданный гость позаботился, и из-за неожиданности он не смог дать отпор. А вот кем был этот мужчина, в чьи «заботливые» руки полетела девушка, догадаться было нетрудно. — Что произошло? И сколько времени уже прошло с того момента, как я отключился? — Совсем немного, буквально полтора часа, буря только-только закончилась. Я очнулась минут десять назад, обошла тут все. Курапика и Гон еще часа два точно проваляются без сознания, а то и до самого утра. А что касается произошедшего, говорят, корабль налетел на выпирающий из дна камень, — ответила та, поднявшись. — Я кому-то в руки прилетела, но совсем не помню, почему отключилась. Может, головой стукнулась? Впрочем, Курапике гораздо хуже, он об угол стола ударился. Кто-то перевязал ему висок, наверное, тот человек. Я ему бинты сменила, увидела рану, — продолжала прояснять ситуацию она, заходя на мостик, из окон которого хорошо было видно потрясающе чистое звездное небо. — Не знаю, кто он, но нам следовало бы сказать ему спасибо. Хотя бы за то, что мы можем видеть это. Кохэку хмыкнул. Он, пусть и смутно, но видел лицо Иллуми напоследок, очевидно, он не хотел, чтобы кто-то увидел его. Тронул пальцами маску. Нэн нетронут. Как удивительно. И интересно, он не показывается, пока сам Кохэку не покажется ему, или же есть какая-то причина? И поэтому он при выдавшемся шансе не попытался раскрыть его личность, ведь логично было бы предположить, что он его не упустит. Играет в добровольность. Неожиданно. Какая… тактичность. Кохэку подошел к окну, став рядом с приятельницей, и смотрел на прекрасное солнце. — Спасибо.***
— Здесь собрались люди, которые прошли три этапа, но впереди предстоит ещё два. И для четвертого экзамена… — Липпо щёлкнул пальцами, и к ним вышла его помощница, неся перед собой поднос с забавной узкой фиолетово-розовой коробочкой, — вам нужно сыграть в лотерею. Уже каждый на корабле был в сознании и радовался тому, что всё прошло удачно. Эта ночь была полна стресса и томительного ожидания, когда это всё закончится, и Кохэку тоже отдыхал от всего. С Гоном всё хорошо, все остальные тоже целы. И каждый вышел полюбоваться рассветом, рассветом после бури. Он сидел выше всех, смотрел, как медленно поднимается солнце, и первым завидел, что к ним медленно летит к дирижабль. И вот, когда основной экипаж спустился к ним, он все-таки решил спуститься к своим друзьям. Люди пребывали в лёгком недоумении. Я оглядел их, мельком просмотрев номерки, и заметил странную вещь: многие поладили друг с другом, и каждый стоял со своей компанией, но особо близко друг к другу они все равно не приближались. Надо же, как их легко держать в постоянном напряжении. Еще один способ отбора. — Внутри лежат карточки для каждого участника. Карточки будут выбираться в том порядке, в котором вы вышли из Башни Уловок, — договорил Липпо, и за ним продолжила уже его помощница. — Тогда начнём! Первый Хисока-сан, — подозвала она его с радостной улыбкой. Дальше пошёл Гиттаракур, потом Кохэку и так по очереди. Он даже не смотрел на номер, который ему попался, вместо этого вновь прошёлся глазами по остальным, пока они получали карточки и не понимали, что к чему. Парочка особо догадливых тут же сняли свои номерки, что для Кохэку было абсолютно бесполезно, ведь он уже запомнил основные черты оставшихся, связав их с номерками. И сам он тоже не снял — мало кто с ним может справиться здесь, а тот, кто может, уже его знает. — На каждой выбранной вами карточке стоит номер, который соответствует экзаменационному номеру какого-либо из оставшихся участников. Таким образом, эта лотерея решит, кто будет вашим охотником или вашей добычей, — перехватил речь Липпо. Многие все еще не совсем поняли, что он имел в виду. — Другими словами, цель четвёртого экзамена — украсть экзаменационный номер другого участника. — Поэтому участник, чей экзаменационный номер соответствует вашему номеру на карточке, — он указал пальцем в толпу с ехидной усмешкой, — ваша мишень. Реакция была неоднозначна: многие принялись судорожно прятать значки, но были и такие, кто, словно напоказ, нагло оставил номера на груди, будто бы говоря: ну давай, попробуй подойти. Помощница Липпо начала говорить только спустя пару минут, чтобы люди могли определиться с собственным мнением и действиями. — Номер на карточке, который вытащил каждый из вас на лотерее, написан нами, так что имеющиеся индивидуальные номера можете снять по своему желанию. — Как я и сказал, вы должны украсть индивидуальный номер вашей мишени. И для прохождения вам нужно набрать шесть очков на карточках. — Что ещё за шесть очков? — На этом экзамене каждая карточка имеет определённую «стоимость». Индивидуальный номер участника, соответствующий вашему лотерейному номеру, стоит три очка, — для самых непонятливых Липпо даже три пальца показал. — Ваш индивидуальный номер так же стоит три очка. Короче, если вы украдёте индивидуальный номер вашей мишени и сохраните свой, вы пройдёте четвертый этап. — Гон сжал руку со своим лотерейным номером. Кажется, ему всё же попался Хисока, надо же. Рандом не такой уж и рандом. Кохэку прикрыл глаза. Он верил в Гона, но все же доля беспокойства одолевала его, ведь Гон абсолютно безрассуден. — В дополнение этому другой индивидуальный номер, не соответствующий вашему или вашей добычи, стоит одно очко. Конечно, вы можете украсть три таких номера, сохранить свой и получить шесть очков. Вы проведёте целую неделю на острове Зебил, весь остров — ваша игровая площадка. Вы можете использовать любые методы, чтобы набрать шесть очков. Что ж, дальнейшие объяснения я оставлю тебе, Каракун. — Окей. Дальше Кохэку отвлекся на уходящего Липпо. Тот остановился на пару мгновений, смотря на всех находящихся здесь, и хитро усмехнулся, явно ожидая веселья, и наконец взошел на дирижабль. Было ясно, почему он так себя ведет: многие опытные охотники живут лишь ради веселья, и здесь для него «дети в песочнице учатся жизни». Пришло время посмотреть на свой номер. Кохэку нахмурился, с трудом припоминая. Да, какой-то неприметный человек, один из чудом спасшихся на прошлом этапе. Никаких проблем, и хорошо, что это не его знакомые. Дирижабль улетел, и многие разошлись кто куда, погрузившись в задумчивость. А ведь буквально недавно все они были даже почти дружны, а сейчас словно враги с самого рождения. Впрочем, это всё неважная лирика, а Кохэку ушёл обратно на верхнюю часть корабля, наслаждаясь ветром, солнцем и мерным покачиванием корабля на волнах. Но увидев, как Киллуа направляется к Гону, он все-таки решил покинуть своё уютное местечко ненадолго. Как оказалось, надолго, но об этом позже. Кохэку удобно устроился рядом с друзьями, мельком глянув в сторону Гона. Повисла тишина, но Киллуа решил оборвать её. — Какой номер вы вытянули? — он сказал это так, словно его это не особо интересовало, но он будет рад, если с ним этим поделятся. — А вы какой вытянули? — Ответил Гон вопросом на вопрос. — Это секрет, — был их совместный ответ с Киллуа. Стало смешно со всей этой ситуации. Секунда серьёзности и каждый смеётся. — Не волнуйтесь, вы не моя мишень, — Киллуа откинулся назад, смотря в небо. — У меня тоже, — ответил Кохэку, пожимая плечами, и обернулся на Гона. — И вы не мои цели! — открестился тот. — Тогда давайте на счёт три покажем друг другу наши номерки? — Хорошо, — ответил Кохэку, Гон кивнул. — Раз, — начали они все вместе считать, приготовив номерки со своими номерами, — два, три! — протянули друг другу номерки. У него был номер 271, у Киллуа — номер 199, а у Гона, ожидаемо, 44. — Ты серьезно?.. — Киллуа шокировано поднял глаза на Гона, еле слышно выдавив из себя слова, в которых читались неверие и беспокойство за друга. — Это же Хисока. Вот тебе не повезло… — Тоже так думаешь? — флегматично то ли спросил, то ли ответил он. Кохэку отпустил собственное волнение, видя, что сам Гон уверен, хоть и напряжен. — А у вас… номер сто девяносто девять и номер двести семьдесят один. Кто это? — Я не знаю ни своего, ни Кохэку, и ты, получается, тоже не знаешь, — грустно ответил он, зависнув взглядом на своем лотерейном номере. — Я искал свою мишень после распределения, но все к тому времени спрятали свои номера. Вот засранцы! — уныло протянул он. Кохэку решил пока не говорить ему, кто это, поскольку тот был поглощен мыслями о Хисоке и Гоне. А Гон, в свою очередь, сидел, с глупой улыбкой пялясь в небо. Киллуа сел прямо, смотря в упор на парня в ожидании, когда он это заметит. С каждой секундой взгляд его становился все ехиднее. — Ты сейчас счастлив или испуган? — Думаю и то, и другое, — зависнув на мгновение, ответил Гон. — Если бы это была обычная дуэль, у меня бы не было и шанса, но раз надо украсть только номер, то должен быть выход. Пусть шанс и невелик. Хотя я так думаю, мне всё равно немного страшно. Но попытка не пытка! Тем временем на горизонте начал виднеться остров. — Отлично, попытаемся сделать всё, на что способны, — улыбнулся Киллуа. — А ты уж постарайся выжить, Гон. — Отличный у вас настрой, ребят, — сказал Кохэку, поднимаясь, чтобы уйти. Уже уходя, вспомнил кое-что, и, наклонившись к Киллуа, тихо произнес: — Твоя жертва это кто-то из троих братьев. Сказал, и тут же исчез в быстром прыжке. Схватившись руками за край крыши, он тут же забрался и улёгся на тёплом железе. До острова буквально полтора часа, так что можно было бы вздремнуть… если бы не парочка ужасных людей, что, увидев мальчика одного-одинокого, тут же направились за ним. — Явились, не запылились, — тяжело вздохнул он, тут же сел, скинув ноги с крыши в ожидании двух психов. Даже отдохнуть не дают, сволочи… Долго они ждать себя не заставили, буквально через пять секунд оба были за его спиной, а ещё через мгновения сидели возле. Возникла ассоциация с той ситуацией, что была буквально недавно, но с его друзьями. А с этими двумя он не желает разговаривать, пусть и нет особо выбора… Закатил глаза. Идти на конфликт тоже не классно. Да и будет выгодно сразу узнать, кто их жертва. Не хотелось бы, чтобы у них на карточках был его номер или его товарищей. — Дайте угадаю, вы хотите знать, кто моя жертва? Могу подсказать, кто кем является, — сказал я скучающим тоном. — Оу, ты хочешь нам помочь? — хитро взглянул Хисока. — Я не так сказал. И даже если бы хотел, не стал этого делать, — с улыбочкой сломал ему хребет. Ладно, не хребет, но детские мечты точно. — Лучше сразу всё прояснить, — Кохэку выпрямился, укрепляя своё тело нэн. Больше не собирается расслабляться, и интуиция тихо звенела, давая понять, что может произойти что-то… не плохое, возможно, но странное. Удивительно, но они тут же показали ему номерки, хотя он даже не предлагал, только намекнул. — Хм, — сказал он, задумавшись. Достал свой номерок, показывая, что на них он тоже не охотится. — Триста семьдесят первый… мужчина с копьем. Черное каре, повязка на голове. Триста восемьдесят четыре — это тоже мужчина, темные очки, темная кожа и оружие, сверху напоминающие улей, — сказал он через некоторое время, не особо старясь вспомнить все подробности. — Ого, у тебя с моим игольчатым другом одинаковые номерки, разве что первая цифра отличается, — нашёл к чему прицепиться… Клоун. — Это несчастный случай. Просто совпадение, не зацикливайся на этом, —сказал как отрезал. И тут же поднялся на ноги, повернувшись к ним спиной, и собрался уже уходить. Но, если вы думаете, что ему это удалось, то вы слишком лестно думаете о двоих дурачках возле него. Или они, наоборот, слишком умные? Причина, по которой они его сейчас дико раздражают, неважна, ведь… На спину ему обманчиво мягко легла ладонь, и тут же весьма настойчиво надавила. Итак, он стоял на коленях, с завернутой за спину рукой, на запястье у него точно останутся синяки от когтей Хисоки, а за бедро его держала рука Иллуми. Всё произошло за доли секунды, и прикосновения весьма двусмысленны. Резкий выплеск агрессивного нэн в пространство вокруг заставил их отпустить его. Кохэку громко выдохнул, с трудом держа себя в руках. Конфликт на эмоциях ни к чему хорошему не приведет, его с легкостью уложат на лопатки. Это осознание помогло ему чуть-чуть успокоиться, поэтому он смог повернуться к ним обратно и даже спокойно заговорить. — Зачем? — спросил он, ничего конкретного не имея в виду. Ответом ему стала самодовольная ухмылка Хисоки. Он явно не хотел извиняться за свое раскованное и дурное поведение — наоборот, он использовал свой нэн, прикрепив парня к полу, чтобы четко обозначить свои желания. Гиттаракур рядом, будто бы в независимости от ситуации, перекатил в пальцах иглы. Кохэку фыркнул. Позеры. Они втроем знали, что даже из обыкновенных веревок избавиться хоть чуть-чуть сложнее, чем от подобных оков, ведь нэн-пользователя они совершенно не останавливают, и было это лишь заменой слов: «Я хочу видеть тебя здесь». Просто прихоть, которой ему лучше бы не сопротивляться. — Ладно. Приятное удивление от такого легкого согласия. А что тут можно было поделать? Кохэку — человек настроения. А его на сопротивление как раз-таки и не было, ведь такой прекрасный солнечный денек. В конце концов, он же отчасти кот, так что какая ему разница, где пригреться на солнышке и подремать, верно? Нужно радоваться мелочам, таким как хорошая погода, и то, что ты не их цель. Уже хорошее начало, да...